История создания водородной бомбы в ссср – 50 лет назад Никита Хрущев сделал заявление о создании в СССР водородной бомбы — Прочее — Военная техника — Каталог статей

Нам говорят неправду о создании водородной бомбы в СССР

Царская Россия, Советская Россия всё время боролись за своё достойное существование и, как могли, укрепляли свои Вооружённые Силы. 12 августа 1953 года в СССР было проведено испытание первой в мире водородной бомбы.

Сталин не дожил пяти месяцев до испытания первой водородной бомбы, но это была его Победа, как и испытанная в 1949 году первая атомная бомба. Взрыв водородной бомбы возвестил, что Россия достигла вершины своего могущества и достигла она этого под руководством И. В. Сталина.

В настоящее время в учебниках истории пишут, что США испытали водородную бомбу в 1952 году. Данные утверждения совершенно не соответствуют действительности, и никогда раньше никто не говорил и не писал о том, что американцы в 1952 году испытали водородную бомбу.

В 1952 году Америка доказала экспериментально, что сверхбомба возможна. Между научным экспериментом и реальным изделием, как правило, проходит несколько лет. Поэтому все разговоры о том, что в 1952 году американцы имели водородную бомбу и её испытали не стоят ломаного гроша.

Однозначно первенство в проектировании, изготовлении и испытании водородной бомбы принадлежит Советскому Союзу. США испытали свою первую бомбу в 1954 году. Но и эта бомба не могла быть принята на вооружение, так как по существу не являлась бомбой, которую можно доставить в заданный район самолётом. Это была не бомба, а взрывное устройство. Настоящую транспортабельную термоядерную бомбу американцы не могли создать довольно долго.

СССР в 1953 году испытал настоящую бомбу, которую можно было перевозить самолётом и даже устанавливать на ракету-носитель. Испытанная советская бомба по мощности равнялась взрыву 400 тысяч тонн тротила и в 20 раз превышала мощность первых атомных бомб СССР. К сожалению, в российских учебниках истории ещё много недобросовестной информации, направленной против России, СССР. Ответственности за это никто не несёт.

Не соответствует действительности и информация о том, кто изобрёл и создал водородную бомбу. На мой взгляд, совершенно незаслуженно авторство приписывается в разных источниках В. И. Гинзбургу, А. Д. Сахарову и И. Е. Тамму. Создание нашей атомной и водородной бом – это плод коллективного мышления. Но если говорить о конкретных учёных, то надо сказать о том, что известный советский академик Ю. Б. Харитон ещё 1 января 1946 года написал:

«4. Вопросы сверхбомбы.

Проанализирован вопрос о возможности использования лёгких элементов. Анализ экспериментальных данных о сечениях для ядерных реакций и теоретическое рассмотрение вопроса показывают, что в принципе возможна ядерная детонация лёгких элементов, причём наиболее подходящим веществом является тяжёлый водород», — пишет В. С. Губарев. Очевидно, что идея водородной бомбы принадлежит Ю. Б. Харитону.

К созданию Советским Союзом атомной бомбы А. Д. Сахаров и В. И. Гинзбург имеют, на мой взгляд, отношение, не соответствующее приписываемое им либеральными кругами. Среди первых учёных, создававших водородную бомбу, числятся Курчатов, Харитон, Щёлкин, Александров, Зельдович, Забабахин, Франк-Каменецкий, Жучихин и другие. Так вот перечисленные выше «отец водородной бомбы» Сахаров, а так же Гинзбург и Тамм находятся в других, то есть в тысячах других учёных, которые принимали участие в создании водородной бомбы. Да и не мог Сахаров посвятить себя всецело науке, так как большее время занимался разбором склок и борьбой с СССР.

Сахаров наперекор Курчатову и Щёлкину поддержал Хрущёва в создании сверхмощной термоядерной бомбы, но ведущим специалистом по проектированию и изготовлению такой бомбы тоже не являлся. А. Д. Сахаров скорее политик, чем учёный. Учёного с мировым именем из него сделали политики, у которых в руках СМИ.

На создание сверхмощной бомбы были потрачены огромные денежные средства, но вооружённым силам такая бомба не была нужна, и безопасность СССР она не увеличивала. Правы были Курчатов и Щёлкин, которые возражали против траты средств на создание такой бомбы. В конечном счёте, от этой бомбы избавились.

Наша супербомба гигантских размеров весом почти в 25 тонн была изготовлена в 1957 году и испытана с целью запугивания американцев в 1961 году на Новой Земле. Её спускали с самолёта на специальном парашюте для того, чтобы самолёт мог улететь с места взрыва.

Атомная промышленность СССР развивалась удивительными темпами. Причём по технологическому уровню, безопасности производства, производительности труда, культуре производства наши предприятия превосходили аналогичные предприятия других стран.

Мы при советской власти никогда не ценили высочайший уровень развития своей наукоёмкой промышленности. Даже в области проведения испытаний ядерного оружия, регистрации взрывов мы превосходили США.

Когда, во время перестройки при проведении эксперимента «Семипалатинск-Невада» американцы увидели нашу аппаратуру для обнаружения ядерных взрывов, они были поражены тем насколько точно и эффективно она действует. Американская аппаратура показала себя намного хуже. А обязаны мы этим, прежде всего, двум руководителям, двум учёным: Владимиру Ивановичу Алфёрову и Михаилу Александровичу Садовскому.

Наши успехи были бы ещё значительнее, если бы физики-ядерщики не превратили себя в касту, не образовали кланы, в которые возможно попасть только близким клану людям. Не из близких клану людей на работу брали только чрезвычайно одарённых специалистов, так как в то время с учёных ещё строго спрашивали за работу и без больших дарований кланы обойтись не могли.

Борьбу с клановостью начали физики МГУ под руководством профессора, заведующего кафедрой теоретической физики А. А. Власова. Это противостояние между МГУ и Академией наук длилось долго и закончилось победой последней. Правительство в этой борьбе не спешило поддерживать клан Академии, который действительно превратился в касту.

Курчатов и ряд других учёных не могли пойти против клана, но и не поддерживали его устремлений. Сам Курчатов, конечно, обладал огромным талантом, как учёного, так и руководителя и не было ни одного участника «Атомного проекта», работавшего с И. В. Курчатовым, который бы не говорил он нём в превосходной степени.

Думаю, что этого нельзя сказать о многих физиках-ядерщиках хотя бы потому, что большая книга Виктора Ивановича Жучихина об истории «Атомного проекта» до сих пор не опубликована, так как в ней многие ядерщики представлены не так, как им самим и многим, наделённым богатством и властью, хотелось бы их видеть.

Но в 1950-х годах никакие распри среди учёных не могли задержать активное развитие советской атомной промышленности. На смену небольшим заводам «Аннушка» в 1950-х годах в Челябинске-40 начали строиться атомные гиганты «Иваны».

«Первый из них заработал 15 мая 1950 года.

Второй – через год.

К декабрю 1951 года в Челябинске-40 уже работало пять атомных реакторов. А через год в строй вступил шестой, потом ещё один, и ещё… В 1978 году начал действовать «Руслан» — очередной атомный богатырь, равного которому нет в мире до нынешнего дня.

Это были военные реакторы, и они обеспечивали материалами, необходимыми для создания ядерного и термоядерного оружия.

16 июня 1987 года был остановлен первый промышленный реактор.

Ветераны (некоторые из них проработали здесь все 39 лет) плакали… Отец Виталия Ивановича Садовникова, нынешнего директора «Маяка», начинал работать ещё на «Аннушке», а вот сыну не довелось даже постажироваться на первом реакторе. Он сразу же пришёл на пульт управление «Ивана». Потом поднялся по служебной лестнице и, в конце концов, достиг её вершин, став директором реакторного завода, а затем и всего комбината», — утверждает В. С. Губарев.

Один реактор «Иван» заменил три плутониевых реактора. Но «Иваны», как и другие реакторы «перестройщиками» были остановлены на радость всем реакционным силам мира. Об аварии на Чернобыльской атомной электростанции (ЧАЭС) В. И. Садовников сказал коротко: «Авария была рукотворная».

Когда узнаёшь о подобных фактах, то ещё раз убеждаешься, что Горбачёвская перестройка – это диверсионная война против народов СССР. Сколько можно было сделать чудес благодаря ядерному топливу в промёрзших северных районах нашей страны? Не сделали, отдали топливо США.

Но продолжим рассмотрение атомной промышленности СССР. Кроме «Челябинска-40» и «Арзамаса-16» мощная промышленная база была создана среди Уральских гор в «Снежинске» — «Челябинск-70».

О втором ядерном центре на Урале рассказал Виктор Иванович Жучихин: «Тайна хранилась почти полвека: даже вездесущая американская разведка не предполагала, что среди Уральских гор действует мощный ядерный центр, в котором создаётся самое современное ядерное оружие.

За океаном знали о существовании КБ-11 (Арзамаса-16), хотя и туда за всю историю «Атомного проекта» не удалось проникнуть ни одному шпиону. Каждая попытка заканчивалась плачевно, а потому о развитии советского ядерного комплекса американцам приходилось судить по косвенным данным.

О существовании Челябинска-70 в США узнали во времена Горбачёва, когда перед гостями из-за океана были распахнуты все двери, в том числе и те, что вели к нашим ядерным погребам. Идея о создании второго оружейного центра родилась сразу после испытаний первой водородной бомбы 12 августа 1953 года».

Тема рассмотрения вопроса создания ядерного оружия в нашей стране будет неполной без рассказа о Кирилле Ивановиче Щёлкине – одном из первых после Курчатова лиц, внесших наибольший вклад в воплощение в реальность «Атомного проекта СССР».

Среди участников этого проекта немного найдётся таких, кто во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, будучи кандидатом наук, отказался от «брони» и ушёл на фронт добровольцем. Воевал рядовым под Курском, а потом защищал Москву. Но уже в начале 1942 года Щёлкин был отозван с фронта в свой институт. С началом реализации атомного проекта К. И. Щёлкин был назначен первым заместителем Главного конструктора.

Зам. Главного конструктора Щёлкин выполнял самые сложные работы. Например, при создании атомной бомбы решал задачу по сферически симметричному сжатию плутония до критической массы (обжатие плутониевого шара произойдёт неравномерно даже в том случае, если 32 детонатора сработают с разницей по времени в несколько миллионных долей секунды), разработке нейтронного запала. Совместно с Харитоном, Алфёровым, Духовым, Флеровым решал другие вопросы, связанные с конструкцией бомбы. Щёлкин был и ракетчиком и атомщиком, а главное — он был одним из первых по сообразительности, и поэтому именно ему было поручено ставить ядерные заряды на ракеты. К нему с большим уважением относились и И. В. Курчатов и С. П. Королёв.

