Фото с автоматом.
Иной раз посмотришь — ни одного нормального мужика вокруг, одни хипстеры.В другой раз приглядишься — одни мужики повсюду, ни одного человеческого лица.
В славном городе Луганске, промёрзшем, полутёмном, с отсутствующими рекламными плакатами, вооружёнными людьми на улицах и редкими прохожими, мне дали охрану — двух молодых, но давно воюющих ополченцев, Илью и Димку.
Илья — местный, из Луганска, у него погибли близкие, сгорел дом вместе со всеми документами. Он воюет без паспорта и прописки.
Дмитрий был контрактником в российской армии, демобилизовался, поехал к родным в Краматорск погостить, но тут начались все эти события, и он пошёл к стрелковцам. «Ты кто?», — спросили его. «Пулемётчик», — ответил он. Ему дали совершенно новый пулемёт, в смазке. Это было пять месяцев назад.
В прошлый заезд на территорию мятежников и прочих сепаратистов я вполне обходился без охраны. В этот раз я прибыл на своей красивой машине — предстояло много всевозможных поездок: когда тебя сопровождают два ополченца, на блок-постах всё решается гораздо быстрее, и вообще передвигаться можно в обход многих правил дорожного движения. Включаешь аварийку — и вперёд. Тут, если медленно движешься между городами, могут и подбить из «зелёнки» — вдоль трассы много стоят сгоревших машин, никуда уже не торопятся.
В Чечне в своё время было примерно то же самое — федералы, ну, то есть, мы — так же разъезжали как хотели, а если кто-то торчал на дороге, мешая проезду — могли дать очередь в воздух. Аварийку, правда, включать никому в голову не приходило. Объяснение простое — в чеченскую кампанию партизанская война непрестанно шла в городах, и машина с аварийкой была идеальной мишенью для любого «ваххабита» на крыше. В Луганске и Донецке городской партизанской войны нет.
…Возле разрушенного артобстрелом здания магазина «Эльдорадо» мы остановились сфотографироваться на память.
Димка говорит мне:
— Хотите с автоматом?
Я засмеялся:
— Нет, фото с автоматом у меня уже есть.
Он хотел как лучше, понятно.
Но в эту минуту я задумался о том, какое серьёзное количество мужчин желает иметь это самое «фото с автоматом». Может быть, не в конкретном Луганске, не в конкретном Донецке, не в конкретном Грозном, и, возможно, даже не совсем с автоматом — а в принципе.
Мужской мир с некоторой долей условности можно поделить на три части: тех, кто страстно доказывает свою мужскую состоятельность, тех, кому это уже не нужно, потому что их состоятельность и так очевидна, и тех, кого все эти темы вообще не волнуют, в силу того, что у них категорически другие приоритеты.
Начнём с последних.
Не знаю, как вас, но меня очень мало заботят пацифисты и экологи, герои светских раутов и завсегдатаи модных кафе, представители богемы или те, кто сбежал в деревню от шума городского с целью быть ближе к земле (к горе, к норе, к воде, к Белому морю, к Тихому или Атлантическому океану и так далее).
Кому, наконец, в голову может прийти предъявлять претензии к врачу — который делает свою работу, или к портному, или к пекарю, или к пахарю, или к токарю.
Люди равны самим себе — это самое важное.
Я готов уважать их труд (и образ мыслей) — и, допускаю, что лучшие из них готовы уважать чужой труд (и чужое мировоззрение — хотя бы до тех пор, пока оно не становится угрозой для них).
Им не нужно фотографироваться с автоматом — они могут сфотографироваться в своём белом халате с красным крестом, на фоне своей горы и норы, с мольбертом, с компасом посреди Антарктиды («чёрт, где здесь юг?»), непосредственного у токарного станка. Или вообще не фотографироваться.
Куда больше меня забавляют те, кто идут в нашем списке первыми — вид распространённый и назойливый, все эти мужики высшей пробы, сорокоградусные, как водка, с челюстями, кадыками, костяшками кулаков и повадками вожаков прайда.
Мы сидели в донецком кафе с Моторолой — есть такой легендарный «полевой командир» — бывший морпех, который в мае пришёл к Стрелкову и за пять месяцев дослужился от рядового до комбата.
Моторола был в компании двух своих бойцов. Рядом со мной расположился парень с позывным Чечен (он действительно оказался наполовину чеченцем, хотя вырос на Сахалине). Чечен был ранен в ногу и пришёл на костылях.
Компания Моторолы была настроена благодушно, мы много смеялись, слушали на планшете новые песни группы «25/17». Рядом с Моторолой сидела его беременная жена, и кормила его с рук суши.
За соседним столиком располагалась компания местных донецких блатных: кожаные куртки, шеи, мелкие глаза, поганые повадки, плечи. По виду каждый из них был вдвое больше любого бойца Моторолы — что до самого Моторолы — то, он думаю, метр шестьдесят пять ростом, не больше.
Блатные изо всех сил вели себя так, что круче них тут не может быть никого — но при этом в сторону Моторолы они старались не смотреть, и не смотрели. Как будто взгляд в эту сторону мог бы обратить их в камень.
— Чечен, — спросил я через полчаса, — А тебе не кажется странным: вот вы пришли и воюете здесь, на этой земле, тут вас убивают — и заехавших из России, и донецких шахтёров, и луганчан — а рядом сидят блатные, и плевать они хотели на всё — трут свои тёрки.
