Древнее холодное оружие – Редкие виды древнего холодного оружия

Самое опасное древнее холодное оружие в мире

Эффективность огнестрельного оружия доказали войны, которые вспыхивали на планете еще 500-600 лет назад. Но много веков люди убивали и калечили друг друга ножами, мечами, копьями и кастетами.

Холодное оружие не обладает такой точностью и мощью, как выстрел из пистолета или пушки, поэтому воины и оружейные мастера стремились сделать дубины и алебарды такими, чтобы они наносили максимальный урон противнику — затачивали лезвия до невероятной степени, снабжали рукоятки смертоносными шипами, а клинкам придавали форму, которая несла смертоносные рваные раны.

В поединках и ближнем бою холодное оружие продолжает оставаться самым эффективным средством войны. Поэтому его изучают, учатся мастерству владения им и изобретают новое оружие, которое часто основано на древних принципах и «прототипах», использовавшихся разными народами тысячи лет.

Ниже представлены

образцы национального и традиционного холодного оружия, которое прекрасно выглядит в музейных коллекциях, но в бою с ним лучше не встречаться.

Пата

Пата — оружие, изобретенное в Индии. Изначально его использовала древняя каста воинов-маратхов, а позже это оружие распространилось по большей части Индии. В сущности, это был меч, присоединяемый к латной перчатке, но в отличие от обычной перчатки, подобное оружие защищало руку до локтя. Поскольку вся конструкция от кончика меча до локтя была цельной, воины маратхи были не в состоянии двигать своим запястьем, поэтому все движение должно было исходить от локтя. Считается, что подобное оружие чаще использовали всадники.

Цестус

Бокс в Риме часто был смертельным, поскольку римские боксеры надевали на руки цестус. Это была разновидность перчаток, которые чаще всего делали из кожаных полосок, покрытых металлом. Хотя гладиаторы часто дрались до смерти, бойцы иногда могли сдаться и даже согласиться на краткое перемирие, чтобы отдохнуть. Римский бокс был очень жестоким видом спорта, даже если победитель зачастую оставался изуродованным.

Сантенсу

Простое, но эффективное оружие, которым пользовались самураи, сантенсу представляло собой карманный железный прут, который обычно был оснащен кольцом, прикрепленным к центру. В кольцо продевался средний палец, а стержень сжимался в ладони. Возможно, из-за своей простоты, сантенсу был легко адаптируемым под конкретного пользователя. Кольцо могло оснащаться шипами, чтобы добавить дополнительной поражающей способности удару. Некоторые сантенсу были снабжены длинными шипами вместо колец для этой цели. Такие сантенсу использовали, скорее, для убийства, а не для самообороны.

Пальцевой нож туркана

Кочевое племя туркана, а также ряд соседних общин, использовали этот предмет и в быту, и в качестве оружия. Ножи для пальцев, которые были известны как corogat, изготавливались из железа и алюминия. Они представляли собой надеваемое на палец кольцо с выступающей пластиной длиной в 7-8 см. В быту пальцевые ножи использовались для нарезания продуктов и в качестве зубочисток. Во время сражения они были очень эффективным оружием, которым обычно старались попасть по глазам.

Перчатки SAP

Перчатки SAP, утяжеленные металлической дробью, являются нелетальным оружием и сегодня часто используемым сотрудниками службы безопасности. Телохранители, вышибалы, и правоохранительные органы используют их в случае внезапно вспыхнувшей драки. В отличие от такого оружия, как кастеты, перчатки SAP наносят меньше травм.

Багх Накх (Коготь тигра)

Багх Нагх был символическим, но никак не летальным оружием. Оно было распространено в регионе Майсур в Индии в 1700-х годах, где поклонялись верховной богине в виде тигра. Багх Нагх, что дословно переводится как «Когти Тигра», состоял из четырех-пяти заостренных загнутых лопаток, прикрепленных к поперечной перекладине. Подобное оружие разрывало кожу и мышцы подобно удару лапой тигра.

Кастет «рога оленя»

Кастеты-ножи в виде двух скрещенных полумесяцев «Рога оленя» были грозным парным китайским оружием, используемым создателем школы кунг-фу багуачжан Дунхай Чуанем. Ходили предания, что Чуань, сборщик налогов, полагался только на свои ножи во время путешествий, в одиночку разбираясь с бандами разбойников. Техника использования этого кастета-ножа была основана на системе боя без оружия багуачжан, а учеников допускали к использованию экзотического оружия только после многих лет тренировок с голыми руками из-за большой вероятности травм.

Тэкко

Тэкко — окинавское оружие, в некоторых провинциях известное как «железный кулак». Его традиционно изготавливали из дерева и металла, причем клинок был в форме полумесяца. На ободе тэкко было три небольших шипа, которыми старались бить по суставам, ребрам и ключицам. Если противник пытался схватить предплечья владельца такого кастета, то обычного поворота запястья хватало, чтобы порезать ему руки.

Гадлинг

Каждый, кто интересовался вооружением европейских рыцарей, наверняка обращал внимание на их бронированные перчатки. В то время как основной целью перчаток была защита руки, создатели перчаток не могли упустить шанс использовать их в качестве кастетов. В конце 14-го века оружейники начали крепить металлические гвоздики и шипы, называемые гадлинги, на костяшки рыцарских рукавиц. Это по сути было оружием последней надежды, если вдруг у рыцаря выбивали меч.

Нож-кастет

Нож-кастет является разновидностью ножа, который носят скрытно в рукаве, на поясе или в разгрузке. Это стилизованная современная форма древнего катара, лезвие у которой крепится перпендикулярно к ручке, при этом лезвие пропускается между пальцами. Эти ножи стали популярны во время «золотой лихорадки» в 19-ом веке и приобрели огромную популярность среди преступного мира.

Конечно, арсенал опасного холодного оружия не ограничивается десятью перечисленными примерами. Среди другого можно назвать: морской кортик, который практически является облагороженным стилетом; японская «заточка» дзигаи-квайкен; эффективный нож танто; короткий меч-клинок для ближнего боя вакидзаси (на фото ниже слева направо).

Также можно вспомнить малайский крис с волнистым ассиметричным лезвием, смертоносную арабскую джамбию, шотландский боевой и ритуальный нож скин ду, древний персидский пешкабз…

…универсальный многоцелевой итальянский стилет фузетто, аристократический и устрашающий пиха-каетта из Шри-Ланки, древний индийский «родственник» кинджала — кханджар (ханджар) и его «брат» кханджерли с двойным изгибом и часто с двойным лезвием…

Из европейского холодного оружия, которое верой и правдой служило в древние времена воинам и убийцам, можно вспомнить: скрамасакс франков, квилон романских народов, кинжал легионеров пугио, обоюдоострый ночной кошмар рыцарей баселард.

Перечислять можно до бесконечности — народы нашей планеты в изобретении средств и способов убийства себе подобных проявляли удивительную смекалку и умение. Есть же еще трехтысячелетний гальштатский антеннендольх, хаусвер, маин гауче, дага, кансаси, бебута… Итальянская чинквидеа, афганская чора, шотландский дирк, восточная кукра, черкесский кинжал, отравленное кольцо какутэ… Нож гитлерюгенда, в конце концов, мачете или штык-нож спецназа.

Стоп-стоп-стоп. И до новых встреч!

dvoeborstvo.ru

Старинное холодное оружие кхмеров | Vea Silvatica

Камбоджа — небольшое королевство на юго-западе индокитайского полуострова. Невысокие горы и глубокая низина образуют не совсем правильную чашу заполняемую водой во влажный сезон. Маленькое по нашим меркам, всего 1800 км по длинной оси государство с большой и запутанной историей. В V — XIII веках Камбоджа была одним из самых значимых государств Юго-Восточной Азии, империей имевшей полноценные дипломатические отношения с Индией и Китаем, и влияющей на ход мировой истории, в частности на продвижение монгольских войск на юго-восток. В ней были — сильная хорошо организованная армия, флот, астрономия, архитектура, дороги, государственная система образования и здравоохранения. В XIV-том, настали тяжёлые времена приведшие к вассальной зависимости от Сиама (современный Таиланд), и Дай Вьета (Вьетнам). Им на смену, уже во второй половине XIX-го пришли годы французского протектората. Их можно назвать относительно благополучными и спокойными. Независимость, полученная в 1956 году, как это часто бывает, не принесла умиротворения в жизнь страны, коррупция, и борьба за власть привели в итоге к возникновению в начале 70-х годов прошлого века, наверное, самой страшной и жестокой в Новейший период диктатуры. С этого момента настала пора забвения. Диктатура Полпота рухнула довольно быстро, но слово Камбоджа было почти забыто, и вновь оказалось на слуху лишь в 1998 году, после смерти диктатора и объединения страны. Сейчас Королевство Камбоджа — развивающееся азиатское государство, мирное, гостеприимное и спокойное, в силу чего, всё боле уверено занимает страницы туристических проспектов.

Если значимость Камбоджи в большой политической жизни пока ещё ни так очевидна, то в моей, она заняла весьма заметное место, как-то стразу, ещё в том самом 1998-ом. И отношения эти с годами только крепнут.

Люди считающие себя сведущими, при упоминании Камбоджи вспоминают обычно  четыре вещи: Ангкорский храмовый комплекс, Королевский Балет, улыбки и Полпота. (Куда уж без него…). Но, как, наверное и всякая страна с древней историей, она — объект для бесконечного познания и изучения.

 

формой клинка и наличием гарды меч напоминает японский.

такие мечи встречаются редко.

Однажды, году кажется в 1999-ом, или даже раньше, оказавшись на острове Ронг, мы с коллегой заглянули в местный пограничный отряд, чтобы отметиться. И неожиданно стали свидетелями необычного фехтовального поединка. Тогда два офицера весьма искусно фехтовали лампами дневного света, что во множестве выбрасываются в море с больших кораблей и потом оказываются на берегу. Удары наносились сильные и быстрые, но в момент соприкосновения ламп друг с другом или с телом, движение затормаживалось и касание оказывалось мягким. Именно тогда я подумал о традиционных камбоджийских боевых искусствах, в частности о фехтовании. Справедливости ради, нужно отметить, что существует т.н. кхмерский бокс или

Продаль Серай, считающийся предшественником современного тайского (Муай Тай). С тех пор прошло больше десяти лет, но я так и не нашёл доказательств тому, что в Камбодже сохранилась школа традиционного фехтования, впрочем, специально не искал. Подтверждением же того, что она была, ещё в ХХ веке, являются образцы мечей и короткодревкового оружия, которое мне удалось собрать за это время.

