Война в чечне в каком году: Хронология Первой чеченской войны

Вторая чеченская война 1999-2009 годов кратко, суть, причины и итоги: историческая правда России от РВИО

«Вторая чеченская война» – так называют контртеррористическую операцию на Северном Кавказе. По сути, она стала продолжением Первой чеченской войны 1994–1996 годов.

Причины войны

Первая чеченская война, завершившаяся Хасавюртовскими соглашениями, не принесла заметных улучшений на территорию Чечни. Период 1996–1999 годов в непризнанной республике вообще характеризуется глубокой криминализацией всей жизни. Федеральное правительство неоднократно обращалось к президенту Чечни А. Масхадову с предложением оказать помощь в борьбе с организованной преступностью, но понимания не находило.

Еще одним фактором, влияющим на обстановку в регионе, стало популярное религиозно-политическое течение – ваххабизм. Сторонники ваххабизма стали устанавливать власть ислама в аулах – со стычками и стрельбой. По сути, в 1998 году велась вялотекущая гражданская война, в которой участвовали сотни бойцов.

Это течение в республике не поддерживалось администрацией, но и особого противодействия со стороны властей не испытывало. С каждым днем обстановка все больше обострялась.

В 1999 году боевики Басаева и Хаттаба попытались провести военную операцию в Дагестане, что и послужило основным поводом для начала новой войны. В то же самое время были проведены теракты в Буйнакске, Москве и Волгодонске.

Ход боевых действий

1999 год

7 августа	Вторжение боевиков в Дагестан
4–16 августа	Теракты в Буйнакске, Москве, Волгодонске
18 августа	Блокирование границ с Чечней
23 сентября	Указ Б. Ельцина «О мерах по повышению эффективности контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации»
30 сентября	Федеральные войска вошли на территорию Чечни
26 декабря	Начало штурма Грозного

 

2000 год

6 февраля

Завершение операции по освобождению Грозного

 

2009 год

15 апреля

Отмена режима контртеррористической операции в Чечне

 

Планируя вторжение на территорию Дагестана, боевики надеялись на поддержку местного населения, но оно оказало им отчаянное сопротивление. Федеральные власти предложили чеченскому руководству провести совместную операцию против исламистов в Дагестане. Также было предложено ликвидировать базы незаконных формирований.

За август 1999 года чеченские бандформирования были выбиты с территории Дагестана, началось их преследование федеральными войсками уже на территории Чечни. На некоторое время установилось относительное затишье.

Правительство Масхадова на словах осудило бандитов, но на деле никаких мер не принимало. Учитывая это, президент России Борис Ельцин подписал указ «О мерах по повышению эффективности контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации». Этот указ был направлен на уничтожение бандформирований и баз террористов в республике. 23 сентября федеральная авиация начала бомбардировку Грозного, а уже 30 сентября войска вошли на территорию Чечни.

Следует отметить, что за годы после Первой чеченской войны подготовка федеральной армии заметно выросла, и уже в ноябре войска подошли к Грозному.

Федеральное правительство также внесло коррективы в свои действия. На сторону федеральных сил перешел муфтий Ичкерии Ахмад Кадыров, который осудил ваххабизм и выступил против Масхадова.

26 декабря 1999 года началась операция по ликвидации бандформирований в Грозном. Бои продолжались весь январь 2000 года, и только 6 февраля было объявлено о полном освобождении города.

Части боевиков удалось вырваться из Грозного, и началась партизанская война. Активность боевых действий постепенно снижалась, и многие считали, что чеченский конфликт затих. Но в 2002–2005 годах боевики провели ряд жестоких и дерзких мер (захват заложников в Театральном центре на Дубровке, школы в Беслане, рейд в Кабардино-Балкарию). В дальнейшем ситуация практически стабилизировалась.

Итоги Второй чеченской войны

Главным итогом Второй чеченской войны можно считать достигнутое относительное спокойствие в Чеченской Республике. Был положен конец криминальному разгулу, терроризировавшему население в течение десяти лет. Была ликвидирована наркоторговля и работорговля. И очень важно, что на Кавказе не удалось реализовать планы исламистов по созданию мировых центров террористических организаций.

Сегодня, в годы правления Рамзана Кадырова, практически восстановилась экономическая структура республики. Было много сделано для устранения последствий военных действий. Город Грозный стал символом возрождения республики.

Штурм Грозного в 1999-2000 годах. Предпосылки и хронология спецоперации — Биографии и справки

ТАСС-ДОСЬЕ. 20 лет назад, 6 февраля 2000 года, в ходе второй чеченской войны завершился штурм Грозного российскими войсками. Столица Чеченской Республики была освобождена от незаконных вооруженных отрядов чеченских сепаратистов и исламистов. О предпосылках и ходе этой боевой операции — в материале ТАСС.

Предшествующие события

Штурм Грозного стал частью контртеррористической операции (КТО) 1999-2009 годов, также известной как вторая чеченская война. Режим КТО был введен 23 сентября 1999 года президентом РФ Борисом Ельциным. Это решение стало ответом на нападение базировавшихся на территории Чечни незаконных вооруженных формирований (НВФ) на Дагестан в августе 1999 года, а также на серию крупных терактов 4-16 сентября, когда были взорваны жилые дома в Буйнакске, Москве и Волгодонске.

Во второй половине сентября 1999 года войска Объединенной группировки (военнослужащие Минобороны РФ, сотрудники МВД РФ) под общим командованием генерал-полковника Виктора Казанцева блокировали Чечню со стороны Ставропольского края, Северной Осетии, Ингушетии и Дагестана. 30 сентября началась наземная операция. К декабрю федеральные силы контролировали всю равнинную (северную) часть Чечни. Боевики сосредоточились в Грозном и в ряде горных районов.

Войска федеральных сил недалеко от Грозного, ноябрь 1999 года

© Алексей Панов/ТАСС

4 декабря Грозный был окружен тремя войсковыми группировками федеральных сил (группировкой «Запад» командовал генерал-майор Владимир Шаманов, «Север» — генерал-лейтенант Владимир Булгаков, «Восток» — генерал-лейтенант Геннадий Трошев). Вокруг Грозного были организованы контрольно-пропускные пункты, через которые зону боевых действий смогли покинуть мирные жители.

24 декабря решением командующего ОГВ Виктора Казанцева для проведения спецоперации в Грозном на базе группировки «Север» была создана группировка «особого района г. Грозный». Она, в свою очередь, подразделялась на три группы по направлениям будущего наступления — «Запад», «Север» и «Юг». Оперативный штаб возглавил Владимир Булгаков.

План спецоперации, соотношение сил

Специальная операция по поиску и уничтожению незаконных вооруженных формирований в Грозном была поручена оперативным частям внутренних войск МВД России (ВВ; в 2016 году на основе войск образована Росгвардия). Подразделения Минобороны должны были держать город в кольце и не допускать выхода из него боевиков. Руководство действиями группировки ВВ на северном направлении было возложено на полковника Игоря Грудного, должность командира группировки «Юг» занял полковник Евгений Кукарин, «Запад» — генерал-майор Михаил Малофеев.

На первом этапе операции войска западной группировки должны были овладеть Старопромысловским районом Грозного, группировка «Север» должна была наступать со стороны совхоза «Родина», «Юг» — через расположенное в пригороде село Старая Сунжа.

К операции привлекались до 5,5 тыс. человек: более 3 тыс. военнослужащих ВВ при 150 единицах бронетехники, около 1,5 тыс. человек от органов внутренних дел и Главного управления исполнения наказаний Минюста РФ, а также свыше 500 бойцов пророссийского чеченского ополчения Бислана Гантамирова.

Российские военнослужащие на позициях к северу от Грозного, январь 2000 года

© AP Photo/ Alexander Gomonov

В Грозном этим силам противостояли, по разным оценкам, от 7 до 9 тыс. боевиков, имевших на вооружении до трех танков, более 10 БТР и БМП, около 15 минометов, а также зенитные установки и противотанковые гранатометы. В разрушенном еще в первую чеченскую кампанию городе боевики создали хорошо подготовленные укрепленные районы обороны с огневыми засадами на всех направлениях.

Удержание Грозного было одной из основных стратегических задач командования бандформирований. В числе главарей боевиков, оборонявших город, были Шамиль Басаев, Арби Бараев, Ризван Ахмадов, Руслан Гелаев, Хункарпаша Исрапилов, Асламбек Исмаилов и другие полевые командиры.

Ход операции

26 декабря 1999 года войска МВД вошли в северо-западную часть Грозного. Первыми в бои на территории Старопромысловского района города вступили разведчики и саперы 21-й отдельной бригады оперативного назначения (софринская бригада; командир — полковник Геннадий Фоменко), 330-го отдельного батальона оперативного назначения и 674-го полка оперативного назначения внутренних войск. 28 декабря софринская бригада рассекла Старопромысловский район на две части. Однако на следующий день на рубеже по улице 9-я линия ее части встретили серьезное сопротивление боевиков, потеряв более 30 человек убитыми и пропавшими без вести. В тот же день сепаратисты попытались провести химическую атаку, подорвав емкости с хлором или аммиаком, однако ветер отнес облако химикатов на район, занятый самими боевиками.

Близ восточных окраин Грозного, в районе села Старая Сунжа с 26 декабря батальоны 33-й и 101-й бригад ВВ под командованием Евгения Кукарина вели позиционные бои. 31 декабря военнослужащие инсценировали в радиоэфире подготовку к «новогоднему» штурму, но вместо атаки провели массированный артиллерийский обстрел позиций противника. В целом на этом направлении федеральные силы несли меньшие потери, чем на северо-западе. Северная группировка ВВ также вела тяжелые позиционные бои в грозненских промзонах, превращенных незаконными вооруженными формированиями в узлы обороны. Скорость продвижения войск по кварталам столицы республики была значительно меньшей, чем планировалось в начале операции. Одновременно боевики стали менять тактику — их лидеры планировали перевести боевые действия в партизанскую войну на всей территории Чечни.

Пулеметчик в Старопромысловском районе Грозного, январь 2000 года

© Валерий Матыцин/ТАСС

Вылазки боевиков 

3 января 2000 года резко обострилась обстановка в селе Алхан-Кала в 20 км к юго-западу от Грозного. Туда из города просочились участники банды Арби Бараева, получившие задание отвлечь на себя часть группировки МВД и Минобороны. В районе Алхан-Калы и расположенного рядом с ним поселка Краснопартизанского боевики расстреляли автоколонны внутренних войск. Уже к вечеру 3 января 21-я бригада ВВ отошла из Старопромысловского района Грозного и блокировала Алхан-Калу, однако в ночь на 7 января члены НВФ покинули село, выйдя по реке Сунже через брешь в окружении.

9-10 января 2000 года около 300 бандитов под руководством исламского террориста Хаттаба (настоящее имя — Самер Салех ас-Сувейлем) снова попытались отвлечь часть федеральных сил от столицы республики. Отряды боевиков атаковали тыловые автоколонны внутренних войск, городские комендатуры и временные отделы внутренних дел в городах Аргун, Шали, селах Мескер-Юрт и Герменчук. Ситуацию там удалось стабилизировать в течение двух-трех суток. Федеральные силы понесли ощутимые потери, но значительного влияния эта вылазка боевиков на общий ход грозненской операции не оказала.

Дальнейший ход штурма

17 января 2000 года начался второй этап операции по освобождению Грозного. Помимо военнослужащих МВД, в город вошли подразделения Минобороны. После перегруппировки, отдыха и пополнения боеприпасами внутренние войска, отряды ОМОН и СОБР возобновили активные боевые действия, наступая с западного, северного и восточного направлений к центру города. Штурмовые подразделения поддерживались огнем из танков и самоходных орудий, когда это позволяла погода (Грозный периодически затягивали сильные туманы).

Тогда же, 17 января, в бою на территории Заводского района погиб командующий западной группировкой особого района Грозного генерал-майор Михаил Малофеев, который лично возглавлял одну из штурмовых групп.

Бои под Грозным, январь 2000 года

© AP Photo/Maxim Marmur

Атакующие город подразделения постепенно преодолевали сопротивление боевиков. 19-20 января бандиты были выбиты из консервного и молочного заводов на севере Грозного. 25-26 января подразделения группировки «Восток» продвинулись дальше других отрядов, практически выйдя к расположенной рядом с центром города площади Минутка, важнейшему стратегическому узлу обороны противника. 31 января ожесточенные бои за площадь завершились победой российских войск, главные силы сепаратистов и их резервы были разгромлены.

В течение января командование ОГВ получало информацию о том, что главари боевиков готовят массовый отход из города. Для предотвращения прорыва чеченцев на наиболее опасных участках саперы выставляли минные поля, с опорных пунктов велось постоянное наблюдение.

В ночь на 1 февраля около 1,5 тыс. боевиков, двинувшихся из Грозного в сторону Алхан-Калы, были оттеснены на минные поля и накрыты перекрестным огнем федеральных войск. Потери покидающих город бандитов составили несколько сотен человек, погибли и были ранены многие полевые командиры (в частности, тяжелое ранение получил Шамиль Басаев). Сепаратисты понесли крупнейшие потери за всю историю существования «свободной Ичкерии». Сумевшие вырваться из Грозного участники НВФ попытались укрыться в ближайших селах (Алхан-Кала, Катыр-Юрт и других), вскоре блокированных федеральными войсками. Часть сепаратистов смогла уйти в горы, часть сдалась, остальные были ликвидированы в ходе боев 2-5 февраля.

2 февраля сопротивление НВФ в Грозном резко ослабло. 5 февраля в освобожденных от боевиков Ленинском, Центральном и Октябрьском районах города органы МВД при содействии военных комендатур приступили к созданию временных отделов внутренних дел. Город полностью перешел под контроль федеральных сил 6 февраля 2000 года, когда были ликвидированы последние очаги сопротивления в Заводском районе. В тот же день о водружении военнослужащими российского флага над одним из административных зданий Грозного рассказал журналистам и.о. президента РФ Владимир Путин.

Бойцы федеральных сил в Старопромысловском районе Грозного, январь 2000 года

© Валерий Матыцин/ТАСС

Итоги операции

Освобождение Грозного стало самым масштабным событием войсковой фазы контртеррористической операции в Чечне. Оборонявшиеся в городе участники незаконных вооруженных формирований не смогли нанести катастрофический урон войскам, как это произошло при штурме Грозного в первую чеченскую кампанию. По оценке участвовавшего в операции Геннадия Трошева, в 2000 году город удалось освободить «с минимальными потерями личного состава». Успешный штурм стал переломным моментом в ходе восстановления на территории Чечни законной власти и сильнейшим ударом по режиму чеченских сепаратистов.

За мужество и героизм, проявленные в ходе штурма Грозного, ряд военнослужащих был удостоен звания Героя России. В их числе были полковники Евгений Кукарин, Игорь Груднов и Сергей Стволов, рядовой Раис Мустафин; посмертно этого почетного звания удостоены генерал-майор Михаил Малофеев, майор Владимир Нургалиев, майор Никита Кульков, старший лейтенант Сергей Багаев, старший сержант Михаил Дангириев, сержант Александр Белодедов.

Потери сторон

18 февраля 2000 года первый заместитель начальника Генштаба Вооруженных сил РФ генерал Валерий Манилов сообщил журналистам, что за все время проведения боевой операции по освобождению Грозного погибли 368 военнослужащих федеральных войск, в том числе 211 военнослужащих Минобороны, 148 военнослужащих ВВ МВД РФ и девять сотрудников МВД; 1 479 бойцов были ранены. В изданной в 2012 году книге полковника запаса Валерия Журавеля (заместитель командующего группировкой ВВ МВД России на территории Северо-Кавказского региона в 1999-2000 годах) и подполковника Александра Лебедева «Грозный. Особый район» приводится поименный список 269 военнослужащих ВВ МВД России, погибших в период с 26 декабря 1999 года по 7 февраля 2000 год в Грозном и в боях, которые разворачивались вокруг него, — в Алхан-Кале, Аргуне, Шали, Катыр-Юрте, Гехи-Чу и других населенных пунктах.

На пощади Минутка в Грозном, февраль 2000 года

© AP Photo/Dmitry Belyakov

При штурме Грозного в 1994-1995 годах российские войска потеряли убитыми и пропавшими без вести почти 2 тыс. человек.

В период штурма Грозного в 1999-2000 годах огнем боевиков была уничтожена 21 единица техники федеральных сил — три танка, 14 БМП, два БТР, две БРДМ.

В феврале 2000 года внутренние войска отчитались об уничтожении в результате боевых действий в Грозном около 800 боевиков, 367 огневых точек, шести минометов с расчетами, 12 взрывоопасных предметов, двух складов с боеприпасами и горюче-смазочными материалами, а также о задержании 68 бандитов.

как республику возвращали к мирной жизни :: Политика :: РБК

2002

С 23 по 26 октября, «Норд-Ост»

В группу боевиков для проведения нескольких терактов на территории столицы вошли около 40 человек, почти половина из которых – женщины. Оружие для проведения терактов – 18 автоматов Калашникова, 20 пистолетов Макарова и Стечкина, несколько сотен килограммов пластита для поясов смертников, более 100 гранат – были привезены в Москву под видом яблок.

19 октября террористы подорвали автомобиль «Таврия» у ресторана «Макдоналдс» на улице Покрышкина в Москве, из-за преждевременного подрыва взрывчатки погиб только один человек. Еще несколько терактов сорвались.

Вечером 23 октября группа боевиков во главе с племянником Арби Бараева Мовсаром Бараевым захватила 916 зрителей мюзикла «Норд-Ост» в здании Дома культуры ОАО «Московский подшипник» на улице Дубровка. После окружения здания театрального центра спецслужбами террористы выпустили несколько человек, преимущественно женщин, иностранцев и мусульман, еще несколько человек были отпущены в ходе переговоров 24–25 октября, в которых участвовали Ирина Хакамада, Иосиф Кобзон, Леонид Рошаль и др. Террористы также расстреляли несколько человек.

Утром 26 октября начался штурм здания, по словам замминистра внутренних дел Владимира Васильева, спецслужбы были вынуждены начать его, поскольку часть заложников пыталась бежать. При штурме для усыпления боевиков был распылен газ неизвестного состава, предположительно на основе фентанила.

В результате теракта погибло, по официальным данным, 130 человек. Отвечая на вопрос о том, не привело ли к гибели людей использование газа, Владимир Путин в 2003 году заявил, что газ был безвреден, а к гибели привели другие факторы: «Люди стали жертвами ряда обстоятельств: обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании». По его словам, спецслужбы не могли обойтись без использования газа, поскольку террористы заминировали здание.

На фото: родственники смотрят списки заложников, захваченных во время мюзикла «Норд-Ост»

Чечня победившего Путина

30 сентября 1999 года, пятнадцать лет назад, танковые подразделения российской армии вошли на территорию Чечни. Этот день и считают началом Второй чеченской войны, которая официально была названа Москвой «Контртеррористической операцией (КТО) на Северном Кавказе». Активные боевые действия в республике продолжались в 1999 и 2000 годах, однако официально режим КТО был отменен лишь в апреле 2009 года.

23 сентября 1999 года президент России Борис Ельцин подписал указ «О мерах по повышению эффективности контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации», предусматривавший создание Объединенной группировки войск на Северном Кавказе. В тот же день, 23 сентября, российская авиация произвела бомбардировку Грозного, а 30 сентября началась наземная операция: танковые подразделения российской армии вошли на территорию Наурского и Шелковского районов Чечни.