Чечен криво, но вполне добродушно усмехнулся и ответил:
— Да ладно, сегодня они блатачи — завтра будут копачи. Приказа не было.
Поначалу я не понял, что за «копачи», но тут же догадался: это которые окопы копают — в качестве добровольной помощи воинам ополчения.
К чему я это рассказал сейчас. Мужской тип с утра до вечера несущий свою звероватую мужскую состоятельность — мало чем подтверждённую, или подтверждённую откровенно не тем и не так, чем её стоило бы подтверждать — самый отвратительный.
Я любого хипстера прижму к сердцу как родного, лишь бы не видеть всю эту публику — на понтах и распальцовках — городскую гопоту, ставящую целью заплевать гектар, на котором они встали на три минуты покурить, барыг с кирпичными лицами, менял с совиными глазами, обладателей блатных номеров на сногсшибательных тачках — любителей подрезать всякого поперечного, набыченных бройлеров из спортивных залов, ежемесячно сжирающих детское питание целого детского сада — ну, не станем продолжать, там ещё много подвидов.
Поймите правильно, мы здесь ни разу не пытаемся доказать, что Моторола лучше всех перечисленных. Речь совершенно о другом: если ты хочешь выглядеть как викинг или ковбой — будь викингом и ковбоем. А если ты хочешь просто выглядеть — то ты тупой понторез, и завтра тебе могут дать лопату и подзатыльник. Или сначала подзатыльник, а потом лопату.
Ладно, если ещё блатной, гопник или бройлер из качалки — есть ведь особый подвид «железного человека» — полубоги и киборги социальных Сетей, боевые тролли и спесивые снобы.
Те, что зовут всякого встречного на поединок: «Приходите, я вас зубами порву!» — и мчат, верхом на мышке, сняв забрало, в атаку на любого противника, а то и целой группы противников сразу.
Знаю уже дюжину случаев, когда этих скрежещущих монстров тем или иным образом находили и выводили за тонкий хоботок на белый свет из их прокисших комнат. На поверку все они оказывались сутулыми, боящимися солнечного света юношами — от пятнадцати до пятидесяти лет, с плавающей улыбкой объясняющие, что «…это же паутина… это же всё не всерьёз… вы же понимаете… ай, не надо…».
Мужчина может быть мужчиной в любых обстоятельствах — да, моему сердцу милее солдат и монах, врач и рабочий, художник и поэт, учитель и учёный — из числа разделяющих судьбу своего народа, — но никто не может отказать в состоятельности всякому человеку, являющемуся тем, что он есть, а не пытающегося жить за чужой счёт, или оболгать того, кем он сам хотел бы стать, но не смог.
Мужчина вправе выбирать себе территории и обстоятельства, где он точно является мужчиной: будь то дизайн, шахта, исследовательское бюро или кабина дальнобойной машины. Хуже, когда дальнобойщик делает вид, что он дизайнер, а шахтёр выдаёт себя за инженера.
Встретил тут своих знакомых, и они давай мне рассказывать, как они — взрослые мужики под сорок — играют в пейнтбол, две команды, — никто из них никогда не воевал, но вот они уже лет десять два раза в месяц репетируют захваты и освобождения заложников…
Приходи, говорят гордо, к нам. Потом, говорят, подмигивая, постреляем из «Сайги». Мол, мужиком себя почувствуешь. Как мы.
Представляю, как они там наряжаются в разгрузки перед зеркалом. С какими чугунными лицами и свинцовыми желваками они там ходят по пустым бетонным коробкам, как ловко стреляют шариками с краской, как кувыркаются, как бесстрашно выпадают из окна второго этажа на снег… как потом, под боевик на плазме, пьют пиво и похохатывают, преисполненные чувства собственного достоинства. Самцы! Самцы же!
И десять — дес-сять! — лет подряд одно и то же. Они ни одного котёнка не спасли за это время, только готовятся. Да у меня дворник во дворе, пенсионер хромоногий, гоняющий малолетних придурков со шприцами с детской площадки, бОльший мужик, чем весь ваш спецназ с пластмассовыми пейнтбольными яйцами.
Я могу вам устроить настоящий пейнтбол, пацаны, обращайтесь.
Будет у вас своё фото с автоматом.
fishki.net
Фото с автоматом — Мармазов.Ру
Иной раз посмотришь – ни одного нормального мужика вокруг, одни хипстеры.
В другой раз приглядишься – одни мужики повсюду, ни одного человеческого лица.
В славном городе Луганске, промерзшем, полутемном, с отсутствующими рекламными плакатами, вооруженными людьми на улицах и редкими прохожими, мне дали охрану: двух молодых, но давно воюющих ополченцев, Илью и Димку.
Илья – местный, из Луганска, у него погибли близкие, сгорел дом вместе со всеми документами. Он воюет без паспорта и прописки.
Дмитрий был контрактником в российской армии, демобилизовался, поехал к родным в Краматорск погостить, но тут начались все эти события, и он пошел к стрелковцам. «Ты кто?» – спросили его. «Пулеметчик», – ответил он. Ему дали совершенно новый пулемет, в смазке. Это было пять месяцев назад.