О фехтовании на «саблях» как о распространённой традиции упоминается в двух русскоязычных книжках о Камбодже, в книге Литвинова «Кампучия — страна кхмеров» и в сборнике «Календарные обычаи народов Юго-Восточной Азии», подозреваю, что эта традиция, в посполпотовский период, ушла или почти ушла.

Пожалуй наиболее характерным надо считать коротко древковое оружие, ведущее происхождение от сельскохозяйственных орудий. Здесь на первом месте должен стоять пкхак — визитная карточка холодного оружия кхмеров. Я затрудняюсь классифицировать его в рамках принятых понятий. В книге Армии Ангкора — Военная Структкра и Экиперовка Кхмеров (Michel Jacq-Heroualc’h. The Armies of Angkor.Military Structure and Weapons of the Khmers. Orchid Press, 2007), пкхак рассматривается как разновидность топора, ведущего происхождение от Донгшонгских топоров, изучавшихся В. Голубевым в начале двадцатого века. Однако, учитывая расположение лезвия, я отнёс бы его скорее к глефам. Прежде всего завораживает древность и неизменность этого орудия. Как предмет вооружения офицеров и символ царской власти он известен с барельефов в храмах Ангкорват (XI в.), Байон (XII в.), и Бантей Чмар (XII в.), как сельское орудие для рубки прутьев, травы, тростника и веток, для грубой обработки дерева он существует и сейчас, преимущественно в северных и северо-восточных провинциях. Его конструкция не изменилась. Боевой вариант пкхака отличается от хозяйственного более коротким древком одетым металлическими кольцами. Само лезвие, более узкое чем у сельского варианта, часто имеет «клюв» и украшено орнаментом.

Пкхак и орнамент на его клинке

 

Пкхак на барельефах в храмах Ангкор Ват и Байон:

Крепление лезвия на древке Пкхака

Камбат-бонтух, тоже разновидность сельского орудия, в мирной жизни предназначен для расщепления бамбука, снятия коры с веток, и прочих подобных работ, а на праздниках является символом деревенского атяра (главы деревенской общины). Длинная, примерно с локоть, рукоять камбат-бонтух, изогнута, а лезвие имеет листовидную форму, что делает его использование в боевых целях весьма затруднительным. Рукояти атярских камбат-бонтух делаются из рога или кости, украшаются серебром и бронзой. Слово камбат переводится с кхмерского как нож. У этого ножа есть и боевой аналог, который, как и пкхак может быть отнесён к короткодревковым глефам. Здесь изменения в конструкции пошли по другому пути — лезвие утяжеляется, а древко становится прямым, более длинным и одевается кольцами из металла.

 

Классический Камбат-бонтух и его боевой аналог. 

 

 Внимания заслуживает ещё один хозяйственный нож, камбат-кокок. Он выполняет у кхмеров роль мачете и распространён по всей стране. Как правило, лезвие насажено на древко равное ему по длине, насадка может быть как втульчатая, так и черешковая. Уже само по себе, это орудие может нести боевую функцию, но в боевом варианте древко усиливали кольцами из металла, и удлиняли (есть и длиннодревковые варианты), а на обухе лезвия, иногда, делали отстоящий под углом шип, предотвращающий соскальзывание клинка противника. Боевое примененние этого орудия, опять же, подтверждается барельефами Ангкор Вата, но его изображение встречается куда реже чем изрбражение мечей и пкхаков. Кстати сказать, в довольно распространённое в литературе утверждение, что, мол, Красные кхмеры, в лагерях смерти рубили головы заключённых тяпками, вкралась неточность. Не тяпки это были а именно комбат-кокок.

Длиннодревковый вариант комбат кокок:

В группе короткодревкового оружия порой встречаются и довольно экзотические гибриды сделанные из сабельных клинков. Один из них попал в мою коллекцию. Здесь сабельный клинок, скорее всего китайский, без особых затей, насажен на равную ему по длине рукоять из высушенной лианы.

Если короткодревковое оружие имеет ярко выраженное лицо, то Камбоджийские мечи конца XIX начала XX века, характерны для региона в целом. Подобные, различающиеся лишь в мелочах, односторонние мечи без гарды известны из Таиланда, Лаоса, Малайзии и Индонезии. Такой меч, в Камбодже называется тао. Думаю, что название происходит от китайского названия односторонних изогнутых мечей-тао (-дао). В частности китайский меч-дао с узким клинком называется мяо-дао. Существует, правда и собственно кхмерское слово тао переводящееся как лев (имеется в виду именно животное, а не эпитет применимый к войну). Из разговоров с кхмерами я так и не выяснил происхождения названия. Моё предположение о его китайских корнях, косвенно подтверждается тем фактом, что в 30-х годах XIII века, в правление короля Понья Ята, были восстановлены дипломатические отношения с китаем (прерванные во время падения Ангкора и распада империи). В это время в Индрапраште (первое наззвание Пномпеня, как столицы) существовала довольно большая китайская диаспора, и в частности, китайцами было представлено кузнечное ремесло. Примерно этим периодом датируются и первые тао.

К слову сказать, кузнечные традиции и искусные кузнецы оружейники, не исчезли в стране, именно благодаря их мастерству существует компания «Citadel» производящая прекрасные, известные уже во всём мире, ножи и мечи.

Кхмерские тао однотипны — рукоять рассчитана на двойной хват, средняя длинна клинка 500 мм, а длинна меча с рукоятью 750 — 800 мм, однако, встречаются мечи с хватом под одну руку, короткие с клинком 250 мм и двуручники длиной около полутора метров. Очень редки, но есть мечи с гардой-цубой. Возможно это японское влияние — японские войска во Вторую Мировую войну вели боевые действия в Индокитае в т.ч. и на территории Камбоджи. Но против этой гипотизы говрят мечи из коллекции Музея Национальных Искусств, и конная статуя короля Бат Анг Дуонга (1806 — 1860), что поставлена у поворота к горе Удонг с трассы №5. Там монарх сжимает в руке меч очень похожий на тот, что показан на фотографии в начале текста. Кроме того, изогнутая или прямая гарда характерна для чамских мечей. Клинки многих тао украшены орнаментом и вставками из бронзы. Рукояти мечей делаются из разных материалов. В самом простом случае из дерева. Чаще дерево комбинируется с бронзовыми накладками. Ещё чаще на деревянную основу делается очень плотная намотка из бамбука или витой проволоки, которая зашлифовывается и заливается смолой диптерокарпа (дерево из семейства двукрылоплодниковых, одна из лесообразующих пород в дождевых лесах). Ей же покрываются ножны и все деревянные детали.

Классические камбоджийские мечи тао:

 

Тао с рукоятью под одиночный хват.

Полагаю что именно эти мечи названы саблями в приведённых выше книгах так как они очень многочисленны.

Среди длинноклинкового оружия, в Камбодже есть, также и настоящие сабли и даже вполне европейского вида шпаги, в частности парадные, но встречаются они редко и клинки их, как правило, китайского или французского происхождения.

 

 

Среди клинков сделанных под одну руку встречаются довольно интересные экземпляры. Так однажды ко мне попал меч с прямым обоюдоострым клинком, и толстой изогнутой рукоятью под одиночный хват. Сторона клинка обращенная к вогнутой части рукояти, заточена до половины (от середины к острию), т.е. сильная часть клинка остаётся тупой, но, учитывая форму рукояти, именно эта сторона должна быть рабочей. Противоположная сторона лезвия заточена вся, но исходя, опять же, из формы рукояти, она второстепенна. Кроме того, утолщение рукояти к основанию, делает её в принципе неудобной. Однако, всё становится на свои места, если взять меч обратным хватом — он становится вполне удобным, острая сторона основной, а тупая часть второстепенной стороны оказывается как раз напротив предплечья.

Как мне кажется, большое количество, сохранившегося, довольно своеобразного холодного оружия, говорит о существовании своей фехтовальной школы, которая к настоящему времени, скорее всего, увы, утеряна.

Статья опубликована в журнале «ProРез», №3, 2011г.

Текст: О.В.Шумаков,

Фото: К. С. Ческидовой, О.Ш. Шумакова.

vea.su

Холодное оружие древних времён: sell_off

Продолжу тему холодного оружия, ранее был пост по этой теме о навахе — верном клинке махо. На этот раз речь пойдёт о самых древних видах холодного оружия. Этот пост частично создан на основе материалов, изложенных мной в своём блоге в 2009 г.

Напомню, что изначально мечи делались целиком из литой бронзы. и вероятно первые стали использовать такие мечи древние шумеры, древние обладатели секретов обработки металла, которые утверждали, что работать с металлом их научил бог Энки — получеловек-полурыба, который так же обучил народы Междуречья астрономии, астрологии, медицине, ирригации, земледелию и многому другому.

Кхопеш (греч. κόπτω, лат. kopis) — изогнутый вперед меч с односторонней заточкой лезвия, предназначенный в первую очередь для рубящих ударов.
(хочется почему-то произносить копеш, но везде пишут копис, только иногда кхопеш)

Изогнутые мечи находили употребление у разных народов в разные времена, часто отличаясь между собой лишь в названии. Первым таким мечом считается древнеегипетский хопеш (англ. khopesh), несомненно происходящий от серпа. Однако по другой версии он происходит не от серпа как такового, а заимствуется от серповидного меча шумеров. Копис по-гречески означает «рубить, отсекать». Еврипидом и Плутархом это слово использовалось для обозначения ножа для разделки мяса, Ксенофонт так называл мечи персов и египтян.