Щёлкин был весьма требовательным руководителем и отличался от ряда коллег своим мировоззрением, отношением к работе, к жизни, к людям, к Родине. А среди многих учёных (особенно генетиков, физиков и кибернетиков) господствовали космополитические взгляды. Эта непохожесть человека, отказавшегося от брони и добровольцем ушедшего на фронт, на мой взгляд, и послужила причиной того, что он сравнительно рано оставил «Атомный проект». Мне кажется, к преждевременному уходу К. И. Щёлкина имеют отношение так непохожие на него, патриота, академики Я. Б. Зельдович и А. Д. Сахаров.

Уходу К. И. Щёлкина способствовал и конфликт между Н. С. Хрущёвым с одной стороны и Курчатовым и Щёлкиным с другой. И, без сомнения, кто-то постарался, чтобы этот конфликт возник. Смерть Курчатова оставила Щёлкина в одиночестве. Конечно, страна много теряет, когда из науки уходят такие великие учёные и патриоты, как К. И. Щёлкин, а остаются политики и космополиты, такие как Я. Б. Зельдович и А. Д. Сахаров.

Но, не смотря, ни на что, атомная промышленность развивалась. В конце 1970-х годов СССР имел уже тысячи изделий, то есть термоядерных, нейтронных и других зарядов. Благодаря огромному количеству этих зарядов Америка так и не решилась начать горячую войну против Советского Союза.

Наши предприятия превосходили американские и США об этом догадывались. «Однако полное представление об атомном комплексе СССР американцы получат только в разгар «перестройки», когда М. С. Горбачёв распахнёт перед ними доступ на самые секретные объекты страны. И с тех пор специалисты США знают точное количество наших ядерных боеголовок, ну а для нас эти данные по-прежнему секретны…Вся история «Атомного проекта СССР» свидетельствует, что из высшего руководства страны только два человека — Берия и Сталин — были в курсе всех дел, связанных с созданием атомного оружия… Берия был расстрелян. А вскоре чудовищный термоядерный взрыв на Семипалатинском полигоне осенью 1953 года стал своеобразным салютом памяти руководителю «Атомного проекта СССР», — пишет В. С. Губарев.

Мы знаем, что через 38 лет после этого уничтожат СССР, а также значительное количество передовых предприятий промышленности России. Тем не менее, ставшая по размеру обустроенной территории и количеству населения вдвое меньше, Россия подпишет договор о прекращении испытаний ядерного оружия, а США договор не подпишут и поэтому могут начать испытания в любое время. При сегодняшнем состоянии России мы ещё существуем только потому, что имеем ядерное оружие. Но, возможно, скоро и оно перестанет нас защищать, потому что в Европе США создают мощную ПРО, надеясь, что наши ракеты будут сбивать на взлёте. Кстати М. С. Горбачёв планировал уничтожить наше ядерное оружие к 2000 году. Трудно подобрать корректное слово, характеризующее данного политика.

Но мы ещё живы, и значит, не напрасным был труд создателей ядерного оружия СССР. Игорь Васильевич Курчатов, убедившись, что цель достигнута, и наша страна стала великой ядерной державой, сделал следующее заявление: «Мирный атом – вот наша цель, бомбы только вынужденная необходимость». Свои слова он подтвердил делом и совместно с А. П. Александровым организовал проектирование, строительство и в 1954 году запуск в эксплуатацию в г. Обнинске под Москвой первой в мире атомной электростанции. Таким образом, СССР в 1946 году создал первый в Европе ядерный реактор, в 1953 году первую в мире водородную бомбу, в 1954 году первую в мире атомную электростанцию.

Обратите внимание, на порядок в стране, который был в те великие времена – при создании впервые сложнейших, опаснейших промышленных объектов и изделий ни одной катастрофической аварии.

Но факты облучения имели место, и первым специалистом в СССР по радиационной медицине была Ангелина Константиновна Гуськова. Она была не только одной из первых кто начал лечить таких больных, но и одной из первых кто добивался положительных результатов при лечении. Работать её направили из Москвы в Челябинск-40, нынешний Озёрск.

Гуськова говорит, что первые больные с хронической формой лучевой болезни (ХЛБ) были выявлены в 1949 году, с острой формой (ОЛБ) – в августе 1950 года на комбинате № 817. Получали люди облучение от недостаточных знаний возможных опасностей при выполнении работы и знаний инженеров, разрабатывающих технологии. Например, в лаборатории, где работала группа женщин, была проложена труба, по которой шёл раствор, и никто не знал, что из раствора выделяется и на стенках трубы накапливается критическая масса плутония. Это было в 1957 году. При появлении симптомов болезни причина облучения была выяснена, устранена, а женщины направлены на лечение. Все женщины были вылечены, и с некоторыми Гуськова встречалась даже в недавнее время.

В этом же 1957 году И. В. Курчатов перевёл А. К. Гуськову обратно в Москву, объясняя это тем, что «кремлёвская политика» уже не та и в клинику начали брать больше по протекции, чем по профессиональному уровню. Ей дали квартиру рядом с институтом.

А. К. Гуськова принимала участие в лечении всех больных, получивших облучение с самого начала «Атомного проекта». И гражданских, и военных. Поэтому она знает человеческую цену этого проекта, то есть точно знает, сколько человек и когда погибло в нашей стране от лучевой болезни. Мы пока не будем касаться аварии на Чернобыльской АЭС, будем рассматривать только время до прихода к власти Горбачёва.

СМИ внушили людям, что СССР имел огромные человеческие жертвы при реализации «Атомного проекта». Цифры называются запредельные, события преподносятся в виде ужасающего пренебрежения советского руководства к жизни и здоровью советских людей. Хотя реальная статистика, и реальные дела позволяют мне утверждать, что никогда ни одно правительство России не проявляло такой всеобъемлющей заботы о здоровье граждан, как советское правительство.

Когда от политических балаболок мы приходим к профессионалам, то выясняется, что счёт идёт на единицы погибших. Гуськова говорит, что помнит всех погибших от лучевой болезни по фамилиям. Всего в СССР от острой лучевой болезни (ОЛБ) погиб 71 человек, в том числе 12 человек на флоте.

На «Маяке» было 59 случаев ОЛБ, погибли семеро, а из больных ХЛБ погибло 13 человек. Гуськова утверждает, что мнение о большом количестве погибших является широко распространённым заблуждением. 93 процента пострадавших восстанавливают своё здоровье.

При аварии на «Маяке» 1957 года (взрыв банки в хранилище) пострадали многие люди, которые не имели отношения к комбинату. Это солдаты и жители окрестных деревень. В основном заботы были гигиенические. Лучевой болезни ждать не следовало, но следить за всеми, кто попал под выброс, нужно было.

Много пишут неправды о большом количестве пострадавших людей по причине высокого уровня радиации по берегам реки Тече. В реку действительно попали отходы из болота, так как переполнились баки и отходы потекли в болото. Исследования показали, что основной вклад в активность дают короткоживущие фракции. Стало понятным, что опасения расширены – никаких 900 случаев лучевых заболеваний не было.

У Курчатова тоже лучевой болезни не было. У него были перегрузки сердечно-сосудистой системы. А количество рентген в верхних пределах нормы получили многие, включая Берию, потому что не слушались лиц, отвечающих за их здоровье.

С полигона получили облучение кинооператоры и солдаты их сопровождающие. Все восемь получили довольно большие дозы. Но к смерти эти дозы не привели, и операторы прожили разные и долгие жизни. Только один умер рано из-за того, что после облучения начал сильно пить и умер по причине употребления больших доз алкоголя.

Об И. В. Курчатове А. К. Гуськова отзывается, как о человеке необыкновенном, под влиянием которого находились все. Отличался огромными организаторскими способностями, чрезвычайной ответственностью, большим сочувствием к людям, ярчайшим обаянием и смелостью.

Его соратники тоже были интересными людьми, но мало похожими на Курчатова. Анатолий Петрович Александров участвовал в Гражданской войне на стороне белых, будучи совсем мальчишкой и советское правительство его простило. Дружил с Е. П. Славским, который воевал на стороне красных.

Вот в таких фактах открывается правда о советском времени. А правда заключается в том, что советская власть не преследовала людей, честно трудящихся на благо Родины, доверяла им работы, составляющие государственную тайну и поощряла за хорошую работу. Александров, и Славский стали трижды Героями Социалистического труда.

За прошлые ошибки, нанесшие вред стране, не преследовали. Как говорил Сталин, разъясняя детям: «Ведь красные и белые — это только самые крайности. А между красными и белыми большая полоса от почти красного до почти белого. Так вот, люди, которые там воюют, одни очень белые, другие чуть-чуть розоватые, но не красные. А сойтись друг с другом они не могут, поэтому и воюют. Никогда не ду¬май, что можно разделить людей на чисто красных и чисто белых. Это только ру¬ководители, наиболее грамотные, сознательные люди. А масса идёт за теми или другими и часто путается и идёт не туда, куда нужно идти». Вот так Сталин объ¬яснял Артёму и Василию суть произведения М. А. Булгакова «Белая Гвардия».

Разъясняя детям «Дни Турбиных», Сталин открывается нам, как че¬ловек гуманный, понимающий и готовый простить заблуждения другому человеку. И Сталин прощал, многих прощал и после своей смерти был оклеветан прощёнными им людьми.

Мало кто задумывается над тем, что реализацией «Атомного проекта СССР» был сохранён мир на планете в середине ХХ века и сохраняется сейчас. И совершенно верно написал В Губарев: «Сколь бы критически ни оценивали мы прошлое нашей страны, нельзя не признать: именно создание ядерного оружия определило её судьбу во второй половине ХХ века, а, следовательно, и судьбу каждого из нас, кому выпало жить в то время».

И через тысячу лет мы обязаны помнить и гордиться тем, что в разрушенной страшной войной стране в кратчайший срок были восстановлены предприятия, школы, больницы, жилые дома и памятники искусства, создана реактивная авиация, ракетные войска стратегического назначения и атомная промышленность.

lawinrussia.ru

Тайна советской водородной бомбы или Миф об „отце” Сахарове: cycyron

Подлость и зависть людей безграничны. Я не историк и не исследователь.Я только вполне допускаю, о возможном использовании и присвоении чужого гения, даже в среде самых уважаемых и ныне почитаемых людей. Часто их внешнее поведение и выдает их действительное внутреннее содержание, но человек так устроен, что он больше верит в добро и искренность, при этом отметает свои подозрения. Дело пытливых людей восстановить истину, если это возможно. Главное, не перегнуть. как это часто бывает у нас. Я же только добавил тексту кое-какие иллюстрации, чтобы читателю было не так скучно прочесть большой материал.