Грозный. Май 1999 года

К этому времени боевые действия на Северном Кавказе шли уже больше месяца – они начались после вторжения в Дагестан вооруженных групп под руководством Шамиля Басаева и Хаттаба. Федеральные власти обвинили президента Чеченской республики Ичкерия Аслана Масхадова в неспособности контролировать ситуацию. Владимир Путин, занимавший тогда должность председателя правительства, заявил, что если чеченское руководство не может предотвратить переход бандитских группировок через границу Чечни, то «специалисты предложат свои средства».

Российская боевая техника в Наурском районе Чечни. Октябрь 1999 года

В начале сентября в Москве, Буйнакске и Волгодонске были взорваны жилые дома, в результате чего погибли более 300 человек и более 1700 получили ранения. Официальное расследование нашло в произошедшем так называемый «кавказский» след, что развязало руки российским властям для второй чеченской войны, стратегические цели которой сформулировал Владимир Путин. По его словам, необходимо было поставить заслон международному терроризму, проникшему в Чечню, предотвратить распад России, а также взять под защиту чеченское население, ставшее жертвой местных сепаратистских и экстремистских бандформирований.

Точных данных о потерях в ходе этой войны до сих пор нет. По официальной статистике Министерства обороны РФ на 2010 год, за период с 1999 по 2008 годы на Северном Кавказе погибли 3684 военнослужащих, по данным МВД РФ, были убиты также более 2 тысяч сотрудников внутренних войск. По оценкам же Союза комитетов солдатских матерей России, официальные данные занижены как минимум вдвое. Потери среди мирного населения, по официальной информации на февраль 2001 года, составляли тысячу человек, однако, по информации правозащитной организации Amnesty International, в войне погибли до 25 тысяч мирных жителей.

Чеченские боевики на празднике в честь Аслана Масхадова

Руководитель российского отделения правозащитной организации Human Rights Watch Татьяна Локшина вспоминает о масштабных нарушениях прав человека в ходе этой войны. По ее словам то, происходило в Чечне в первые годы войны, можно считать «абсолютным беззаконием»:

– О преступлениях, которые совершались во время второй чеченской войны, можно говорить часами. Нарушения прав человека были систематическими, они достигали уровня преступлений против человечности, размах этих нарушений был совершенно чудовищным. За вторую чеченскую войну в республике в результате похищений бесследно исчезло от 3 до 5 тысяч человек. Сотни родственников подавали жалобы в Европейский суд, отчаявшись добиться справедливости на национальном уровне. Многие выиграли эти жалобы и даже получили компенсации после признания нарушений со стороны правительства. Но ведь эти люди обращались в Европейский суд не за компенсациями, не за деньгами – им нужна была информация о том, что же именно произошло с их сыновьями, с их братьями.

О преступлениях, которые совершались во время чеченской войны, можно говорить часами

Сейчас прошло уже много лет, и этой информации до сих пор нет. Конечно, эти семьи понимают, что их близкие погибли, но все равно теплится какой-то огонек надежды. Их жизнь поистине невыносима, потому что они даже не могут попрощаться со своими родными, не могут похоронить их. Правозащитный центр «Мемориал» составил и опубликовал многие тома, посвященные нарушениям, задокументированным непосредственно только ими. То, что происходило в Чечне в первые годы военной кампании, можно охарактеризовать как абсолютное беззаконие. Кто такие «исчезнувшие»? Это ведь не люди, которые вышли из дома и их «потеряли». Исчезнувшие – это люди, которых забирали военные, сотрудники правоохранительных органов, и которых никто не видел потом живыми. В этой ситуации действует презумпция, что если в последний раз их видели живыми в руках сотрудников правоохранительных органов, то их исчезновение произошло в результате действий правоохранителей. Так не может вестись война, так не может вестись контртеррористическая операция. Это не соответствует российскому праву, это не соответствует нормам международного права. Люди не должны «исчезать», – говорит Татьяна Локшина.

«Зачистка» в чеченском селе в Шатойском районе. 2000-й год

В апреле 2000 года было объявлено о завершении войсковой части контртеррористической операции в Чечне и переходе к спецоперациям. Потери боевиков были оценены в 14 тысяч человек. В таком «точечном» формате контртеррористическая операция продолжалась еще девять лет. Лишь в апреле 2009 года по поручению Дмитрия Медведева контртеррористическая операция в Чечне была отменена. Татьяна Локшина отмечает, что до сих пор, несмотря на то что сейчас боевые действия в регионе не ведутся, ситуация с правами человека остается напряженной:

– Сейчас в Чечне нет войны. Грозный, в который все мы ездили и годами помнили как «город-призрак», сейчас отстроен заново. С виду это красивый город. Но на самом деле сейчас Чечня существует как некий анклав, который находится вне российского правового поля и повинуется только одним законам – законам, которые диктует непосредственно глава республики Рамзан Кадыров.

Чечня существует как некий анклав, который находится вне российского правового поля и повинуется только одним законам – законам, которые диктует непосредственно глава республики Рамзан Кадыров

В Чечне продолжают похищать людей. Занимаются этим не сотрудники федеральных правоохранительных органов, не федеральные военные, а чеченские силовые структуры, подконтрольные по факту и непосредственно Кадырову. Конечно, масштаб похищений не тот, я не пытаюсь сравнить нынешнюю ситуацию с тем абсолютным кошмаром, который происходил в двухтысячных, но в Чечне продолжают похищать людей, в Чечне продолжают пытать людей. И происходит это абсолютно безнаказанно, – отмечает Татьяна Локшина.

Политолог Алексей Малашенко напоминает, что вторая чеченская война была направлена на укрепление позиций российской власти:

Окрестности Гудермеса. Весна 2000-го года

– Во-первых, вторая чеченская война носила для российской власти инструментальный характер. Она была даже больше инструментальной, чем первая, потому что должна была закрепить у власти Путина. Когда мы говорим о «маленькой победоносной войнушке», то вот это то самое. Точно так же, как сегодня конфликт с Украиной используется для укрепления власти, тогда на это работала вторая чеченская война.

Точно так же, как сегодня конфликт с Украиной используется для укрепления власти, тогда на это работала вторая чеченская война

Во-вторых, как мне представляется, вторая чеченская война была более гражданской. Чеченцы еще и воевали между собой, и притом довольно активно. Там наметилось противостояние кланов, наметилась и конкуренция идеологий внутри чеченского общества. Кто-то полагал, что можно создавать светское независимое государство. Кто-то полагал, что нужно все-таки оставаться с Россией. А кто-то утверждал возможность создания исламского государства. И с этим тесно связан исламский фактор. В первую войну он, конечно, был, но он пребывал в стороне. Во вторую войну он был очень заметен. Можно назвать несколько людей, которые отстаивали шариат, которые действительно мечтали о создании исламского государства. Но фактически большая часть чеченского общества выступала против тотальной исламизации, я это очень хорошо это помню, я сам бывал на той войне, да и на первой тоже. Это было видно.

По мнению Алексея Малашенко, в отличие от первой чеченской войны, которая в 1996 году завершилась Хасавюртовскими соглашениями и переносом рассмотрения вопроса о статусе Чечни на пять лет вперед, вторая чеченская война завершилась полной победой Кремля:

Рамзан Кадыров на республиканском празднике. Апрель 2014 года

– Первая война фактически ничем не закончилась. Договор в Хасавюрте был промежуточным этапом, некоторым предвыборным жульничеством со стороны Москвы. Ни о какой победе там говорить нельзя было, а многие даже полагают, что это было поражением. Здесь же – однозначная победа Путина. Более того, эта победа не только военная, но и политическая, потому что в Чечне удалось найти тот клан, который мог бы представлять интересы Кремля и сделать какое-то «замирение». Я, естественно, имею в виду Кадыровых. И отца, Ахмата-Хаджи, который, несмотря на критику и неприятие его со стороны очень многих и в Чечне, и в Москве, с моей точки зрения, был очень талантливым и очень интересным человеком. И Рамзана, который по-своему «незауряден», – считает политолог Алексей Малашенко.

​О том, какой была жизнь в Чечне до сентября 1999 года, и о том, какой она стала после, вспоминает обозреватель Северокавказской службы Радио Свобода, работавший в конце 90-х корреспондентом в Чечне, Хасин Радуев:

– Вторая чеченская война воспринимается в первую очередь как страшное насилие и жестокость, которую проявляли все стороны. Чем это чудовищное насилие можно объяснить?

– Если сравнивать ее с Первой чеченской войной, то, возможно, те события, которые происходили между этими двумя войнами, кардинально отличались от того, как жила Чечня до первой войны. Мы в начале 90-х жили еще «в одной стране», хоть эта страна и развалилась. Тем не менее у нас у всех был одинаковый менталитет. Вообще тогда было даже странно говорить и думать о том, что на территории почти еще СССР идет война!

Грозный в феврале 2000 года

– Можно ли говорить, что и первая, и вторая были именно гражданскими войнами, где противники говорили, в общем, на одном языке, на территории одного бывшего государства под названием СССР? А гражданские войны всегда самые жестокие.

– Да. Просто со стороны государства были задействованы регулярные вооруженные силы, а «чеченское ополчение», или «силы сопротивления», представляли собой лишь подобие армии. На самом деле, никакой армии у Чечни не было. Тем не менее оружие стреляло, оно было одинаковым и у тех, и у других. Мы все прошли Советскую армию… Так вот, перед второй чеченской войной большое значение имела античеченская пропаганда. В Москве говорили о «реванше», о том, что Россия до этого проиграла, и теперь «мы должны были доказать, что российский солдат все-таки непобедим», и так далее, и прочее. С другой стороны, особого сопротивления, какое было во время первой войны, в Чечне не было. Многие, кто мог уйти, уехать, попытались это сделать. А те, кто по тем или иным причинам остались, пытались совместно сопротивляться, находить такие места, где можно было бы как-то совместно обороняться от наступающих войск.

– Какими были первые дни и недели той войны для всех, кто в тот момент находился внутри Чечни: для отрядов этого «ополчения», для обычных жителей?

– Больше всего не хотелось новой войны, потому что люди устали от этих войн, от разрухи. Грозный лежал в руинах. Многие люди не имели минимальных нормальных условий для жизни. Собственно, этого и не предвиделось в тогда обозримом будущем, судя по тому, что в Чечне невозможно было что-то приобрести, даже если бы у тебя были деньги. Первое чувство было – нежелание опять оказаться втянутым в эту войну. С другой стороны, была какая-то надежда, что войска остановятся на каком-то этапе, и начнется некое давление политического характера, чтобы повлиять на внутренние процессы, вывести их на такие пути, когда можно было бы наладить внутренний диалог и создать хотя бы подобие управляемой территории, чего не было в этот момент в Чечне.

Российские войска в Аргунском ущелье. Зима 2000-го года

– А какой была жизнь в бытовом, в повседневном смысле в Чечне до сентября 1999 года?

– Было тяжело. Но люди не сидели сложа руки. Даже в ходе войны уже, когда российские войска проходили через какое-то село, люди возвращались и быстро пытались там наладить свой быт. Но жилось очень плохо, на самом деле, потому что не было ни работы, ни возможности даже свободно передвигаться. Это уже была послевоенная жизнь. Даже наличие каких-то денег, которые крутились внутри Чечни, не позволяло людям делать мало-мальски большой бизнес. Еще люди во многом как-то существовали благодаря гуманитарным организациям. Но вы помните, как после череды убийств представителей иностранных гуманитарных организаций они все покинули республику. На самом деле ситуация была трагичной. Тем не менее войны не хотелось.

На самом деле ситуация была трагичной. Тем не менее войны не хотелось

Хочу рассказать одну историю. Один мой знакомый, с которым мы учились в школе, решил построить дом. Я каждый раз, проезжая мимо, останавливался, и он рассказывал, на каком этапе находятся работы, как он все делает, на что покупает кирпич, где зарабатывает деньги. И в сентябре рядом начались бомбардировки территории, контролируемой Хаттабом. После первой же бомбардировки я почувствовал, что «что-то не то». Потому что воздушные атаки шли именно на тот район, где этот парень строил свой дом. Когда я приехал в следующий раз, он уже погиб. Еще недавно ни о какой войне вообще не говорилось, но он повторял: «Я построю дом с большим подвалом, чтобы можно было переждать следующую войну». И он на самом деле это успел! В момент, когда прилетели в очередной раз бомбардировщики, он успел туда спрятать семью. И когда он буквально закрывал дверь, осколки от бомбы попали ему в спину, и он был убит. И таких трагедий было много. Так вот, когда говорят, что российские летчики ошибались и т. д. Я говорю о том, что видел и понимал сам: «ошибиться» до такой степени, чтобы принять маленький населенный пункт за базу боевиков, невозможно. Это показывало ту ожесточенность, с какой российская армия вошла в Чечню во время второй чеченской войны.

Чеченская деревня вблизи Грозного, уничтоженная при авианалете. Декабрь 1999 года

– А как республика, как независимое или полунезависимое государственное образование Чечня до сентября 1999 года хоть что-то собой представляла? Или это же была совершенно «сумеречная зона», захваченная бандитами, но на которой, к их несчастью, оказалось много мирных, ни в чем неповинных людей?

– Была небольшая надежда на нормализацию жизни, потому что существовали какие-то планы восстановления республики в момент, когда «маятник остановился посередине». Он мог бы качнуться куда угодно, но в конце концов он стал двигаться в очень плохую сторону. Однажды мне нужно было встретиться с коллегой на границе с Ингушетией. Я туда ездил буквально за три месяца до войны. Было очень опасно! Я чувствовал опасность, исходящую от этих никем не контролировавшихся вооруженных группировок. Они убивали, грабили, отбирали машины на дорогах, в общем, бандиты! У Джека Лондона очень много написано о том, как волки преследуют человека. Как они приближаются. И, в конце концов, как он с какой-то дубинкой остается с ними один на один, окруженным. Было такое ощущение, что эта «стена страха» приближается чуть ли не к твоему дому. И дальше уже не виделось никакого просвета.

– Как эти разнообразные вооруженные группировки, никому подчинявшиеся, могли существовать внутри чеченского общества, где, по большому счету, если и не каждый человек друг друга знает, но каждый тейп и каждое село уж точно знают все друг о друге?

Свадьба в Чечне. 1998 год

– То, о чем вы говорите, действительно в сельской местности, может быть, не 100 процентов, но очень близко к этому. В городах, в Грозном, в Аргуне, в Гудермесе, гораздо более смешанная ситуация, и эти старинные традиции не работали. Я хорошо помню положение вещей, когда этот квартал Грозного, например, занимал один полевой командир, там он выставил свои блокпосты, а этот квартал – кто-то другой. Это было по-своему смешно. Центральная власть не могла никак действовать, потому что она сама состояла из этих людей! Как таковой управляемости в Чечне не было. И как следствие люди, которые готовы были защищать тот самый суверенитет, который был как бы в ходе первой войны завоеван, собственно говоря, уехали. Многие не стали участвовать в дальнейшем.

– Вторая чеченская война и массовые военные преступления, совершенные всеми сторонами, и боевиками, и российскими военнослужащими, о чем сейчас очень хорошо известно, как изменили сознание чеченцев?

– Я сам задаю этот вопрос тем людям, которые сейчас занимаются Чечней, которые бывают там как правозащитники, работники гуманитарных организаций. Хорошо сказал председатель нижегородского «Комитета против пыток» Игорь Каляпин: нет чеченского общества! Оно полностью деградировало. Я с этим согласен. Война, на самом деле, очень сильно повлияла на чеченцев, и они живут этой болью. Если кто-то говорит, что, мол, это было давно, 15 лет назад, я ничего не помню, и так далее – нет, я не верю. Для чеченцев это – недалекая история, она – сегодняшний день. Эти войны, конечно, изменили чеченцев, и они никогда не станут теми, кем были. И в этом самая большая трагедия.

Если кто-то говорит, что, мол, это было давно, 15 лет назад, я ничего не помню, и так далее – нет, я не верю

– Тот режим, который существует в Чечне сегодня, власть Рамзана Кадырова – это закономерность? Или могла бы появиться какая-либо альтернатива?

– Даже между войнами многие чеченцы были уверены, что когда к власти придут люди не воевавшие, тогда будет полегче. Нечто такое ожидалось и после второй войны. Если бы хотя бы через 10 лет была бы образована власть, не основанная на крови, на костях, возможно, люди бы жили по-другому. Но в данном случае именно то, что сейчас существует, и дает нам повод сказать, что «чеченский вопрос» не решен. И это тоже большая тревога для каждого чеченца. Потому что опять это может привести к новому конфликту.

– Я правильно вас понимаю, что чеченцы живут с ощущением, что под ними заложена некая бомба, и фитиль тлеет, тлеет… И однажды дотлеет опять?

Акция женщин-родственниц «пропавших без вести» в Чечне. Наши дни

– Что для человека очень важно, помимо всяких обыденных вещей? Свобода слова. Иметь возможность что-то сказать. Говорить свободно о том, что чувствуешь, что хотел бы. Если этого нет, то ничего хорошего быть не может. Что-то другое должно прийти. И вот это «другое» будет ли нормальным или опять случится трагедия? Этого сегодня в Чечне никто не знает, – рассказывает обозреватель Северокавказской службы Радио Свобода Хасин Радуев.

В сентябре 2014 года Аналитический центр Юрия Левады организовал опрос об отношении россиян ко второй чеченской войне. По полученным данным, 35 процентов респондентов уверены, что цели этой войны были реализованы частично. Более 20 процентов опрошенных заявили, что считают войну бесполезной. И лишь каждый пятый опрошенный думает, что «цели войны, которые ставило руководство России, были полностью достигнуты». Их число, отмечают в «Левада-центре», за последние пять лет выросло вдвое.

Первая чеченская война, вторая чеченская война, сколько солдат пропало без вести | e1.ru

Куда им девать эти тела? И таких захоронений в Чечне больше сотни. Получается, единственное препятствие в том, что некоторые большие чиновники не могут найти механизма, как реализовать масштабные поиски. Поэтому сейчас реально работать только с небольшими захоронениями. Надо их поднимать.

— Сколько человек работает в вашей группе розыска?

— Четыре человека. Это все местные жители, чеченцы. У одного, например, брат-милиционер пропал без вести, он стал нашим поисковиком. Нашел и останки брата, и трех его товарищей. У него есть металлоискатели, радары, знает технические вопросы. Привлекает людей из сёл. И сотрудничает с разыскной группой военных Минобороны, они периодически приезжают в Чечню. В прошлом году мы установили имена семерых, в том числе одного военнослужащего. В этом году установили имена двух пропавших. На Богородском кладбище нашли десять чеченцев, которые были похоронены как неизвестные солдаты. Родные вывезли чеченцев к себе на родину.

— Боевиков похоронили на воинском кладбище?

— Да, они воевали. Но многих сейчас, спустя столько лет, трудно назвать боевиками, террористами. Многие совсем молодые, попавшие в мясорубку, в переделку с другой стороны. А на Богородское тогда, 20 лет назад, отправляли останки (порой фрагменты тел) из Ростова, кто по возрасту, по одежде был похож на солдат: танковый шлем, форма. Перед захоронением у всех взяли образцы тканей, ДНК. Пока есть разумный алгоритм поисков. Наша задача — поднять захоронения, сделать генетические исследования, создать базу данных родственников. Сейчас у нас в базе 1,5 тысячи профилей (генетических образцов) родных, 4 тысячи анкет: чеченцы, русские, осетины, дагестанцы. Около 200 пропавших без вести — российские солдаты. Но искать можно только совместно, тогда местные будут помогать в поисках.

— Александр Фёдорович, многие из родных могут так и не дождаться «разумного», но долгого «алгоритма поисков». Погибших в Великую Отечественную ищут масштабно. Есть целое движение волонтеров-поисковиков.