Считается, что копис как меч заимствован греками видимо от персов с VI в. до н. э., (почему бы грекам не позаимствовать копис у египтян??? — авт.) Геродот упоминает об таком оружии персидской тяжелой кавалерии (начало V в. до н. э.). Длина клинков из археологических находок в Греции варьируется от 53 см до 70. Иногда тыльная часть клинка прямая, такой копис напоминает классическое мачете. В Греции копис применялся ограниченно, зато стал национальным оружием в Иберии (совр. Испания), куда занесли его купцы и наемники в примерно VI—V в. до н. э.

Копис можно было не только использовать в ближнем бою, но и метать.

Римские солдаты заимствовали иберийский копис после войны с Ганнибалом, и приняли его на вооружение под названием “gladius hispanicus”, т.е. испанский меч, и только в XIX в. “испанский меч” получил название фалката (falcata)
Египетско-ханаанский копис (кхопиш). (мне кажется, это копис из гробницы (кажется это копис из гробницы Тутанхомона…)

Копис из гробницы Рамзеса II

Khopeši из Библии и Лагаша.

Копис, не знаю откуда

Из Лагаша

Короткий копис

Фальката.

Слово «фальката» вошло в обиход менее двухсот лет назад с лёгкой руки одного из переводчиков с латыни, который неправильно (?) применил слово falcatus, то есть «изогнутый как серп».

Одна из версий: Заимствованный римскими солдатами иберийский копис “gladius hispanicus” только в XIX в. получил название фалката (falcata). Древние испанцы достигли совершенства в ремесле ковки фалкаты. Современные исследования показывают, что содержание углерода постепенно меняется от 0.4% в районе лезвия (высокая твердость стали) до 0% к центру клинка (высокая гибкость). Иберийские оружейники во II в. до н. э. проверяли качество стали таким образом (Филон, «Belopoeica»): клали меч плашмя себе на голову и сгибали так, чтобы оба его конца касались плеч. При отпускании меч должен распрямиться без последствий. Хотя оружейники повторяли этот трюк многократно, меч всегда восстанавливал форму.

Другая версия: Ранние образцы фалкаты V-IV в. до н. э. воспроизводят собой греческие кописы с рукоятью в форме птичьей головы или животного. Затем художественные излишества греков перешли в более функциональную, удобную для ладони форму, а клинок приобрел совершенство формы. Длина фалкаты в среднем около 60 см. Испанцы носили ее в ножнах за спиной. Вдоль ножен прикреплялись 3 или 4 кольца, длинная перевязь пропускалась сквозь кольца. Иногда носили проще, засунув за пояс (по античным статуэткам).

Как мы видим, одни источники пишут, что римляне заимствовали клинок у греков (а те у египтян, а те у шумеров), другие — у иберийцев (испанцы)

Ширина клинка кописа (или фалкаты) расширяется по направлению к кончику, из-за чего центр тяжести смещается на удаление от руки. В результате кинетическая энергия удара увеличивается, а благодаря изогнутому вперед лезвию рубящая способность значительно возрастает по сравнению с прямым мечом. По свидетельству римлян никакой шлем не мог выдержать удара фалкатой.

Римская кавалерия, вооруженная “испанской саблей”, при завоевании Македонии в конце III в. до н. э. неприятно поразила македонских солдат. Тит Ливий так описывает последствия боя (31.34):

«Филипп [македонский царь Филипп V] обратил особое внимание на похороны людей, павших в стычке кавалерии, и приказал их тела принести в лагерь… Зрелище похорон должно было пробудить в солдатах боевой пыл и готовность не щадить своей жизни, а вместо того преисполнило их страха и уныния. До сего времени приходилось им видеть лишь раны от дротиков или стрел, изредка — от пик, да и воевать привыкли они только с греками и иллирийцами; теперь, увидев тела, изуродованные испанскими мечами, руки, отсеченные одним ударом вместе с плечом, отрубленные головы, вывалившиеся наружу кишки и многое другое, столь же страшное и отвратительное, воины Филиппа ужаснулись тому, с какими людьми и против какого оружия придется им иметь дело.»

Фалката. Музей в Мадриде. IV в. д.н.э.

Фальката с остатками ножен из музея в Мадриде(III в. до н. э.)

Эволюция фалкаты

Иберийская фальката

Ещё пара иберийский фальката

Интересна одна особенность при изготовлении фалькат: предназначенные для ковки стальные пластины закапывались в землю не менее чем на три года, затем проржавевшие куски выбрасывались, а пригодные к использованию материалы соединялись контурной сваркой и тщательно проковывались. В результате клинок обретал прочность и характерный рисунок.

Для Сравнения привожу в пример пару иудейских ножей:

Шикмон, IV в. д. н. э.

Иудейская сикка (?)

http://www.bibliotekar.ru/CentrMech/14.htm

http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/142421

sell-off.livejournal.com

Холодное оружие древней Руси — Славянская культура

В статье рассказывается о видах оружия, используемых и изготавливаемых в древней Руси. 

Меч

У восточноевропейских народов, как и у народов Западной Европы, одним из основных видов холодного оружия являлся меч. Те образцы мечей, которые были характерны для вооружения русских воинов, условно подразделяются на две основные группы — каролингские и романские.

Мечи каролингского типа относятся к периоду IX — первой половины XI столетия. Находки подобных мечей, а обнаружено их в общей сложности более сотни экземпляров, сконцентрированы в нескольких регионах Древней Руси: в Юго-Восточном Приладожье, в некоторых районах Смоленщины, Ярославля, Новгорода, Чернигова и Киева.

Такое оружие, судя по богатству отделки, могло принадлежать княжеским воинам-дружинникам, князьям, состоятельным горожанам.

Что же касается их основных геометрических параметров, то клинки этих мечей при общей длине самого оружия около метра были практически одинаковые, весьма широкие — до 6 — 6,5 см, плоские и снабженные долами, которые по своей ширине занимали около трети общей ширины клинка и слегка суживались к его оконечности. Длина клинков составляла около 90 см. Они имели закругленный конец, а потому были предназначены в основном для нанесения рубящего удара. Рукояти мечей имели массивные ладьевидные перекрестия небольшой ширины и большие грибовидные навершия.

Историки вели очень долгие споры относительно места производства мечей, найденных на территории Древней Руси. То их считали скандинавскими, то — русскими. Но в результате проведенных работ по расчистке клинков многих сотен мечей выяснилось, что подавляющее большинство образцов было изготовлено на территории Франкского государства, причем по большей части в нескольких мастерских, расположенных на Рейне. Свидетельством тому являются многочисленные пометы, которые оставляли франкские мастера на клинках мечей. Как правило, это были их имена или же семейные марки. Наиболее часто встречаются клинки с пометками Ulfberht, Ingeirii (или же Ingelred), Cerolt, Ulen, Leutlrit, Lun. Помимо именных клейм имелись также пометы в виде разного рода геометрических знаков или несложных рисунков. Клинки с подобными пометками были также произведены во Франкской державе.

Что касается рукоятей и ножен, то они, как правило, производились уже силами местных мастерских в соответствии со вкусами конкретных заказчиков. Многие мечи древнерусских воинов имеют рукоятки, сделанные скандинавскими мастерами или же в скандинавском стиле.

Интересный экземпляр меча был обнаружен в местечке Фощеватая около Миргорода. Его рукоять была выполнена в скандинавском стиле, поэтому большинство исследователей считали его типичным варяжским оружием. Все изменилось, когда был расчищен его клинок. На нем были обнаружены пометки, выполненные славянскими буквами. На одной стороне клинка имелась надпись «коваль», что означает «кузнец», на другой — не совсем разборчивое слово, которое предположительно читается как славянское имя «Людота» или «Людоша». В результате был открыт пока единственный клинок, о котором с достоверностью можно сказать, что он был выполнен русским мастером.

Мечи, относящиеся к так называемому романскому типу, относятся к периоду XI — XIV столетий. Всего на территории Древней Руси было обнаружено 75 подобных мечей.

По своим весовым характеристикам и геометрическим размерам они несколько уступают образцам романского типа. Романские мечи второй половины XII в. несколько легче — весят около 1 кг, имеют несколько меньшую длину — около 86 см и ширина их клинков на 0,5 — 1,5 см уже, чем у мечей X столетия. Долы клинков суживаются и превращаются в узкий желобок.

Однако во второй половине XII столетия и особенно в первой половине XIII столетия вновь наблюдается некоторое утяжеление рубящего оружия, обусловленное процессом усиления доспеха. Появились довольно длинные, до 120 см, и тяжелые, до 2 кг, мечи, превосходящие по своим параметрам даже образцы IX — X вв. Изменилась и конструкция рукоятей. Перекрестия мечей вытянулись и стали достигать в длину до 18 — 20 см (по сравнению с перекрестиями предыдущих образцов, длина которых составляла 9-12 см). Для того чтобы меч во время рубки не зажимал кисть руки, стержень его рукоятки удлинился до 12 см. Клинки мечей приобрели вполне определенные заострения на конце, так что теперь мечом стало удобно не только рубить, но и колоть. Так же как и у мечей предыдущего типа, романские клинки были по большей части помечены клеймами западных мастеров.

Несомненно, на территории Древней Руси существовало свое собственное клинковое производство. Однако приходится констатировать, что количественно преобладали все же изделия западных оружейников.

Сабля

С последней трети X столетия русскими воинами начинает применяться сабля, заимствованная вместе с самим своим названием из хазаро-мадьярского комплекса вооружения. Этим оружием, очевидно, пользовались только конные воины, причем, судя по богатству декора, относившиеся к княжеско-дружинной прослойке.

Клинки сабель X — первой половины XI столетия достигали в длину около 1 м, кривизна полосы составляла 3 — 4,5 см, ширина клинка — 3 — 3,7 см. В дальнейшем, к XIII столетию, сабли несколько удлинились, прибавили в весе, а также заметно возросла ширина и кривизна клинка. Сабли удлинились на 10 — 17 см, кривизна возросла до 4,5 — 5,5 см, а в отдельных случаях — и до 7 см, ширина клинков составляла в среднем 3,8 см.

Не менее важным оружием, чем меч или сабля, на Руси было копье. В отличие от клинкового оружия копья были распространены несравненно шире. Наконечники копий были самых разнообразных очертаний: от ланцетовидной формы до удлиненно-треугольной. Общая же длина копья вместе с древком составляла около 3 м. Такое оружие было приспособлено для нанесения таранного удара.