Олег Александрович Лаврентьев

Нас со школы уверяют, будто „отцом” советской водородной бомбы был А.Д. Сахаров. Это утверждение охотно подхватывается на Западе, что, собственно, очевидно. Хорошим человеком в СССР мог быть только диссидент. Такая фабула объясняет поведение западных источников восхваления Андрея Дмитриевича.

Однако на поверку ситуация с разработкой водородной бомбы, а также управляемого термоядерного синтеза выглядит по-иному. О настоящем герое, Олеге Александровиче Лаврентьеве, почему-то забывают. К сожалению, понятно, почему забывают. Ведь когда Лаврентьев направлял Сталину свой проект создания бомбы, он не являлся ни дипломированным специалистом, ни даже студентом. Не входил в академическую науку, да и вообще, с точки зрения учёных, был обычным выскочкой-дилетантом.

Действительно, по окончании Второй мировой, бывший доброволец проходил сверхсрочную на Дальнем Востоке. В процессе службы он учился в… школе рабочей молодежи!

Вот, что пишет Википедия об этом: „Прочитав в 7 классе (в 1941 году) книгу «Введение в ядерную физику», проявил интерес к этой теме. В воинской части на Сахалине Лаврентьев занимался самообразованием, пользуясь технической библиотекой и вузовскими учебниками.”

Это ж какой надо иметь недюжинный талант, чтобы, не получив специального образования в области чего бы то ни было, вырабатывать действующие проекты по конкретным конструкциям в ядерной физике! И эти проекты впоследствии были одобрены не только Сахаровым и Таммом, но даже Берией.

Об этой удивительной, но замалчиваемой истории русского гения и патриота, скончавшегося в 2011 г. доктора физ.-мат. наук О.А. Лаврентьева, предлагаемый рассказ В.И. Секерина. ***

Расхожей банальностью стало утверждение о том, что Советскому Союзу никогда не удалось бы создать атомное и термоядерное оружие без помощи наших разведчиков. По современному освещению проблемы средствами массовой информации они везли в страну сверхсекретные документы по работе соответствующих устройств если не вагонами, то уж точно чемоданами.

«Наши» телевизионщики назойливо повторяют показ бывших секретными документов и чертежей с резолюциями «ознакомить». Советским «лапотникам», по понятиям журналистов, оставалось только читать эти документы да копировать изделия.

Не совсем понятно, почему данным инсинуациям не дают должного отпора те, кому по роду занятий, казалось бы, сделать легче всего, а именно — участники этих работ. Нельзя сказать, что они совсем не пишут, но их изложение всегда какое-то стеснительное, недоговоренное. Особенно это касается истории термоядерной бомбы. Сейчас в связи с рассекречиванием многих документов стало возможным ясно и четко показать, кто у кого и что воровал.

Ядерный реактор и ядерная бомба

В отличие от обычной взрывчатки ядерная бомба начинена радиоактивным веществом, например, U-235, которое постоянно «тлеет», часть атомов этого вещества самопроизвольно распадается на осколки, выделяя огромное количество энергии. Пока данного вещества мало, осколки и выделившееся тепло излучаются наружу. Но при достижении определенной массы, называемой критической, получившиеся при самопроизвольном распаде частицы (нейтроны) попадают в соседние атомы, которые под их ударами теперь уже вынужденно распадаются, выделяют дополнительную энергию и новые нейтроны. Так происходит цепная ядерная реакция.

Если критическая масса достигается медленно и под управлением, а выделяющаяся энергия превращается в тепло и отводится, то данное устройство называется ядерным реактором. В бомбе, чтобы получить взрыв, сверхкритическая масса получается быстрым соединением нескольких докритических кусков путем сжатия их подрывом обычной взрывчатки.

К 1942 году, к году запуска ядерного реактора в США, все открытия, необходимые для создания атомной и термоядерной бомб, в мире были сделаны. И не только сделаны, но и опубликованы. Открываем учебное пособие — «Курс общей химии» — д.х.н. Б.В. Некрасова, изданное в 1945 году (сданное в производство 15.01.1945 г., до проведения испытания ядерного заряда в США), и на с. 951 читаем: «Изучение процесса взаимодействия урана с нейтронами привело к открытию совершенно нового пути распада — деления ядра на две более или менее равных части (Ган и Штрассман, 1939 г.).

Такое деление (позже обнаруженное также для ядер тория, протактиния и иония) особенно характерно для изотопа U-235 и происходит в результате поглощения его ядром медленно движущегося нейтрона. Весьма важно то, что оно сопровождается не только образованием двух новых «осколочных» ядер, но и испусканием нейтронов (в среднем по два на каждое деление), которые могут, в свою очередь, вызвать деление соседних ядер U-235.

Таким образом, становится принципиально возможным самопроизвольное продолжение однажды начавшегося процесса. Так как деление ядер происходит с громадным энергетическим эффектом, рассматриваемый процесс открывает наиболее реальные в настоящее время перспективы практического использования внутриатомной энергии. Однако на этом пути встречаются значительные технические трудности, связанные с необходимостью предварительного обогащения сравнительно редким изотопом U-235 больших количеств урана». А далее мелким шрифтом.

«Для обеспечения бесперебойности процесса деления масса применяемого урана должна быть очень велика (порядка тонны), так как лишь при этих условиях создается достаточная вероятность попадания нейтронов в ядра. Как уже указывалось ранее, содержание U-235 в обычном уране составляет всего лишь 0,55%. Между тем, даже по наиболее эффектному методу разделения изотопов при помощи термодиффузии для обогащения 5 г UF6 легким изотопом в 6-7 раз потребуется 80 дней работы специально запроектированной установки».

Имея только это описание и достаточное количество урана, уже можно приступать к конструированию ядерного реактора и бомбы. Но ведь ни грамма урана нам никто не дал, а его требовалось не граммы, а тонны и много тонн. Кроме урана необходимы были сверхчистый графит, тяжелая вода, конструкционные материалы и многое, многое другое. Все это мы сами добыли, обогатили, технологии разработали, промерили, проверили и реактор запустили. Четкая организация и самоотверженный труд не только ученых, заслуженно пользующихся славой, но и тысяч безвестных рабочих, инженеров, технологов и конструкторов обеспечили успех. Да, разведчики внесли свою лепту, но она была малой частью грандиозного дела. И не надо забывать, что это было время после только что закончившейся самой разрушительной для нашей страны войны.

Не о бомбе всем хотелось думать, а о восстановлении разрушенного хозяйства. Вместо этого, чтобы не искушать американцев на повторение процедуры умиротворения Москвы и других наших городов, какую они совершили в Японии с Хиросимой и Нагасаки, нам пришлось вплотную заняться созданием своего подобного оружия, которое и было успешно испытано в 1949 г.

Такова краткая история с созданием ядерной бомбы, в которой никого не называют «отцом» этой бомбы: ни американской, ни советской. Называют технических и научных руководителей работ: американцев — генерала Л.Р. Гровза и ученого Д.Р. Оппенгеймера и советских — Л.П. Берию и И.В. Курчатова. Все потому, что никто в создание ядерной бомбы не внес существенного или принципиального вклада в сравнении с остальными участниками. Это были плоды коллективного труда, кого-то больше, кого-то меньше.

Водородная бомба «папаши»

Другое дело — водородная бомба. Здесь уже есть и ее «папаши», американской — Э. Теллер, советской — А. Сахаров. Про американца пусть пишут соотечественники, нам интереснее свой. «Роль этого великого человека — талантливого физика, гражданина мира — в происходящих глубоких изменениях в нашей стране необычайно велика. Его имя принадлежит истории. Но время всестороннего анализа деятельности А.Д. Сахарова (а мы не сомневаемся, что такой анализ будет проведен) еще впереди». [1]

Выступления Сахарова, активного члена «Межрегиональной группы» Съезда народных депутатов — разрушителей Советского Союза, — широко освещалось СМИ. Менее известно его реальное участие в создании водородной бомбы. «Отцом водородной бомбы в Советском Союзе по праву считается А.Д. Сахаров. Среди создателей атомной и водородной бомб в первой шеренге стоят также имена И.В. Курчатова (научного руководителя ядерных программ), И.Е. Тамма, Ю.Б. Харитона, Я.Б. Зельдовича, К.И. Щелкина, Е.И. Забабахина». [2, с. 886]

Вспомним, что после окончания Второй мировой войны бывшие союзники опять оказались по разную сторону баррикады и не по вине СССР. «Вскоре после Хиросимы военные стратеги в Вашингтоне начали размышлять о способах применения атомных бомб против Советского Союза. Самый первый список целей атомного нападения был подготовлен 3 ноября 1945 года». [9, с. 301]

В результате войны СССР приобрел большой международный авторитет, развернутую военную промышленность и союзников в Европе и Азии. США приобрели то же самое, плюс огромный промышленный потенциал и атомную бомбу. В 1947 году госсекретарь США Дж. Маршалл выступил с планом восстановления главных отраслей промышленности стран Европы и СССР при условии, что эти страны обязывались способствовать развитию «свободного предпринимательства», т.е. поощрять частные американские инвестиции, расходование которых контролировалось бы США.

16 западноевропейских стран, в основном будущие страны НАТО, подписали соглашение. И.В. Сталин на такие условия сотрудничества не пошел. Противостояние обострялось тем, что идеи национальной независимости находили поддержку у народов не только колониальных стран, но и европейских капиталистических. И на пути США к мировой гегемонии стоял только Советский Союз. Успешное испытание советской ядерной бомбы устанавливало военный паритет соперничающих сторон, что никак не устраивало Америку.

31 января 1950 года Президент США Г. Трумен выступил с заявлением о том, что дал указание Комиссии по атомной энергии «продолжать работу над всеми видами атомного оружия, включая так называемую водородную или сверхбомбу». [3, с. 1096] Для Советского правительства такой поворот событий не был неожиданностью. Обсуждения и теоретические работы в США над водородной бомбой велись и ранее, с тех пор, как началась работа над ядерной бомбой. В марте 1948 года в Лондоне состоялась встреча К. Фукса, теоретика и одного из разработчиков американской водородной бомбы с нашим резидентом, «во время которой он передал для СССР материалы, оказавшиеся первостепенной важности. Среди этих материалов был новый теоретический материал, относящийся к сверхбомбе. …

В качестве первичной атомной бомбы использовалась бомба пушечного типа на основе урана-235 с отражателем из окиси бериллия. Вторичным узлом являлась жидкая ДТ-смесь. … Инициирующий отсек примыкал к длинному цилиндрическому сосуду с жидким дейтерием». [3, с. 1099] В этой схеме предполагалось, что взорвавшаяся ядерная бомба нагревает смесь дейтерия с тритием до температуры в несколько миллионов градусов, что вызовет термоядерную реакцию.