— В случае со Второй мировой войной закон разрешает волонтерам искать, это уже история. С чеченской — это невозможно с точки зрения закона, тут смерти связаны с совершением еще недавних преступлений, с террористической деятельностью. Тут целая процедура, эксгумацию проводят правоохранительные органы. Например, в Боснии и Герцеговине поиск погибших ведется масштабно. Создана целая структура по поискам, ее работу оплачивают семь крупных стран Европы. Для работ есть вся нужная современная техника, склады, холодильники, лаборатории. Такие работы ведутся по всему миру. Везде бум поисковых работ. Наука позволяет это делать. Чтобы у нас продвинуть поиски, должно быть создано государственное подразделение, в состав которого входили бы и СК, и МВД, штат криминалистов. И работать, искать методично, каждый день.

— Двадцать лет назад вы спасали живых. Есть сейчас надежда, что кто-то жив и сейчас?

— Считать человека погибшим можно только после подтверждения. Получаем подтверждение — сообщаем родственникам. Тоже не самая приятная процедура. Когда сообщаем, бывает, что люди теряют сознание. Столько лет прошло, а люди всё равно жили надеждой, что их дети живы. И вот надежды больше нет.

Война для Путина. Операция «Преемник» и вторая чеченская

Ровно 20 лет назад, в августе 1999 года, на Северном Кавказе началась война, сделавшая Владимира Путина президентом России. Был ли проект «Война» рассчитан на Путина, или войну сделал неизбежной сам ход спецоперации «Преемник»?

«Когда в августе 1999 года премьером вдруг стал директор ФСБ Владимир Путин, его рейтинг, – пишет в книге «Байки кремлевского диггера» Елена Трегубова, работавшая тогда в журналистском «кремлевском пуле», – был просто копеечный – 2%». Зайдя тогда «к опытному пиарщику Алексею Волину», журналистка спросила его: «У тебя на руках вот такой вот безнадежный клиент, с низким рейтингом и вот с такими никакими публичными данными… Давай смоделируем ситуацию: существует ли хоть что-то в мире, чем его пиар-команда могла бы резко поднять его рейтинг и сделать из него президента?» По словам журналистки, «Лешка почесал репу и ответил: – Да. Есть. Маленькая победоносная война» (Елена Трегубова. Байки кремлевского диггера. М., 2003, с. 203).

Это, конечно, удивительная дерзость – произнести подобные слова вслух. Но, вновь процитирую Елену Трегубову, «заочный рецепт Волина (пришедший, очевидно, в голову не только этому пиарщику) был выполнен безнадежным пациентом с пугающей точностью. Начиная с 9 сентября, после того как был взорван девятиэтажный жилой дом в Москве на улице Гурьянова, рейтинг Путина стал расти как огурец в Чернобыле: по 3-4% в неделю. И к декабрю, на пике вновь развязанной военной операции в Чечне, достиг 45%. Кстати, глава ФОМа Александр Ослон тоже неоднократно подтверждал мне, что даже по их исследованиям главной составляющей дрожжей, на которых вспучивало путинский рейтинг, была именно война. Удачно преподнесенная общественному мнению».

Будучи полным профаном в военном деле, «опытный пиарщик», конечно, волен был рассуждать в категориях типа «маленькая победоносная война». Но войны, даже «маленькие и победоносные», не организуют с кондачка и на коленке – ни за пару недель, ни даже за пару месяцев. Впрочем, как раз в те дни одна война уже шла – в Дагестане.

Странная война

2 августа 1999 года в Цумадинском районе Дагестана отряды Басаева и Хаттаба атаковали село Гагатль (Гигатль), а на другой день нападению подверглось село Агвали. 6-7 августа 1999 года боевые действия разгорелись уже в Ботлихском районе – чеченские отряды вошли в села Ансалта и Рахата. Удивительно, но вплоть до 7 августа федеральные власти боевиков как бы не замечали. По свидетельству генерала ФСБ Александра Михайлова (на тот момент руководитель Управления правительственной информации аппарата правительства России – РС), на все просьбы главы Дагестана Магомедали Магомедова о помощи, передаваемые через главу правительства России Сергея Степашина, начальник Генерального штаба Вооруженных сил России генерал армии Анатолий Квашнин реагировал с олимпийским спокойствием: «Сергей Вадимович, Магомедов сгущает краски. Ситуация сложная, но не смертельная. Мы сейчас бандитов там вычистим» (Александр Михайлов. Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин. М., 2001, с. 19). Да премьер и не волновался, ему тоже «тревога Магомедова казалась… если не надуманной, то местами субъективной». И чего волноваться, если «еще неделю назад силовики докладывали ему, что ситуация на границе Дагестана и Чечни контролируется»! «Все, что произошло, было тем более странно, – недоумевал генерал Михайлов, – так как несколько месяцев назад именно этому были посвящены учения в том регионе, на которых отрабатывалось взаимодействие всех силовых ведомств. Войска продемонстрировали и выучку, и готовность отразить любое нападение».

Бислан Гантамиров и генерал-полковник Виктор Казанцев (слева направо)

Начинаются боевые действия, но командующий войсками Северо-Кавказского военного округа (СКВО) генерал-полковник Виктор Казанцев, оказывается, буквально накануне был отправлен в отпуск, причем отправлен почти принудительно. Как предельно ясно выразился Максим Федоренко, подчиненный и биограф генерала Казанцева, то, «что он не с первого дня агрессии начал стягивать в кулак все силы противодействия боевикам, – это не его вина, а тех, кто о его отпуске «позаботился» в напряженное предвоенное время, полагая, что без Казанцева здесь можно справиться» (Максим Федоренко. Русский гамбит генерала Казанцева, М., 2003, с. 92). Кто именно позаботился, поведал генерал Геннадий Трошев: «Меня удивило поначалу, когда в те трагические дни ваххабитской агрессии А. Квашнин не стал отзывать командующего из отпуска: «Пусть догуливает». Подумалось: как же так? Там настоящая война, а начальник Генштаба дает указания командующему войсками округа (где развернулись боевые действия) сидеть дома, греться на солнышке; мол, обойдемся без тебя. Ерунда какая-то получается…» (Геннадий Трошев. Моя война. Чеченский дневник окопного генерала. М., 2001, с. 221). Действительно, ерунда, совершенно не объяснимая логикой военного ремесла: вряд ли начальник Генштаба настолько великий гуманист, что решил дать подчиненному отдохнуть во время сражения. Значит, у начальника имелись вполне конкретные мотивы именно тогда задержать командующего войсками округа подальше от зоны боевых действий. Может, чтобы тот ненароком не попортил чью-то многоходовку, действуя решительнее, чем требовалось вышестоящему командованию? Не случайно Трошев отмечал, что, вернувшись из принудительного отпуска, «Казанцев все торопил, требовал в считанные дни покончить с ваххабитским анклавом Дагестана».

Не менее странным выглядело и поведение другой ключевой фигуры – министра внутренних дел Владимира Рушайло. Весь июнь и июль 1999 года, когда никаких боевых действий еще не было, он не скупился на обещания «превентивных ударов» по боевикам и их базам в Чечне. Но когда начались бои, вдруг выдал: «Мы не считаем, что находимся на грани новой войны на Северном Кавказе» («Коммерсант», 1999, 4 августа). В этом контексте иначе воспринимается еще один странный факт, подмеченный многими: отряды Басаева и Хаттаба беспрепятственно вошли в Дагестан, словно их приглашали. Или заманивали.

Мы не считаем, что находимся на грани новой войны на Северном Кавказе

Когда в августе 1999 года я был в командировке – как раз там, где и шли бои: Ботлих, Рахата, Ансалта, – то непосредственно на месте меня поразило: как можно было прозевать продвижение отрядов Басаева и Хаттаба, если тут все как на ладони? Удивила и боевая мощь российской армии, сосредотачиваемая буквально на глазах: Махачкалинский аэропорт без устали принимал один за другим военные борты, Ил-76 с войсками и техникой шли на посадку, как челноки. Сил и техники, казалось, было много больше, чем необходимо для разгрома басаевских отрядов. Это больше походило на развертывание масштабной группировки скорее наступательного свойства. От Махачкалы до Ботлиха лишь один путь – извилистая горная дорога. Быть может, были и какие-то еще, но факт, что переброска войск с техникой возможна была лишь по той, единственной, дороге. Именно Ботлих в те дни был самой горячей точкой, там как раз и шли самые ожесточенные бои, сбивали вертолеты. Только войска, выгружаясь на бетонку аэропорта, шли совсем в другое место. За все дни моей командировки по той трассе лишь однажды прошла колонна боевой техники, половина которой встала – сломались движки. Но войска все прибывали и прибывали в Махачкалу, уходя к Хасавюрту, откуда так удобно было бы выдвигаться уже собственно в Чечню… Кто знает, может, быстротечная и локальная операция в горах Дагестана и в самом деле не слишком вязалась с планами Генштаба, а то и Кремля? Как-то очень уж все удачно вписалось в последующий событийный ряд.

Война в Чечне, артподготовка, 1999 год

Чистосердечное признание

В устах Владимира Путина трактовка событий выглядела так: «Если в так называемой первой чеченской войне можно еще было говорить о каких-то имперских амбициях России, которая старается удержать подконтрольные ей территории, то летом прошлого года… все было наоборот, – поведал он 23 октября 2000 года в интервью французским телеканалам. – Россия подверглась неприкрытой и ничем не спровоцированной агрессии со стороны банд международных террористов, напавших на соседнюю, тоже мусульманскую, Республику Дагестан. Население Дагестана, мусульмане, взяли в руки оружие и оказали вооруженное сопротивление агрессору. Неужели мы должны были бросить своих собственных граждан? Естественно, Россия ответила, и ответила адекватно. Как бы реагировало любое другое государство, если бы не только на его территорию было совершено ничем не спровоцированное вооруженное нападение тысяч вооруженных людей, но и в крупнейших городах этого государства террористы взрывали бы жилые дома. У нас только в результате взрывов жилых домов погибло свыше тысячи человек. Только вдумайтесь в эту цифру!» Здесь примечательно признание самого факта «имперских амбиций России»: больше такой ошибки не сделают. Цифра погибших при взрыве домов – «свыше тысячи человек» – завышена в три раза: согласно официальным же данным, жертвами тех терактов стали 313 человек. Предлагаемая же схема проста: на нас напали – мы защищались – тогда террористы взорвали жилые дома в российских городах – мы адекватно ответили. Сам же отсчет военной эпопеи предложено вести от нападения на Дагестан в августе 1999 года. Вот и в книге «От первого лица», отвечая на вопрос, когда было принято решение продолжить операцию в Чечне, до взрывов домов или после, Путин ответит: «После». Что не стыкуется с известной хронологией.

План активных действий в Чечне разрабатывался начиная с марта

Есть и живой свидетель, давший иные «показания», – Сергей Степашин, бывший министр внутренних дел, бывший председатель правительства России. В январе 2000 года Степашин дал большое интервью «Независимой газете», где неожиданно проговорился: «В отношении Чечни могу сказать следующее. План активных действий в этой республике разрабатывался начиная с марта. И мы планировали выйти к Тереку в августе-сентябре. Так что это произошло бы, даже если бы не было взрывов в Москве. (выделено мной. – Авт.) Я активно вел работу по укреплению границ с Чечней, готовясь к активному наступлению. Так что Владимир Путин здесь ничего нового не открыл. Об этом вы можете спросить его самого. Он был в то время директором ФСБ и владел всей информацией. Я всегда был сторонником сильной и жесткой политики в Чечне. Но я бы хорошо подумал, стоит ли переходить Терек и идти дальше на юг» («Независимая газета», 2000, 14 января).

Председатель правительства России Сергей Степашин (второй справа) и Патриарх Московский и всея Руси Алексий II встретились с освобожденными из чеченского плена священниками, май 1999 года

За прошедшие 20 лет эти слова Сергея Степашина никто не рискнул дезавуировать. Итак, признано: разработка военной операции против Чечни велась еще в марте 1999 года – задолго и до похода Басаева в Дагестан, и до взрывов домов. Да и план операции «Преемник», по всей видимости, тогда еще не обрел финальные очертания.

Весна войны

Март 1999 года оказался богат на события. 5 марта 1999 года в грозненском аэропорту Северный прямо из самолета Ту-134, выполнявшего рейс Грозный – Москва, был похищен генерал-майор милиции Геннадий Шпигун – полномочный представитель министра внутренних дел России в Чечне. Саму историю с назначением на этот пост именно Шпигуна трудно назвать иначе как откровенной провокацией: во время первой войны генерал отвечал за фильтрационные лагеря; большинство прошедших через них чеченцев погибли или стали инвалидами. Поэтому Шпигун значился в подписанном еще генералом Джохаром Дудаевым списке федеральных чиновников, ответственных за чеченскую трагедию. Назначить в Грозный человека с таким послужным списком – все равно как послать на убой. По версии генерала Александра Михайлова, именно «похищение Шпигуна было последней каплей в терпении руководства России». С того момента общение Москвы и Грозного велось лишь на языке угроз и ультиматумов. При этом и чеченское руководство, и антимасхадовская оппозиция в один голос утверждали: за похищением Шпигуна стоят российские спецслужбы, организовавшие его, как заявлял Шамиль Басаев, чтобы «представить Чеченскую Республику как регион, где процветает терроризм». К слову, спустя три года генпрокуратура России высказала предположение: к похищению генерала был причастен Борис Березовский.

По версии исследователя «Мемориала» Александра Черкасова, подготовка федеральных силовых структур к военным действиям началась «еще в марте 1999 года, после похищения в Грозном представителя МВД России Геннадия Шпигуна – именно это событие post factum можно считать «точкой невозврата» в российско-чеченских отношениях конца 90-х. Началась подготовка войск, в частности, морской пехоты в Дагестане, переброска тактических ракет в Северную Осетию. На подготовку и сосредоточение сил отводилось около полугода». Какое отношение тактические ракетные комплексы могли иметь к поискам генерала Шпигуна – загадка, но собственно про него забыли довольно скоро, хотя Сергей Степашин и дал «слово офицера» вызволить своего подчиненного из плена. Однако если такие попытки и делались, то, похоже, лишь для вида: МВД так и не стало ни выкупать своего товарища, ни проводить спецоперацию. Быть может, в планы ведомства Рушайло это и не входило? Потому выкупать пришлось уже тело генерала.

Армейцы, если раздухарятся, сметут пол-Чечни с лица земли

Впрочем, есть факты, заставляющие предположить, что карту войны в Чечне решили разыграть много раньше, быть может, еще когда ни о какой операции «Преемник» и речи не шло – весной 1998 года. Похоже, именно тогда в президентской администрации уже возникло желание «слегка» повоевать, не встретившее понимания армейского генералитета. Генерал Геннадий Трошев, описывая ситуацию весны 1998 года, многозначительно роняет, что «новая война назревала», и отмечает, что на границах с Чечней тогда усиленно отрабатывали «вопросы организации и взаимодействия подразделений МВД и Минобороны». Еще в книге Трошева есть сюжет о конфликте между МВД и командованием Северо-Кавказского военного округа (СКВО), вспыхнувший летом 1998 года «из-за того, что эмвэдэшники хотели в первую линию окопов вокруг Чечни посадить армейцев, а себе отводили скромную роль второго эшелона. Командующий войсками округа тогда вспылил: «Так нельзя! – возмутился Казанцев. – У армии – мощное вооружение, широкие возможности применения силы. И если чеченцы пойдут на провокацию, любой армейский военачальник просто обязан будет использовать все имеющиеся у него средства (даже авиацию) для подавления и уничтожения противника. А в горячке боя кто там разберет: идет ли речь о провокации или о широкомасштабной акции бандитов? Армейцы, если раздухарятся, сметут пол-Чечни с лица земли. Опять война…» Показательная реплика: если в первой линии – военные, а за их спиной – внутренние войска, это же классическая схема операции, когда армия наступает, а внутренние войска – зачищают. «Командующий был прав, – писал Трошев. – В первой линии окопов должны сидеть подразделения МВД… Увы, руководство МВД, пользуясь близостью к тогдашнему президенту России, попыталось все поставить с ног на голову. Из Москвы пошли указания о замене «внутренников» и милиции в первой линии «санитарного кордона» на части и подразделения СКВО».

Упрямого командующего войсками Северо-Кавказского военного округа генерала Виктора Казанцева вызвали на ковер – в администрацию президента, продемонстрировав ему заготовленный, но не подписанный указ о снятии с должности: «Ельцину представили все таким образом, – писал Трошев, – что командующий войсками округа боится чеченцев и поэтому предпочитает не конфликтовать на границе».

Путин мыслил только силовыми категориями

В начале 2003 года бывший секретарь Совета безопасности Иван Рыбкин в интервью Вадиму Дубнову поведал, как вместе с Владимиром Путиным они «не один час провели в разговорах о Чечне, когда он был еще первым замом главы администрации, а я ждал своей отставки. Это было лето 98-го года, как раз перед дефолтом. Мы как-то встретились, и он предложил поговорить… Проговорили несколько часов. Мне стало ясно: он не понимает проблему. Он мыслил только силовыми категориями. Я ему сформулировал несколько банальных вещей, мол, проблема в принципе не имеет силового решения… Но я так понял, что он уже в то время склонялся к силовому решению». Вот и новая точка отсчета: в мае – июле 1998 года президентская администрация занялась проработкой военного решения чеченской проблемы.

Секретарь Совета безопасности России Иван Рыбкин и президент Чечни Аслан Масхадов, 1998 год

Или, быть может, даже не собственно чеченской: летом 1998 года было горячо не только на Кавказе. О чем в книге Бориса Ельцина «Президентский марафон» так и сказано: «Летом 1998-го нас застала практически врасплох «рельсовая война». Бастующие шахтеры перегораживали железнодорожные магистрали, отрезая от центра Сибирь и юг России. Это была катастрофическая ситуация… это создавало реальную угрозу массовых политических беспорядков. Во всероссийском масштабе». Не забудем также и про значившийся в планах Кремля дефолт, обрушивший рубль. Полыхни тогда на российско-чеченских рубежах, разве это не отвлекло бы внимание, например, от того же дефолта? Не говоря о том, что военные действия – идеальное обоснование для принятия чрезвычайных мер.

В наличии и фактура чисто военная. Биограф Казанцева сообщает, что еще в марте 1998 года было проведено фронтовое командно-штабное учение, в котором «участвовали не только армейцы, но и пограничники, внутренние войска, Черноморский флот, Каспийская флотилия – практически все силовые ведомства, которые базируются на территории СКВО». А уже летом 1998 года в Майкопе провели «сбор руководящего состава объединений, соединений и частей СКВО», при организации показных занятий на котором «был широко использован опыт ведения боевых действий в Республике Афганистан и на территории «Чеченской Республики Ичкерия». Да еще отдельным вопросом «было вынесено сопровождение воинских колонн и их боевое обеспечение».

Тем же летом 1998 года под руководством министра внутренних дел Сергея Степашина прошло и командно-штабное учение на территории Ставропольского края, Северной Осетии, Дагестана и Кабардино-Балкарии – отрабатывали взаимодействие МВД, МО, ФСБ, ФПС и МЧС «по обеспечению правопорядка на Северном Кавказе, предотвращению возможных террористических действий». Вскоре после этих учений в Ставрополе развернули уже штаб по координации действий всех силовых структур на Северном Кавказе во главе с заместителем министра внутренних дел генерал-полковником Леонтием Шевцовым. И вот «с того времени, – пишет Максим Федоренко, – совместные командно-штабные учения войск округа с органами управления и формированиями других силовых структур на Северном Кавказе стали регулярными». Тогда же в Ставрополе создан Оперативный штаб МВД, на который возложили координационные задачи.