В XII в. получают распространение копья лавролистной формы. Криволинейный изгиб их лезвия отличается большой плавностью и симметрией. Возникновение этих массивных наконечников с плавно заостренным пером свидетельствует об увеличении прочности и ударной мощи оружия, в данном случае имеющего собственное наименование — рогатина. Среди древнерусских копий, даже достигающих длины 40 — 50 см и ширины лезвия 5 — 6 см, нет более тяжелых (700 — 1000 г против 200 — 240 г у обычного копья), мощных и широких наконечников, чем рогатины. Форма и размеры домонгольских рогатин удивительным образом совпали с образцами XV — XVII вв., что позволило опознать их и выделить среди археологического материала. Такое копье могло выдержать без поломки сильнейший удар. Рогатиной можно было пробить самый мощный до-спех, но из-за большого веса пользоваться ею в бою было, по-видимому, неудобно (особенно в конной схватке).

Топор

Весьма распространенным оружием был топор. На территории Древней Руси их найдено около 1600. Можно выделить три группы: 1) специальные боевые топорики-молотки (чеканы), с украшениями, характерные по конструкции и небольшие по размеру; 2) секиры — универсальный инструмент похода и боя — напоминали производственные топоры, но были миниатюрнее их; 3) рабочие топоры, тяжелые и массивные, на войне, вероятно, применялись редко. Обычные размеры топоров первых двух групп: длина лезвия 9-15 см, ширина до 10 — 12 см, диаметр обушного отверстия 2 — 3 см, вес до 450 г (чеканов — 200 — 350 г). Рабочие топоры заметно крупнее: длина от 15 до 22 см (чаше 17 — 18 см), ширина лезвия 9-14 см, диаметр втулки 3 — 4,5 см, вес обычно 600 — 800 г.

Военные топоры меньше и легче, потому что в походе их приходилось носить при себе.

Чекан — сугубо боевой топор, отличается тем, что тыльная сторона обуха снабжена молоточком. Лезвия чеканов либо продолговато-треугольной формы, либо имеют полулунную выемку. Исключительно военное назначение можно признать за узколезвийными небольшими топориками с вырезным обухом и боковыми мысовидными отростками — щеканцами.

К совершенно особой группе принадлежат секиры с широким, симметрично расходящимся лезвием. В конце 1-го тыс. они были распространены на всем Севере Европы. Боевое использование таких секир англосаксонской и норманнской пехотой увековечено на знаменитой ковровой вышивке из Байо (1066 — 1082 гг.). Судя по этой вышивке, длина древка топора — около метра и больше. На Руси эти топоры типичны в основном для северных районов, некоторые найдены в крестьянских курганах.

В XII — XIII вв. типичными становятся чеканы и бородовидные секиры.

Булава

Булавы появляются в русском войске в XI в. как юго-восточное заимствование. Их собирательное древнерусское название — кий (по-польски так до сих пор называется палка, особенно увесистая). К числу древнейших русских находок относятся железные навершия (реже — бронзовые) в форме куба с четырьмя крестообразно расположенными шипами (или куба со срезанными углами).

Производство булав достигло расцвета в XII — XIII вв., когда появились бронзовые литые навершия совершенной и сложной формы с четырьмя и двенадцатью пирамидальными шипами (редко больше). Вес наверший — 200 — 300 г, длина рукояти — 50 — 60 см.

Необходимость пробивать и дробить броню вызвала в первой половине XIII в. нововведения: булавы с односторонним выступом в виде клюва — клевцом, а также шестоперы.
Кистень

Конный бой породил также кистени. Это легкое (200 — 250 г) и подвижное оружие, позволяющее нанести ловкий и внезапный удар в самой гуще тесной схватки. На Русь кистени пришли в X в., как и булавы, из областей кочевого Востока и удерживались в снаряжении войска вплоть до конца XVI в.

Лук

Лук и стрела, важнейшее оружие дальнего боя и промысловой охоты, чрезвычайно широко употреблялись в Древней Руси. Практически все более или менее значительные битвы не обходились без лучников и начинались с перестрелки.

Византийский историк X в. Лев Диакон отмечал огромную роль лучников в войске киевского князя Святослава.

Конструкция и составные части древнерусского сложного лука, как и луков соседних народов Восточной Европы, выяснена по археологическим материалам довольно хорошо. Составные части древнерусского лука имели специальные названия: середина лука называлась рукоятью, длинные упругие части по обе стороны от нее — рогами или плечами лука, а завершения с вырезами для петель тетивы — концами. Сторону лука, обращенную к цели во время стрельбы, называли спинкой, а обращенную к стрелку — внутренней стороной (или животом, как у арабов). Места стыков отдельных деталей (основы с концами, накладок рукояти с плечами и т. д.) скрепляли обмоткой сухожильными нитями и называли плечами.

Тетива для луков свивалась из растительных волокон, шелковой нити и сыромятной кожи.

Сила средневековых луков была огромной — до 80 кг (у арабов, турок, русских и других народов). Оптимальным считался лук силой от 20 до 40 кг (современные спортивные луки для мужчин имеют силу 20 кг — как самые слабые из средневековых луков).

При стрельбе из лука широко использовались приспособления, предохраняющие руки лучника от повреждений: перчатки и наплечники, щитки для запястья левой руки и костяные или роговые кольца для указательного пальца правой руки.

Для удобства и сохранности лук носили подвешенным к поясу или на ремне через плечо в специальном футляре — налучье. Стрелы носили в отдельном футляре — колчане, оперением кверху, обычно до 20 стрел на колчан.

На Руси стрелы обычно изготовляли из сосны, ели, березы. Длина их колебалась чаще всего в пределах от 75 до 90 см, толщина — от 7 до 10 мм. Поверхность древка стрелы должна быть ровной и гладкой, иначе стрелок серьезно поранит руку. Древки обрабатывались с помощью костяных ножевых стругов и шлифовались брусками из песчаника.

Наконечники стрел насаживались на древко двумя способами в зависимости от формы насада: втулки или черешка. Втульчатые наконечники надевались на древко, черешковые вставлялись в его торец. На Руси и у кочевников подавляющее большинство стрел имело черешковые наконечники, у западных соседей шире применялись втульчатые. И насадка, и забивка для прочности выполнялись на клею. Черешковые наконечники после насадки закреплялись обмоткой по клею, чтобы не раскололось древко. Поверх обмотки конец древка оклеивался тонкой полоской бересты, чтобы негладкая обмотка не снижала скорость и не вызывала отклонений в полете.

Оперение стрелы чаще всего выполняли в два пера. Перья подбирали так, чтобы их естественный изгиб был направлен в одну сторону и придавал стреле вращение, — тогда она летела устойчивее.

Наконечники стрел в зависимости от назначения имели самую разную форму: плоские и граненые, узкие и широкие, двурогие (для охоты на водоплавающую птицу) и двушипные (такие не позволяли раненому вырвать стрелу из тела, не расширив раны). Стрелы с широкими режущими наконечниками назывались срезнями и в бою применялись против незащищенного (бездоспешного) человека и лошадей. Особые формы имели узкие массивные бронебойные наконечники: против кольчуг — шиловидные, против пластинчатых доспехов, щитов и шлемов — долотовидные и граненые.

Кинжал

Кинжалы на Руси относились к числу не самых распространенных видов оружия. По своей форме и конструкции они были весьма сходны с рыцарскими кинжалами XII — XIII вв. 

Рейтинг

последние 5

slavyanskaya-kultura.ru

Необычное холодное оружие. Редкие виды древнего холодного оружия

Задачей классического вооружения является выполнение оборонительных или наступательных действий. Начиная с каменного века человечество эволюционировало, трудясь над созданием моделей, предназначение которых было и специфическим, и уникальным. Так, мастерами древности было разработано специальное необычное холодное оружие.

С чего все начиналось?

История холодного оружия тянется в каменный век и палеолит. Изделия того времени широко использовались во время охоты и в междоусобных сражениях. Это палицы и дубины. Создавались также кинжалы и ножи. Каменные изделия вскоре были заменены на кремниевые и костяные. Первое холодное оружие палеолита – это лук, который в то время считался самым совершенным из всех видов вооружения и был незаменим как на охоте, так и в битве. С открытием меди и бронзы создаются мечи, булавы, ножи и кинжалы. Новая эра холодного оружия началась в эпоху римской империи, когда основная роль в сражениях была отдана сабле.

Холодное оружие Средневековья

В IX столетии на эволюцию вооружения европейских стран оказало влияние их географическое расположение. По причине сходства народных культур технологии создания холодного оружия мастерами разных стран имели много общего. Существенный вклад в данный процесс внесло наследие римской империи. Также европейские страны позаимствовали некоторые элементы азиатских видов вооружения. Холодное оружие Средневековья, используемое в ближнем бою, классифицировалось по принципу действия. Как это было в античные времена.

Типы холодного оружия

Историки выделяют следующие типы холодного вооружения:

• Ударный. К нему принадлежат булава, дубина, палица, цепь, кистень и шест.
• Колющий. Данный тип холодного оружия может быть рукояточным (кортики, кинжалы, рапиры, стилеты и шпаги) или древковым (копья, пики, рогатины и трезубцы).
• Рубящий. К нему принадлежат: боевой топор, коса и меч.
• Колюще-рубящий: сабля, палаш, шашка, ятаган, алебарда.
• Колюще-режущий. К нему относятся различные виды ножей.

Изготовление

Расширение знаний о свойствах металла и технологиях работы с ним дало возможность оружейникам экспериментировать. Очень часто оружие изготавливалось по индивидуальному заказу. Это объясняет наличие большого количества изделий различных форм и свойств. На развитие оружейного дела оказало влияние возникновение мануфактурного производства: особое внимание мастеров-оружейников теперь уделялось боевым качествам, а не декоративной составляющей. Тем не менее древнее холодное оружие не лишено своей индивидуальности. Каждое такое изделие в зависимости от мастерской, в которой оно изготавливалось, имело свой особый признак: маркировку или клеймо.