Мощность взрыва водородной бомбы ограничивается только возможностью ее транспортировки. Дело в том, что жидкий дейтерий и тритий (их температура близка к абсолютному нулю) требуют особого хранения. Они помещаются в криостат, сосуд с двойными стенками, между которыми вакуум, этот сосуд погружается в жидкий гелий, находящийся в таком же криостате, тот в свою очередь погружен в подобный же сосуд с жидким азотом.

Сжиженные газы испаряются, их надо улавливать и снова охлаждать. Необходима криогенная техника и ее непрерывное обслуживание. «Обсуждалось, например, что бомбу, замаскировав, доставят на корабле к берегам Америки и там взорвут, уничтожив полстраны. (Сравните приведенное в книге Сахарова обсуждение сходного предложения, которое вел А.Д. Сахаров с контр-адмиралом Ф. Фоминым. Интересна реакция Ф. Фомина: «Мы, моряки, не воюем с мирным населением»)». [5, с. 71] «10 июня 1948 года Постановление СМ СССР обязывало КБ под руководством Ю.Б. Харитона провести проверку данных о возможности осуществления … водородной бомбы. … В июне этого же года специальная группа ФИАН СССР в составе И.Е Тамма, С.З. Беленького и А.Д. Сахарова приступила к работе по проблеме ядерного горения дейтерия. В состав группы вскоре вошли В.Л. Гинзбург и Ю.А. Романов». [3, с. 1099]

Здесь уместно привести некоторые биографические данные А. Сахарова. Родился в 1921 году, в 1938-м поступил в Московский университет, в 1942-м окончил учебу в Ашхабаде, куда эвакуировался вместе с университетом, и распределился на завод в Ковров. В 1945-м поступает в аспирантуру к И.Е. Тамму.

Вот что пишет В.Б. Адамский о Тамме и его взаимоотношениях с Сахаровым: «…И.Е. Тамм, человек резкий, импульсивный, нетерпимый ко всякой фальши и неспособный к какому-либо конформизму, оказавший, как мне представляется, большое влияние как учитель и гражданин на Андрея Дмитриевича в начале его пути». [1, с. 26]

В конце января 1950 года «Клаус Фукс продиктует и подпишет заявление в лондонском Военном министерстве, признавшись в том, что он передавал сверхсекретную информацию в СССР — о конструкции образцов ядерного оружия, разработанных в Лос-Аламосской лаборатории во время войны и вскоре после ее окончания. Всего четыре дня спустя после письменного признания Фукса (31.01.1950) президент Гарри Трумэн направил Комиссии по атомной энергии США директиву возобновить работы по программе создания супербомбы. …»

Не прошло и месяца со дня появления директивы Трумэна о программе создания водородной бомбы, как обнаружилось, что почти все более или менее важные предположения о конструкции водородной бомбы, принятые к этому времени и известные Фуксу, оказались неверными. Г. Бете (глава теоретического отдела Лос-Аламосской лаб.) писал: «Если русские действительно начали свою термоядерную программу на основе именно той информации, что они получили от Фукса, то их программа также должна была провалиться. …

После начала серьезной работы над ней (супербомбой) и как цепь «случайных» событий, произошедших много времени спустя после того, как Фукс покинул Лос-Аламосс, привела к совершенно новой концепции термоядерного оружия, известной ныне под названием водородной бомбы Теллера-Улама». [6, с. 154]

Советским физикам выводы Г. Бете не были известны. 1 ноября 1952 года США провели испытание термоядерного устройства с жидким дейтерием тротиловым эквивалентом порядка 10 млн. т. Конструкция этого устройства не рассекречена до сих пор, поэтому даже его вес разными авторами указывается разный. Ю.Б. Харитон называет — 65 т [7, с. 201], а Б.Д. Бондаренко — 80 т. [2, с. 892]

Но сходятся в одном, устройство — огромное лабораторное сооружение величиной с двухэтажный дом, его трудно транспортировать, то есть это не было бомбой.

Кто отец?

Примерно через месяц после директивы Президента США форсируются работы в СССР. 26 февраля 1950 г. было принято Постановление СМ СССР «О работах по созданию РДС-6» (РДС-6 — шифр водородной бомбы), которым предписывалось создание бомбы с тротиловым эквивалентом 1млн. т и весом до 5 т. Постановление предусматривало использование в конструкции трития. В тот же день было принято Постановление СМ СССР «Об организации производства трития». [3, с. 1100]

На пути к поставленной Правительством цели просматривались трудно преодолимые проблемы.

«Как известно, в водородной бомбе идет реакция слияния трития Т и дейтерия Д, Т+Д или Т+Т. Поэтому для создания водородной бомбы был необходим тритий. В конце 40-х — начале 50-х годов, когда встал вопрос о создании водородной бомбы, в СССР трития не было. (Тритий нестабилен, его период полураспада 8 лет, поэтому в природе, например, в воде, он существует в незначительных количествах.)

Тритий можно производить в атомных реакторах, работающих на обогащенном уране. В начале 50-х годов в СССР таких реакторов не было, была только поставлена задача их сооружения. Было очевидно, что за короткое время, 2-3 года, не удастся наработать значительное количество трития». [5, с. 70]

Но одновременно с Советом Министров и Академией Наук СССР обороно-способностью страны был озабочен солдат срочной службы Советской Армии Олег Александрович Лаврентьев. Ему удалось обойти возникшие трудности. «С ядерной физикой я познакомился в 1941 г., когда учился в 7 классе средней школы. Я прочитал только что вышедшую книгу «Введение в ядерную физику» (автора я не помню), где нашел для себя много интересного. Из нее я впервые узнал про атомную проблему, и возникла моя голубая мечта — работать в области атомной энергетики.

Дальнейшему моему образованию помешала война. В 18 лет я ушел добровольцем на фронт. Участвовал в боях за освобождение Прибалтики. После окончания войны служил на Сахалине. Там для меня сложилась благоприятная обстановка. Мне удалось переквалифицироваться из разведчиков в радиотелеграфисты и занять сержантскую должность. Это было очень важно, так как я начал получать денежное довольствие и смог выписать из Москвы нужные мне книги, подписаться на журнал УФН.

В части имелась библиотека с довольно большим выбором технической литературы и учебников.

Появилась четкая цель, и я начал подготовку к серьезной научной работе. По математике я освоил дифференциальное и интегральное исчисление. По физике проработал общий курс университетской программы: механику, теплоту, молекулярную физику, электричество и магнетизм, атомную физику. По химии — двухтомник Некрасова и учебник для университетов Глинки.

Особое место в моих занятиях занимала ядерная физика. По ядерной физике я впитывал и усваивал все, что появлялось в газетах, журналах, передачах по радио. Меня интересовали ускорители: от каскадного генератора напряжения Кокрофта и Уолтона до циклотрона и бетатрона; методы экспериментальной ядерной физики, ядерные реакции заряженных частиц, ядерные реакции на нейтронах, реакции удвоения нейтронов (n, 2n), цепные реакции, ядерные реакторы и ядерная энергетика, проблемы применения ядерной энергии в военных целях. Из книг по ядерной физике у меня тогда были: М.И. Корсунский, «Атомное ядро»; С.В. Бреслер, «Радиоактивность»; Г. Бете, «Физика ядра».

Идея использования термоядерного синтеза впервые зародилась у меня зимой 1948 года. Командование части поручило мне подготовить лекцию для личного состава по атомной проблеме. Вот тогда и произошел «переход количества в качество». Имея несколько дней на подготовку, я заново переосмыслил весь накопленный материал и нашел решение вопросов, над которыми бился много лет подряд: нашел вещество — дейтерид лития-6, способное сдетонировать под действием атомного взрыва, многократно его усилив, и придумал схему для использования в промышленных целях ядерных реакций на легких элементах. К идее водородной бомбы я пришел через поиски новых цепных ядерных реакций. Последовательно перебирая различные варианты, я нашел то, что искал. Цепь с литием-6 и дейтерием замыкалась по нейтронам. Нейтрон, попадая в ядро Li6, вызывает реакцию: n + Li6 = Не4 + Т + 4,8 МэВ.

Тритий, взаимодействуя с ядром дейтерия по схеме: Т + D = Не4 + n + 4,8 МэВ, возвращает нейтрон в среду реагирующих частиц.

Дальнейшее уже было делом техники. В двухтомнике Некрасова я нашел описание гидридов. Оказалось, что можно химически связать дейтерий и литий-6 в твердое стабильное вещество с температурой плавления 700° С. Чтобы инициировать процесс, нужен мощный импульсный поток нейтронов, который получается при взрыве атомной бомбы. Этот поток дает начало ядерным реакциям и приводит к выделению огромной энергии, необходимой для нагрева вещества до термоядерных температур».

В приведенном описании схема бомбы в элементах подобна той, что была передана К. Фуксом резиденту, только в ней жидкий дейтерий заменен на дейтерид лития. В такой конструкции не нужен тритий, и это уже не устройство, которое надо было бы подвозить на барже к вражескому берегу и подрывать, а настоящая бомба, при необходимости доставляемая баллистической ракетой. В современных термоядерных бомбах применяется только дейтерид лития. Здесь даются выдержки из статьи О.А. Лаврентьева, опубликованной в Сибирском физическом журнале N 2, 1996 г., с. 51-66, изданного тиражом 200 (двести) экземпляров.

«Что было делать дальше? Я, конечно, понимал всю важность сделанных мной открытий и необходимость донести их до специалистов, занимающихся атомными проблемами. Но в Академию наук я уже обращался, в 1946 г. посылал туда предложение по ядерному реактору на быстрых нейтронах. Никакого ответа не получил. В Министерство Вооруженных Сил направил изобретение по управляемым зенитным ракетам. Ответ пришел только через восемь месяцев и содержал отписку в одну фразу, где даже название изобретения было искажено.

Писать еще одно послание в «инстанции» было бессмысленно. К тому же я считал свои предложения преждевременными. Пока не решена главная задача — создание атомного оружия в нашей стране, — никто не будет заниматься «журавлем в небе». Поэтому мой план состоял в том, чтобы закончить среднюю школу, поступить в Московский государственный университет и уже там, смотря по обстоятельствам, довести свои идеи до специалистов.

В сентябре 1948 г. в г. Первомайске, где находилась наша часть, открылась школа рабочей молодежи. Тогда существовал строжайший приказ, запрещающий военнослужащим посещать вечернюю школу. Но наш замполит сумел убедить командира части, и троим военнослужащим, в том числе и мне, было разрешено посещать эту школу. В мае 1949 года, закончив три класса за год, я получил аттестат зрелости. В июле ожидалась наша демобилизация, и я уже готовил документы в приемную комиссию МГУ, но тут совершенно неожиданно мне присвоили звание младшего сержанта и задержали еще на один год.