Мы планировали выйти к Тереку в августе-сентябре

Похоже, именно 1998 годом и можно датировать начало, по крайней мере, организационно-технической подготовки предстоящих боевых операций в Чечне. Потому, казалось бы, ничего неожиданного и необычного – для военных, внутренних войск МВД и спецслужб – в августе 1999 года не должно было быть: штабы созданы, взаимодействие войск отлажено, разведка информацию поставляет. Последнее генералы особенно часто подчеркивали. Так, генерал Казанцев в интервью «Военному вестнику Юга России» 14 июня 1999 года уверял: «Да, нам известно, где находятся и что представляют собой базы и лагеря боевиков… Войска округа располагают необходимым мощным арсеналом сил и средств, в том числе и высокоточным оружием, для поражения объектов в глубине территории противника». Здесь примечателен еще и термин «территория противника», использованный задолго до начала кампании.

Но на деле все вышло странно. «Развернутый в Ставрополе штаб временной оперативной группировки, – сухо констатировал Максим Федоренко, – не оправдал тех надежд, которые возлагались на него руководством страны». Какие именно надежды, Сергей Степашин, видимо, обрисовал, когда поведал, что еще в марте 1999 года «мы планировали выйти к Тереку в августе-сентябре», потому, мол, «я активно вел работу по укреплению границ с Чечней, готовясь к активному наступлению». Выступая же 23 декабря 1999 года на НТВ, Сергей Степашин тоже сказал: «То, что я говорил 7 марта …как раз после захвата генерала Шпигуна, – была целая программа мер, связанная с борьбой с терроризмом, созданием санитарных кордонов, укреплением правоохранительных органов, недопущением прорыва боевиков, отключением электроэнергии, перекрытием авиационного и железнодорожного транспорта. Это было, напомню вам, 7 марта 1999 года. Это та программа, которую сегодня реализует Владимир Путин».

Март 1999 года вообще оказался интересным. Сначала генеральный прокурор Юрий Скуратов отказался уходить в отставку, затем 16 марта кассета с похождениями «человека, похожего на генерального прокурора» оказалась в Совете Федерации, вечером того же дня ее запустили в телеэфир. Но Совет Федерации все равно не отправил Скуратова в отставку. 19 марта на центральном рынке Владикавказа взорвалась бомба – 52 погибших и 168 раненых. В тот же день формально отправлен в отставку глава администрации президента и секретарь Совета безопасности генерал Николай Бордюжа, хотя в реальности он отстранен от дел еще 9 марта – его тогда госпитализировали в ЦКБ. Главой президентской администрации стал Александр Волошин, секретарем Совета безопасности России – Владимир Путин (сохранивший пост директора ФСБ). А тут еще начавшаяся 24 марта операция НАТО на Балканах, заставившая тогдашнего главу правительства России Евгения Примакова развернуться над Атлантикой и отменить визит в США. В Госдуме тем временем готовили импичмент Ельцина, а мэр Москвы Юрий Лужков заявил, что Ельцин должен досрочно покинуть президентское кресло. 30 марта Чечня прекратила перекачку каспийской нефти по нефтепроводу Новороссийск – Баку, и Азербайджан заявил, что Россия не выполняет своих обязательств.

Ситуация была очень острая. Против Ельцина уже активно работал тот же Евгений Максимович

Степашин, «выдав» первый сценарий, не пояснил, отчего операцию запланировали именно на август-сентябрь 1999 года: если речь шла об акции ограниченной, сугубо «карательно-воспитательной», к чему медлить? Но вот для подготовки серьезной войны время действительно необходимо. Правда, присмотревшись к «плану Степашина», собственно военного находим там ничтожно мало. Если никто не собирался переходить Терек, штурмовать Грозный и, тем паче, идти в горы, операция вообще теряла смысл: «санитарный кордон» по Тереку задач безопасности не решал, а чеченские формирования сохранили бы и базы, и ресурсы. Рубеж по Тереку не решал и задачи, о которой вслух предпочитали не упоминать, – обеспечение транспортировки каспийской нефти из Баку через Чечню в Новороссийск. Так или иначе, невозможно помыслить, чтобы в Генштабе всерьез планировали зимовку на Тереке: развертывать войска в чистом поле и затем сидеть там, подвергаясь атакам, обстрелам, рейдам и диверсиям, – чистое безумие! Такая акция начисто разложила бы армейскую организацию и поздоровее российской.

Впрочем, если военным инструментарием хотели решить задачу вовсе не военную, какое все это могло иметь значение: окопы, базы, рубежи атаки, затраты, потери? Несложно предположить, что военный успех операции (не на поражение же рассчитывали) явно хотели конвертировать в конкретные политические бонусы. В успех на думских выборах декабря 1999 года? Или рассчитывали поднять рейтинг определенной персоны, разыграв войну конкретно под нее – в рамках операции «Преемник»? По крайней мере, на эту версию работает высказывание Ивана Рыбкина в уже упомянутом интервью: «Когда речь зашла об эскизном варианте того, что теперь называется операцией «Преемник», со мной был разговор… Первый раз это было поздней весной 99-го года, в мае… Ситуация была очень острая. Против Ельцина уже активно работал тот же Евгений Максимович…»

Проверка документов на сторожевом посту, через который проходит пассажирский и грузовой поток в сторону аэродрома Приштина

Но много сил отвлек балканский конфликт: марш-бросок в Приштину – переброска батальона ВДВ России из Боснии в Косово, чтобы занять приштинский аэропорт раньше, чем туда попадут британские миротворцы, – вне сомнения, отодвинул начало чеченской операции. Да и не могло быть речи о масштабной операции на Кавказе без обеспечения тылов на «западном фронте». Более того, кредиты России были в тот момент заморожены, и Москва именно в тот момент вела интенсивные переговоры с МВФ и Всемирным банком: было очевидно, что стоит пушкам загреметь на Кавказе слишком рано, валютный кран так и не откроют. Надо было обеспечить и качественное информационно-пропагандистское прикрытие новой кампании, учтя провальные уроки 1994–1996 годов. В глазах мировой общественности (и собственных граждан) операция должна была выглядеть морально оправданной. А значит, нужна была такая эскалация насилия на административной границе с Чечней, чтобы электорат как бы сам потребовал положить конец насилию.

Рычаг для избирателей

С этой задачей справились: информационный шум вокруг чеченской темы рос как снежный ком, новостные сводки пестрели сообщениями о чеченском бандитизме. «Бандиты с той стороны перешли к открытым провокациям», «меры, которые мы примем, будут адекватными», – вещал 8 апреля 1999 года тогда еще министр внутренних дел Сергей Степашин. На другой день он же, сославшись на оперативные данные, заявил, что чеченские террористические группы планируют диверсии в различных регионах России. Кстати, после взрывов домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске это примечательное «пророчество» отчего-то не вспоминали.

Дальше – больше, и вот уже 14 апреля 1999 года на заседании Совета безопасности России (под председательством Владимира Путина) обсуждено положение на Северном Кавказе и, помимо прочего, вопрос о нанесении воздушных и ракетных ударов по боевикам, установления полной блокады Чечни. В тот же день Владимир Путин поведал прессе, что главной причиной дестабилизации обстановки в регионе являются бандформирования, скрывающиеся на территории Чечни. Опять же в этот день ВВС России начали широкомасштабные «плановые» учения по отработке тактических приемов нанесения ударов по наземным целям. 19 апреля пресс-бюро МВД России заявило, что «в Чечне происходит физическое уничтожение русскоязычного населения республики». 26 апреля Степашин приказал закрыть административную границу Ставропольского края с Чечней, а на другой день он повышен до ранга первого вице-премьера. 19 мая на встрече с Путиным президент Ельцин подписал заготовленный Советом безопасности указ «О дополнительных мерах по борьбе с терроризмом в Северокавказском регионе РФ». И вот уже каждый день идут сообщения о перестрелках на административной границе с Чечней, нападениях на КПП и посты внутренних войск, терактах в Северной Осетии и Дагестане, с конца мая 1999 года российские вертолеты наносят удары по чеченским таможенным и пограничным постам. 30 июня новый министр внутренних дел Владимир Рушайло заявляет, что приказал наносить превентивные удары по любым скоплениям боевой техники и вооруженных людей в районе «условной границы» с Чечней: «На удар мы должны отвечать еще более сокрушительным ударом». В тот же день оперативная группировка внутренних войск на Северном Кавказе усилена моторизованными частями в Ставропольском крае, Ингушетии и Дагестане. Посты внутренних войск МВД России начинают без предупреждения открывать огонь по любым вооруженным чеченцам, им отвечают тем же: все катится по нарастающей, и уже невозможно установить, кто начал первый. 10 июля 1999 года громогласно объявлено, что в связи с обострением обстановки на Кавказе важнейшие городские объекты Москвы взяты под дополнительную охрану.

На удар мы должны отвечать еще более сокрушительным ударом

Прикрытие вовсю раскручиваемой к тому времени операции «Преемник» почти образцовое: казалось, еще немного, и к осени все будут говорить только о Чечне. Рейтинги Примакова и Лужкова очень высоки, но стремительно растет и рейтинг Степашина. Это явно не входило в планы организаторов спецоперации, ведь кастинг прошла иная фигура. А тут еще и неугомонная Генеральная прокуратура приступила к выемкам документов в рамках дела «Аэрофлота», по которому топ-менеджеры авиакомпании и Борис Березовский обвинялись в присвоении 252 миллионов долларов: то есть «семья», как называли круг лиц, приближенных к Ельцину, была под ударом. После такого остается только одно: воевать, и чем скорее, тем лучше.

Информационная подготовка подошла к своему пику 27 июля 1999 года: в тот день министр внутренних дел Владимир Рушайло в Международном пресс-центре продемонстрировал журналистам документальный фильм о подготовке боевиков в лагерях Хаттаба и зверских расправах с заложниками. «Крупным планом – голова и шея, в которую медленно погружается кривой нож, – писала про это шоу от Рушайло журналистка Наталья Бабасян, – сонная артерия перерезана, но нож движется дальше, и экран захлестывают потоки булькающей крови. Голова отрезана, ее поднимают, она мертвыми глазами смотрит в камеру. Когда по окончании фильма включается свет, и волосы на голове перестают стоять дыбом, первое, что приходит в голову: «Чеченцы – не люди, непонятно, что с ними церемонятся». Неудивительно. Именно на такое впечатление лента и была рассчитана. Репутация Владимира Рушайло как сторонника «неспортивных» методов борьбы с преступностью общеизвестна, и предполагать, что он не просчитал последствий показа этой пленки на несколько ходов вперед, было бы странно». Базу Хаттаба можно уничтожить одним ударом, но раз этого не делают, высказывает крамольное предположение коллега, значит, кто-то очень заинтересован в том, чтобы это продолжалось: «Накануне непредсказуемых выборов такой очаг терроризма – просто мечта… Народ же все поймет правильно и отмену выборов не осудит: призрак чеченского террориста, взрывающего пустые троллейбусы и кривым ножом отсекающего головы, сделает свое дело». Журналистка увидела и просчитала много больше, чем того хотел сказать Рушайло, предельно точно озаглавив свой материал: «Чеченский терроризм нужен России. Рушайло показал журналистам мощный рычаг управления электоратом». По сути, это и был финальный аккорд.

29 июля 1999 года Совет директоров Всемирного банка наконец решил предоставить России кредит: 1,2 млрд долларов. Аналогичную сумму дала Япония, МВФ предоставил Москве 4,5 млрд долларов. Общественное мнение уже готово принять бомбежки Чечни, но не наземную операцию. Нужно было нечто иное. И вот 2 августа 1999 года чеченские отряды вошли в Дагестан.

Бойцы спецназа «Русь» в Дагестане, 1999 год

В сентябре 1999 года на Бориса Березовского посыпались обвинения в финансировании дагестанского похода Шамиля Басаева, даже в его планировании, публиковались записи переговоров олигарха с Басаевым и Удуговым, сведения о встречах в июле 1999 года в Ницце Басаева с руководителем президентской администрации Александром Волошиным. И вот тогда 12 октября 1999 года в принадлежавшей Березовскому «Независимой газете» вдруг публикуется статья Виталия Третьякова, главного редактора издания, открытым текстом сообщившего: «Совершенно очевидно, что чеченцев в Дагестан заманили – дали им вляпаться в это дело, чтобы получить законный повод для восстановления федеральной власти в республике и начала активной фазы борьбы против собравшихся в Чечне террористов. Явно это была операция российских спецслужб (не путать ее со взрывами домов), причем политически санкционированная на самом верху». Самое существенное здесь, помимо признательного «заманили», «санкционированная на самом верху»: значит, именно «самый верх» руками спецслужб и организовал налет Басаева на Дагестан. Только лишь для того, чтобы обрести желанный повод для развязывания масштабной военной операции уже в Чечне – той самой «маленькой победоносной войны», которая и должна была поднять рейтинг, обеспечив успех операции «Преемник».

Общество рукоплещет

Но дагестанская кампания, позволив на ходу заменить Степашина на победителя «семейного» кастинга, проблемы мизерности рейтинга последнего не решила. Да и casus belli для «стояния на Тереке» тоже не получился: опросы общественного мнения показывали, что воевать в Чечне россияне не готовы. А тут еще 19 августа 1999 года The New York Times публикует сенсационный материал об отмывке русскими чиновниками почти пяти миллиардов долларов через Bank of New York. 26 августа материал о «деньгах русской мафии» публикует уже USA Today, поведавшая, что через два крупнейших нью-йоркских банка проведено не 5 миллиардов долларов, как сообщалось ранее, а 15 миллиардов! Газета писала, что это отмывка кредитных средств, предоставленных МВФ России. Тем же днем новость уже из Швейцарии: заморожены подозрительные счета, принадлежащие, предположительно, семье Ельцина. На другой день швейцарская Bild Zeitung сообщает: семья Ельцина через подставных лиц открыла в Швейцарии счета на 50 миллиардов долларов! Новый удар 3 сентября наносит уже итальянская Corriere della Sera: публикует список подозреваемых в отмывке денег, составленный бернской прокуратурой, под №1 там значится управляющий делами президента России Павел Бородин.

В Чечню без письменного приказа не пойдем! Чтобы нас опять называли оккупантами?!

Терять темп было нельзя, но военные вдруг заупрямились. «Помню, – писал генерал Трошев, – после отражения агрессии бандитов в Дагестане он (Квашнин. – Авт.) поставил перед В. Казанцевым – в то время командующим войсками СКВО – задачу на подготовку ввода войск в Чечню. Казанцев, да и не только он, поначалу воспринял это с недоумением.

– В Чечню без письменного приказа не пойдем! – категорично заявили генералы. – Чтобы нас опять называли оккупантами?!

И о фактическом суверенитете Чечни Квашнину говорили, и о договоре Ельцина и Масхадова, и о возможной международной реакции, и об уроках первой кампании…» Всего один абзац, но сколько фактуры!

«После отражения агрессии» – это не ранее 26 августа, когда завершилась операции в Ботлихском районе. В тот же день генерал Казанцев сдал Трошеву должность командующего Объединенной группировки войск (ОГВ) в Дагестане и вернулся в Ростов-на-Дону, к исполнению своих прямых обязанностей. Очевидно, что в горах Ботлиха, в отрыве от штаба округа, Казанцев не имел возможности отработать операцию по вводу войск. Значит, эту задачу ему поставили после 27 августа. «Правильная стратегия – беречь личный состав, а базы боевиков и их инфраструктуру уничтожать с воздуха», – так обозначил позицию Казанцева его подчиненный, Максим Федоренко. Он же датирует разговор Квашнина с Казанцевым чуть более конкретно – «в сентябре в Дагестане», когда «начальник Генштаба впервые заговорил… о подготовке наземной операции по вводу войск в Чечню». Но эту идею «Виктор Германович первоначально встретил, как говорится, в штыки».

С большой долей уверенности можно предположить, что эта доверительная беседа состоялась 3 сентября 1999 года: именно в этот день начальник Генштаба вместе с министром внутренних дел Рушайло прибыли в Дагестан, где плотно общались со своими генералами, производя кадровые перестановки. 4 сентября взорван дом в Буйнакске, затем произошли новые теракты. Но в описаниях беседы Казанцева с начальником Генштаба про взрывы домов нет ни слова. Значит, она состоялась до терактов, в ином случае Квашнин непременно использовал столь сильнейший аргумент для убеждения подчиненного. Кстати, оба источника, генерал-мемуарист и биограф другого генерала, обычно предельно точные, когда дело касается дат, «забыли» датировать беседу, хотя место, дату и время столь важного момента профессиональные военные запамятовать никак не могли. Значит, не пожелали указать.

Полпред президента в Южном федеральном округе Виктор Казанцев , глава чеченской администрации Ахмад Кадыров и начальник Генштаба ВС Анатолий Квашнин, 2000 год

Другая важная деталь: начальник Генштаба не приказывает, а уговаривает подчиненного – небывалое дело! Армия – не дискуссионный клуб, и генерал армии Квашнин не упрашивать генерал-полковника Казанцева должен, а приказать. И все! Значит, никакого юридически оформленного решения президента и правительства о военной операции против Чечни на тот момент не было, и речь, по сути, шла об инициативной акции, ответственность за которую начальник Генштаба пытался переложить на подчиненного. Кстати, везде упоминается лишь начальник Генштаба, а где же тогда министр обороны, маршал Игорь Сергеев? Начальник Генштаба на него не ссылается, действуя, выходит, через его голову?

3 сентября 1999 года начальник Генштаба и министр внутренних дел прилетели в Дагестан, чтобы довести до подчиненных: пора готовить большой поход уже в Чечню. Вечером 4 сентября в Буйнакске рядом с пятиэтажкой, где проживали семьи военнослужащих 136-й мотострелковой бригады, взорвался грузовик со взрывчаткой – 64 погибших, 146 раненых. Еще две машины со взрывчаткой, как сообщено, обезврежены. А ранним утром 5 сентября отряды Шамиля Басаева вновь вошли в Дагестан – уже в Новолакском районе. 6 сентября российская авиация начинает бомбардировку горных районов Чечни. 8 сентября председатель правительства Владимир Путин заявил журналистам: «Россия защищается: на нас напали. И поэтому мы должны отбросить все синдромы, в том числе и синдром вины». Вечером того же дня НТВ (что характерно, именно негосударственный телеканал!) демонстрирует жуткие кадры казни заложников в Чечне: боевик топором отсекает голову пленнику. Один в один, как та пропагандистская артподготовка к грядущей войне, которую 27 июля 1999 года учинил Владимир Рушайло. Той же ночью – в 23 часа 59 минут – взрывается жилой дом уже в Москве, в Печатниках, на улице Гурьянова: по официальным данным погибли 106 человек, 690 получили ранения и травмы.

Мы должны отбросить все синдромы, в том числе и синдром вины

13 сентября 1999 года в России был объявлен днем траура в память о жертвах терактов в Москве и Буйнакске. Но в пять часов утра того же дня произошел новый взрыв жилого дома в Москве – на Каширском шоссе, погибли почти все жильцы – 124 человека. Найдена и обезврежена бомба в доме на Борисовских прудах. Тем же днем объявлено о завершении операции в Кадарской зоне – ваххабитском анклаве Дагестана, 15 сентября завершена и операция в Новолакском районе. 16 сентября взрыв жилого дома уже в Волгодонске. Тем же днем пресс-секретарь президента Ельцина Дмитрий Якушкин заявил, что «намек на какую-либо причастность Кремля к взрывам просто чудовищен». А в ночь с 22 на 23 сентября закладка взрывчатки с установленными таймерами-взрывателями обнаружена в подвале жилого дома в Рязани, но директор ФСБ Николай Патрушев назовет это «учениями»… Тем временем «общественное мнение, потрясенное войной в Дагестане и взрывами жилых домов в Москве и Волгодонске, – писала тогда «Независимая газета», – молча соглашается с ударами по территории Чечни».