Любая модель изготавливается с определенной целью: для обороны или для наступления. Также имеется необычное холодное оружие, предназначенное доставлять врагу как можно больше мучений. География подобных творений мастеров очень широка. Она охватывает территории от Азии до Египта и Индии.

Что такое хопеш?

Это необычное холодное оружие представляет собой серп, базой для создания которого стали шумерские и ассирийские мечи и топоры. Хопеш производился в Древнем Египте.

Для работы использовали железо или бронзу. В своей конструкции данное необычное холодное оружие имело деревянную рукоятку и серп, позволяющий обезоруживать врага, цепляя за щит. Также при помощи хопеша осуществлялись рубящие, колющие и режущие удары. Конструкцией изделия обеспечивалась эффективность его использования.

Преимущественно хопеш применялся как топор. Удар таким холодным оружием предотвратить очень трудно, кроме того, он способен проломить любое препятствие. Во всем клинке затачиванию подлежал только его внешний край. Хопеш легко пробивал кольчуги. Обратная сторона была способна пробить шлем.

Необычный индийский кинжал

На территории Индии было создано необычное холодное оружие – катар. Данное изделие является разновидностью кинжалов. Это уникальное клинковое холодное оружие отличается от кинжалов тем, что его рукоятка имеет форму буквы «Н» и создана из того же материала, что и клинок.

В качестве опоры для кисти руки катар имеет два параллельных тонких бруска. Используется как колющее оружие, способное проткнуть кольчугу. Обладание катаром свидетельствовало о высоком статусе воина.

Древненубийский метательный нож

Клинга – такое название получило необычное холодное оружие, используемое воинами племени Азанда, которое располагалось на территории древней Нубии. Данное изделие является метательным ножом, состоящим из нескольких лезвий.

Размер клинка составлял 550 мм. Устройство этого холодного оружия представляло собой три лезвия, тянущихся в разные стороны от рукояти. Клинга предназначался для нанесения противнику максимально болезненных ударов. Нубийский метательный нож выполнял функцию очень эффективного оружия. Кроме того, он являлся отличительным знаком, подтверждающим высокий статус владельца. Клинга использовался только опытными и заслуженными воинами.

Уникальный китайский арбалет

Воины Китая до начала конфликта с Японией (1894-1895 гг.) укомплектовывались уникальным и очень грозным оружием того времени – многозарядным арбалетом чо-ко-ну. Данное изделие использовало натяжение и спуск тетивы. Вся конструкция работала при помощи одной руки: натягивалась тетива, болт попадал в ствол и производился спуск. Чо-ко-ну был очень эффективным и быстрым оружием: на протяжении двадцати секунд китайский воин мог выпустить около десяти стрел. Дистанция, для которой предназначался данный арбалет, достигала 60 метров. По своей проникающей способности чо-ко-ну давал небольшие показатели. Но в то же время оружие обладало высокой скоростью. Часто на наконечники стрел наносились различные яды, что делало чо-ко-ну по-настоящему смертоносным оружием. Если сравнить это древнее китайское изделие с современными аналогичными моделями, то по своей простоте конструкции, скорострельности и удобству в эксплуатации чо-ко-ну имеет много общего с автоматом Калашникова.

Что собой представляет макуахутл и тепустопильи?

Макуахутл — такое название получил деревянный меч, используемый в сражениях ацтеками. Кроме материала, из которого он был изготовлен, макуахутл отличался от остального аналогичного оружия наличием заостренных кусочков обсидиана (вулканического стекла). Они были расположены по всей длине деревянного клинка. Размер меча составлял от 900 до 1200 мм. За счет этого ранения от макуахутла получались особенно ужасными: куски стекла разрывали плоть, а остроты самого клинка было достаточно для того, чтобы отсечь голову противнику.

Тепустопильи – еще одно грозное оружие ацтеков. По своей конструкции данное изделие напоминало копье, состоящее из наконечника и ручки. Длина рукоятки достигала роста человека. Клинок, размер которого соответствует ладони, подобно макуахутлу, оснащен очень острыми кусочками из обсидиана. По сравнению с деревянным мечом ацтеков, копье имело больший радиус поражения. Удачный удар тепустопильи мог легко пробить доспех и тело человека. Проектировалась конструкция наконечника таким образом, чтобы при попадании в плоть врага острие невозможно было сразу вынуть из раны. По замыслу оружейных мастеров, зубчатая форма наконечника должна была доставить противнику как можно больше мучений.

Не смертельные японские какутэ

Боевые кольца или какутэ считаются уникальными боевыми изделиями, которые широко использовались воинами на территории Японии. Какутэ представляет собой небольшой, охватывающий палец, обруч. Боевое японское кольцо оснащено одним или тремя наклепанными шипами. Каждый воин использовал преимущественно не более двух таких боевых колец. Одно из них надевалось на большой палец, а другое – на средний или указательный.

Чаще всего какутэ на пальце носилось шипами вовнутрь. Применялись они в ситуациях, когда требовалось выполнить захват и удержание противника или нанести незначительные повреждения. Боевые кольца с повернутыми наружу шипами становились зубчатыми кастетами. Основная задача какутэ – это подавление противника. Очень популярными данные японские боевые кольца были у ниндзя. Куноити (женщины-ниндзя) шипы какутэ обрабатывали ядами, что давало им возможность осуществлять фатальные нападения.

Гладиаторский нарукавник

В древнем Риме во время проведения гладиаторских поединков участники использовали специальный нарукавник, который еще называли скиссор. Это уникальное металлическое изделие одним концом надевалось на руку гладиатора, а второй конец представлял собой полукруглое острие. Скиссор не утяжелял руку, поскольку был очень легким. Длина гладиаторского нарукавника составляла 450 мм. Скиссор давал возможность воину блокировать и наносить удары. Ранения от таких металлических нарукавников не являлись фатальными, но были очень болезненными. Каждый пропущенный удар полукруглым острием был чреват обильным кровотечением.

История древних народов знает еще много видов необычного, специфического вооружения, которое изготавливалось древними мастерами с целью доставить врагу как можно больше мучений и отличалось особой изощренностью и эффективностью.

4u-pro.ru

Холодное оружие Древней Руси — Википедия (с комментариями)

Ты — не раб!
Закрытый образовательный курс для детей элиты: «Истинное обустройство мира».
http://noslave.org

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Холодное оружие Древней Руси — холодное оружие, предназначенное для поражения противника и применявшееся на территории Руси в период с IX до XIII—XIV веков.

Меч

У восточноевропейских народов, как и у народов Западной Европы, одним из основных видов клинкового оружия являлся меч, используемый феодальной знатью. Условно они подразделяются на две основные группы — каролингские и романские. Мечи каролингского типа относятся к периоду IX — первой половины XI веков. Находки подобных мечей, а обнаружено их в общей сложности немногим более 100 экземпляров, сконцентрированы в нескольких регионах Древней Руси: в Юго-Восточном Приладожье, в некоторых районах Смоленщины, Ярославля, Новгорода, Чернигова, Киева, в Днепре у острова Хортица, но встречаются и в других областях. Как правило, клинок состоял из стальных лезвий, наваренных на металлическую основу. Эта основа чаще была железной, но не всегда. Она могла состоять, например, из трёх стальных пластин; из двух стальных пластин на железной сердцевине; быть цельностальной; из двух дамаскированных пластин на железной сердцевине. Встречались и дешёвые цельножелезные цементированные мечи. В среднем их длина составляла около 95 см, а масса достигала 1,5 кг. Рукоять состояла из перекрестья, навершия и стержня, по конструкции которых можно классифицировать находки. Мечей XI—XIII веков найдено около 75. Это связано с тем, что постепенно их перестали класть в захоронения. Они стали меньше предшествующих мечей: средняя длина до 86 см и масса около 1 кг. Становится уже дол. Упрощается и технология. Вместе с тем известны и тяжёлые мечи, до 2 кг и 120 см. В целом, мечи, используемые на Руси, особо не отличаются от бытовавших в других странах Европы. К тому же выделяются напротив лёгкие и более удобные для конного боя мечи. Если мечи были, в основном, рубящим оружием, то в XIII веке важным становится колющее действие. Мечи импортировались из Западной Европы, а точнее — из Каролингской империи. Однако многие рукояти к ним делались на Руси.

Существовало и местное производство самих клинков, однако оно было крайне незначительно. Известно два артефакта с русскими подписями. Первый — меч из Фощеватой (близ Миргорода), датируемый 1000—1050 годами, на доле которого дамаскированной проволокой наведена кириллическая надпись — с одной стороны «коваль», с другой — «Людоша» (эта надпись нечёткая, есть и другие варианты, в частности «Людота»). Общая длина меча — 85,7 см, клинок 67,9 см, его ширина 4,9—3,8 см. Бронзовая рукоять выполнена в скандинавско-прибалтийском стиле. Второй меч был найден в Киевском уезде, датируемый серединой X века. Сохранился он плохо, только обломок клинка 28 см и шириной 5,3 см и перекрестье рукояти длиной 9,3 см. Перекрестье украшено медной и серебряной проволочной инкрустацией. С одной стороны клинка — кириллическая надпись «Слав», полностью не сохранившаяся по причине сломанного меча, она представляла собой имя кузнеца-изготовителя (как и Людоша). С другой стороны — неизвестные, загадочные символы^[1]. Есть ещё несколько мечей, рассматриваемых, как, возможно, древнерусского производства. Однако их число по сравнению с импортом крайне мало, почему — неизвестно. Мечи типа А-местный производились в одном из ремесленных центров Древней Руси^[2][3][4].