В прошлый заезд на территорию мятежников и прочих сепаратистов я вполне обходился без охраны. В этот раз я прибыл на своей красивой машине – предстояло много всевозможных поездок: когда тебя сопровождают два ополченца, на блокпостах все решается гораздо быстрее, и вообще передвигаться можно в обход многих правил дорожного движения. Включаешь аварийку – и вперед. Тут, если медленно движешься между городами, могут и подбить из «зеленки» – вдоль трассы много стоит сгоревших машин, никуда уже не торопятся.
В Чечне в свое время было примерно то же самое: федералы, ну то есть мы, также разъезжали, как хотели, а если кто-то торчал на дороге, мешая проезду, могли дать очередь в воздух. Аварийку, правда, включать никому в голову не приходило. Объяснение простое: в чеченскую кампанию партизанская война непрестанно шла в городах, и машина с аварийкой была идеальной мишенью для любого «ваххабита» на крыше. В Луганске и Донецке городской партизанской войны нет.
…Возле разрушенного артобстрелом здания магазина «Эльдорадо» мы остановились сфотографироваться на память.
Димка говорит мне:
– Хотите с автоматом?
Я засмеялся:
– Нет, фото с автоматом у меня уже есть.
Он хотел как лучше, понятно.
Но в эту минуту я задумался о том, какое серьезное количество мужчин желает иметь это самое «фото с автоматом». Может быть, не в конкретном Луганске, не в конкретном Донецке, не в конкретном Грозном, и, возможно, даже не совсем с автоматом – а в принципе.
Мужской мир с некоторой долей условности можно поделить на три части: тех, кто страстно доказывает свою мужскую состоятельность, тех, кому это уже не нужно, потому что их состоятельность и так очевидна, и тех, кого все эти темы вообще не волнуют, в силу того, что у них категорически другие приоритеты.
Начнем с последних.
Не знаю, как вас, но меня очень мало заботят пацифисты и экологи, герои светских раутов и завсегдатаи модных кафе, представители богемы или те, кто сбежал в деревню от шума городского с целью быть ближе к земле (к горе, к норе, к воде, к Белому морю, к Тихому или Атлантическому океану и так далее).
Кому, наконец, в голову может прийти предъявлять претензии к врачу, который делает свою работу, или к портному, или к пекарю, или к пахарю, или к токарю?
Люди равны самим себе – это самое важное.
Я готов уважать их труд (и образ мыслей) и допускаю, что лучшие из них готовы уважать чужой труд (и чужое мировоззрение – хотя бы до тех пор, пока оно не становится угрозой для них).
Им не нужно фотографироваться с автоматом – они могут сфотографироваться в своем белом халате с красным крестом, на фоне своей горы и норы, с мольбертом, с компасом посреди Антарктиды («черт, где здесь юг?»), непосредственно у токарного станка. Или вообще не фотографироваться.
Куда больше меня забавляют те, что идут в нашем списке первыми, – вид распространенный и назойливый, все эти мужики высшей пробы, сорокаградусные, как водка, с челюстями, кадыками, костяшками кулаков и повадками вожаков прайда.
Мы сидели в донецком кафе с Моторолой – есть такой легендарный «полевой командир», бывший морпех, который в мае пришел к Стрелкову и за пять месяцев дослужился от рядового до комбата.
Моторола был в компании двух своих бойцов. Рядом со мной расположился парень с позывным Чечен (он действительно оказался наполовину чеченцем, хотя вырос на Сахалине). Чечен был ранен в ногу и пришел на костылях.
Компания Моторолы была настроена благодушно, мы много смеялись, слушали на планшете новые песни группы «25/17». Рядом с Моторолой сидела его беременная жена и кормила его с рук суши.
За соседним столиком располагалась компания местных донецких блатных: кожаные куртки, шеи, мелкие глаза, поганые повадки, плечи. По виду каждый из них был вдвое больше любого бойца Моторолы – что до самого Моторолы, то он, думаю, метр шестьдесят пять ростом, не больше.
Блатные изо всех сил вели себя так, словно круче них тут не может быть никого, но при этом в сторону Моторолы они старались не смотреть и не смотрели. Как будто взгляд в эту сторону мог обратить их в камень.
– Чечен, – спросил я через полчаса, – а тебе не кажется странным: вот вы пришли и воюете здесь, на этой земле, вас тут убивают – и заехавших из России, и донецких шахтеров, и луганчан, – а рядом сидят блатные, и плевать они хотели на все: трут свои терки.
Чечен криво, но вполне добродушно усмехнулся и ответил:
– Да ладно, сегодня они блатачи – завтра будут копачи. Приказа не было.
Поначалу я не понял, что за «копачи», но тут же догадался: это которые окопы копают – в качестве добровольной помощи воинам ополчения.
К чему я это рассказал сейчас. Мужской тип, с утра до вечера несущий свою звероватую мужскую состоятельность – мало чем подтвержденную или подтвержденную откровенно не тем и не так, как ее стоило бы подтверждать, – самый отвратительный.
Я любого хипстера прижму к сердцу как родного, лишь бы не видеть всю эту публику (на понтах и распальцовках), городскую гопоту, ставящую целью заплевать гектар, на котором они встали на три минуты покурить, барыг с кирпичными лицами, менял с совиными глазами, обладателей блатных номеров на сногсшибательных тачках (любителей подрезать всякого поперечного), набыченных бройлеров из спортивных залов, ежемесячно сжирающих детское питание целого детского сада, – ну, не станем продолжать, там еще много подвидов.