Террористический акт в Буйнакске, 1999 год

В «Президентском марафоне» Ельцина есть такой пассаж: «Путин обратился ко мне с просьбой предоставить ему абсолютные полномочия для руководства военной операцией, для координации действий всех силовых структур. Я не колеблясь поддержал его. Практически на моих глазах, за какие-то считанные недели, он переломил ситуацию в работе наших силовых ведомств. Каждый день он собирал их руководителей у себя в кабинете, каждый день вновь и вновь заставлял объединять все ресурсы силовиков в единый кулак». По сути, это признание: власть уже была передана Путину, причем именно под соусом организации операции против Чечни. Жаль, что Ельцин (или кто там на самом деле сочинял «Марафон») не называет точной даты! Депутат Госдумы Сергей Юшенков, выступая 24 апреля 2002 года в вашингтонском Институте Дж. Кеннана, предположил, что 23 сентября 1999 года в России был совершен государственный переворот. В этот день, утверждал политик, «группа губернаторов, 24 человека, инициатором этой группы был губернатор Белгородской области Савченко, обратились к президенту России с требованием передать полномочия премьер-министру Путину. И 23 же сентября президент издает секретный указ, на основании которого начинаются боевые действия в Чечне, начинается вторая война. Эти действия и шаги были предприняты именно потому, что в обществе утвердилось мнение, что дома в Волгодонске, Москве и дом в Рязани готовились быть взорванными именно чеченскими боевиками. 24 сентября Путин отдал приказ войскам начать боевые операции в Чечне. Между прочим, это прерогатива президента». Через год после этого выступления, 17 апреля 2003 года, Сергей Юшенков был убит в Москве возле своего дома.

В обществе утвердилось мнение, что дома в Волгодонске, Москве и дом в Рязани готовились быть взорванными именно чеченскими боевиками

Проверить слова Юшенкова уже невозможно. Но ведь и 23 сентября 1999 года – дата действительно особенная: вылетая в тот день в Астану, Владимир Путин прямо в аэропорту Внуково провел экстренное совещание с руководством Минобороны, МВД, МЧС. Уже через час после этого совещания российская авиация нанесла массированные удары по аэропорту Грозного и другим объектам! Заметим: именно с этого дня силовики общаются практически только с премьером, минуя президента. Похоже, Ельцин действительно переключил весь силовой блок на Путина именно в этот день.

В тот же день в Ростове-на-Дону, где премьер сделал остановку на пути в Астану, отвечая на вопрос о бомбардировках аэропорта Грозного Путин заявил: «Бандиты будут преследоваться там, где они находятся». Добавив затем: хорошо, мол, известно о том факте, что на территории Чечни неоднократно был известный террорист бин Ладен. Какое отношение налеты на аэропорт и жилые кварталы имели к борьбе с бандитизмом и терроризмом, премьер не пояснил. Про «хорошо известный факт» относительно бин Ладена больше не вспоминают, так как никаких следов его пребывания в Чечне обнаружено не было.

Ситуация развивалась стремительно: 24 сентября именно премьер отдал приказ войскам на начало боевых операций в Чечне. В тот же день он произнес в Астане и свое знаменитое: «Мы будем преследовать их всюду, если, пардон, в туалете их поймаем, то и в сортире их замочим».

Война неумолимо накатывалась на Чечню, но, чтобы начать полномасштабную наземную операцию, военачальникам полномочий премьера недостаточно. Генералам, наученным горьким опытом карательных акций эпохи перестройки, событий 1993 года в Москве и предыдущей чеченской войны, нужен документ, оформленный юридически безупречно. 27 сентября 1999 года за подписью Ельцина вышел указ №1155 – о начале антитеррористической операции. В тот же день авиация нанесла ужасающий массированный ракетно-бомбовый удар по жилым кварталам Старой Сунжи, пригорода Грозного. 29 сентября 1999 года в «Независимой газете» появилась примечательная статья, где без затей обрисована судьба Бориса Ельцина, если он досрочно не уйдет в отставку, передав пост Путину. Со ссылкой на ближний круг Лужкова перечислен большой «диапазон угроз», вплоть до «повторения судьбы Чаушеску» или, по крайней мере, суда, который «однозначно повлечет за собой для старика отнюдь не Канары, а лефортовские нары». Да и при Примакове, обещает газета, «последствия будут все те же – суд и Лефортово». Позицию «Независимой газеты» тогда определял Борис Березовский, так что намек более чем прозрачен. В тот же день первые подразделения вооруженных сил России вошли в Чечню, а Владимир Путин заявил, что создание «санитарной зоны» вокруг Чечни не может решить проблему уничтожения террористов. Тогда и начался стремительный рост его рейтинга.

Война, проигранная по собственному желанию / / Независимая газета

Чему нас научила двухсерийная чеченская кампания

Ввод танковых подразделений Российской армии на территорию Чечни в декабре 1994 года. Фото РИА Новости

Чеченская война стала одним из важнейших событий в истории независимой России, которое во многом определило вектор политического развития страны. Эта война предельно мифологизирована в общественном сознании и совсем недалека от нас по времени, что сильно затрудняет возможность ее научного исследования.

Впрочем, можно совершенно точно сказать то, что первая чеченская война стала настоящим «российским Вьетнамом»: армия проиграла не противнику на поле боя, а собственной политической власти, но главное – собственным СМИ и сформированному ими общественному мнению. Тем самым «свободные и независимые» СМИ в значительной степени вырыли себе яму. По заслугам им потом и воздалось.

Провозглашение независимости тогда еще Чечено-Ингушетии, автономной республики в составе РСФСР, было естественным следствием общего развала СССР. Единственный в ВС СССР генерал-чеченец Джохар Дудаев, еще в 1986–1987 годах не просто командовавший нанесением массированных авиационных ударов по позициям афганских душманов, но и лично в них участвовавший за штурвалом бомбардировщика средней дальности Ту-22М3, в июне 1991 года был избран председателем Общенационального конгресса чеченского народа, который и провозгласил независимость Чечни.

После событий в Москве 19–21 августа в Чечне были распущены все органы власти ЧИАССР, причем в их разгоне прямое и непосредственное участие принимал тогдашний председатель Верховного Совета РСФСР Руслан Хасбулатов (тоже чеченец).

Революция была далеко не бескровной, установить количество погибших во время событий осени 1991 года сейчас невозможно. Начался фактический геноцид русских и прочих нечеченцев, уничтожались и чеченцы, обвиненные в «сотрудничестве с оккупантами». Прошедшие в республике выборы президента и парламента Москва объявила незаконными. При этом, что весьма примечательно, ни тогда, ни в последующие годы руководство чеченских сепаратистов так и не рискнуло провести референдум о независимости республики (все остальные непризнанные государства на территории бывшего СССР такие референдумы провели, некоторые – не по разу). Видимо, оно догадывалось, что результат может оказаться далеким от желаемого. Тем не менее Чечня стала единственной из 20 российских автономий, де-факто вышедшей из состава РФ. Впрочем, самой Чечне это стоило потери Ингушетии, занимавшей западную часть ЧИАССР. Она предпочла остаться в составе России (официально была образована как субъект РФ в июне 1992 года). Фактически Ингушетия на много лет стала «серой зоной» между Россией и Чечней.

В ноябре 1991 года руководство России признало, что в сложившейся ситуации развала всех государственных институтов не может осуществлять контроль над Чечней, и начало вывод войск из республики. Чеченские вооруженные формирования захватили значительное количество оружия и боевой техники со складов Советской армии. В 1992 году Москва и Грозный официально договорились, что вся техника будет поделена пополам. В итоге ВС Чечни получили 42 танка (Т-62М и Т-72), 14 БРДМ, 36 БМП, 30 БТР-70.44 МТЛБ, 3.122-мм гаубиц Д-30.33 противотанковых орудия (3 ЗИС-2 (57 мм), 12 ЗИС (76 мм), 9 Д-48 (85 мм), 3 Д-4 (85 мм), 6 МТ-12Н (100 мм)), 6.120-мм миномет (58 ПМ-38 и 3 М2В11), 18 РСЗО БМ-21 «Град», 77 ПУ ПТРК (2 9П148 «Конкурс», 2.9П138М «Фагот», 5.9П151 «Метис») и 523 РПГ-7.10 ЗРК «Стрела-10», 7 ПЗРК «Игла», 4 ЗСУ-23–4.12 буксируемых зениток (6 ЗУ-23.6 С-60), 152 учебно-боевых самолета L-39 и 94 L-29.3 устаревших истребителя МиГ-17 и 2 МиГ-15 (использовались как учебные), 6 транспортных самолетов Ан-2.2 вертолета Ми-8. Стрелкового оружия было захвачено не менее 50 тыс. единиц, боеприпасов – 27 вагонов.

Де-факто независимая Чечня (Чеченская республика Ичкерия) ожидаемо практически сразу превратилась в криминальное образование, жившее набегами на соседние российские регионы, тотальным разграблением проходящих по ее территории грузовых поездов и незаконными финансовыми операциями в России. В Чечне продолжались массовые этнические чистки русских и прочих нечеченцев. При этом в республику исправно поступали дотации из российского бюджета.

В июне 1993 года Дудаев и его сторонники силой разогнали парламент, что привело к появлению в республике вооруженной оппозиции под руководством сначала Комитета национального спасения, а затем – Временного совета Чеченской республики. Россия признала этот орган и начала оказывать ему помощь. Летом 1994 года в Чечне началась гражданская война. Оппозиционеры контролировали север республики и стремились полностью захватить ее, свергнув режим Дудаева. Бои велись с применением тяжелой техники, в октябре бойцы оппозиционных формирований даже сбили из ПЗРК дудаевский L-39.

В ноябре оппозиция провела неудачный штурм Грозного (было сожжено как минимум 14 танков Т-72, полученных ею от России), при этом в плен к дудаевцам попало несколько участвовавших в этом штурме российских военнослужащих. С этого момента большинство российских СМИ развернули информационный террор против собственной армии и политического руководства страны.

При этом нельзя не признать, что Москва сильно поторопилась и не менее сильно переоценила популярность чеченской оппозиции. Гораздо правильнее было бы продолжать помогать оппозиции, не вмешиваясь в войну напрямую и изматывая дудаевские формирования. Вполне вероятно, что при такой тактике через год-два режим Дудаева рухнул бы сам. Однако силовики убедили президента Ельцина как можно быстрее решить проблему военным путем.

1 декабря 1994 года ВВС России нанесли удары по аэродромам Калиновская и Ханкала, лишив Чечню авиации. Одновременно из Северной Осетии и Дагестана сухопутные войска ВС и внутренние войска МВД начали выдвижение на территорию Чечни. Уже в Ингушетии и Хасавюртовском районе Дагестана (где преобладают чеченцы-аккинцы) у группировки возникли проблемы из-за противодействия части местных жителей. Тем не менее к середине декабря со всех направлений войска подошли к Грозному, блокировав его с севера, запада и востока. Начались артиллерийские и авиационные удары по чеченским формированиям в пригородах Грозного и в самом городе. Поскольку никакое высокоточное оружие нам тогда и не снилось, это вело к значительным жертвам среди мирного населения. Уровень подготовки как рядового, так и командного состава ВС РФ был весьма низким, отсутствовала аппаратура закрытой связи и точные карты местности. При этом противник успел очень хорошо подготовить Грозный к обороне. Все это привело к катастрофе во время «новогоднего штурма» чеченской столицы в ночь с 31 декабря на 1 января.

Особенно тяжелые потери понесла 131-я мотострелковая бригада (дислоцировалась в мирное время в Майкопе, поэтому известна как Майкопская). Она потеряла убитыми 85 человек, включая командира, более 100 человек попали в плен. Были подбиты 20 из 26 имевшихся в бригаде танков, 102 из 120 БМП и все 6 ЗРПК «Тунгуска». Еще со времен битвы за Берлин было хорошо известно, насколько пагубно массированное применение бронетехники в городских боях. Хотя и до сего дня нашу армию обучают в значительной степени на опыте Великой Отечественной, когда доходит до дела, этот опыт почему-то оказывается невостребованным.

Российские войска втянулись в тяжелейшие уличные бои с отлично подготовленным противником, на стороне которого выступала также значительная часть российских журналистов и даже представителей власти. Наиболее известен в этом плане тогдашний депутат Госдумы, правозащитник и бывший диссидент Сергей Ковалев, который из ставки Дудаева по рации и по громкоговорителям постоянно призывал российских военнослужащих сдаваться в плен.

Российские войска достаточно быстро перестроились и стали использовать для городских боев штурмовые группы. Уже 19 января они вышли к центру города и взяли президентский дворец. К началу февраля удалось блокировать город с юга. К началу марта бои за Грозный завершились, в нем была создана пророссийская администрация из бывших оппозиционеров.

По данным тогдашнего министра обороны РФ Павла Грачева, в штурме Грозного участвовали 38 тыс. человек, 230 танков, 454 БМП и БТР, 388 орудий и минометов. Противник, по его данным, имел 15 тыс. человек, до 50 танков, до 100 БМП и БТР, до 60 орудий и минометов, до 150 средств ПВО. Общие потери российских войск в боях за Грозный составили 49 танков, 132 БМП, 98 БТР (неясно, это только безвозвратные потери или сюда также включены машины, подлежавшие восстановлению). Потери чеченских формирований составили до 100 танков, до 150 БМП и БТР, до 300 орудий и минометов. Правда, не очень ясно, откуда у дудаевской армии могло оказаться настолько больше техники, чем она получила в 1991 году. Разумеется, возможна была ее коррупционная покупка у ВС РФ в предвоенный период, но все же есть сомнения насчет масштабов. И соответственно насчет масштабов потерь.

В течение марта российская армия заняла Аргун, Шали, Гудермес, вытеснив боевиков в горы. Очень тяжело шли бои за Бамут, где формирования сепаратистов использовали в качестве укрытий старые ракетные шахты. Борьба за Бамут, по сути, не прекращалась на протяжении всей войны. Тем не менее к концу апреля ВС РФ практически полностью контролировали равнинную Чечню, а с мая начали достаточно успешное продвижение в ее горные районы. В начале июня были взяты Ведено, Шатой и Ножай-Юрт. Несмотря на высокие потери, армия неуклонно додавливала боевиков. В руководстве сепаратистов поняли, что война будет неизбежно проиграна, поэтому надо применять другие методы.

Таким методом стал захват группой боевиков (около 200 человек под командованием Шамиля Басаева) города Буденновск в Ставропольском крае. Боевики закрепились в городской больнице, где удерживали до 2 тыс. заложников (как пациентов, так и согнанных туда жителей города). Басаев потребовал вывода российских войск из Чечни в обмен на освобождение заложников. Попытка штурма больницы спецназом оказалась неудачной: ценой гибели трех спецназовцев было освобождено лишь около 100 заложников, главный корпус больницы остался под контролем террористов.

К сожалению, политическое руководство страны не поняло, что акция в Буденновске была со стороны боевиков жестом отчаяния. В Москве решили, что это демонстрация силы. Кроме того, в тот период власть в России реально зависела от мнения избирателя. Кремль хотел минимизировать число жертв, что затем естественным образом привело к максимизации этого числа.

В результате прямых телефонных переговоров премьер-министра России Виктора Черномырдина с Басаевым террористам были предоставлены автобусы для выезда в Чечню со 120 заложниками. Теракт в Буденновске обошелся России в 143 жизни (46 сотрудников силовых структур, 97 мирных жителей). Боевиков погибло 19.

После этого между сторонами начались переговоры, которые обрекали российскую сторону на поражение. Перемирие привело к фактической легализации боевиков, а главное – к получению ими свободы действий на всей территории республики. Армию по-прежнему избивали собственные СМИ, а с середины 1995 года еще и не давало воевать руководство страны. В лучшем случае она могла отвечать на провокационные действия боевиков, но ни в коем случае не должна была проявлять активность сама. Сепаратисты регулярно занимали населенные пункты, их приходилось оттуда выбивать, но нельзя было добивать.

В январе 1996 года группа боевиков под командованием Салмана Радуева совершила рейд на дагестанский Кизляр, очень напоминавший нападение Басаева на Буденновск. Снова была захвачена больница, количество заложников достигало 3 тыс. человек. После переговоров боевиков вновь выпустили. В марте боевики провели нападение уже на Грозный, в апреле разгромили колонну 245-го мотострелкового полка вблизи села Ярышмарды в Аргунском ущелье, при этом погибло 73 российских военнослужащих (это сопоставимо с потерями за все четыре года нынешней сирийской кампании), были потеряны 2 танка, 1 БРДМ, 6 БМП, 1 БТР, 11 автомобилей.

Таким образом, война де-факто возобновилась. 21 апреля российские войска добились в ней важнейшего успеха: удалось запеленговать телефонный разговор Дудаева с еще одним депутатом Госдумы РФ, работавшим на противника, – Константином Боровым. Выпущенная со штурмовика Су-25 ракета уничтожила лидера сепаратистов. Его сменил во главе «Ичкерии» другой бывший офицер Советской армии Аслан Масхадов.

В июне стороны вновь договорились о перемирии, выводе из Чечни российских войск, разоружении сепаратистов и проведении в республике выборов. Сепаратисты вновь воспользовались перемирием для улучшения своих позиций.

16 июня и 3 июля 1996 года в России прошли два тура президентских выборов, на которых Борис Ельцин одержал победу над лидером КПРФ Геннадием Зюгановым. Одним из основных моментов избирательной кампании Ельцина (точнее – его штаба) стало целенаправленное выведение на третье место в первом туре генерала Александра Лебедя, который после первого тура должен был получить высокий пост в руководстве страны и призвать своих сторонников голосовать за Ельцина. Таким способом Лебедь получил пост секретаря Совета безопасности РФ. Генерал прекрасно знал, насколько дорого обошлась президенту избирательная кампания в плане здоровья, и был уверен, что уже в ближайшие месяцы стране предстоят новые президентские выборы, которые и приведут его к власти. Пользуясь моментом, он решил добиться окончательной победы в Чечне, приказав возобновить активные боевые действия против боевиков в горных районах. Боевики, однако, спустились на равнину и захватили Грозный, Гудермес и Аргун, изолировав российские гарнизоны в этих городах.

Командующий российской группировкой в Чечне генерал Константин Пуликовский собирался организовать второй штурм Грозного, предоставив возможность мирным жителям его покинуть. Надо сказать, что операция могла привести к решающему успеху: для захвата трех городов боевики задействовали почти 100% имевшихся у них сил. Таким образом, они сами предоставили возможность российским войскам полностью себя уничтожить. Но российские СМИ и союзники сепаратистов в российских властных структурах устроили особенно громкую истерику, президент готовился к операции шунтирования, а Лебедь решил, что в сложившейся ситуации ему выгоднее капитулировать.

31 августа 1996 года Лебедь и Масхадов подписали в дагестанском Хасавюрте мирные соглашения. Фактически они представляли собой отложенную капитуляцию России с предоставлением Чечне независимости, причем за российский счет. В первом же пункте говорилось, что «соглашение об основах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой, определяемых в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, должно быть достигнуто до 31 декабря 2001 года». То есть на юридическое оформление чеченской независимости отводилось пять лет. При этом Хасавюртовскими соглашениями определялись «подготовка и внесение в правительство Российской Федерации программ восстановления социально-экономического комплекса Чеченской Республики».

Очень многие считают подписание Лебедем Хасавюртовских соглашений прямым предательством и циничным желанием за счет него прийти к власти в России. Правда, можно сказать, что Лебедь в сложившейся ситуации проявил максимальный реализм, а откладывание окончательного решения вопроса о статусе Чечни на пять лет позволило «независимой Ичкерии» полностью проявить свою сущность (для этого хватило всего трех лет).