Сабля

С X века русскими воинами начинает применяться сабля^[5], заимствованная вместе с самим своим названием из хазаро-мадьярского комплекса вооружения. Этим оружием, очевидно, пользовались преимущественно конные воины, причём более распространена была на юге и юго-востоке. На X—XIII века на Русь найдено около 150 сабель, что немногим меньше, чем мечей. О месте производства сабель судить трудно — существовал как импорт, так и местное производство; что из этого превосходило — сказать нельзя. Сабли знатных людей украшались золотом, серебром, чернью. В X веке сабли еще малочисленны — на древнерусских памятниках этого времени найдено всего 7 сабель и их фрагментов^[6]; в XI—XIII вв. сабли проникают на север Руси. Однако меч, всё же, остаётся более важным оружием. В целом, сабли Восточной Европы и соседей были похожи. Поначалу их длина достигала 1 метра, кривизна 3—4,5 см. В XII—XIII длина сабель увеличивается на 10—17 см, кривизна достигает 4,5—5,5 и даже 7 см. Ширина в среднем составляла 3—3,8 см, однако иногда достигала 4,4 см. Так что сабли, в отличие от мечей, становились более массивными. Активно модифицировалась конструкция рукояти, существовало несколько её русских типов. Технология изготовления сабельных клинков изучена хуже. Чаще они были цельностальными. С XII века их ковали из заготовок из науглероженного железа, после чего проводили многократную закалку по особо сложной технологии, в результате чего получалось изделие с требуемой разнородностью — наиболее твёрдым было лезвие^[7]. Вместе с тем, и до этого, производили немонолитные клинки. В одном случае их сваривали из двух полос — к стальной полосе с лезвием приваривали железную полосу, образующую тупьё. В другом лезвие из стали, обычно, высокоуглеродистой, вваривали в полосу, которая иногда уже состояла из железной и малоуглеродистой стальной полос.^[8]

Нож

Важным дополнительным оружием был нож. До XI века применялись скрамасаксы — большие, до 50 см боевые ножи шириной 2—3 см. Другие боевые ножи мало отличались от хозяйственных, довольно редко превосходили 20 см и редко применялись в бою. Отличием было разве лишь утолщённая спинка и удлинённый черенок. Нож был предметом, используемым как мужчинами, так и женщинами. Ножи, носимые в сапогах — засапожники. Рукояти ножей делались из кости или дерева, могли украшаться орнаментом. Деревянные иногда обматывали медной или серебряной проволокой. Иногда рукоятки были цельнометаллическими — из меди. Клинки ножей чаще делали путём наварки стального лезвия на железную основу. Часто также они состояли из трёх сваренных полос — стальной посередине и железных по бокам. Реже встречались цельностальные или цельножелезные ножи, ещё реже — цементированные. Другие варианты, такие, как ножи со сложноузорчатой сваркой, были очень редки. Кинжалы на Руси относились к числу не самых распространенных видов оружия. По своей удлинённо-треугольной форме и конструкции они были весьма сходны с рыцарскими кинжалами XII—XIII вв.

Топор

Весьма распространенным оружием был топор. На территории Древней Руси их найдено около 1600. Они применялись славянами издревле, а, как оружие, письменными источниками упоминаются ещё в VIII веке. Можно разделить топоры на рабочие и боевые, однако такое разделение будет неточным, помимо того рабочие топоры вполне могли применяться на войне. Можно выделить три группы:

• Специальные боевые топорики-молотки, с украшениями, характерные по конструкции и небольшие по размеру.
• Боевые топоры — универсальные инструменты похода и боя — напоминали производственные топоры, но были меньше их.
  • Небольшие узколезвийные топорики с вырезным обухом и верхними и нижними щекавицами — исключительно военного назначения. Применялись до XII века.
  • Топоры с оттянутым вниз полотном, двумя парами боковых щекавиц и удлинённым вырезным обухом; были наиболее массовым типом. Возможно, имеют русское происхождение, распространились в конце X века; в XII—XIII их конструкция упростилась за счёт замены щекавиц на мысовидные выступы с тыльной стороны обуха.
  • Бородовидные топоры с вырезом, опущенным лезвием, прямой верхней гранью и боковыми щекавицами с нижней стороны обуха. Имеют североевропейское происхождение. Применялись с X по XII века. До XIII века применялись также похожие топоры с двумя парами щекавиц, а в XIII — вовсе без них.
  • Норманнские секиры с широким лезвием.
  • Узколезвийные топоры, с боковыми щекавицами, праобразцы которых в Восточной Европе относятся к первой половине I тысячелетия н. э.. Они более свойственны финно-уграм, чем славянам, и имеют, преимущественно, бытовое назначение — число боевых среди них крайне мало.
  • Широколезвийные секиры, хоть и встречались, но редко, и отмечены в XI веке. Они являются предшественниками бердышей.
• Рабочие топоры, более тяжелые и массивные, на войне, вероятно, применялись редко.

Боевые топоры от общего числа составляют более 570. Обычные размеры топоров первых двух групп: длина лезвия 9-15 см, ширина до 10—12 см, диаметр обушного отверстия 2—3 см, вес до 450 г (топориков-чеканов — 200—350 г). Рабочие топоры заметно крупнее: длина от 15 до 22 см (чаще 17—18 см), ширина лезвия 9-14 см, диаметр втулки 3—4,5 см, вес обычно 600—800 г. Топорики-чеканы отличались тем, что с обуха были снабжены небольшим молотком. Они пришли с юго-востока, а число находок — чуть менее 100. Они отличались треугольным, реже — трапецевидным лезвием. Возможно, русское происхождение имеют наиболее массовые топоры с боковыми щекавицами, а зачастую и оттянутым вниз лезвием, и удлинённым вырезным обухом. Применялись также секиры северного типа, со скруглённым лезвием. В общем, арсенал используемых топоров был очень разнообразен. Топоры делались из стали, и нередко отличались наварным лезвием. Длина рукояти в среднем составляла около 80 см.

Булава

Булавы появляются ещё в древности, распространение их в русском войске в XI веке — результат юго-восточного влияния. Железных и бронзовых наверший древнерусских булав найдено более 100. Их собирательное древнерусское название — кий (по-польски и украински так до сих пор называется палка, особенно увесистая).

• К числу древнейших русских находок относятся железные навершия (реже — бронзовые) в форме куба с четырьмя крестообразно расположенными массивными шипами. Они датируются ещё IX—XI веками.
• Немногим позднее появляется их упрощённая форма — куба со срезанными углами. Роль шипов играли пирамидальные выступы. Такие булавы были наиболее распространены в XII—XIII веках (почти половина находок), применялись и простым населением, включая крестьян. Вес наверший составлял 100—350 г.
• Иногда встречались булавы-клевцы. Они были такой же формы, как предыдущие, но с одной стороны снабжались клювовидным выступом.
• В XII—XIII веках распространяются бронзовые, залитые свинцом булавы сложных форм с 4—5 пирамидальными шипами. Иногда они золотились. Масса их наверший составляла 200—300 г.
• Распространяются и бронзовые навершия с 4 большими и 8 малыми шипами такого же веса, иногда с декоративными выпуклостями вокруг шипов. Это был второй по распространённости тип — более четверти находок.
• Помимо булав с шипами, применялись булавы с шаровидными навершиями, чаще железные, а также многолопастные булавы. Их вес был 150—180 грамм.
• С XIII века начинается использование шестопёров.

Булавы были более распространены на юге Руси, особенно в Киеве, чем на севере. Они были оружием как конницы, так и пехоты. Длина рукояти в среднем была не менее 50—60 см. В пехоте применялись и палицы, дубины, ослопы.

Кистень

Кистень — легкое (100—250 г) и подвижное оружие, позволяющее нанести ловкий и внезапный удар в самой гуще тесной схватки. На Русь кистени пришли в X веке, как и булавы, из областей кочевого Востока и удерживались в снаряжении войска вплоть до конца XVII века. Кистень, как и нож, был и мужским, и женским оружием, и применялся как простым народом, так и князьями. Причём они были распространены и на юге, и на севере Руси. На период до XIII века найдено около 130 ударных грузов. Поначалу преобладали костяные, но вскоре они практически полностью были вытеснены металлическими. Они были сделаны из железа, бронзы (нередко налитой свинцом) или меди. Отличались разнообразием форм.

• Костяные грузы, обычно вырезанные из рога лося, были сферической или яйцевидной формы, массой 100—250 г. Они составляют около 28 % находок и бытуют до XIII века, но уже после XI встречаются редко.
• Шаровидные или грушевидные металлические гири нередко снабжались выступами для усиления поражающего действия. Они делались из железа, или из бронзы, иногда заливались свинцом. Гладкие и гранёные гири датируются второй половиной X—XIII веками. Их вес колебался от 63 до 268 г. С XII века появляются грузы с горошковидными выпуклостями, массой 120—235 г. Иногда же сферические гири делался с валиками, в том числе спиральными. Всего этот тип составляет около 36 % находок, то есть он был основным, а число гирь с выпуклостями и без них примерно равно.
• Грушевидные уплощённые, отлитые из бронзы и залитые свинцом, украшались чернью. Они найдены только на юге, в основном, в Киевской области. Они имели вес 200—300 г и датируются XII—XIII веком, составляя до 16 % находок. Близкими являются круглые, уплощённые гири, которые появились немногим раньше и были менее распространены.

Существовали и более сложные формы, но встречались они редко.

• Ударный груз в виде железного (реже медного) куба со срезанными углами, на каждую грань которого напаян крупный шарик — такие производились на Руси в XII—XIII веках, и составляют всего лишь 5 %. Их вес составлял около 200 г.
• Бронзовый груз с 5 массивными и 8 малыми шипами — такие похожи на 12-шипные булавы, но отличаются шаровидными окончаниями больших шипов.
• Железные биконические грузы — их нижняя часть представляет собой полусферу, а верхняя — конус с вогнутыми образующими.