А я знал, как сделать водородную бомбу. И я написал письмо Сталину. Это была коротенькая записка, буквально несколько фраз о том, что мне известен секрет водородной бомбы. Ответа на свое письмо я не получил. Прождав безрезультатно несколько месяцев, я написал письмо такого же содержания в ЦК ВКП(б). Реакция на это письмо была быстрой. Как только оно дошло до адресата, из Москвы позвонили в Сахалинский обком, и ко мне из Южно-Сахалинска приехал подполковник инженерной службы Юрганов.

Насколько я понял, его задачей было убедиться, являюсь ли я нормальным человеком с нормальной психикой. Я поговорил с ним на общие темы, не раскрывая конкретных секретов, и он уехал удовлетворенный. А через несколько дней командование части получило предписание создать мне условия для работы. Мне выделили в штабе части охраняемую комнату, и я получил возможность написать свою первую работу по термоядерному синтезу.

Работа состояла из двух частей. В первую часть вошло описание принципа действия водородной бомбы с дейтеридом лития-6 в качестве основного взрывчатого вещества и урановым детонатором. Он представлял собой ствольную конструкцию с двумя подкритическими полушариями из U235, которые выстреливались навстречу друг другу.

Симметричным расположением зарядов я хотел увеличить скорость столкновения критической массы вдвое, чтобы избежать преждевременного разлета вещества до взрыва. Урановый детонатор располагался в центре сферы, заполненной Li6D. Массивная оболочка должна была обеспечить инерционное удержание вещества в течение времени термоядерного горения. Были приведены оценка мощности взрыва, способ разделения изотопов лития, экспериментальная программа осуществления проекта».

Термоядерный синтез

Вторая часть письма — идея управляемого термоядерного синтеза (УТС), работы по которому ведутся, — пока безуспешно, — уже более 50-ти лет во всем мире. «Во второй части работы предлагалось устройство для использования энергии ядерных реакций между легкими элементами в промышленных целях. Оно представляло собой систему из двух сферических, концентрически расположенных электродов. Внутренний электрод выполнен в виде прозрачной сетки, внешний является источником ионов. На сетку подан высокий отрицательный потенциал. Плазма создается инжекцией ионов с поверхности сферы и эмиссией вторичных электронов с сетки. Теплоизоляция плазмы осуществляется путем торможения ионов во внешнем электрическом поле, а электронов — в поле объемного заряда самой плазмы.

Меня, конечно, торопили, да и сам я спешил быстрее закончить работу, так как были уже посланы документы в приемную комиссию МГУ и пришло уведомление, что они приняты.

21 июля пришел приказ о моей досрочной демобилизации. Мне пришлось закругляться, хотя вторая часть работы была еще не закончена. Я хотел включить некоторые дополнительные вопросы, связанные с формированием плазменного образования в центре сферы, и свои соображения по защите сетки от прямых ударов падающего на нее потока частиц. Все эти вопросы нашли отражение в моих последующих работах.

Работа была отпечатана в одном экземпляре и 22 июля 1950 года отослана секретной почтой в ЦК ВКП (б) на имя заведующего отделом тяжелого машиностроения И.Д. Сербина. (Сербин Иван Дмитриевич курировал по линии ЦК важнейшие отрасли оборонной промышленности, в том числе по атомной и космической технике, участвовал в подготовке полета первого космонавта (здесь и далее примечания О.А.)).

Черновики были уничтожены, о чем составлен акт за подписью военного писаря секретного делопроизводства старшины Алексеева и моей. Грустно было смотреть, как сгорают в печке листки, в которые я вложил две недели напряженнейшего труда. Так закончилась моя служба на Сахалине, а вечером с документами о демобилизации я выехал в Южно-Сахалинск»…

4 августа 1950 года письмо было зарегистрировано в Секретариате ЦК ВКП(б), затем поступило в Специальный комитет при СМ СССР — правительственный орган, созданный Постановлением Государственного Комитета Обороны от 20.08.1945 г. для руководства всеми работами по использованию атомной энергии, председателем комитета являлся Л.П. Берия. Из комитета письмо поступило на отзыв А. Сахарову, который был написан 18 августа 1950 г. Из воспоминаний А. Сахарова.

«Летом 1950 года на объект пришло присланное из секретариата Берии письмо с предложением молодого моряка Тихоокеанского флота Олега Лаврентьева… Во время чтения письма и писания отзыва у меня возникли первые неясные еще мысли о магнитной термоизоляции. … В начале августа 1950 года из Москвы вернулся Игорь Евгеньевич Тамм. … Он с огромным интересом отнесся к моим размышлениям — все дальнейшее развитие идеи магнитной термоизоляции осуществлялось нами совместно». [4, с. 896].

Продолжает О.А.Л.: «В Москву я приехал 8 августа. Приемные экзамены еще продолжались. Я был включен в группу опоздавших и после сдачи экзаменов был принят на физический факультет МГУ.

В сентябре, уже будучи студентом, я встретился с Сербиным. Я ожидал получить рецензию на свою работу, но напрасно. Сербин попросил меня рассказать подробно о моих предложениях по водородной бомбе. Слушал меня внимательно, вопросов не задавал, а в конце нашей беседы сказал мне, что известен другой способ создания водородной бомбы, над которым работают наши ученые. Тем не менее он предложил мне поддерживать контакт и сообщать ему обо всех идеях, которые у меня появятся.

Потом он усадил меня в отдельной комнате и примерно полчаса я заполнял анкету и писал автобиографию. Эта процедура тогда была обязательна, и впоследствии мне приходилось ее повторять неоднократно.

Через месяц я написал еще одну работу по термоядерному синтезу и через экспедицию ЦК направил ее Сербину. Но отзыва снова не получил, ни положительного, ни отрицательного».

В октябре 1950 года А. Сахаров и И. Тамм изложили принцип устройства предлагаемого магнитного термоядерного реактора первому заместителю начальника Первого главного управления Н.И. Павлову, а 11 января 1951 года И.В. Курчатов, И.Н. Головин и А.Д. Сахаров обратились к Л.П. Берии с предложением о мероприятиях, обеспечивающих постройку модели магнитного ядерного реактора. [4, с. 896]

«Прошло два месяца. Началась зимняя сессия. Помню, после первого экзамена по математике мы вернулись в общежитие поздно вечером. Захожу в комнату, а мне говорят, что меня разыскивали и оставили номер телефона, по которому я должен позвонить, как только приду. Я позвонил. Человек на другом конце провода представился: «Министр измерительного приборостроения Махнев». (Махнев Василий Алексеевич — министр атомной промышленности. Это министерство имело кодовое название «Министерство измерительного приборостроения» и помещалось в Кремле рядом со зданием Совета Министров).

Он предложил приехать к нему прямо сейчас, хотя время было позднее. Так и сказал: «Подъезжайте к Спасским воротам». Я сразу не понял, переспросил, и он терпеливо стал объяснять, куда надо ехать. В бюро пропусков, кроме меня, был еще только один человек. Когда я получал пропуск и назвал свою фамилию, он внимательно на меня посмотрел. Оказалось, что мы идем в одном направлении. Когда мы пришли в приемную, Махнев вышел из кабинета и познакомил нас. Так я впервые встретил Андрея Дмитриевича Сахарова.

На столе у министра я увидел свою аккуратно отпечатанную вторую работу, рисунок выполнен тушью. Кто-то уже прошелся по ней красным карандашом, подчеркнув отдельные слова и сделав пометки на полях. Махнев спросил, читал ли Сахаров эту мою работу. Оказалось, что он читал предыдущую, которая произвела на него сильное впечатление. Особенно важным он считал мой выбор умеренной плотности плазмы.

Через несколько дней мы встретились снова в приемной Махнева и опять поздно вечером. Махнев сказал, что нас примет председатель Специального комитета, но придется подождать, так как у него совещание. (Специальный комитет — орган, ведавший разработкой атомного и водородного оружия. В его состав входили министры, члены Политбюро и Курчатов. Председателем был Берия, а секретарем — Махнев. Заседания спецкомитета проводились в Кремле, в здании Совета Министров СССР).

Ждать пришлось довольно долго, а потом мы все пошли в здание Совета Министров СССР. Меня поразила многократная и очень тщательная проверка документов. Министр стоял в стороне и терпеливо ждал, пока наши фотографии сличались с оригиналами. Мы прошли три поста: в вестибюле здания, при выходе из лифта и в середине довольно длинного коридора. Наконец мы попали в большую сильно накуренную комнату с длинным столом посередине. Это, видимо, и была комната для заседаний Специального комитета. Форточки были открыты, но помещение еще не проветрилось.

Махнев сразу ушел на доклад, а мы остались на попечении молоденьких капитанов с голубыми погонами. Они угощали нас лимонадом, но нам тогда пить не хотелось, и я до сих пор жалею, что не попробовал, какой лимонад пили министры. Минут через тридцать в кабинет был вызван Сахаров, а еще через десять — я. Открыв дверь, я попал в слабо освещенную и, как мне показалось, пустую комнату.

Читать полностью

cycyron.livejournal.com

К чему привело появление в арсенале СССР водородной бомбы — Рамблер/новости

16 января 1963 года лидер СССР Никита Хрущёв заявил, что Москва обладает невероятно мощным атомным оружием. Речь шла о термоядерной (водородной) бомбе, разрушительная сила которой в сотни раз больше обычного атомного боеприпаса. Современники по-разному оценивали прорыв советской науки. Сегодня российские историки уверены, что это событие изменило баланс сил в мире и внесло неоценимый вклад в безопасность Советского Союза. О паритете СССР и США — в материале RT.

55 лет назад, 16 января 1963 года, первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв сообщил, что Советский Союз стал обладателем мощнейшего оружия в мире — 100-мегатонной термоядерной (или водородной) бомбы. Об этом он заявил в Берлине на 6-м съезде Социалистической единой партии Германии.

Советский боеприпас, о котором говорил Хрущёв, в 7,5 тыс. раз превосходил по мощности 13-килотонную атомную бомбу «Малыш», которую 6 августа 1945 года сбросил на Хиросиму американский самолёт B-29. Жертвами взрыва и радиационного заражения стали около 200 тыс. человек.

США стремились многократно усилить мощь атомного оружия и одновременно уменьшить размеры смертоносных боеприпасов. СССР предпринимал максимум усилий, чтобы не отставать от геополитического противника.

В основу термоядерной бомбы легла технология реакции ядерного синтеза, в которой участвует тяжёлый водород — дейтерий. В водородной бомбе обычный атомный боеприпас фактически выполняет функцию детонатора. Он «поджигает» дейтерий, который окружён оболочкой из природного урана.

Также для увеличения энерговыделения термоядерного боеприпаса используется тритий (сверхтяжёлый водород). Именно поэтому термоядерная бомба получила название водородной.