Потери федеральных сил (включая небоевые) в ходе войны составили 5042 человека убитыми, еще 510 пропали без вести либо оказались в плену. В частности, ВДВ потеряли убитыми 382 человека, морская пехота – 195. Очень велики были потери в бронетехнике, только танков уничтожено более 300. ВВС потеряли 1 бомбардировщик Су-24.4 штурмовика Су-25, не менее 7 ударных вертолетов Ми-24.

Потери боевиков составляли примерно 3 тыс. человек убитыми (реально это число могло достигать 10 тыс.). Количество погибших мирных жителей составило 50–80 тыс. человек.

ВС РФ вполне могли выиграть войну, причем еще до конца 1995 года. Однако в тот период российские власть и общество были в максимальной степени вестернизированы. Власть единственный раз в отечественной истории реально зависела от мнения граждан, парламент был оппозиционен президенту. Общество было лишено каких-либо идеалов, при этом очень боялось крови. «Свободные и независимые» СМИ, принадлежащие различным олигархам, успешно навязывали обществу западный постмодернизм и ненависть к собственной стране вообще и ее армии в первую очередь. В такой ситуации войны не выигрываются, причем независимо от того, в каком состоянии находится армия. 

Помощники Ельцина ведут войну в Чечне

Помощники Ельцина ведут войну в Чечне

Семья чеченских беженцев пересекает границу Чечни и Северной Осетии возле российской военной базы Моздок. (AFP)

Дэвид Хоффман
Вашингтон пост дипломатической службы
Четверг, 7 октября 1999 г .; Стр. A1

МОСКВА, окт.6 Когда почти пять лет назад началась последняя война в Чечне, президент Борис Ельцин ускользнул из поля зрения общественности, поскольку российские генералы катастрофически погрузились в наземную войну в мятежном южном регионе.

На две недели Ельцин был госпитализирован для того, что помощники описали как обычную операцию на носу. Теперь, когда примерно 50 000 российских военнослужащих осторожно продвинулись в северную Чечню, Ельцин снова почти исчез.

Оставив этот вопрос полностью в руках своих генералов и премьер-министра Владимира Путина, Ельцин не явился на этой неделе на заседание Совета безопасности Кремля, которое он возглавляет и который одобрил пересмотренный документ о национальной безопасности, призывающий к увеличению расходов на оборону.

Его отсутствие — лишь одно из отголосков 1994 года, которое поставило здесь вопрос о том, усвоила ли Россия горькие уроки последнего конфликта, в результате которого погибли десятки тысяч мирных жителей. Ельцин назвал своей самой серьезной ошибкой двухлетнюю чеченскую войну.

Ельцин был и вне поля зрения в течение многих лет, поскольку он боролся с плохим здоровьем и старался держаться подальше от болезненных и непопулярных событий здесь. Он был отстранен, часто на месяцы, из-за сердечного приступа, и источники говорят, что он все еще страдает от проблем с кровообращением, хотя недавно он утверждал, что чувствует себя хорошо.

Его сдержанность также может быть вызвана желанием избежать трудных ситуаций и позволить членам кабинета министров принять жару. За последние 18 месяцев он уволил пять премьер-министров, часто выжидая своего часа, а затем действуя резко. Есть также большие политические ставки — последствия очередного военного провала в Чечне могут отразиться на выборах в следующем году по выбору преемника Ельцина.

Здешние аналитики и политики говорят, что последнее наступление в Чечню — создать «зону безопасности» по всему региону и запретить чеченским боевикам способствовать восстанию на прилегающих российских территориях — несет в себе риск затяжного боя против закаленных чеченских сил обороны.И, по их словам, Москве будет труднее достичь урегулирования путем переговоров, чем в прошлую войну, потому что Чечня более раздроблена и слабее, чем была три года назад.

«У нас есть Уловка-22», — сказал Владимир Аверчев, член центристской фракции «Яблоко» в нижней палате парламента — Государственной Думе. «Хотя в принципе все согласны, что мы должны сделать все, чтобы найти политическое решение, неясно, как это сделать и с кем».

На бумаге Ельцин восседает на вершине того, что Лилия Шевцова, старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир, назвала «суперпрезидентским режимом», в котором он осуществляет власть как практический арбитр между ключевыми группами интересов.Но Шевцова отметила в недавней книге о Ельцине, что политическая структура рушится из-за плохого здоровья Ельцина и из-за того, что другие больше не уважают его решения. Лидер верхней палаты парламента недавно заявил, что Ельцин ничего не контролирует в России за стенами Кремля.

Юрий Коргунюк, аналитик Центра прикладных политических исследований Индем, исследовательской организации, сказал, что Россия использует подход к Чечне кнутом и пряником, который русские называют кнутом и имбирным пряником.«Более или менее понятно, что имеется в виду под кнутом», — сказал он об осторожном продвижении военных в Чечню. «Пока совершенно непонятно, что имеется в виду под пряниками. Здесь нет конкретного плана. Они не ставят вопрос -« Хорошо, мы захватим, оккупируем Чечню. А что дальше? » Как эта проблема будет решена в следующий раз? »

Последние боевые действия начались в августе после того, как чеченские боевики вторглись в соседний российский регион Дагестан, захватили несколько городов и заявили о своем намерении создать там исламское государство.Российские войска отбили партизан, но серия смертоносных бомбовых атак на российские многоквартирные дома, в которых Кремль обвинил чеченских боевиков, вынудила Москву нанести авиаудары по ключевым чеченским объектам и разместить войска на границе. Тысячи мирных жителей бежали от боевых действий, и сейчас российские войска оккупируют северную треть Чечни.

В некотором смысле ошибки прошлой войны все еще отражаются здесь. Путин предложил установить в регионе пророссийское марионеточное правительство, и это напоминает о том, как Москва полагалась на непопулярных суррогатов в предыдущем конфликте.Военные лидеры также говорили о быстром «хирургическом» ударе и быстрой победе, хотя раньше они просчитывались.

Но в остальном этот чеченский конфликт отличается от предыдущего. Аверчев напомнил, что предыдущая война рассматривалась чеченцами как жестокая попытка Москвы навязать свою волю и подавить там чувство независимости. На этот раз, по его словам, Россия находится в обороне, раскачиваясь после терактов в Дагестане и взрывов жилых домов, в результате которых погибло около 300 человек.Он сказал, что российское общественное мнение «очень серьезно изменилось» отчасти из-за того, что произошло в Чечне после первой войны, когда регион погрузился в состояние беззакония, в котором процветали похищения людей и работорговля.

В полевой тактике российское наступление также отличалось от наступления 1994 года, когда армейские командиры бросали в бой плохо обученных призывников, которые не были готовы к местности, ненастной погоде и свирепости своих врагов. На этот раз армия продвинулась осторожно.

По словам Аверчева, военные теперь понимают, что общественная «поддержка этой операции обусловлена» сокращением потерь среди российских войск. Коргунюк сказал, что военные извлекли урок из общественного недовольства последней войной, «что необходимо как минимум для предотвращения роста антивоенных настроений внутри самой России и попытаться обойти проблему человеческих потерь среди солдат, в том числе новых. новобранцы «. Он сказал, что до сих пор армия добивалась этого путем «строгой военной цензуры и отключения других источников информации о военной операции».»

Политики и аналитики также обеспокоены тем, что у Москвы нет стратегии урегулирования конфликта путем переговоров. Президент Чечни Аслан Масхадов был серьезно ослаблен внутренней оппозицией, в то время как лидер дагестанского вторжения, командующий партизанами Шамиль Басаев, пообещал, что нападения на территорию России будут продолжаться.

Ельцин политически слабее, чем когда-либо, и его исчезновение из поля зрения может сигнализировать о его неуверенности, сказал Коргунюк. «У Ельцина действительно есть этот трюк», — сказал он.«Когда он не знает, как решить проблему и колеблется между тем или иным вариантом, иногда невозможно вытащить его клешнями. Он долго молчит».

© 1999 The Washington Post Company

Вернуться к началу

Заблудший американец — Убивает Чечню | ФРОНТЛАЙН

В Чечне российское правительство ведет смертельную борьбу с мятежный, упрямый и удивительно свирепый мусульманский народ.Это борьба, которую ни одна из сторон не может позволить себе проиграть и которую ни одна из сторон не может победить разрушительные последствия — для себя, для региона и, возможно, для будущее России. После почти трех месяцев войны сильно пострадавшая российская армия создала незначительное присутствие примерно в трех четвертях чеченской столицы Грозного. Но цена была огромной: более 5000 убитых русских солдат, возможно, как погибло около 15000 мирных жителей, большинство из них — этнические русские, сотни тысячи беженцев, миллиарды долларов физического ущерба городу, миллиарды долларов на военные расходы и неисчислимый ущерб престижу Россия, ее военные и ее президент Борис Ельцин. Пока я пишу, битва и, что более важно, война еще далека от завершения. Наблюдая за боевыми действиями с обеих сторон в течение трех недель в январе и феврале, Я видел, как чеченцы упорно удерживают городские юго-восточный угол, который находится на плато и защищен стратегическим холмом что дает чеченцам хорошую обзорность и огневые позиции для противодействия Русские достижения. Повстанческие силы хорошо вооружены и готовы сражаться за последний кирпич. Нет сомнений в том, что россияне в конечном итоге смогут «взять» это часть города тоже, но придется заплатить огромную цену, если они это сделают. Ведь чеченцы никогда не играли по русским правилам. Вместо привозя тысячи бойцов на защиту города, чеченский командир, Генерал Аслан Масхадов решил сохранить свои силы небольшими и крепкими. Ядро повстанческих сил в Грозном никогда не превышало 1500 человек. Они действуют в составе ударных групп по три человека — два стрелка защищают бойца с помощью противотанковые ракеты. Стратегия обманчиво проста: проникнуть в команды до перекрестков города, то ждите русских, придавите первый солдаты, которые прибывают, но не убивают их.Затем, когда придет подкрепление, почти всегда на бронетранспортерах, уничтожьте их фалангой ракеты. Каждый БТР несет десять солдат плюс три члена экипажа. Не нужно Жаждет, чтобы число жертв увеличилось. Между тем большая часть чеченской армии даже не в городе; Общий Масхадов знал, что россияне легко окружат столицу и перережут ее. выключен — безлесные равнины слишком плоские и не имеют укрытия, чтобы позволить легковооруженная сила для противостояния танкам и мотопехоте.Если бы он держал большие силы в городе, он был бы пойман в ловушку и снабжал его истребителей было бы невозможно. Повстанцы были бы медленно избиты или умер от голода. Вместо этого он сохранил крупные и растущие чеченские силы. к югу от города, готовясь к следующему этапу войны. От сейчас их около 40 тысяч бойцов. И чтобы связать русских, он держит постоянный уровень силы в Грозном за счет проникновения через российские линии дюжина или около того замен, которые необходимы каждую ночь. До начала марта русские так и не прижились. Они продолжал обстреливать удерживаемый повстанцами квартал тысячами орудий, ракет и бомбы днем ​​и ночью, и тратить жизни своих солдат на захват несколько заброшенных, разбомбленных зданий, чтобы каждый день продвигаться вперед. К оцените интенсивность стрельбы в перспективе, самый высокий уровень стрельбы зафиксировано в Сараево 3500 тяжелых взрывов в сутки. В Грозном в начале В феврале мой коллега насчитал 4000 взрывов в час.Только в в начале марта русские уменьшили свои обстрелы и приняли стратегию голодает но местное население. Обстрел был тщетным и, в конечном итоге, обреченным на провал. Помимо небольшого количество чеченских боевиков, мало чеченцев осталось в городе. Практически все оставшиеся мирные жители — этнические русские, около 30 000 человек, в основном пожилые пенсионеры не смогли спастись во время окружения города. это иронично, что чеченские повстанцы сражаются с российской армией, чтобы защитить участок города полон русских бабушек.Когда полная правда битва, будет очевидно, что большинство мирных жителей, которые погибли с середины января также этнические русские. Это раскрытие могло свергнуть правительство Ельцина. Российская армия объявила битву почти выигранной. Говорят, это безопасно, чтобы мирные жители вернулись, чтобы восстановить город. Автобусы когда-либо были организованы для отвезти их обратно в Грозный. Новая администрация города назначена Правительству Ельцина навести порядок и восстановить город.Мир практически как рука. Ничто не может быть дальше от истины. Русские присутствуют в город, но они ничего не контролируют. Чеченские боевики свободно перемещаются по городу мимо днем и ночью. Они хорошо знают туннели и водоводы — чеченский Командующий в городе был землемером и отвечал за информацию для города планирование. Главный лидер чеченских боевиков, действовавших на северная часть города — бывший подрядчик, построивший большую часть Грозненского газовая и водная система.Они хорошо знакомы с городом и его скрытыми артерии. Во время поездки в Грозный чеченский командир показал мне, как он мог бы, если бы он захотел, появиться в ста метрах от российских военных комендатуру и пустили в его окно ракету. Все, что должны сделать русские, чтобы удержать город и защитить свои позиции наносит больший ущерб. Например, они знают, что, чтобы заставить людей вернуться, они Необходимо восстановить воду, канализацию и подвести газ в город. Но те линии проходят под землей по тем же каналам, что и чеченские боевики. перемещаться по городу.Так что русские систематически взрывают те самые каналы для ограничения передвижения чеченцев. Они должны буквально уничтожить город и его инфраструктура для того, чтобы запечатлеть его. В конце концов, что они захватят? Куча обломков, которые даже они вероятно, возникнут проблемы с контролем. А стоимость? Если они продолжат атаковать районы, контролируемые чеченцами, и не позволяют гуманитарным агентствам эвакуировать оставшихся не участвующих в боевых действиях, общее число погибших может возрасти до 35000 человек. в основном русские, мирные жители и, возможно, 7000 солдат.Больше людей было убито за три месяца боев, чем от 15 000 до 20 000 советских солдат проиграли в годы боевых действий в Афганистане. Как это случилось? Чечня — маленькая равнинная республика, не имеющая выхода к морю. и холмы у подножия северного хребта Кавказских гор. Это небольшое местечко размером с Коннектикут, менее 1 процента территории площадь России, с населением около 1,2 млн человек. Регион был захвачен и присоединен к России в середине прошлого века, но только через 150 лет определенное сопротивление.Царские силы смогли победить чеченцев только загоняя их в бесплодные Кавказские горы, сжигая их поля, и отрезание их от запасов еды. Уже тогда чеченцы продолжали спорадическое сопротивление в течение следующих полувека. После недолгого заигрывания с большевиками чеченцы попытались поднять восстание. против новообразованного Советского Союза в 1920 году. Они попытались снова в 1929 году, но восстание было быстро подавлено Красной Армией. В 1944 году их величайший произошла трагедия.Сталин волновался, что чеченцы и соседние ингуши могли бы поддержать немцев, если бы они достигли Кавказа, насильно депортировали практически все население в Казахстан и Сибирь. В течение депортации и ссылки сотни тысяч погибли в суровых условиях Средняя Азия, где к их приему не было сделано должных приготовлений. Когда Хрущев, наконец, позволил выжившим вернуться в 1956–1957 годах, как они выяснили. их земли и дома заняты людьми из соседнего региона Осетии и русскими колонистами.Практически каждый взрослый чеченец более тридцать два года родился в изгнании. Возможно, это объясняет высокий процент закаленных, преданных своему делу чеченских боевиков в возрасте от 30 до 30 лет. сороковые. Когда в 1991 году распался Советский Союз, чеченцы отреагировали незамедлительно. В Чеченцы при новоизбранном президенте Джоркаре Дудаеве заявили, что их односторонняя независимость и приступили к созданию отдельного государства. Как Чеченцы говорят, что бизнес Чечни был бизнесом во всех его формах.Дудаев позволили местной чеченской экономике ухудшиться, а безработица подняться: но он и его соратники захватили несколько самолетов у Аэрофлота, советской авиакомпании, и начал торговать с новыми независимыми бывшими советскими республиками к югу от него. и восток. Он также установил связи с Ираном и Турцией, и вскоре товары ввозились в Чечню с маркировкой для дальнейшего северного направления в России. Опиум, героин и гашиш были одними из самых прибыльных товаров, отправляемых на север. Дудаев и его коллеги также смогли принять участие в прибыльный бизнес по экспорту оружия.Когда российская армия отступила от Кавказа и Средней Азии было продано большое количество оборудования. незаконно чеченцам, которые затем предлагали их всем, у кого есть наличные. Очевидно, мусульманские страны, поддерживающие Боснию, были среди их лучших клиентов. Часть оружия, которое сейчас используют боснийцы, вполне могло быть доставлено через Чечню В течение трех лет правительство России игнорировало заявление Чечни о независимость и другие ее позорные действия; У России были другие проблемы. Но к середине 1994 года Дудаев зашел слишком далеко.Он ухаживал за мусульманскими радикалами в Иран и Ближний Восток, играя с провозглашением исламского государства и навязывая Закон шариата и продолжение отправки необлагаемых налогом товаров на миллионы долларов на рынки России. Ельцин начал анализировать свой выбор. На последующие события повлияло множество факторов. Ясно, что русские думали три года катастрофической экономической политики Дудаева и невзгод, которые они на чеченского народа было бы достаточно, чтобы убедить его отказаться от Дудаев в разборке с Москвой.Они рассчитывали, что коррумпированное правительство быстро поддаться перевороту при поддержке Москвы. Когда это не удалось, они считали, что русский народ, который вообще глубоко презирает чеченцев как воспринимаются как главные авторитеты московского преступного мира, поддержат быструю военную вмешательство, чтобы привести их в порядок. Они также считали, что чеченцы сбежит от русской армии. Министр обороны Павел Грачев публично хвастался, что может взять Грозный с полком десантников в два часа. Как он ошибался. Теперь российская армия увязла в бесплодном бою для объекта, который в конечном счете бессмысленен. Захват столицы не победит война не больше, чем захват президентского здания. В партизане война, только дураки сражаются за города. Только ввод войск в город увеличивает количество целей. Что будет теперь, когда война продолжается? Чеченцы сгруппировали большая часть их сил на линии обороны в городах на юге и востоке Грозного.Чеченцы ждут российского командующего генерал-полковника Анатолия Куликова, чтобы попытаться захватить город Гудермес и перерезать дорогу на восток к Дагестан. Это замедлит, а теперь остановит движение припасов и подкрепление из чеченских зон республики Дагестан. Но чтобы закрепить свои позиции, русским придется гнать оставшиеся мирного населения к востоку от Грозного в Дагестан, еще одна трагедия для Чеченский народ и очередное пятно на российском правительстве. Тогда русские должны повернуть на юг. Города, составляющие следующий фронт с которыми им придется сражаться, это большие поселения между Урус-Мартаном и Шали. Это села, которые стали относительно зажиточными в последние годы. двадцать лет, как чеченские нефтепромыслы и строители отправляли в Россию наличные обратно к своим семьям. Большая часть денег была вложена в жилье и города расширились вдоль дороги восток-запад, так что в некоторых местах чтобы сказать, где заканчивается один город и начинается следующий. Дома в этом городе представляют собой кирпичные постройки с жестяными или черепичными крышами, и намного больше, чем типичные сельские дома в других частях России. В комплексы, в которых они построены, часто имеют более одного убежища и много хозяйственные постройки для членов семьи — многоженство по-прежнему практикуется среди многих Чеченцы. Когда чеченские беженцы бежали из Грозного, они направились в свои родовые города, и почти 200000 из них получили приют у родственников и друзья в этом регионе. Каждый комплекс забит беженцами, три, четыре или более семей, часто проживающих в одном доме; большинство имеют в минимум двадцать человек, а у многих пятьдесят и больше.Таким образом, когда русские атаки к югу от Грозного, последствия, вероятно, будут чрезвычайно кровавыми. В дома мало защищают; в отличие от многоквартирных домов Грозного, только в немногих зданиях есть надежные подвалы, и нет безопасных мест, где можно спрятаться. Воздушные бомбардировки будут особенно разрушительными. Беспрецедентный современный гуманитарная трагедия может быть в самом разгаре. Не сомневаюсь, что чеченцы будут сражаться за города так же отчаянно, как и они. воевал за столицу. Тем не менее, в конечном итоге им придется отозвать большая часть их сил южнее, на этот раз к Кавказским горам.В в какой-то момент они также должны попытаться переместить сельское население в этом направлении также. В этом и заключается следующая гуманитарная катастрофа. Горы предлагают очень мало в плане защиты или безопасности. Они очень узкие: это всего около тридцати миль от начала предгорий до Грузинской граница в самом сердце горного массива. Горы были лишены деревья в течение столетий паслись овцами, поэтому естественного покрова мало. Здесь всего несколько маленьких деревень — на самом деле овцеводство — и мало места для изолировать сотни тысяч людей, которые могут сбежать в этом направление.Без крова людям пришлось бы жить на нижних склонах. где они будут подвержены российским атакам. Однажды в горах Русские легко могли отрезать их от еды. (Почва на склонах не плодородные, и беженцы не могли вырасти достаточно, чтобы прокормить многих людей.) Припасы могут быть доставлены из Дагестана или Ингушетии, если они не втянуты в войну, но суммы будут минимальными. Таким образом, окончательный Стратегия Чечни может заключаться в том, чтобы подтолкнуть гражданское население к горы на границе с Грузией, где беженцы могут замерзнуть, и попытаться пристыдить международное сообщество, заставив его принять меры по их от имени. Стратегия россиян не так однозначна. Как я пишу 9 марта, они все еще пытаются укрепить свою власть в Грозном. (Когда я спросил одного русского генерала что армия будет делать дальше, когда они выйдут из Грозного, он ответил: «Мы никогда не выходить из Грозного »). Пока что они ограничили свои атаки на южный город подвергся воздушным бомбардировкам и дальним артиллерийским атакам. С несколькими исключения, они были довольно спорадическими и не концентрированными. Но в некоторых Дело в том, что они должны противостоять чеченским силам, сосредоточенным на юге. Несомненно, русские могут нанести чеченцам серьезный урон. В вопрос для Ельцина в том, как далеко он готов зайти — в частности, сколько Он готов причинить страдания гражданскому населению, чтобы победить. Поскольку он готов рискнуть международным осуждением, которое, несомненно, сопровождать русский поход на юг? Ибо для победы русские будут вынуждены загнать полмиллиона или более человек в горы, отрезать им запасы еды, и заставьте их покориться голодом. Мрачная возможность состоит в том, что эту войну невозможно сдержать. На востоке война может перекинуться на Дагестан. Русские должны перекрыть маршруты доставки припасов в Чечню, и для этого им нужно создать заграждение войск для Восток. Но если провести такую ​​линию вдоль границы Чечни с Дагестаном, к востоку от линии по-прежнему будет проживать большая часть чеченского населения, не только Чеченцы, которые живут в Дагестане, а также 60 000 враждебно настроенных беженцев. Таким образом единственный способ создать эффективный барьер — это пропустить его через середину Дагестана — немедленно втягивая войну на эту территорию. На западе российские вертолеты и танки обстреляли деревни в Ингушетия, когда мирные жители Ингушетии пытались заблокировать российские военные колонны. В Ингуши — это «вайнахи», братья чеченцев. Они говорят то же самое языка, имеют одни и те же традиции и, как уже отмечалось, разделяют одни и те же трагическая история депортации и переселения Россией. Когда-то часть Чечено-Ингушетская автономная республика, ингуши решили остаться с Россия вместо того, чтобы присоединиться к Дудаеву в провозглашении независимости.Их лидеры пытались не допустить распространения войны на свою землю, но среди них есть у них чувство неизбежности грядущей войны. Ингушетия — это сама насыщены беженцами, более 100 000 из Чечни плюс 80 000 ингушей, которые были насильно выдворен из Пригородного района столицы Осетии в г. 1992. Со стороны ингушей существует сдерживаемая неприязнь к Русские за отсутствие поддержки против Осетии в течение последних трех лет. Все готовятся к вскрытию карт. Дальше на запад осетины, главные союзники России в регионе, встревожены. над вооружением своих ингушских соперников. Они опасаются, что в более широкой войне Ингуши двинутся, чтобы вернуть себе Пригородный район, поэтому они тоже получают готовы к бою. А недавно к западу от Осетии прошли антироссийские волнения среди мусульман в Кабардино-Балкарии. Цена войны для Ельцина и правительства России высока, около 400 000 человек были перемещены, и это число растет.Для некоторых людей это второй, третий и даже четвертый раз в жизни. жизни, которые они были вынуждены переехать. Прямые финансовые затраты войны ошеломляют. Денежную кашу отвлечь от важных экономических проектов, и если война продолжится, жизненно важная иностранная помощь может быть прекращена. Политические издержки также высоки. Практически никакой поддержки этой войне быть не должно. найден среди русской публики. Несмотря на ненависть к чеченской мафии, большинство россиян интуитивно знают, что война — это ошибка.На войну нападают не только правозащитниками и оппозиционными Ельцину фракциями; Там есть сильные разногласия по этому поводу среди немногих оставшихся сторонников Ельцина. Демократы выступают против войны по моральным и юридическим причинам; националисты выступают против этого потому что армия убивает мирных граждан России. И в армии сопротивление силен по многим причинам, включая разрушительные последствия войны для войск и их боевого духа, это стоит в людях и снаряжении, а ущерб — делают для имиджа армии среди россиян.Особенно показателен необыкновенное движение тысяч солдатских матерей, которые едут на войну зона требует увидеть своих сыновей. Как только они их находят, они их тянут из рядов и попытайтесь забрать их домой. Даже офицеры не застрахованы от их матери; подполковника артиллерии бесцеремонно вытащили у линии огня в Грозном. Более того, процент дезертирства солдат, направляющихся в зону боевых действий, высок. Пока немногие солдаты покинули поле боя многие спрыгнули с поля боя поезда и конвои, направляющиеся в Чечню.Армия явно боится противостоять ситуация прямо и публично; она открыла офис в Москве, где дезертиры могут сдаться и подать заявление о переводе в другие подразделения без ущерба. Среди старших офицеров также широко распространены недовольство войной или хотя бы тем, как она ведется. Два Генералы отказались атаковать Грозный. Член Российской Генштаб отказался принять команду в Чечне.И начиная с 17 февраля генералы самостоятельно командуют войсками в Грозном. власть прекратила стрельбу на несколько дней, пытаясь заставить начальство и политиков вести дискуссии до конца войны. Прекращение огня и то, как оно было осуществлено, поучительно. Большинство генералов с российской стороны известно, что повстанческие генералы были даже заместителями и бывшими ученики генерала Масхадова. В безумном лоскутном одеяле постсоветской России, Президент Ингушетии Аушев и его вице-президент Борис Агапов, до сих пор служат генералами в российской армии.Они незаметно получили Обе стороны разговаривали и в конце концов договорились о перемирии. Полевые командиры сделали все возможное, чтобы удержать его. Но Генштаб в Москве и сторонники жесткой линии из ближайшего окружения Ельцина навязывали условия, которые невозможно чеченцам встретиться — например, чтобы они сдали свои тяжелое вооружение без соответствующего жеста со стороны русских — и отказался вести переговоры. Прежде чем можно было изучить какие-либо альтернативы, прекращение огня. Генерал Грачев приказал армии вернуться в бой на основания того, что не было военных причин для прекращения боевых действий.Он проигнорировал последствия для 20 000-30 000 мирных жителей, многие из которых являются русскими, оказавшихся в ловушке контролируемые чеченцами зоны. Новости из Чечни резко упали после возобновления боевых действий. Россияне ограничили доступ журналистов и российских окружение не позволило репортерам добраться до контролируемых повстанцами зон. Это кажется очевидным, что этот конфликт будет продолжаться, и сомнительно, что русские а чеченцы сами смогут урегулировать конфликт. Дудаев сказал, что Чечня может принять автономный статус, который не является полным суверенитета, но Ельцин не проявил никакого интереса к предоставлению чего-либо Сортировать.Теперь США должны приложить усилия для поощрения переговоров и прекращения война. Если вы этого не сделаете, это станет неверным сигналом для россиян и приведет к еще большая человеческая трагедия, которая в конечном итоге уничтожит экономические и политические завоевания, которых Россия стремилась достичь в течение последних пяти годы. США и другие западные державы не могут позволить, чтобы Чечня стала другая Босния. Опасности для сотен тысяч людей и будущее бывшего СССР слишком велико. дом . кто убил Фреда Куни. карта мира куни. со своего ноутбука. о жизни. его радиоинтервью. специальные отчеты. друзья и коллеги. ссылки. зрительское обсуждение. реакция прессы. кассеты и стенограммы Авторские права на веб-сайт 1995-2014 Образовательный фонд WGBH