Поймите правильно, мы здесь ни разу не пытаемся доказать, что Моторола лучше всех перечисленных. Речь совершенно о другом: если ты хочешь выглядеть, как викинг или ковбой, – будь викингом и ковбоем. А если ты хочешь просто выглядеть, то ты тупой понторез, и завтра тебе могут дать лопату и подзатыльник. Или сначала подзатыльник, а потом лопату.
Ладно, если еще блатной, гопник или бройлер из качалки, а есть ведь особый подвид «железного человека» – полубоги и киборги социальных сетей, боевые тролли и спесивые снобы.
Те, что зовут всякого встречного на поединок: «Приходите, я вас зубами порву!» – и мчат, верхом на мышке, сняв забрало, в атаку на любого противника, а то и целой группы противников сразу.
Знаю уже дюжину случаев, когда этих скрежещущих монстров тем или иным образом находили и выводили за тонкий хоботок на белый свет из их прокисших комнат. На поверку все они оказывались сутулыми, боящимися солнечного света юношами от пятнадцати до пятидесяти лет, с плавающей улыбкой объясняющими, что «…это же паутина… это же все не всерьез… вы же понимаете… ай, не надо…».
Мужчина может быть мужчиной в любых обстоятельствах (да, моему сердцу милее солдат и монах, врач и рабочий, художник и поэт, учитель и ученый – из числа разделяющих судьбу своего народа, – но никто не может отказать в состоятельности всякому человеку, являющемуся тем, что он есть, а не пытающемуся жить за чужой счет или оболгать того, кем он сам хотел бы стать, но не смог).
Мужчина вправе выбирать себе территории и обстоятельства, где он точно является мужчиной: будь то дизайн, шахта, исследовательское бюро или кабина дальнобойной машины. Хуже, когда дальнобойщик делает вид, что он дизайнер, а шахтер выдает себя за инженера.
Встретил тут своих знакомых, и они давай мне рассказывать, как они – взрослые мужики под сорок – играют в пейнтбол: две команды, никто из них никогда не воевал, но они вот уже лет десять два раза в месяц репетируют захваты и освобождения заложников…
Приходи, говорят гордо, к нам. Потом, говорят, подмигивая, постреляем из «Сайги». Мол, мужиком себя почувствуешь. Как мы.
Представляю, как они там наряжаются в разгрузки перед зеркалом. С какими чугунными лицами и свинцовыми желваками они там ходят по пустым бетонным коробкам, как ловко стреляют шариками с краской, как кувыркаются, как бесстрашно выпадают из окна второго этажа на снег… Как потом под боевик на плазме пьют пиво и похохатывают, преисполненные чувства собственного достоинства. Самцы! Самцы же!
И десять – дес-сять! – лет подряд одно и то же. Они ни одного котенка не спасли за это время, только готовятся. Да у меня дворник во дворе, пенсионер хромоногий, гоняющий малолетних придурков со шприцами с детской площадки, больший мужик, чем весь ваш спецназ с пластмассовыми пейнтбольными яйцами.
Я могу вам устроить настоящий пейнтбол, пацаны, обращайтесь.
Будет у вас свое фото с автоматом.
Захар Прилепин
Источник: http://svpressa.ru/society/article/117038/
marmazov.ru
Фото с автоматом | Я Русский
Захар Прилепин о представителях мужского мира и настоящих мужчинахИной раз посмотришь — ни одного нормального мужика вокруг, одни хипстеры.
В другой раз приглядишься — одни мужики повсюду, ни одного человеческого лица.
В славном городе Луганске, промёрзшем, полутёмном, с отсутствующими рекламными плакатами, вооружёнными людьми на улицах и редкими прохожими, мне дали охрану — двух молодых, но давно воюющих ополченцев, Илью и Димку.
Илья — местный, из Луганска, у него погибли близкие, сгорел дом вместе со всеми документами. Он воюет без паспорта и прописки.
Дмитрий был контрактником в российской армии, демобилизовался, поехал к родным в Краматорск погостить, но тут начались все эти события, и он пошёл к стрелковцам. «Ты кто?», — спросили его. «Пулемётчик», — ответил он. Ему дали совершенно новый пулемёт, в смазке. Это было пять месяцев назад.
В прошлый заезд на территорию мятежников и прочих сепаратистов я вполне обходился без охраны. В этот раз я прибыл на своей красивой машине — предстояло много всевозможных поездок: когда тебя сопровождают два ополченца, на блок-постах всё решается гораздо быстрее, и вообще передвигаться можно в обход многих правил дорожного движения. Включаешь аварийку — и вперёд. Тут, если медленно движешься между городами, могут и подбить из «зелёнки» — вдоль трассы много стоят сгоревших машин, никуда уже не торопятся.
В Чечне в своё время было примерно то же самое — федералы, ну, то есть, мы — так же разъезжали как хотели, а если кто-то торчал на дороге, мешая проезду — могли дать очередь в воздух. Аварийку, правда, включать никому в голову не приходило. Объяснение простое — в чеченскую кампанию партизанская война непрестанно шла в городах, и машина с аварийкой была идеальной мишенью для любого «ваххабита» на крыше. В Луганске и Донецке городской партизанской войны нет.
…Возле разрушенного артобстрелом здания магазина «Эльдорадо» мы остановились сфотографироваться на память.