Лук

Лук со стрелами, важнейшее оружие давно широко и издревне употреблялись на Руси. Практически все более или менее значительные битвы не обходились без лучников и начинались с перестрелки. Если наконечников стрел найдено несколько тысяч, то арбалетных болтов лишь более 50. В основном применялись качественные сложные луки. Обычно они состояли из двух плеч, прикреплённых к рукояти. Плечи склеивались из разных пород дерева, обычно из берёзы и можжевельника. Их длина обычно была более метра, а форма близка к М-образной. Довольно широко применялись и более сложные луки, одним из элементов которых были костяные накладки, иногда и китовый ус. Реже применялись самострелы, появление которых относят к XII веку. Их луковища иногда делали, как и луки, композитными. Во второй половине XII века появляются поясные крюки для натягивания тетивы; а в первой половине XIII — механизм для её натягивания, коловорот; находки крюка в Изяславле и шестерни коловорота во Вщиже — старейшие в Европе. В XIII веке они начинают использоваться широко. Для стрельбы из луков использовались различные стрелы — бронебойные, срезни, зажигательные и другие. Их средняя длина составляла 75—90 см. Они снабжались оперением в 2 или 4 пера. Подавляющее большинство наконечников были черешковыми, а их форма была очень разнообразна. Они делались из железа или стали. Трёхлопастные и плоские широкие наконечники применяли против бездоспешных противников; двушипные застревали в теле и осложняли рану; срезни отличались широким режущим наконечником и включали много разновидностей; шиловидные пробивали кольчуги, а гранёные и долотовидные — пластинчатый доспех. Арбалетные болты отличались меньшей длиной и более тяжёлым наконечником.

Копья

Копья также были древним и распространённым оружием. Сведения об их военном использовании относятся ещё к VI веку. Их существовало несколько видов, а наконечников найдено около 800. Маленькие метательные дротики — сулицы, использовались и для нанесения колющих повреждений. Можно выделить следующие типы наконечников копий:

• Ланцетовидное, ромбическое в сечении перо, плавно переходящее во втулку. Связаны с северным (скандинавским) влиянием. X—XI века.
• Ромбическое, с гранью на лезвии. Встречались очень редко. IX—XI века.
• Широкое удлинённо-треугольное перо, в сечении ромбическое или заострённо-овальное; массивная втулка. Очень распространённый тип. Форма наконечника в данных пределах была различной, и иногда он был довольно широкий, а иногда — наоборот, и подобное копьё напоминало пику (со временем преобладают именно узкие наконечники).
• Перо продолговато-яйцевидной формы со скруглёнными плечиками, плавно переходящими в невысокую втулку.
• Перо лавролистной формы. Сюда входят рогатины — массивные копья, вес которой составлял 700—1000 г (при весе обычного копья 200—400 г). Распространяются с XII века.
• Перо в виде четырёхгранного стержня, в сечении ромбического, квадратного, или, реже, в виде равноконечного креста. С воронковидной втулкой. Это были пики. До XI—XII века они были вторым по распространённости, после удлинённо-треугольного типа, а затем превзошли его. Древнейшие находки относят к VIII веку.
• Вытянуто-треугольный наконечник с черешком. Появляются около VI века, в XI выходят из употребления.
• Копья с двушипным пером (гарпуны), два острия были направлены назад, чтобы обеспечить застревание наконечника в теле. Скорее всего, предназначались для охоты.
• Копья с ножевидным наконечником. Встречались довольно редко.

Сохранились упоминания о других видах древкового оружия — боевых баграх и, возможно, совнях. Хотя наконечники копий нередко ковались цельностальными (изредка цельножелезными), часто встречались и более технологичные образцы. Так, применялись наконечники из железной основы, на которую наварены стальные лезвия; а также копья с многослойным пером, вваренным во втулку; реже — цементированные наконечники.

Напишите отзыв о статье «Холодное оружие Древней Руси»

Примечания

1. ↑ [www.rus-druzhina.ru/materials/kirp_mech.php А. Н. Кирпичников. О начале производства мечей на Руси.]
2. ↑ Sarnowska W. Miesze wszesnosredniowieczne w Polsce // Swiatowit. Warszawa, 1955. T. 21. S. 276-323.
3. ↑ Volkaitė-Kulikauskienė R. IX-XII amžių kalavijai Lietuvoje // Iš lietuvių kultūros istorijos. IV. Vilnius, 1964. Vol. 4. P. 197-226.
4. ↑ [swordmaster.org/2015/05/18/drevnerusskiy-mech-iz-okrestnostey-sela-purdoshki.html Древнерусский меч из окрестностей села Пурдошки]
5. ↑ Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 1. Мечи и сабли IX – XIII вв. М.-Л. 1966. С. 62. 
6. ↑ Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 1. Мечи и сабли IX – XIII вв. М.-Л. 1966. Табл. 9.  
7. ↑ А. Н. Кирпичников, В. П. Коваленко. «Орнаментированные и подписные клинки сабель раннего средневековья (по находкам в России, на Украине и в Татарстане)». 1993.
8. ↑ Толмачёва М. М. «Технология изготовления салтовских сабель».

Литература

• Каинов С. Ю. Наконечники ножен мечей из Гнёздова // [millitarch.ru/?p=492 Acta Militaria Mediaevalia V]. — Kraków – Sanok, 2009. — С. 79-110.
• Кирпичников А. Н. Древнерусское оружие. Вып.1. Мечи и сабли IX-XIII вв. (САИ. Вып.Е1-36). — М-Л: Наука, 1966.
• Кирпичников А. Н. Древнерусское оружие. Вып. 2. Копья, сулицы, боевые топоры, булавы, кистени IX—XIII вв. (САИ. Вып. Е1-36). — М-Л: Наука, 1966.
• Кирпичников А. Н. Древнерусское оружие. Вып. 3. Доспех, комплекс боевых средств IX—XIII вв. (САИ. Вып. Е1-36). — Л: Наука, 1971.
• Кирпичников А. Н. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX-XIII вв. (САИ. Вып. Е1-36). — Л: Наука, 1973.
• Кирпичников А. Н., Медведев А. Ф. Глава седьмая. Вооружение // [kgx.narod.ru/gzs/g7_0.html Древняя Русь. Город, замок, село] / Отв. ред. тома Б. А. Колчин. — М.: Наука, 1985. — С. 298-364.
• Колчин Б. А. Черная металлургия и металлообработка в Древней Руси (домонгольский период) // МИА. № 32. — М.: Издательство Академии Наук СССР, 1953.

См. также

Ссылки

• [bladeist.ru/page-id-54.html Холодное оружие и вооружение: ножи, мечи, топоры и кинжалы]
• [rus.ruvr.ru/2011/11/26/61057248.html Уникальный меч X века найден на дне Днепра]

Отрывок, характеризующий Холодное оружие Древней Руси

Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.

Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c’est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.

Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.

wiki-org.ru

Древнерусское холодное оружие. Развитие холодного оружия в Древней Руси

Древнерусское холодное оружие характеризуется разнообразием представленных форм. Основным оружием служили меч, сабля, лук, кинжал, топор, булава. Подобно западноевропейским народам, жители Восточной Европы были вооружены, прежде всего, мечом. Можно выделить две основные группы мечей, которыми вооружались русские воины: каролингские мечи и романские. 

Каролингские мечи характерны для периода IХ–первой половины ХI вв. В основном этот вид меча преобладал в таких районах Древней Руси, как Юго–Восточное Приволжье, а также в некоторых областях Смоленской земли, Новгорода, Ярославля, Чернигова, Киева. В археологических раскопках было найдено более сотни образцов таких мечей.

Предполагается, что таким оружием вооружались воины–дружинники, князья и другие состоятельные жители, так как мечи обладали богатой, красивой отделкой. Длина этого вида оружия достигала примерно метра, а длина самого клинка – 90 см. Ширина меча составляла 6–6,5 см. Все клинки были одинаковые, плоские и имели долы, занимающие примерно треть от общей ширины клинка; ближе к концу клинка они немного сужались. Так как клинки предназначались, прежде всего, для нанесения рубящих ударов, конец их был закруглен. Что касается рукояти, она имела увесистые ладьевидные перекрестья небольшой длины и большие навершия грибовидной формы.

Поначалу возникало немало споров по поводу того, где именно изготовлялись мечи. Одни историки приписывали этому оружию скандинавское происхождение, другие настаивали на искусстве русских умельцев. Однако в итоге проведенных работ по расчистке значительного количества мечей было установлено, что большая часть этого вида оружия изготовлена в районах Франкского государства, в нескольких кузницах на Рейне. На это указывают различные пометки, которые оставляли на клинках мечей изготовившие их мастера. Чаще всего можно обнаружить следующие именные знаки: Ulfberht, Ingeirii, Cerolt, Ulen, Leutlrit, Lun. Также мастера отмечали изготовленное оружие геометрическими знаками, символами, схематичными рисунками. Клинки с таким типом клейма характерны для франкских изготовителей оружия.

В отличие от клинков, ножны и рукояти изготовлялись в местных мастерских данного региона, поэтому заказчики могли оформлять мечи по своему вкусу и желанию. Так, рукоятки подавляющего большинства русских воителей были изготовлены скандинавами. Например, около Миргорода в районе Фощеватая обнаружили необычный образец меча. Он имел рукоять, выполненную в скандинавском стиле, что послужило поводом считать его варяжским оружием. Однако после того как клинок меча был расчищен, оказалось, что данная позиция неверна: на оружии были обнаружены надписи славянскими буквами. Одна сторона клинка содержала пометку «коваль», означающую «кузнец», а другая – слово, которое разобрать до конца не удалось. Предполагается, что его следует читать как славянское имя «Людоша». Это открытие дало право считать найденное оружие произведением русского мастера. Мечи романского типа предположительно относятся к периоду XI–XIV вв. В Древней Руси было найдено около 75 этих мечей. Между мечами, изготовленными в Х в. и в ХII столетии, есть существенная разница. Первые немного легче (их вес достигает 1 кг), длина приблизительно 86 см, а ширина уже на 0,5–1,6 см, чем у мечей Х столетия. Также их долы сужаются и образуют узкий желоб.

В дальнейшем, однако, оружие становится более тяжелым, что объясняется возникновением тяжелых доспехов. Так, во второй половине ХII – в начале ХIII веков появляются мечи, достигающие 120 см в длину и веса до 2 кг. Они гораздо длиннее и тяжелее своих предшественников и превосходят по этим показателям даже оружие Х века. Изменению подвергается и рукоять. Ее конструкция преобразуется: перекрестья становятся длиннее (до 18–20 см), что значительно превосходит предыдущие виды оружия, перекрестья которых достигают длины всего лишь 9–12 см. Стержень рукоятки становится равным 12 см; это необходимо для удобства, чтобы во время рубки меч не зажимал руку. Кроме того, расширились и функции меча: теперь им можно не только наносить рубящие удары, но и колоть. Это стало возможным благодаря появлению у клинка заостренного конца. Эти мечи, как и предыдущие, содержали клеймо изготовивших их мастеров.