Чечня и Россия: сроки | Чечня

1992 Чечня объявляет независимость от России через год после распада Советского Союза.

1994 Российские войска вторгаются в Чечню, чтобы подавить движение за независимость. Война, в которой погибает до 100 тысяч человек, начинается в декабре и длится 20 месяцев.

1995 Чеченские повстанцы удерживают заложников в больнице в Буденновске на юге России. В результате операции российских спецназовцев погибло более 100 человек.

1996 Президент Чечни Джохар Дудаев погиб в результате ракетного удара России, и его сменил Землихан Яндарбиев. Повстанцы успешно атакуют Грозный.Лидер повстанцев Аслан Масхадов подписывает с Москвой перемирие, и российские войска начинают отход.

1997 Россия признает правительство Масхадова, и два лидера подписывают мирный договор, хотя проблема независимости Чечни до сих пор не решена.

1998 Масхадов вводит чрезвычайное положение на фоне продолжающихся беспорядков.

1999 Масхадов заявляет, что закон шариата будет постепенно введен в действие в течение трех лет. Подозреваемые чеченские сепаратисты совершают серию терактов в России, в результате чего погибло более 300 человек.В ответ премьер-министр Владимир Путин отправляет российские войска обратно в Чечню. Войска сражаются на границе Чечни и Дагестана, и чеченские повстанцы вторгаются в Дагестан, пытаясь создать исламское государство.

2000 Российские войска захватывают столицу Грозный, и Путин объявляет прямое правление из Москвы. Он назначает бывшего священнослужителя Ахмада Кадырова главой администрации в Чечне.

2001 Поступают сообщения о широкомасштабных нарушениях прав человека в Чечне со стороны российских войск, вызванных обнаружением братской могилы, заполненной изуродованными телами.

2002 Чеченские боевики штурмуют московский театр, удерживая в заложниках 700 человек. Все 50 повстанцев и 120 заложников погибли, когда российские войска заправили здание газом. В декабре террорист-смертник взорвал штаб-квартиру правительства Чечни, поддерживаемого Москвой.

2003 Продолжаются нападения террористов-смертников. Ахмад Кадыров избран президентом Чечни.

2004 Кадыров, которого многие считают российской марионеткой, убит в результате взрыва.В сентябре около 400 человек, сотни из них дети, были убиты при осаде школы в Беслане, Северная Осетия. Путин обвиняет международных террористов в связях с боевиками чеченских сепаратистов.

2005 В феврале лидер сепаратистов Аслан Масхадов объявляет о прекращении огня и призывает российские власти согласиться на мирные переговоры. В марте российские силы заявили, что Масхадов был убит в ходе спецоперации в Чечне. В мае преемник Масхадова Абдул-Халим Сайдуллаев подает сигнал о прекращении мирных переговоров с Москвой.

2006: Рамзан Кадыров, сын бывшего чеченского лидера Ахмада Кадырова, становится премьер-министром Чечни.

2009: После двух войн и десятилетия строгой безопасности Россия прекращает свои контртеррористические операции в Чечне, знаменуя конец кремлевской войны и усиливая власть президента Рамзана Кадырова.

Чечня: 15 лет войны … — Грузия

Сергей Маркедонов, политолог, специально для Prague Watchdog

Москва

11 декабря 1994 г. армия и МВД вошли на территорию Чечни, что для за три года до этого пытался внедрить форму национального независимость вне рамок России.Таким образом, Российская Федерация, государство, возникшее в результате борьбы с советским центром, бежало в отдельную сепаратистскую проблему. Эта проблема прояснилась почти сразу после победы над ГКЧП в августе 1991 г. и по сей день нельзя считать окончательным решением. В 1994 году руководство России предприняло попытку решить «чеченскую проблему». силой, опираясь на превосходство России в военном, политическом и социально-экономические ресурсы. Эта попытка не увенчалась успехом.Первый чеченец Кампания закончилась поражением, которое для страны-преемницы в СССР и членом «ядерного клуба», было не так уж и много военный как психологический и политический. Во время встречи с автором этой статьи действующий государственный министр Грузии по вопросам реинтеграции (который на момент встречи был влиятельным грузинским политологом) сказал, что для его страны Хасавюртовское соглашение от 31 августа 1996 г. развеяли миф о непобедимости русских вооруженных сил на Кавказе.К такому выводу можно только добавить, что грузины создали еще один миф (до сих пор популярный как на Кавказе в России, так и в самой Грузии) — идея «неминуемого распада» «Российской империи», и его крах. С тех пор прошло более двенадцати лет, и в течение в то время «Империя» была вполне успешной, если считать установление внешнего контроля над Чечней, минимизация сепаратистской угрозы внутри России, признание двух бывших Грузинские автономии и признание этого факта международным сообществом. сообщества, несмотря на всю риторику о московских «аннексионистских» действия «.

Однако, что бы ни случилось после декабря 1994 г. историки, политики и политологи теперь в очередной раз неминуемо вернемся к этой дате. Конечно, первый Чеченская кампания не раскрыла всей серьезности проблемы Чечни. существование внутри России (а также присутствие и влияние России в Чечне). Но он радикально обнажил и усугубил многие язвы обоих Чеченский политический орган и российское государство и общество в целом. Это продемонстрировали системные проблемы, выходящие далеко за рамки одного регионального конфликта и даже отдельная страна.

Рассмотрим один или два аспекта это событие. В свое время мудрый французский историк Марк Блох предупреждал историков против поклонения «идолу истоков». Даже сегодня, Спустя пятнадцать лет вопрос о том, как «чеченский кризис» мог развиться по нескольким альтернативным сценариям. чтобы занять наши умы. Однако, с нашей точки зрения, обсуждение «почему не встретились Борис Николаевич и Джохар Мусаевич» не очень продуктивный. Роль личности в истории одна. это трудно недооценить, но проблема, с которой столкнулась Чечня в 90-е годы не были конфликтом двух сложных и неординарных людей.Это было конфликт двух общественно-политических проектов, рожденных в пламени распад когда-то единого государства Советского Союза, в котором каждый из фигурантами «чеченского дела» добросовестно служили довольно много лет — один на посту партийного босса, другой в военно-воздушных силах. Но каждый на своем посту был верен «великим власть », которая была одним из полюсов двухполюсной« Ялта-Потсдам. мир ». После того, как Советский Союз начал разваливаться под тяжестью социально-экономических и национально-этнических проблем, унитарного Советского государства на смену новым образованиям, которые легким взмахом руки Российско-литовский политолог Альгимантас Прасаускас назвал » постсоветское пространство ».Еще свежи по пятам краха государство, покрывающее шестую часть земной поверхности земного шара, Прасаускас оценил ситуацию в феврале 1992 г. следующим образом: «Освобожденные Афро-азиатские страны, или, по крайней мере, те, кто избежал соблазна так называемой социалистической ориентации, может с некоторыми корректировками использоваться как модель для развития политической и, в меньшей степени, экономическая система мегаполиса. Постсоветское пространство (курсив мой. — С.М.) не имеет такого памятника, но сомнительно, восточноевропейский опыт или поиск «третьего пути» к которому явно склоняются государства Средней Азии.Будет историческим чудом, если какая-либо из бывших советских республик будет способен одновременно решать три непростые задачи: провести капитальный ремонт своей политической и экономической системы, чтобы справиться с экономическим кризисом, и избежать серьезных социально-политических потрясений и нестабильности ».

Мы живем (так, как не в 90-е) в сказке. Чуда не произошло. «Чеченский вопрос »(как и другие этнические и политические конфликты в первом Советский Союз) был следствием распада СССР и возникшего образование новых национальных государств.В связи с этим только неисправимый оптимист мог искренне поверить, что такой крах потребует место вдоль границ союзных республик (нарисовано не общественным мнением но по воле партийных чиновников). «Бунт автономий» который начался в конце 1980-х, привел к различным результатам. С одной стороны, есть были Нагорный Карабах, Чечня, Абхазия и Горный Бадахшан, а на другой — Татарстан, Башкортостан, Крым и Аджара. В начале К власти в Чечне пришли сторонники светского этнического национализма, и было создано независимое от России национальное государство.Националисты имел шанс получить юрисдикцию над Абхазией и Южной Осетией. Однако этот проект не увенчался успехом, поскольку спровоцировал внутреннюю нестабильность. и гражданские конфликты. Проблема Чечни (и, можно сказать, ее трагедия) было то, что изначально введение российской армии и военной полиции входящие в республику подразделения фактически не нарушали жизнь ее мирного населения. Первая кровь пролилась задолго до того декабрьского дня 1994 года. В 1994 году республика втянулась в череду внутренних братоубийственных конфликты.Приведу лишь несколько примеров: в ночь с 4 на 5 июня 1993 г. единицы, верные первому настоящему президенту Чеченской Республики Ичкерия, Джохар Дудаев штурмовал здание Грозненского городского собрания (один основных центров оппозиции). В ходе акции 50 человек погибли и 150 получили ранения. 6 июня 1993 г. Дудаев распустил Конституционный суд Чечни. Эти события ознаменовали вспышку что по сути было полномасштабной гражданской войной в Чечне. По словам Бислана Гантамиров (в то время председатель Грозненского городского собрания), «Я и не мог даже мечтать, что чеченцы способны на такое вещи другим чеченцам.»Как отмечалось в совместном заявлении Партия чеченской справедливости и газета «Справедливость»: «О 4 июня по тому, что обстреляли САУ (аббревиатура от «самоходка»). артиллерийская часть »- С.М.) не было зданием ГУВД. Собрание, но идея национальной солидарности всех чеченцев ». Помимо Грозного, были и другие источники напряженности в «довоенном» периоде. Чечня — прежде всего Надтеречный район (на начало 1990 г. о Здесь проживало 46000 человек). После грозненских событий 4-5 июня, Надтеречный район стал Вандеей Северного Кавказа для непризнанного государства рожденных «чеченской революцией» 1991 года.В своем В свою очередь, «Надтеречный» сепаратизм спровоцировал «внутрирайонный» сепаратизм (сторонники Дудаева боролись с руководством района в селе Гвардейское).

Таким образом, когда было принято решение, начнем антисепаратистская кампания в Чечне, де-факто правительство республики была одна серьезная проблема — отсутствие единого центра принятия решений и исполнительная власть. В этом, кстати, отличался конфликт в Чечне. от других столкновений на Большом Кавказе, в Карабахе, Абхазии или Южная Осетия.Хотя это правда, что в Южной Осетии были такие феномены, как Санакоев. или Алана Парастаева разъяснений по ситуации с использование САУ (вышеупомянутые сотрудники работали в Тбилиси и на территориях, которые находились под контролем Грузии). В Нагорном Карабахе действие было более ожесточенным (можно вспомнить противостояние Самвела Бабаян и Аркадий Гукасян). Однако все было решено победой. де-факто администрации над тиранией полевых командиров. Этот спутник государство, Армения, не видел создания федерации полевых командиров такой, какой был в Чечне.