«Колоссальная и нетривиальная работа»

Первый прообраз термоядерной бомбы США испытали 1 ноября 1952 года на Маршалловых островах. Мощность боеприпаса составила 10,4 мегатонны, превысив в 450 раз мощность 21-килотонной бомбы «Толстяк», сброшенной на Нагасаки 9 августа 1945 года.

Советский Союз впервые испытал прототип водородной бомбы 12 августа 1953 года на Семипалатинском полигоне (Казахская ССР), это была четвёртвая попытка «протестировать» термоядерное оружие. Боеприпас мощностью 400 килотонн получил название «изделие РДС‑6c».

«Испытание вызвало огромный интерес и волнение во всем мире. В США его окрестили «Джо-4». «4» — порядковый номер советских испытаний, «Джо» — соответствует Иосифу, имя Сталина. Мощность взрыва и другие параметры оказались близкими к расчётным. Начальство было в восторге. Мы же понимали, что ещё предстоит колоссальная и нетривиальная работа», — воспоминал «отец водородной бомбы» академик Андрей Сахаров.

В последующие девять лет в рамках программы по созданию мощнейшей в мире водородной бомбы СССР провёл свыше 200 различных испытаний. В итоге советские учёные смогли решить эту сложнейшую технологическую задачу.

17 октября 1961 года на XXII съезде КПСС Никита Хрущёв представил делегатам отчётный доклад, где содержалась информация о ходе работ по созданию термоядерного боеприпаса. В своём выступлении советский лидер анонсировал грядущее испытание мощнейшей водородной бомбы.

Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв

«Хочу сказать, что очень успешно идут у нас испытания и нового ядерного оружия. Скоро мы завершим эти испытания. Очевидно, в конце октября. В заключение, вероятно, взорвём водородную бомбу мощностью в 50 миллионов тонн тротила (мегатонн)», — сообщил Хрущёв.

30 октября 1961 года состоялось успешное испытание «чистой» водородной бомбы АН602, мощность которой составила 58 мегатонн. Это был самый сильный ядерный взрыв в истории человечества. Испытание прошло в Арктике на Государственном полигоне №6 «Сухой Нос» (Новая Земля).

Бомба была закреплена под фюзеляжем самолета Ту-95. Экипаж под руководством подполковника Андрея Дурновцева сбросил АН602 с высоты 10,5 км. После этого в хвостовой части бомбы раскрылся парашют. Это было необходимо, чтобы лётчики смогли удалиться на безопасное от взрыва расстояние.

Подрыв АН602 произошёл на высоте примерно 4,2 км. Возникла очень яркая вспышка, которую можно было видеть даже за тысячу километров. Через 30 секунд после взрыва огненный купол достиг высоты 30 км. Спустя несколько минут купол превратился в грибообразное облако, которое экипаж самолёта мог наблюдать, находясь уже на расстоянии в 800 км.

«Царь-бомба»

Выступая на XXII съезде КПСС, Хрущёв отметил, что «взорвав 50-миллионную бомбу, мы тем самым испытаем устройство и для взрыва 100-миллионной бомбы». Таким образом советский лидер предупредил США о готовности СССР в короткое время создать боеприпас, обладающий ещё большей разрушительной силой.

В то же время Хрущёв подчеркнул, что Москва не намерена размахивать ядерной дубинкой, осознавая последствия применения оружия массового поражения.

«Однако, как говорили прежде, дай бог, чтобы эти бомбы нам никогда не пришлось взрывать ни над какой территорией. Это самая большая мечта нашей жизни!» — заявил Хрущёв.

Натурный макет АН602 в Музее ядерного оружия

© Wikimedia

Испытание 50-мегатонной бомбы вызвало огромный резонанс в мире, она получила прозвище «царь-бомба».

В беседе с RT военный историк Юрий Мелконов отметил, что создание в СССР мощнейшего термоядерного боеприпаса имело огромное геополитическое значение. По его мнению, это событие охладило агрессивный пыл не только американских, но и советских стратегов.

«СССР был вынужден бросить колоссальные ресурсы на достижение ядерного паритета с США. Однако это было вызвано отнюдь не идеологической борьбой с капитализмом. Без мощного атомного оружия было невозможно обеспечить безопасность Советского Союза. Обладание им, как ни странно, привело в итоге к пониманию недопустимости ядерной войны», — пояснил Мелконов.

Как полагает эксперт, гарантированное взаимоуничтожение было единственным способом предотвратить перерастание холодной войны в крупномасштабный конфликт с использованием атомного оружия. Мелконов уверен, что именно создание «царь-бомбы» отрезвило в равной степени руководство СССР и США.

«Ядерной войны боялись все. Водородная бомба, о появлении которой в январе 1963 года объявил Хрущёв, как мне кажется, перевернула сознание военно-политических элит обоих государств. Москве и Вашингтону стало понятно, что какие бы ни были противоречия, такое оружие нельзя применять. Это стало стимулом для переговоров и заключения соглашений об ограничениях, связанных с военным атомом», — сказал Мелконов.

5 августа 1963 года в Кремле лидеры СССР, США и Великобритания подписали первый международный договор, который ограничивал процесс разработки атомного оружия. Документ запрещал проводить испытания ядерных боеприпасов в атмосфере, космосе и под водой.

Этот договор послужил прологом для переговоров о международном регулировании вопросов разработки и применения ядерного арсенала. В 1968 году страны — члены ООН подписали Договор о нераспространении ядерного оружия, который запрещал ядерным державам передавать атомное оружие и технологии его производства третьим странам.

«Опасный пережиток»

Появление водородной бомбы у СССР современники оценивали неоднозначно. На Западе утвердилась точка зрения о том, что советский режим потратил слишком много ресурсов на демонстрацию силы. В то же время признавалось, что Москва получила эффективный инструмент давления на капиталистический блок.

В советском обществе положительно оценивали успешное завершение программы по созданию водородного боеприпаса. Однако часть интеллигенции СССР ушла в оппозицию, апеллируя к необходимости срочного прекращения ядерной гонки.

Одним из ярких представителей советского пацифистского движения стал Андрей Сахаров, получивший медаль Героя Социалистического Труда за вклад в создание «царь-бомбы». С середины 1960-х годов академик начал требовать принятия мер, которые бы привели к гарантированному неприменению атомного оружия. В 1980 году Сахаров был лишён наград и отправлен в ссылку в Горький (Нижний Новгород).

«Ядерное оружие имеет смысл только как средство предупреждения ядерной же агрессии потенциального противника. То есть нельзя планировать ядерную войну с целью выиграть. В настоящее время ядерное устрашение — опасный пережиток! Нельзя с целью избежать агрессии с применением обычного оружия угрожать ядерным оружием, если его применения нельзя допустить», — утверждал Сахаров в статье «Опасность термоядерной войны» (1983).

Юрий Мелконов полагает, что Сахаров попал в опалу, так как указывал на перегибы в политической риторике руководства СССР. Однако в период холодной войны агрессивные заявления звучали как из Москвы, так и из Вашингтона. Обе державы наращивали ядерные арсеналы, и потому процесс разоружения должен был носить исключительно взаимный характер.

«Ядерную и термоядерную бомбы первым изобрёл отнюдь не Советский Союз. СССР всегда догонял США. И Сахаров был одним из тех, кто помог нашей стране не отстать в этой безудержной гонке. Он был без сомнения прав, что использование термоядерного оружия недопустимо. Но именно наличие сверхмощных боеприпасов, как изобретенная им водородная бомба, помогло предотвратить по-настоящему большую войну», — резюмировал Мелконов.

news.rambler.ru

Первая водородная бомба в СССР

Добавил: Zelen

Тема: Достижения

Еще в 1945 в СССР были начаты работы по термоядерной программе. В 1949 была испытана советская атомная бомба, и тогда американцы форсируют программу наращивания своих стратегических ядерных сил. Разработка термоядерного оружия становится для обеих стран приоритетной.
Весной 1950 года физики-ядерщики И. Тамм, А. Сахаров и Ю.Романов переезжают на секретный объект в КБ-11, где выходят на финишную прямую по созданию первой водородной бомбы в СССР. Одновременно на полигоне в Семипалатинске идет интенсивная подготовка к ее испытанию: готовится опытный участок, размещается регистрирующая аппаратура и  военная техника.
12 августа 1953 проходят испытания. В 7.30 утра был подан сигнал на подрыв. На горизонте появилась яркая вспышка, которая слепила глаза даже через солнцезащитные очки. Мощность взрыва составила 400 кт – в 20 раз больше первой атомной бомбы. СССР снова лидировал в гонке вооружений. Впервые в мире советские ученые создали компактное термоядерное оружие огромной разрушительной силы.
Создателей советской водородной бомбы награждают медалями и орденами. 32-летний кандидат физико-математических наук Андрей Сахаров сразу становится академиком, поставив возрастной рекорд. С этого времени и до 1968 года он работает над совершенствованием ядерного оружия.  В 1968 году Сахаров пишет манифест «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», в котором он осуждал гонку ядерных вооружений, призывал две сверхдержавы к сотрудничеству, требовал объединить ресурсы для борьбы с угрозой голода, перенаселения и загрязнения окружающей среды, выступил за отмену цензуры, политических судов, содержания диссидентов в психиатрических больницах.
В ответ от благодарного государства – увольнение Сахарова со всех постов, связанных с военными секретами и «ссылка» в институт имени Лебедева на должность старшего научного сотрудника. Правозащитная деятельность Сахарова тем не заканчивается. В 1975 году Нобелевский комитет присуждает ему свою премию с предельно четкой формулировкой «за бесстрашную поддержку фундаментальных принципов мира между людьми и мужественную борьбу со злоупотреблением властью и любыми формами подавления человеческого достоинства».

Н.Зеленецкая

Кликните на фото для просмотра Фото к статье: 8

22-91.ru

История создания водородной бомбы в СССР.