Димка говорит мне:
— Хотите с автоматом?
Я засмеялся:
— Нет, фото с автоматом у меня уже есть.
Он хотел как лучше, понятно.
Но в эту минуту я задумался о том, какое серьёзное количество мужчин желает иметь это самое «фото с автоматом». Может быть, не в конкретном Луганске, не в конкретном Донецке, не в конкретном Грозном, и, возможно, даже не совсем с автоматом — а в принципе.
Мужской мир с некоторой долей условности можно поделить на три части: тех, кто страстно доказывает свою мужскую состоятельность, тех, кому это уже не нужно, потому что их состоятельность и так очевидна, и тех, кого все эти темы вообще не волнуют, в силу того, что у них категорически другие приоритеты.
Начнём с последних.
Не знаю, как вас, но меня очень мало заботят пацифисты и экологи, герои светских раутов и завсегдатаи модных кафе, представители богемы или те, кто сбежал в деревню от шума городского с целью быть ближе к земле (к горе, к норе, к воде, к Белому морю, к Тихому или Атлантическому океану и так далее).
Кому, наконец, в голову может прийти предъявлять претензии к врачу — который делает свою работу, или к портному, или к пекарю, или к пахарю, или к токарю.
Люди равны самим себе — это самое важное.
Я готов уважать их труд (и образ мыслей) — и, допускаю, что лучшие из них готовы уважать чужой труд (и чужое мировоззрение — хотя бы до тех пор, пока оно не становится угрозой для них).
Им не нужно фотографироваться с автоматом — они могут сфотографироваться в своём белом халате с красным крестом, на фоне своей горы и норы, с мольбертом, с компасом посреди Антарктиды («чёрт, где здесь юг?»), непосредственного у токарного станка. Или вообще не фотографироваться.
Куда больше меня забавляют те, кто идут в нашем списке первыми — вид распространённый и назойливый, все эти мужики высшей пробы, сорокоградусные, как водка, с челюстями, кадыками, костяшками кулаков и повадками вожаков прайда.
Мы сидели в донецком кафе с Моторолой — есть такой легендарный «полевой командир» — бывший морпех, который в мае пришёл к Стрелкову и за пять месяцев дослужился от рядового до комбата.
Моторола был в компании двух своих бойцов. Рядом со мной расположился парень с позывным Чечен (он действительно оказался наполовину чеченцем, хотя вырос на Сахалине). Чечен был ранен в ногу и пришёл на костылях.
Компания Моторолы была настроена благодушно, мы много смеялись, слушали на планшете новые песни группы «25/17». Рядом с Моторолой сидела его беременная жена, и кормила его с рук суши.
За соседним столиком располагалась компания местных донецких блатных: кожаные куртки, шеи, мелкие глаза, поганые повадки, плечи. По виду каждый из них был вдвое больше любого бойца Моторолы — что до самого Моторолы — то, он думаю, метр шестьдесят пять ростом, не больше.
Блатные изо всех сил вели себя так, что круче них тут не может быть никого — но при этом в сторону Моторолы они старались не смотреть, и не смотрели. Как будто взгляд в эту сторону мог бы обратить их в камень.
— Чечен, — спросил я через полчаса, — А тебе не кажется странным: вот вы пришли и воюете здесь, на этой земле, тут вас убивают — и заехавших из России, и донецких шахтёров, и луганчан — а рядом сидят блатные, и плевать они хотели на всё — трут свои тёрки.
Чечен криво, но вполне добродушно усмехнулся и ответил:
— Да ладно, сегодня они блатачи — завтра будут копачи. Приказа не было.
Поначалу я не понял, что за «копачи», но тут же догадался: это которые окопы копают — в качестве добровольной помощи воинам ополчения.
К чему я это рассказал сейчас. Мужской тип с утра до вечера несущий свою звероватую мужскую состоятельность — мало чем подтверждённую, или подтверждённую откровенно не тем и не так, чем её стоило бы подтверждать — самый отвратительный.
Я любого хипстера прижму к сердцу как родного, лишь бы не видеть всю эту публику — на понтах и распальцовках — городскую гопоту, ставящую целью заплевать гектар, на котором они встали на три минуты покурить, барыг с кирпичными лицами, менял с совиными глазами, обладателей блатных номеров на сногсшибательных тачках — любителей подрезать всякого поперечного, набыченных бройлеров из спортивных залов, ежемесячно сжирающих детское питание целого детского сада — ну, не станем продолжать, там ещё много подвидов.
Поймите правильно, мы здесь ни разу не пытаемся доказать, что Моторола лучше всех перечисленных. Речь совершенно о другом: если ты хочешь выглядеть как викинг или ковбой — будь викингом и ковбоем. А если ты хочешь просто выглядеть — то ты тупой понторез, и завтра тебе могут дать лопату и подзатыльник. Или сначала подзатыльник, а потом лопату.
Ладно, если ещё блатной, гопник или бройлер из качалки — есть ведь особый подвид «железного человека» — полубоги и киборги социальных Сетей, боевые тролли и спесивые снобы.
Те, что зовут всякого встречного на поединок: «Приходите, я вас зубами порву!» — и мчат, верхом на мышке, сняв забрало, в атаку на любого противника, а то и целой группы противников сразу.