С одной стороны, все вышеперечисленное свидетельство поддерживает тезис о том, что Россия имела право вмешиваться в дела территории, которую он считал неотъемлемой частью самой себя. Но события пятнадцатилетней давности вышли далеко за пределы Чечни и Дагестан. Жесткая позиция Кремля значительно увеличила степень секьюритизации страны в целом. Можно сказать, что Путь Владимира Путина к политической горе Олимп расчистили не во время войны Березовского и Гусинского, «Единства» и «Отечества», но в декабре 1994 г.Оставалось только найти фигуру, которая соответствовала по личным критериям, установленным Борисом Ельциным. На это ушло пять лет. Легитимность первого президентского срока Путина Путин был практически обеспечен по Северному Кавказу. Это не могло не сказаться на внутреннем политическая динамика России в целом. Десять лет назад философия военно-политического управления стали во многом определять образ мышления класса военной и гражданской службы России. Оказавшись вынужденным, с первого дня на посту президента работать в режиме «черно-белого» оценки »(оправдано в случае рейда Басаева) Владимира Путина впоследствии не смог полностью преодолеть этот стиль, даже если он было неуместно.В этом смысле можно говорить о негативном влиянии чеченские кампании (первая и вторая) на внутрироссийских политический процесс в целом. Автоматическая передача «безопасность навязать «методы» другим сферам (отношения между бизнесом и правительство, Кремль и оппозиция, государство и гражданское общество, построение политики в других регионах Северного Кавказа региональная политика в целом, взаимоотношения исполнительной власти с парламентом) отбросило Россию назад.Авторитарные методы, которые были действительны при вполне определенных обстоятельствах, не были сокращены после победа была достигнута в Чечне, и Москве удалось сделать то, что этого не удалось сделать в Грузии, Молдове и Азербайджане.

Однако сегодня, пятнадцать лет спустя, политическая турбулентность на Северном Кавказе не разрешена. Каждый день мы получаем сообщения об убийствах, взрывах, саботаже, столкновениях между боевиками и российскими силовиками, гибель мирных жителей.Но, пожалуй, самое главное — отсутствие серьезного общественного интереса. в Чечне среди граждан России. В конце концов, пока власть может ошибаться и ошибаться, аутизм общества — это нечто гораздо большее опасный. За все эти пятнадцать лет большинство россиян интересовался Чечней только по двум причинам: либо в связи с с повестками от военных относительно их потомков, или как заговор для низкопробных псевдопатриотических сериалов. Иностранных наблюдателей гораздо больше обеспокоены тем, что на самом деле происходит в республике Северный Кавказ чем наши сограждане.Ничто из этого не создает необходимых предпосылок. за успешную интеграцию Чечни в общероссийское пространство, но делает его «отдельным островом», даже если он не окружен по воде. Таким образом, уроки Чечни, которых не усвоили пятнадцать лет назад по-прежнему актуальны для всех нас, как в отношении правительства и гражданское общество.

(перевод DM)

Война России в Чечне продолжается — в Европе депортация просителей убежища

Двадцать лет назад первое, что вы заметили, открывая международную газету, было слово «Чечня».Республика Северный Кавказ, охваченная сепаратистской борьбой после распада Советского Союза, стала международным олицетворением зверств со стороны российских военных, а также периодических похищений иностранных журналистов и сотрудников гуманитарных организаций.

Сегодня конфликт в Чечне закончился, и поддерживаемый Кремлем военачальник Рамзан Кадыров прочно закрепился у власти в качестве главы Чеченской Республики. Но война все еще продолжается в Европе, которая стала убежищем для тысяч чеченцев, спасшихся от кровопролитной войны и жестокого внимания российских сил безопасности.

Действительно, до того, как миграционный кризис поразил Европу, мигранты из России составляли одну из крупнейших групп просителей убежища на континенте. В 2013 году более 40 000 граждан России, многие из которых были чеченцами, обратились с просьбой о предоставлении убежища в страны ЕС. В 2020 году 5 500 человек из России попросили убежища в государствах ЕС.

Но когда чеченцам удается попасть в Европу — зачастую через белорусско-польскую границу — жизнь оказывается далеко не легкой. Помимо проблемы создания новой жизни, угроза возвращения остается в тени, поскольку чеченцам приходится иметь дело с враждебными миграционными властями, агентами чеченских властей и европейскими правоохранительными органами, которые сотрудничают со своими российскими коллегами.

С 2014 года около десятка чеченских просителей убежища, которые были возвращены в Россию, как известно, погибли от рук российских сил безопасности, исчезли или были заключены в тюрьму на длительные сроки после подозрительного осуждения. Эти экстрадиции или депортации часто происходят без реального права на обжалование решения.

Недавняя депортация Франции только усиливает эту тревожную тенденцию.

Нет права на депортацию

В прошлом месяце 37-летний Магомед Гадаев зашел зарегистрироваться в полицейском участке в Лиможе.Он жил с женой и детьми во Франции с 2012 года, уехав из Чечни в конце 2000-х годов, попав в тюрьму за участие в чеченской войне.

Несколькими неделями ранее Гадаев был освобожден из французского миграционного изолятора, куда он был помещен после потери ходатайства о предоставлении убежища осенью 2020 года.

Но когда Гадаев прибыл в отделение полиции 8 апреля, его поместили снова в заключении. На следующий день его посадили в самолет в Москву. В знак протеста он разрезал себе живот во время содержания под стражей и через своего адвоката подал срочную апелляцию против депортации.Это обращение, похоже, было проигнорировано. Несколько дней спустя Гадаев находился в чеченской тюрьме по подозрительным обвинениям.

Марк Галеотти, Войны России в Чечне

• 1 Эта 96-страничная книга включает введение, хронологию, предысторию войны, презентацию (…)
• 2 Обширный исторический фон подробно описывает завоевание Чечни Россией, в частности (…)

1 Цель популяризации чеченских войн достойна похвалы, и серия «Основные истории», в которой опубликована эта книга, кажется, хорошо подходит для этой цели.В то же время это представляет собой проблему, так как две войны такого масштаба трудно суммировать в таком коротком формате ¹ , тем более что автор также посвящает часть истории региона, восходящей к временам прошлого века. девятнадцатый век и колонизация Кавказа ² .

• 3 Сержант Павел Клементьев напоминает Аркадия Бабченко (см. Аркадий Бабченко, Одна солдатская война в Чеч (…)

2Сочетание фактической и исторической информации с портретами представляет собой интересный, хотя и необычный формат, а портреты позволяют более ярко и индивидуально подходить к рассматриваемым вопросам. ³ . Биографические данные — полезный ориентир для неспециализированной аудитории. Карты, фотографии и гравюры предлагают богатый и поучительный материал с изображениями.

3 С точки зрения анализа автор справедливо отмечает, что нынешнюю ситуацию в Чечне нельзя назвать мирной.Он также ставит под сомнение существование и жизнеспособность победы Москвы и прихода к власти Рамзана Кадырова, которого описывают как «беспорядочного военачальника, ставшего президентом, который в течение многих лет управлял Чечней как своим частным королевством» (стр. 7). сопротивление и необходимость «предоставить огромные суммы федерального финансирования для восстановления страны и подкупить Кадырова и его союзников» (стр. 7) — два явления, которые напрямую связаны с войной и тем, как Москва закончила ее. Галеотти также устанавливает прямая связь между чеченской войной и эволюцией постсоветского политического режима в России.

4 Уникальный подход автора к военным и стратегическим вопросам, безусловно, является одной из добавленных ценностей этой книги. Часть, посвященная чисто военному аспекту современного конфликта, предлагает некоторые технические детали, которых нельзя найти в политической научной литературе: военные методы и технологии, очевидно, являются одной из сильных сторон автора. В книге часто встречаются упоминания о Тунгунской, ЗСУ 23-4, АК-74, РПГ-7, противотанковых гранатомётах HJ4 KL, одноразовых гранатомётах РПГ-18, 23-миллиметровых или 30-миллиметровых пушках.Даже если читатель не знаком с этими терминами и приемами, они являются символами партизанской войны и городской войны.

5 Подробное описание боев и захвата заложников в Буденновске (1995 г.), Первомайском (1996 г.) и реакции Москвы на эти события поучительны. В книге постоянно подчеркивается асимметрия между конфликтующими сторонами и объясняется, как война и терроризм имели тенденцию постепенно сливаться. Это также проливает свет на неспособность российской армии справиться с партизанской и городской войной после распада Советского Союза.

6 Особый интерес представляет подробное описание восстановления Грозного чеченскими боевиками 6 ^-го августа 1996 года. В нем есть неразрешенные загадки — например, причина несвоевременного отпуска генерала Тихомирова — но также освещаются основные тенденции войны, такие как яростная мотивация боевиков. Мы понимаем, почему некоторые чеченские свидетели говорили в то время о «второй войне»: тотальный штурм ^{-го числа} августа 1996 г. вызвал массовый исход 220 000 беженцев, который буквально опустошил город Грозный.

7 Галеотти также напоминает нам, что со стратегической точки зрения российские военные власти извлекли уроки из безжалостного поражения 1996 года. Усилия и военные обновления, сделанные в российской армии от одной войны к другой, поразительны: приобретение нового оборудования , лучшая боевая подготовка, лучшая подготовка и особенно создание специальных отрядов для ведения боевых действий в городах.

8Галеотти также подчеркивает слабость и разногласия внутри российских властей, представители которых варьируются от голубей до ястребов.Например, изображение Громова, ветерана советской войны в Афганистане, призывающего к выводу российских войск, напоминает читателю, что старшие офицеры всегда скептически относились к достоинствам российской интервенции в Чечне. «У россиян были глубокие разногласия по поводу тактики и целей, а также между учреждениями и офицерами. Многие военные, особенно ветераны Афганистана, считали, что им следует уйти. Другие считали, что политика Ермолова по этнической чистке была необходима », — пишет Галеотти (стр.43). Он также показывает, до какой степени российские военные подпитывали войну своим неизбирательным насилием:

«[…] без четкого представления о направлении движения и сильного политического давления, побуждающего их учитывать чеченские сердца и разум, они слишком часто полагались на разборчивую огневую мощь для решения любой проблемы. В процессе, пока повстанцы умирали, к ним присоединялись другие . […] Русские были фактически сержантами набора Дудаева »(с. 43).

9 На политическом уровне Галеотти справедливо напоминает читателю, что Борис Ельцин заявил в августе 1996 года, за четыре месяца до российской интервенции в Чечне:

«Вмешательство с применением силы недопустимо и не должно производиться.Если бы мы оказали силовое давление на Чечню, это подняло бы весь Кавказ, был бы такой переполох, была бы такая кровь, что нас никто и никогда не простил бы »(с. 29).

10Вопрос о военно-политическом континууме — один из интересных аспектов книги. Галеотти вспоминает, как ичкерийские полевые командиры, прошедшие военную подготовку в Советской Армии, стали стратегами в борьбе за независимость. Проблема превращения их военной победы в политический капитал особенно остро стоит после Хасавюртского соглашения 1996 года, и есть очевидная проблема для будущего президента Масхадова, который «обнаружит, что ориентироваться в чеченской политике будет не менее сложно». так же опасно, как вести войну ».

• 4 М. Евангелиста, Чеченские войны. Пойдет ли Россия по пути Советского Союза? Вашингтон (округ Колумбия), Br (…)
• 5 И. Ахмадов, Чеченская борьба. Независимость выиграла и проиграла , Бейзингсток, Пэлгрейв Макмиллан, 2010 (…)

11 Период между 1996 и 1999 годами уже был тщательно проанализирован (Евангелиста, Сокирянская или Мерлин, например, ⁴ ), а также стал предметом новаторских свидетельств из первых рук (Ахмадов ⁵ ), но напоминания Нападающие Галеотти остаются чрезвычайно полезными.Автор показывает, как были переплетены разные проблемы: полевые командиры, превращенные в захватчиков заложников, слабость Масхадова и его зарождающегося и хрупкого государственного аппарата, отсутствие поддержки со стороны Москвы и отсутствие восстановления экономики на фоне массовой безработицы (80%) и массовые разрушения.

• 6 На временной шкале указано, что Ингушетия отделилась от Чечни в декабре 1992 г. (и стр. 21 — что I (…)
• 7 P. 31 непонятно, о чем пишет Галеотти: президентские выборы были 27 (…)

12 Тем не менее, такая книга не может быть без критики. Во-первых, из-за некоторых хронологических ⁶ или фактических ошибок ⁷ , особенно в хронологии, которых можно и нужно было избегать. Во-вторых, потому что некоторые неточности могут иметь политический смысл. Например, в 1999 году население Дагестана составляло половину контингента комбатантов, вторгшихся в Дагестан, что означает, что в этой операции участвовали не только «экстремистские чеченцы».Автор также пишет, что Москва «объявила вторую чеченскую победу» в 2009 году (с. 7). Фактически, российские власти никогда не упоминали об окончании «войны», поскольку они не использовали слово «война», а говорили о «окончании контртеррористической операции» в апреле 2009 года. Наконец, мы полностью не согласны с выводом автора и его предположение, что

«[…] глядя за пределы Кадырова, нет причин, по которым чеченцы не могли бы воспользоваться автономией, которую он создал в Российской Федерации, и построить для себя такую ​​страну, которую они хотят видеть — и иметь возможность делать это. так что без нового раунда кровавой войны и восстания »(стр.92).

13 Этот оптимистический прогноз, кажется, проливает свет на десятки тысяч мирных жителей, которые были убиты в ходе двух крупномасштабных войн в контексте почти абсолютной безнаказанности, а также на то, чтобы забыть о том, что правительство, подобное Кадырову, является отрицанием этих массовых военных преступлений. . Чеченское общество было разрушено, раздроблено и развращено до такой степени, что обнадеживающее видение Галеотти звучит либо поверхностно, либо утопично. Более того, как мы можем предположить способность чеченцев «построить такую ​​страну, которую они хотят видеть», не принимая во внимание политический контекст России, тем более, что российский режим становится все более и более авторитарным, и стал таковым из-за войн? в Чечне.Автор, безусловно, готов дать чеченскому народу некоторую надежду, но на данном этапе такая перспектива звучит скорее как принятие желаемого за действительное.

14 Помимо этих оговорок, мы рекомендуем эту книгу широкой публике, желающей получить общее, но информированное представление о войнах в Чечне.

Российская пропагандистская риторика во время чеченских войн

В двадцать первом веке «война идей» пришла на смену обычной войне.В то время как война традиционно велась за дулом пистолета, национальные государства все чаще прибегают к более нетрадиционным методам, вместо этого предпочитая использовать слова и изображения в качестве оружия, пытаясь повлиять на отношение как своих сторонников, так и противников. . Это преднамеренное распространение этих идей, фактов и утверждений, более известное как пропаганда, осуществляется с явной целью — способствовать собственному делу или нанести ущерб противоположному делу, и это инструментальный инструмент в арсенале повстанцев.Случай чеченских войн в конце двадцатого и начале двадцать первого века демонстрирует успешное использование антитеррористической риторики в российских пропагандистских усилиях против чеченских повстанцев, подчеркивая ключевую роль, которую язык может сыграть в дегуманизации социальной группы и сохранении « мы против них ».

Обзор чеченских войн

Первая чеченская война в начале 1990-х годов стала кульминацией роста напряженности между Российской Федерацией и Чечней, субъектом федерации России.Война привела к фактической независимости Чечни как полуавтономного государства — Чеченской Республики Ичкерия. Первая война в Чечне началась как националистическая борьба в России, которая была в первую очередь сосредоточена на обретении независимости и достижении суверенитета после распада Советского Союза. Через три года после окончания первой войны началась Вторая чеченская война, когда исламистские боевики из Чечни проникли в российский регион Дагестан, призывая к джихаду до тех пор, пока «все неверующие не будут изгнаны.«Принятие религиозного тона во время второй войны резко отличалось от националистических настроений первого конфликта и дало России возможность начать изощренную кампанию в средствах массовой информации, основанную на антиисламской риторике.

Россия: рамки борьбы с терроризмом

После разрушительных атак, совершенных исламскими экстремистами на американской земле в сентябре 2001 года, российские лидеры извлекли выгоду из глобальной антитеррористической перспективы в своих усилиях, чтобы обратить вспять «унизительное» поражение, которое они пострадали в Чечне во время первой войны.В результате во время Второй чеченской войны российские власти использовали антитеррористическую основу, приравняв свой конфликт с повстанческими силами в Чеченской Республике к «крестовому походу против терроризма», который был частью более крупной «глобальной войны с террором».

Кроме того, в ответ на чеченское сопротивление администрация Путина утверждала, что является «гарантом« традиционной »и« аутентичной »чеченской культуры», и способствовала развитию этой антитеррористической системы, назвав российские противоповстанческие силы «контртеррористическими операциями, направленными на защиту чеченский народ и искоренение этой внешней угрозы.Уникальная структура российского правительства, связанная с «вторжением», в сочетании с использованием таких терминов, как «террористы», «экстремисты» и «захватчики», в попытке дать определение [чеченскому конфликту] в соответствии с более широким глобальным нарративом против Исламистский терроризм »эффективно дегуманизировал, лишил легитимности и ослабил доверие к оппозиции. Пример этого бесчеловечного языка и навешивания ярлыков можно увидеть в кратком изложении Путиным контртеррористической стратегии России в разгар Второй чеченской войны: «Мы будем преследовать террористов повсюду.Если в аэропорту, то в аэропорту. Так что если мы найдем их в туалете, извините, мы их сотрем в уборной. И все, дело закрыто.

Упоминание Путина о том, чтобы «стереть [выпить] их в сортире», приравнивает чеченских боевиков к насекомым или паразитам, которых необходимо истребить. Такое сравнение и дегуманизация врага — одна из основных целей риторики, используемой в пропагандистских усилиях. Этот тип дискурса не только позволяет России контролировать повествование, но и вызывает эмоциональную реакцию у тех, кто его слушает.В просторечии известный как брендинг, это когда человека заставляют связывать данный продукт, человека или идею с желаемой физической или эмоциональной реакцией. В случае с Россией они пытались заставить своих граждан ассоциировать чеченских боевиков с паразитами в надежде вызвать чувства ненависти и неприязни.

Террористический нарратив российского правительства быстро распространился по стране. В 1999 году администрация Путина приказала «всем российским СМИ называть бойцов чеченского сопротивления« террористами », а не именовать их« повстанцами »или« повстанцами ».«Независимо от того, использует ли группа СМИ в качестве эффективного инструмента вербовки и мобилизации, это субъективно, но успешное манипулирование СМИ со стороны России усугублялось их эффективностью в« усилении античеченских настроений и «кавказофобии» среди этнических русских ». Все эти тактики в совокупности улучшили способность России сохранять общественную поддержку, демонизируя чеченских повстанцев и изображая их как представителей исламского терроризма. Более того, когда в России в 1990-х годах были совершены террористические акты, такие как взрывы жилых домов в Москве, российское правительство использовало эти инциденты для демонизации всего чеченского повстанческого движения.Такое использование брендов, ассоциирующих инцидент с определенной эмоциональной реакцией, успешно вызывало мстительные мысли и поведение российских граждан по отношению к жителям Чечни.

Заключительные замечания

Пер Виктория Тан в статье «Почему ИГИЛ выигрывает войну в социальных сетях»: «Успех экстремистского движения часто зависит от его способности владеть новейшими средствами коммуникации».