Как это работает? Ученые скопировали эту реакцию с использованием жидких изотопов водорода – дейтерия и трития, что и дало название «водородная бомба». В последствии стал использоваться дейтерид лития-6, твердое вещество, соединение дейтерия и изотопа лития, которое по своим химическим свойствам является аналогом водорода. Таким образом дейтерид лития-6 является горючим бомбы и, по сути, оказывается более «чистым», чем уран-235 или плутоний, используемые в атомных бомбах и вызывающие мощнейшую радиацию. Однако для того, чтобы сама водородная реакция запустилась, что-то должно очень сильно и резко повысить температуры внутри снаряда, для чего используется обычный ядерный заряд. А вот контейнер для термоядерного топлива делают из радиоактивного урана-238, чередуя его со слоями дейтерия, отчего первые советские бомбы такого типа назывались «слойками». Именно из-за них все живое, оказавшееся даже на расстоянии сотен километров от взрыва и уцелевшее при взрыве, может получить дозу облучения, которая приведет к тяжелым заболеваниям и летальному исходу. Почему при взрыве образуется «гриб»? На самом деле облако грибовидной формы – обыкновенное физическое явление. Такие облака образуются при обычных взрывах достаточной мощности, при извержениях вулканов, сильных пожарах и падениях метеоритов. Горячий воздух всегда поднимается выше холодного, однако тут его нагрев происходит настолько быстро и так мощно, что он видимым столбом поднимается вверх, закручивается в кольцеобразный вихрь и тянет за собой «ножку» – столб пыли и дыма с поверхности земли. Поднимаясь, воздух постепенно охлаждается, становясь похожим на обычное облако из-за конденсации паров воды. Однако это еще не все. Гораздо опаснее для человека ударная взрывная волна, расходящаяся по поверхности земли от эпицентра взрыва по окружности радиусом, достигающим 700 км, и радиоактивные осадки, выпадающие из того самого грибовидного облака. 60 водородных бомб СССР. До 1963 года в СССР было произведено более 200 ядерных испытательных взрывов, 60 из которых были термоядерными, то есть взрывалась в данном случае не атомная, а водородная бомба. В день на полигонах могли производиться по три-четыре эксперимента, в ходе которых изучалась динамика взрыва, поражающие способности, потенциальный ущерб противника. Первый опытный образец был взорван 27 августа 1949 года, а последнее испытание ядерного оружия в СССР произвели 25 декабря 1962-го. Все испытания проходили в основном на двух полигонах – на Семипалатинском полигоне или «Сияпе», расположенном на территории Казахстана, и на Новой земле, архипелаге в Северном Ледовитом океане. 12 августа 1953-го: первые испытания водородной бомбы в СССР. Впервые водородный взрыв был произведен в США в 1952 году на атолле Эниветок. Там осуществили взрыв заряда мощностью 10,4 мегатонны, что в 450 раз превышало мощность бомбы «Толстяк», сброшенной на Нагасаки. Впрочем, называть это устройство бомбой в прямом смысле слова нельзя. Это была конструкция с трехэтажный дом, заполненная жидким дейтерием. А вот первое термоядерное оружие в СССР было испытано в августе 1953 года на Семипалатинском полигоне. Это была уже настоящая бомба, сброшенная с самолета. Проект был разработан в 1949 году (еще до испытания первой советской ядерной бомбы) Андреем Сахаровым и Юлием Харитоном. Мощность взрыва была эквивалентна 400 килотоннам, однако исследования показали, что мощность могла быть увеличена до 750 килотонн, так как в термоядерной реакции было израсходовано лишь 20% топлива.

ok.ru

50 лет назад Никита Хрущев сделал заявление о создании в СССР водородной бомбы

50 лет назад Никита Хрущев сделал заявление, в котором сообщил миру о том, что в Советском Союзе создано новое оружие страшной разрушительной мощи – водородная бомба. Это было очень важное событие, имеющее стратегическое значение. К этому моменту в мире сложилась весьма непростая политическая ситуация. СССР и США вышли на новый виток противостояния. 1 мая 1960 года американский разведывательный самолет «У-2» пилотируемый летчиком Фрэнсисом Пауэрсом, нарушил советское воздушное пространство и был сбит в районе Свердловска. Пауэрс смог спастись, но был арестован. В результате был отменен визит американского президента Эйзенхауэра в Союз, встреча глав правительств четырех держав в Париже и другие инициативы по сближению двух систем.

Сталкивались интересы СССР и США в Африке, где шёл процесс деколонизации, и две системы – капиталистический и социалистический блоки, боролись за влияние за новые государства. Разгорались страсти вокруг Кубы, где к власти пришел Фидель Кастро, в 1962 году произошёл Карибский кризис. В Западной Европе главным камнем преткновения была проблема германского мирного урегулирования, в основе которой был статус Западного Берлина. 13 августа 1961 года за одну ночь была построена знаменитая берлинская стена, которая вызвала на Западе бурю протестов. Много споров вызывала проблема взаимного сокращения вооружения и контроля за ядерным оружием, вопрос о запрещении ядерных испытаний.

Понятно, что в таких условиях появление у СССР водородной бомбы стал весомым аргументом для Запада, вынужденного быть более сдержанным в словах и делах. Ядерный арсенал СССР стал мощнейшим сдерживающим фактором для Запада, на десятилетия отодвинув угрозу новой разрушительной мировой войны или серьезных, масштабных региональных конфликтов. Надо отметить, что до сих пор ядерный арсенал СССР и ядерные технологии созданные гением советских учёных являются гарантом безопасности России.

Из истории создания водородной бомбы в США и СССР

Термоядерное оружие (оно же водородное) – это тип ЯО, разрушительная мощь которого основана на использовании энергии реакции ядерного синтеза лёгких элементов в более тяжёлые (к примеру, синтеза одного ядра атома гелия из двух ядер атомов дейтерия), при которой выделяется огромное количество энергии. История термоядерных исследований начинается в 1941 году. В этом году японский ученый-физик Токутаро Хагивара высказал идею о возможности возбуждения термоядерной реакции между ядрами водорода с помощью взрывной цепной реакции деления ядер урана-235. Затем такое же предположение высказал Энрико Ферми в беседе с Эдвардом Теллером. Это послужило началом работы Э. Теллера над идеей создания термоядерной супербомбы. Летом 1942 года обсуждая в Беркли планы будущей Лос-Аламосской лаборатории, Теллер представил первые соображения, которые стали базой проекта «классический супер». К концу 1945 года концепция приняла целостный характер. Её основой была идея о возможности возбуждения потоком нейтронов, которые выходили из первичной атомной бомбы пушечного типа на основе урана-235, ядерной детонации в длинном цилиндре с жидким дейтерием (через промежуточную камеру с DT-смесью). Весной 1946 года Клаус Фукс при участии Джона Фон-Неймана сделал новое изобретение, предложив использовать в «классическом супере» новую систему инициирования — дополнительный вторичный узел из жидкой DT-смеси. В конце мая 1946 года Фукс и Фон-Нейман вместе подали заявку на изобретение новой схемы инициирующего отсека «классического супера» с использованием радиационной имплозии.

В конце августа 1946 года Э. Теллер выдвинул новую, альтернативную «классическому суперу» схему термоядерного заряда. Он её назвал «будильник». Новая конструкция была составлена из чередующихся сферических слоев делящихся материалов и термоядерного горючего (дейтерий, тритий, возможно, их химические соединения). Такая схема должна была заметно увеличить энерговыделение и скорость термоядерных реакций. Однако такая схема требовала для своего инициирования атомного инициатора большой мощности. В результате большие размеры и вес конструкции сильно затрудняли или вообще исключали возможность её обжатия химическими взрывчатыми веществами. Осенью 1947 года Тейлор предложил применить в «будильнике» новое термоядерное горючее — дейтерид лития-6.

В начале 1950 года американский президент Трумэн дал указание Комиссии по атомной энергии продолжать работы по всем видам ЯО, включая «сверхбомбу». В 1951 году было принято решение полигонных испытаний с термоядерными реакциями. Среди них были и испытания «усиленной» атомной бомбы «Пункт» и проверка схемы «классического супера – проект «Джордж» (само испытываемое устройство называлось «Цилиндр»). За основу проекта устройства была взята идея Фукса-Неймана 1946 года. Именно во время подготовки этого испытания был освоен фундаментальный принцип конструирования водородного (термоядерного оружия), когда для сжатия и инициирования вторичного физически отделенного узла с термоядерным горючим удерживается и используется энергия излучения первичного атомного заряда. 9 мая 1951 года американцы успешно провели испытание «Джордж», это был первый взрыв, который обеспечил зажигание маленького термоядерного пламени. Это испытание стало примерно 40-м в серии проведённых к тому моменту ядерных испытаний в Соединенных Штатах.

Осенью 1951 года было принято решение о проведении полномасштабного испытания термоядерного устройства на новом принципе. Оно получило название «Майкл». В этом испытании в качестве термоядерного горючего был выбран жидкий дейтерий. 1 ноября 1952 года прошло успешное испытание устройства, тротиловый эквивалент которого составил 10 млн. тонн. Проблема была в том, что термоядерное устройство не было транспортабельным, его соорудили на месте (конструкция в 3-этажный дом наполненная жидким дейтерием). Очередное испытание было проведено 1 марта 1954 года — серия ядерных испытаний «Замок» — взрыв «Браво». Это был самый мощный взрыв в истории американских ядерных испытаний. 21 мая 1956 года в США провели первый сброс термоядерного заряда с самолёта (испытание «Чероки»).

В Советском Союзе учёный Я. И. Френкель первым высказал идею использования высоких – миллиардных – температур появляющихся при взрыве атомного заряда, для проведения синтетических реакций (к примеру, образование гелия из водорода), которые «являются источником энергии звезд и которые могли бы еще более повысить энергию, освобождаемую при взрыве основного вещества». Эту мысль Френкель изложил в докладной записке на имя И.В. Курчатова от 22 сентября 1945 года. Надо отметить, что Курчатов уже обладал информацией о проведении работ в этом направлении американскими учёными. Такие сведения поступали в СССР по разведывательным каналам. Некоторые обрывки информации появлялись и в научной печати. В частности, британская газета «Таймс» в номере от 19 октября 1945 года сообщила о возможности создания «сверхбомбы». Профессор Олифант выступая в Бирмингеме 18 октября 1945 года, сообщил, что в настоящее время могут быть использованы бомбы, которые в 100 раз мощнее тех, которые были использованы против Японии. По мнению, профессора в будущем могут быть созданы сверхбомбы, мощность которых превысит мощность уже существующих зарядов в 1000 раз.

Ясно, что такие данные не могли не волновать советское руководство. Поэтому Курчатов дал Ю.Б. Харитону поручение рассмотреть проблему о возможности освобождения энергии лёгких элементов. В его группу были включены физики И.И. Гуревич, Я.Б. Зельдович и И.Я. Померанчук. 17 декабря 1945 года на заседании Технического совета Специального комитета Зельдович изложил основные положения отчёта «Использование ядерной энергии лёгких элементов». Учёные подтвердили возможность возбуждения ядерной детонации в цилиндре с дейтерием. В июне 1946 года группа учёных Института химической физики АН СССР в составе А.С. Компанейца и С.П. Дьякова под началом Я.Б. Зельдовича стала вести теоретические работы по возможности освобождения ядерной энергии лёгких элементов.