Не вызывает сомнения наличие в Древней Руси своих собственных мастерских по изготовлению мечей. Однако гораздо большее распространение получили клинки, изготовленные западными мастерами.

Другим известным видом оружия русских воинов была сабля. Этот вид оружия не является исконно русским: он был заимствован из хазаро–мадьярского вооружения. Саблю использовали исключительно всадники, которые были, судя по богатой отделке оружия, из княжеских дружин.

На протяжении веков сабля, подобно мечу, совершенствовалась, изменялись ее размеры и конфигурация. Так, сабли, относящиеся к Х–ХI вв., имели длину приблизительно 1 м, ширину клинка 3–3,7 см. Кривизна полосы была равна 3–4,5 см. В дальнейшем само оружие удлинялось: два века спустя оно уже превосходило по этому параметру предыдущие виды на 10–17 см. Кривизна также увеличилась: по сравнению с оружием Х в. она возросла на 4,5–5,5 см, а иногда и на 7 см. Ширина клинков стала равна приблизительно 3,8 см.

Кроме того, большое распространение на территории Древней Руси получило копье. Его использовали даже чаще, чем мечи или сабли. Копье применялось для нанесения таранного удара.

Длина копья была стандартной практически для всех видов этого оружия и составляла примерно 3 м. Однако наконечники копий отличались большим разнообразием: их форма варьировалась от ланцетовидной до удлиненно–треугольной. Начиная же с ХII столетия, наиболее часто употребляемыми становятся копья в форме лаврового листа. Их лезвие имело криволинейный изгиб, для которого характерна значительная плавность и симметрия. Распространение таких массивных наконечников не случайно: оно связано с увеличением прочности оружия, а также с возрастанием его ударной мощи. Данный вид вооружения получило собственное название – рогатина. Его можно охарактеризовать как оружие, имеющее самые тяжелые и массивные наконечники.

Если сравнить рогатину с обычным копьем, можно убедиться в этом: вес стандартного копья достигает 200–240 г, тогда как рогатина тяжелее его чуть ли не в четыре раза. Рогатины, используемые до татаро–монгольского нашествия, имели такую же форму, как и оружие ХV–ХVII столетий. Подобное копье отличалось значительной мощностью и могло выдержать даже самый сильный удар. Поломки этого оружия исключались, а пробить им можно было даже самый прочный доспех. К недостаткам же рогатины относилось то, что пользоваться ею было крайне неудобно из-за большого веса. Особенно эти трудности сказывались в конной схватке.

Следующий вид оружия, который можно выделить среди наиболее использовавшихся воинами Руси, является топор. Всего на территории Русского государства было найдено 1600 образцов этого оружия. Условно можно подразделить топоры на следующие группы:

– чеканы – представляют собой боевые топорики–молотки, имеющие специфические украшения, отличающиеся небольшими размерами;

– секиры – наиболее используемое оружие в походах и боях. По своей форме они близки к производственным топорам, однако гораздо миниатюрнее;

– рабочие топоры – во время боя они практически не использовались вследствие своих больших размеров и массивности. На войне их применять было довольно неудобно, поэтому распространения они практически не получили.

По размерам топоры также различались: чеканы и секиры имели длину лезвия 9–15 см, ширину 10–12 см. Диаметр обушного отверстия этих топоров равнялся 2–3 см, а вес достигал 450 г. Рабочие топоры отличались более крупными размерами. Их длина колеблется от 15 до 22 см, однако чаще встречается 17–18 см. Лезвие достигало ширины 9–14 см, диаметр втулки – 3–4 см, а вес – 600–800 г. Военные топоры должны отличаться меньшими размерами и обладать большей легкостью, так как во время походов их нужно было носить постоянно при себе. Чаще всего применялся чекан. У этого боевого топора был молоточек на тыльной стороне обуха. Лезвие этого оружия имеет продолговато–треугольную форму; также оно может быть с полулунной выемкой. Для боевых действий предназначался узколезвийный небольшой топорик. Он обладал вырезным обухом и так называемыми щеканцами – боковыми мысовидными отростками.

Другую группу топоров составляют секиры, имеющие широкое, симметрично расходящееся лезвие. Практически все жители Северной Европы использовали этот вид топора в боевых сражениях. Об этом свидетельствует знаменитая ковровая вышивка из Байо, увековечившая применение секир англосаксонской и норманнской пехотой. Исходя из этой вышивки, можно судить о размерах секиры. Так, древко топора имело длину один метр, однако некоторые секиры достигали и больших размеров. На территории Древней Руси секирой пользовались в основном жители ее северных регионов. Кроме того, некоторые образцы этого оружия были обнаружены и в крестьянских захоронениях.

Чеканы и бородовидные секиры достигают наибольшего распространения в ХII–ХIII вв.

В ХI в. появляется новый вид оружия – булава. Оно заимствовано русскими у юго–восточных государств. Самыми древними считаются железные и бронзовые навершия, имеющие форму куба с четырьмя шипами, расположенными крестообразно.

В ХII–ХIII вв. производство булав в связи с возникновением бронзовых литых наверший достигает своего пика. Форму эти навершия имели более сложную: у них были четыре и двенадцать пирамидальных шипов. Их вес колеблется в пределах 200–300 г, а длина рукояти составляет 50–60 см.

В ХIII в. появляется новый вид булавы. Усовершенствованная форма имела односторонний выступ в форме клюва, называющийся клевцом, и шестопер. Теперь при помощи булавы можно было пробивать броню насквозь и дробить ее. В конном бою применялось другое оружие – кистень. Оно весило 200–250 г, т. е. было легким и подвижным. Благодаря этим свойствам стало возможно наносить резкие и неожиданные удары в самой гуще схватки. Кистень, как и булава, был заимствован русскими у народов кочевого Востока и применялся вплоть до конца ХVI столетия.

Нельзя не упомянуть другое важное оружие, применяющееся в дальнем бою. Однако функции его не ограничиваются исключительно боевыми – оно применяется и для промысловой охоты. Этим оружием являются лук и стрелы.

Удобством в применении объясняется широкое распространение лука, ведь без перестрелки не мыслилось ни одно сражение. Лучники играли довольно важную роль в войсках практически всех князей.

Древнерусский лук, равно как и лук других народов Восточной Европы, состоял из нескольких частей, каждая из которых имела определенное имя. Рукоятью называлась середина лука, рогами или плечами лука именовались длинные части по обе стороны от середины, а концы представляли собой завершения с вырезами для петель тетивы. Во время стрельбы одна сторона лука (спинка) была повернута к цели, а другая, внутренняя сторона была обращена к стреляющему. Арабы называли ее животом. Там, где отдельные детали имели стыки, например, в местах соединения основ с концами, накладок рукояти с плечами и пр., имелись крепления обмоткой с сухожильными нитями. Эти места назывались плечами. Тетиву для лука изготовляли из шелковых нитей, растительных волокон или сыромятной кожи.

Луки, применяемые в Средние века, имели колоссальную силу, достигающую у арабов, турок и русских до 80 кг. Средняя сила составляет 20–40 кг. Современные же спортивные луки для мужчин относятся к самым слабым лукам, их сила составляет 20 кг.

Во время стрельбы из лука руки подвергаются повреждениям; во избежание травм руки лучника обязательно предохраняли такие приспособления, как перчатки, наплечники, щитки для запястья левой руки, а также роговые или костяные кольца, надевающиеся на указательный палец правой руки. Обычно лук носили подвешенным к поясу или на ремне через плечо. Это обеспечивало сохранность оружия, и было очень удобно. Еще использовался специальный футляр, называющийся налучьем. Для стрел имелся отдельный футляр – всем известный колчан. На один колчан приходилось до 20 стрел, которые носили оперением кверху.

Материалом для стрел на Руси служили сосна, береза, ель. Стрелы имели длину 75–90 см, а толщину – 7–10 мм. Очень важно, чтобы поверхность древка стрелы была гладкой и ровной; иначе лучник мог сильно поранить себе руку. Во избежание травм древки обрабатывали посредством костяных ножевых стругов, а шлифовали брусками из песчаника.

Насадка наконечника стрелы на древко осуществлялась несколькими способами и зависела, прежде всего, от формы насада. В зависимости от того, каким был наконечник, втульчатым или черешковым, он насаживался на древко либо вставлялся в торец древка. Первый способ применялся для втульчатых наконечников, второй – для черешковых. Для придания оружию прочности насадка и забивка выполнялись на клею. По окончании насадки черешковые наконечники закрепляли обмоткой по клею; такой способ предохранял древко от раскола. Сверху обмотки конец древка необходимо было оклеить тонкой полоской бересты – тогда скорость стрелы будет максимальна, а в полете исключится возможность отклонения от траектории. Из-за негладкой обмотки стрелы нередко отклоняются от нужного направления.

Оперение стрелы происходило в два пера, причем перья необходимо выбирать особым образом. Прежде всего, следили, чтобы естественный изгиб их был направлен в одну сторону и придавал стреле вращение. Это обеспечивало устойчивость стрелы в полете.

Наконечники стрел отличались большим разнообразием форм, что зависело от назначения стрелы. Различают плоские и граненые, узкие и широкие стрелы. Для охоты на водоплавающих птиц использовали двурогие наконечники, а во время боя применялись двушипные стрелы – раненый такой стрелой не мог вырвать ее из тела, не расширив раны. Стрелы, имеющие широкий режущий наконечник, получили название срезни. Их применяли в бою против человека без доспехов, и поражали ими лошадей. Узкие массивные бронебойные наконечники также имели свои специфические формы: шиловидные применялись против кольчуг, а долотовидные и граненые – против пластинчатых доспехов, шлемов и щитов.

Остальное оружие, например, кинжалы должного распространения на Руси не получили. Русские кинжалы имели форму и конструкцию, сходную с рыцарскими кинжалами ХII–ХIII вв.

Источник: Большая энциклопедия оружия

sekach.ru