Знаю уже дюжину случаев, когда этих скрежещущих монстров тем или иным образом находили и выводили за тонкий хоботок на белый свет из их прокисших комнат. На поверку все они оказывались сутулыми, боящимися солнечного света юношами — от пятнадцати до пятидесяти лет, с плавающей улыбкой объясняющие, что «…это же паутина… это же всё не всерьёз… вы же понимаете… ай, не надо…».
Мужчина может быть мужчиной в любых обстоятельствах — да, моему сердцу милее солдат и монах, врач и рабочий, художник и поэт, учитель и учёный — из числа разделяющих судьбу своего народа, — но никто не может отказать в состоятельности всякому человеку, являющемуся тем, что он есть, а не пытающегося жить за чужой счёт, или оболгать того, кем он сам хотел бы стать, но не смог.
Мужчина вправе выбирать себе территории и обстоятельства, где он точно является мужчиной: будь то дизайн, шахта, исследовательское бюро или кабина дальнобойной машины. Хуже, когда дальнобойщик делает вид, что он дизайнер, а шахтёр выдаёт себя за инженера.
Встретил тут своих знакомых, и они давай мне рассказывать, как они — взрослые мужики под сорок — играют в пейнтбол, две команды, — никто из них никогда не воевал, но вот они уже лет десять два раза в месяц репетируют захваты и освобождения заложников…
Приходи, говорят гордо, к нам. Потом, говорят, подмигивая, постреляем из «Сайги». Мол, мужиком себя почувствуешь. Как мы.
Представляю, как они там наряжаются в разгрузки перед зеркалом. С какими чугунными лицами и свинцовыми желваками они там ходят по пустым бетонным коробкам, как ловко стреляют шариками с краской, как кувыркаются, как бесстрашно выпадают из окна второго этажа на снег… как потом, под боевик на плазме, пьют пиво и похохатывают, преисполненные чувства собственного достоинства. Самцы! Самцы же!
И десять — дес-сять! — лет подряд одно и то же. Они ни одного котёнка не спасли за это время, только готовятся. Да у меня дворник во дворе, пенсионер хромоногий, гоняющий малолетних придурков со шприцами с детской площадки, бОльший мужик, чем весь ваш спецназ с пластмассовыми пейнтбольными яйцами.
Я могу вам устроить настоящий пейнтбол, пацаны, обращайтесь.
Будет у вас своё фото с автоматом.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
ya-russ.ru
Девушка с автоматом (40 фото) |
Поделиться на Facebook
Поделиться в ВК
Поделиться в ОК
Поделиться в Twitter
Женщины в борьбе за свои права, достигли права воевать наравне с мужчинами. Подборка картинок девушек с автоматами ниже.
Милитари
Девушка с автоматом
Вооруженная девушка
zabavnik.club
Лада Гранта с автоматом (13 фото)
ВАЗ 2108 появился в 1984 году. Надо отметить, что это одна из немногих разработок Волжского автозавода, которая появилась вовремя. Восьмёрка стала первым серийным автомобилем, выпущенным ВАЗом, с 5-ти ступенчатой механической коробкой передач. Лада Гранта же в свою очередь стала первым серийным автомобилем, оснащённым автоматической коробкой передач.
В Гранту устанавливают простую, давно уже «не свежую», но проверенную временем японскую АКПП фирмы Jatco. Такие же коробки устанавливали на малолитражные автомобили Nissan. На данный момент АКПП производятся в Японии, но с увеличением продаж производство планируют перенести в Россию. К коробке претензий нет, приладили её к двигателю добротно. Хотя для столь слабого двигателя и не нужна навороченная коробка. Скорости переключаются своевременно, без рывков. Провалов на старте нет, «уходит» машина резво, оставляя на светофоре своих соотечественников.
Я выбрал самую максимальную комплектацию: крашеные в цвет кузова бампера и зеркала заднего вида, противотуманные фары, кондиционер, четыре электро-стеклоподъёмника, две подушки безопасности и мультимедийная система с сенсорным управлением.
Начнём с изучения салона. Большинство органов управления остались такими же, как у Калины. Детали салона изготовлены из жёсткого пластика, сидения обиты недорогой тканью.
Указатели селектора АКПП не подсвечиваются. Посмотреть выбранную скорость можно только на дисплее, расположенном между спидометром и тахометром. Пыльник на ручке АКПП выполнен из очень тонкого материала, напоминающего резину. Мне кажется, что он слишком быстро протрётся. Ручка ручного тормоза выполнена в неизменном ВАЗовском стиле – через полгода использования она начинает болтаться в разные стороны или совсем отрывается.
Полочка под центральной консолью и подстаканники расположены удачно, пользоваться ими очень удобно. Там же расположена розетка на 12V, которая в машине всего одна. Розетка обладает удивительным свойством, она «выплёвывает» из себя все вилки зарядных устройств. У меня всю дорогу отключался навигатор. Очень не хватает подлокотника, пусть даже из жёсткого пластика. При длительной езде именно из-за того, что нет опоры для правой руки, чувствуется сильный дискомфорт.
Заведя машину, я понял, что в ней нет индикатора температуры двигателя. Я его искал в настройках маршрутного компьютера, потом искал в штатной магнитоле, но так и не нашёл. Как же узнать, что двигатель прогрелся до рабочей температуры или вовсе не перегрелся в летней пробке?
Маршрутный компьютер показывает напряжения в электросети автомобиля и сколько доступно пустых литров в баке. Кстати, индикатор бензина – это тоже интересная вещь, точное количество бензина в баке он покажет примерно минут через 15 после заправки.
Неровности подвеска «глотает» хорошо, но примерно через 500 км под капотом начало что-то побрякивать. Точно такой же звук я ранее слышал в Калине. Водительское сидение немного поскрипывало с самых первых минут вождения, но я думаю, что это зависит только от весовой категории самого водителя. Шумоизоляции в автомобиле нет совсем. Постоянно хочется закрыть окно – начинаешь проверять, а оно уже поднято.
В магнитоле не предусмотрен разъём CD диска, но в ней есть прорезь под SD карту, а в бардачке есть провод с входом для USB. У меня была с собой флешка на 8 Гб, распознавала магнитола её с большими задержками. Есть возможность прослушивания радио, просмотра изображений и видеозаписей. Выхода в интернет и навигации нет, хотя можно было бы и организовать. Сенсорная магнитола очень опасна для водителя, приходится постоянно отвлекаться от дороги. В таком случае, чтобы слушать музыку и контролировать движение, нужно обязательно ездить с пассажиром, который бы переключал треки или радиостанции. Проблему можно решить, установив управление магнитолой на руле. Кстати, руль выполнен приятно. Только качество материалов по-прежнему оставляет желать лучшего.
На Ладе Гранте я проехал чуть меньше 1000 км, управляемость автомобилем мне в некоторой степени понравилась. Конечно, на трассе машину болтает, особенно сильно её «утягивают» за собой встречные фуры. Хоть машина и высокая, что удобно для российских дорог, на высокой скорости руль необходимо держать обеими руками, чтобы её не уводило в сторону. Средний расход бензина у меня составил 8 литров на 100 км. Кстати, подобно иномаркам на тугих крышечках бензобака и маслозаливной горловины указано название рекомендованного производителя ГСМ.
Усилитель руля у Гранты намного лучше Калиновского, появилась некоторая жёсткость руля. В не по-февральски тёплую и солнечную погоду Краснодарского края приходилось несколько раз воспользоваться кондиционером. Работает он хорошо и на динамике автомобиля не сказывается.
Я не считаю ВАЗ 2190 современным или удачным автомобилем, для себя я бы его не приобрёл и своим друзьям и родственникам его не посоветовал. Дизайн Гранты требует кардинальных изменений. Обязательно нужно повышать качество материалов интерьера автомобиля. Основные преимущества автомобиля это высокая, чисто русская колея и привлекательная стоимость. Идеальным решением для ВАЗа может стать Лада Гранта универсал с постоянным полным приводом.
Источник: www.ridus.ru
fishki.net
Лучшие фото недели: обезьянка с автоматом и поцелуй Трампа с Нетаньяху
Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Отправить еще раз
2017-11-03T12:47Z
2017-11-03T13:08Z
https://ria.ru/20171103/1508104644.html
https://cdn25.img.ria.ru/images/150810/37/1508103716_0:158:3963:2402_1036x0_80_0_0_da5b8ec029a66acbafc96548bd609fc5.jpg
РИА Новости
https://cdn21.img.ria.ru/i/ria_social.png?818
РИА Новости
https://cdn21.img.ria.ru/i/ria_social.png?818
3 ноября 2017, 12:47
Ria.ru предлагает вниманию пользователей самые яркие и эмоциональные фотографии, сделанные корреспондентами мировых агентств на уходящей неделе.
© AFP 2018 / Tolga AkmenУчастницы лондонского фестиваля косплееров Comic Con в костюмах принцессы из мультсериала Ши-Ры и мутанта-телепата Эммы Фрост — героини из комиксов компании Marvel про Людей Икс.1 из 31
Участницы лондонского фестиваля косплееров Comic Con в костюмах принцессы из мультсериала Ши-Ры и мутанта-телепата Эммы Фрост — героини из комиксов компании Marvel про Людей Икс.
2 из 31
Президент России Владимир Путин возлагает цветы к мемориалу памяти жертв политических репрессий «Стена скорби» на проспекте Академика Сахарова.
© REUTERS / Juan MedinaВозведение «замка из людей» во время празднования Дня всех святых в городе Вилафранка-дель-Пенедес недалеко от Барселоны, Испания.3 из 31
Возведение «замка из людей» во время празднования Дня всех святых в городе Вилафранка-дель-Пенедес недалеко от Барселоны, Испания.
© AP Photo / Mark LennihanОказание помощи пострадавшему на месте теракта в центре Нью-Йорка.4 из 31
Оказание помощи пострадавшему на месте теракта в центре Нью-Йорка.
© AFP 2018 / Narinder NanuПакистанские рейнджеры и служащие пограничных сил безопасности Индии во время ежедневной церемонии спуска флагов на погранпосту Вагах.5 из 31
Пакистанские рейнджеры и служащие пограничных сил безопасности Индии во время ежедневной церемонии спуска флагов на погранпосту Вагах.
© AP Photo / Bernat ArmangueБеженка рохинджа просушивает документы, намокшие во время перехода границы Мьянмы, в районе Палонг Хали, Бангладеш.6 из 31
Беженка рохинджа просушивает документы, намокшие во время перехода границы Мьянмы, в районе Палонг Хали, Бангладеш.
© AFP 2018 / Sergei GaponГраффити с изображением Альберта Эйнштейна в музее занимательных наук в Минске.7 из 31
Граффити с изображением Альберта Эйнштейна в музее занимательных наук в Минске.
8 из 31
Стендистки на Russian Internet Week в центральном выставочном комплексе «Экспоцентр» в Москве.
© AFP 2018 / Raul ArboledaОбезьянка играет с винтовкой сотрудницы колумбийской полиции в Агуа-Бонита.9 из 31
Обезьянка играет с винтовкой сотрудницы колумбийской полиции в Агуа-Бонита.
10 из 31
Научно-исследовательское судно получило имя «Академик Примаков». Церемония имянаречения прошла причале морского вокзала в Мурманске.
11 из 31
Участница празднования Хэллоуина в пригороде Сиднея.
© REUTERS / Fabrizio BenschПоследствия урагана «Герварт», обрушившегося на север Германии.12 из 31
Последствия урагана «Герварт», обрушившегося на север Германии.
© AP Photo / Eugene HoshikoДети эмигрантов из Кореи выполняют упражнения с флагами во время праздника в Токио.13 из 31
Дети эмигрантов из Кореи выполняют упражнения с флагами во время праздника в Токио.
© AP Photo / Aaron FavilaФотосессия кандидаток на звание «Мисс Земля» в Маниле, Филиппины.14 из 31
Фотосессия кандидаток на звание «Мисс Земля» в Маниле, Филиппины.
15 из 31
Морские пехотинцы Тихоокеанского флота России и военнослужащие специального подразделения Вооруженных Сил Индии во время учений «Индра-2017» на десантном полигоне «Клерк».
16 из 31
Сцена из ледового спектакля Ильи Авербуха «Ромео и Джульетта».
17 из 31
Снег на курорте «Роза-Хутор» в Красной Поляне.
18 из 31
Жители Казани у мемориала на Арском кладбище в День памяти жертв политических репрессий.
19 из 31
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл на открытии XXI Всемирного русского народного собора в Москве.
20 из 31
Президент России Владимир Путин во время встречи с членами Совета по развитию гражданского общества и правам человека.
© AFP 2018 / Yasuyoshi ChibaВодители мототакси проезжают мимо горящих баррикад во время протестов в Маенго, Кения.21 из 31
Водители мототакси проезжают мимо горящих баррикад во время протестов в Маенго, Кения.
© AP Photo / Wilfredo LeeДевушки из группы поддержки баскетбольного клуба «Майами Хит» выступают во время игры команды против «Чикаго Буллз».22 из 31
Девушки из группы поддержки баскетбольного клуба «Майами Хит» выступают во время игры команды против «Чикаго Буллз».
© Sputnik / Табылды Кадырбеков / Перейти в фотобанкЗаезд внедорожников в селе Озерном Чуйской области в честь дня рождения off-road клуба «Штурмовик».23 из 31
Заезд внедорожников в селе Озерном Чуйской области в честь дня рождения off-road клуба «Штурмовик».
© REUTERS / Mussa QawasmaТуристы на фоне граффити с изображением поцелуя израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху и президента США Дональда Трампа, Вифлеем.24 из 31
Туристы на фоне граффити с изображением поцелуя израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху и президента США Дональда Трампа, Вифлеем.
© AP Photo / Pool PhotoПрезидент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, президент Азербайджана Ильхам Алиев и премьер-министр Грузии Георгий Квирикашвили на церемонии открытия железной дороги Баку-Тбилиси-Карс.25 из 31
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, президент Азербайджана Ильхам Алиев и премьер-министр Грузии Георгий Квирикашвили на церемонии открытия железной дороги Баку-Тбилиси-Карс.
© AFP 2018 / Timothy A. ClaryБалерина Дрезденского оперного театра Земперопер разминается перед премьерой балета Дэвида Доусона «5» в Нью-Йорке.26 из 31
Балерина Дрезденского оперного театра Земперопер разминается перед премьерой балета Дэвида Доусона «5» в Нью-Йорке.
27 из 31
Кварцевые лампы обеззараживают вагоны в электродепо «Калужское» Московского метрополитена.
© AFP 2018 / STRПоказ коллекции «Tongrentang» дизайнера E. Lau во время недели моды в Китае.28 из 31
Показ коллекции «Tongrentang» дизайнера E. Lau во время недели моды в Китае.
29 из 31
Гитарист Рудольф Шенкер во время концерта группы Scorpions в Спорткомплексе «Олимпийский» в Москве.
30 из 31
Курсантки на репетиции марша, посвященного 76-й годовщине военного парада на Красной площади 7 ноября 1941 года.
© AFP 2018 / STRМодели демонстрируют коллекцию «Tongrentang» дизайнера E.Lau во время недели моды в Китае.31 из 31
Модели демонстрируют коллекцию «Tongrentang» дизайнера E.Lau во время недели моды в Китае.
Ваш аккаунт заблокирован администратором сайта Ваш аккаунт разблокирован администратором сайта Вы подписаны на подкаст «». Управлять своими подписками вы можете в личном кабинете Вы подписаны на тему «». Управлять своими подписками вы можете в личном кабинете Вы получили -е предупреждение. Уважайте других участников и не нарушайте правила комментирования. После третьего нарушения вы будете заблокированы на 12 часов.ria.ru