Одновременно в СССР продолжали поступать разведданные и новые сообщения в открытой печати. Так, в февральском номере «Бюллетеня ученых-атомщиков» за 1947 год вышла статья Теллера. 28 сентября 1947 года в британской столице произошла первая встреча советского разведчика А.С. Феклисова с немецким физиком Клаусом Фуксом, который подтвердил, что в США ведутся теоретические работы по сверхбомбе во главе с Теллером и Ферми. Немецкий учёный рассказал о некоторых конструкционных особенностях устройства, принципах действия и отметил использование наряду с дейтерием трития. В октябре 1947 года по разведывательным каналам поступило сообщение о попытке американцев вызвать цепную реакцию в среде из дейтерия, трития и лития.

3 ноября 1947 года результаты работы группы Я.Б. Зельдовича были заслушаны на заседании Научно-технического совета Первого главного управления. НТС принял решение продолжить работы по этому направлению. 8 февраля 1948 года Совет Министров СССР принял Постановление №234-98 «О плане работ КБ-11». В настоящее время он известен как Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики — Российский Федеральный ядерный центр (ВНИИЭФ-РФЯЦ) в Арзамасе-16 (Сарове). Зельдовича направили для работы в этом КБ, при этом он продолжал координировать работу группы оставшихся в Институте химической физики учёных.

13 марта 1948 года произошла новая встреча Феклисова с Фуксом в Лондоне. Она была намного более результативной и сыграла исключительную роль в дальнейшем развитии работ над советской термоядерной бомбой. Фукс передал материал, который сообщал о проекте «классический супер», с новой системой инициирования (двухступенчатая конструкция, работающая на принципе радиационной имплозии). Первым узлом была атомная бомба на основе урана-235 с отражателем из окиси бериллия, а вторым — жидкая DT-смесь. Однако в этих материалах не было теоретического подтверждения возможности инициирования и распространения атомного горения в цилиндре с жидким дейтерием.

Советское руководство, изучив эти материалы, восприняло их как свидетельство возможного существенного продвижения американцев в их разработке сверхбомбы. 23 апреля Лаврентий Берия, он курировал атомный проект в СССР, поручил И.В. Курчатову, Б.Л. Ванникову и Ю.Б. Харитону проанализировать полученные материалы и выработать предложения по организации необходимых работ. 5 мая 1948 года учёные представили своё заключение по новым материалам. Предложения Ванникова, Харитона и Курчатова легли в основу Постановления Совмина №1989-733 от 10 июня 1948 года «О дополнении плана работы КБ-11». КБ получило задачу провести теоретическую и экспериментальную проверку данных по возможности создания нескольких типов усовершенствованных атомных бомб и водородной бомбы (ей был присвоен индекс РДС–6). В этих работах должен был принять участие и Физический институт АН СССР. 10 июня 1948 года было принято ещё одно Постановление Совмина СССР №1990-774, оно предписывало Физическому институту сформировать специальную теоретическую группу под руководством И. Е. Тамма. Группа в составе И. Е. Тамма, С. З. Беленького и А. Д. Сахарова приступила практически сразу. Вскоре к работе специальной группы присоединились В. Л. Гинзбург и Ю. А. Романов. Группа Тамма не имела доступа к разведданным и должна была проверить и уточнить расчёты по проблеме ядерной детонации дейтерия, которые проводила группа Зельдовича.

Анализируя расчёты группы Зельдовича, Сахаров уже в сентябре-октябре 1948 года задумался над альтернативным решением проблемы. Возникает идея комбинированной бомбы, в которой дейтерий должен использоваться в смеси с ураном-238 в виде чередующихся слоёв. Таким образом, Сахаров независимо от Теллера пришёл к схеме, схожей со схемой «будильника». Схема Сахарова получила название «слойка». А лежащий в её основе принцип ионизационного сжатия термоядерного горючего коллеги А.Д. Сахарова назвали «сахаризация».

16 ноября 1948 года Тамм сообщил директору Физического института о принципиальной возможности нового способа использования дейтерия для целей детонации, который основан на сочетании дейтерия или тяжёлой воды с природным ураном-238. 20 января 1949 года Сахаров выпустил свой первый отсчёт по «слойке». Там он предложил простейшую схему инициирования с помещением ядерной бомбы в центр большой сферической «слойки». Были предложены и другие схемы, включая идею двухступенчатой конструкции водородной бомбы – «использование дополнительного заряда плутония для предварительного сжатия «слойки». В 1949 году группа Тамма была допущена к некоторым материалам Фукса, без ссылки на источник. 8 мая Харитон направил Ванникову заключение по «слойке», в котором поддержал эту идею.

4-9 июня 1949 года в КБ-11 была проведена серия совещаний с участием Ванникова. По указанию Берии в их работе принял участие Сахаров. Был принят план работ по водородной бомбе РДС-6, он предусматривал исследования, как «трубе» («классический супер»), так и по «слойке».

26 февраля 1950 года было принято Постановление Совета Министров № 827–303 «О работах по созданию РДС–6». Оно предписывало организовать расчетно-теоретические, экспериментальные и конструкторские работы по созданию термоядерных устройств РДС — 6т («труба») и РДС – 6с («слойка»). В первую очередь собирались создать изделие РДС – 6с с тротиловым эквивалентом 1 млн. тонн и с весом до 5 тонн. Первый экземпляр должны были подготовить к 1954 году. Научным руководителем проекта был назначен Харитон, а заместителями – Зельдович и Тамм. Правительство также организовало производство трития, дейтерида лития, строительство реактора по наработке трития.

Первое испытание планировали провести в июне 1952 года, но не удалось. Поэтому советское правительство переносило сроки изготовления модели РДС–6с и ее испытания на март 1953 года. Однако испытание состоялось в августе 1953 года на Семипалатинском полигоне. Оно стало 4-м в серии советских ядерных испытаний, которые были начаты в августе 1949 года (мощность оценивалась в 400 тыс. тонн тротила). Испытание модели РДС–6с стало важным событием в истории создания водородного оружия и этапов в развитии ядерной программы СССР. На западе это изделие получило название «Джо-4» — первые ядерные испытания в СССР получали кодовые наименования от американского прозвища Иосифа (Джозефа) Сталина «Дядя Джо». Важной особенностью изделия был тот факт, что заряд РДС-6с был транспортабелен (водородная бомба помещалась в бомбардировщик Ту-16), и его можно было доставить на территорию потенциального противника. Кроме того, конструкции заряда была учтена возможность его дальнейшего серийного производства. Таким образом, в СССР создали первый в мире образец реального термоядерного оружия. В СССР был создан научно-технический задел в сфере исследования термоядерной энергии. Он был использован для создания более совершенной, двухступенчатой конструкции водородной бомбы.

После этого испытания некоторое время было потрачено на разработку идеи Сахарова по созданию нового типа мощной водородной бомбы – более сильного варианта РДС–6с, получившего наименование РДС–6сД. Только 19 июля 1955 года правительство отсрочило программу создания РДС–6сД (она так и не была реализована).

Ещё в 1953 году оригинальные схемы двухступенчатых термоядерных зарядов, основанных на использовании энергии первичного ядерного взрыва, предложили А.П. Завенягин и Д.А. Франк-Каменецкий. В результате работы по «трубе» фактически были завершены и все усилия были переключены на разработку двухступенчатой конструкции. Такое решение было в конце 1953 года принято в КБ-11, а в начале 1954 года утверждено на совещании в Министерстве среднего машиностроения.

24 декабря 1954 года на заседании научно-технического совета КБ-11 под председательством И.В.Курчатова было принято решение о разработке и подготовке к проведению полигонного испытания опытного термоядерного заряда для проверки нового принципа (обжатии вторичного узла энергией излучения первичной атомной бомбы). Испытание заряда было назначено на 1955 год. Опытный заряд на новом принципе получил название РДС–37. В феврале 1955 года была завершена работа по его расчётно-теоретическому обоснованию. В конце июня 1955 года результаты расчетно-теоретического обоснования рассмотрела комиссия во главе с Таммом. Она подтвердила целесообразность полигонного испытания РДС-37.

6 ноября 1955 года прошло испытание одноступенчатого термоядерного заряда РДС–27 (в виде авиационной бомбы), это была модификация устройства РДС–6с. Его главным отличием было отсутствие в его конструкции трития. 22 ноября 1955 года прошло успешное испытание двухступенчатого термоядерного заряда РДС–37 мощностью в 1,6 Мт (также в виде авиабомбы). Бомбу сбросили на Семипалатинском полигоне с бомбардировщика Ту-16. В конструкции РДС–37 тритий также не применялся. Советские учёные добились поразительных результатов и весьма сжатые сроки.

Итоги

Итогом гонки США и СССР в области термоядерных вооружений стал тот факт, что в 1955 году Союз не только догнал Соединенные Штаты в этой области, но и в ряде моментов выбился в лидеры. В частности, советские учёные первыми применили дейтерид лития-6 — высокоэффективное термоядерное горючее (в 1953 году в одноступенчатом изделии, а в 1955 году в двухступенчатом). Советская наука смогла уже в первых испытаниях достичь более высоких показателей в точности расчётно-теоретического определения ожидаемой мощности: в 1953 году значения мощности совпали с точностью ~ 30 %, в 1955 году — с точностью ~ 10 %. Американские расчёты в 1954 году отличались в два раза и более. Превосходство в расчётах позволило в 1955 году сознательно сократить мощность взрыва водородной бомбы в два раза. Опередила советская наука американскую и в области разработки транспортабельной бомбы.

topwar.ru

из истории создания водородной бомбы в ссср

    В январе 1950-го президент США Трумен призвал американских ученых быстрее закончить разработку водородной бомбы. В советских газетах это назвали «атомным шантажом». Олег Лаврентьев, тогда 23-летний сержант, служивший радистом на Сахалине, написал Сталину: «Я знаю секрет водородной бомбы».

– Несколько лет это обдумывал. А когда выступил Трумен, испугался, что Америка обгонит Союз, – объяснял он потом.

  Вскоре из Южно-Сахалинского обкома приехал полковник:

– Его прислали проверить мою психику. Потом меня на две недели посадили в охраняемую комнату, писать предложения по водородной бомбе. Работу отправили в Москву, черновик сожгли. Через месяц я успешно сдал экзамены в МГУ, надеялся, что со мной свяжутся Так и получилось… – вспоминал Олег Александрович.

  В январе 1951-го в общежитие на Стромынку позвонили из Кремля. Олега разыскивал Василий Махнев, министр электроприборостроения, как тогда называлось «атомное» министерство.

– Было около 9 вечера, он сказал, приезжать срочно, к Спасским воротам. Там меня ждал какой-то человек, позже оказалось – Андрей Сахаров.

Махнев повел молодых людей в кабинет председателя спецкомитета Лаврентия Берии.

– Огромный кабинет, длинный стол… Берия подошел, пожал руки, предложил садиться. Я ждал, когда меня спросят о бомбе. Но Берия меня огорошил: «У вас зубы болят?» – «Нет». – «А почему щека распухла?»… Потом были вопросы о родителях, о жизни. О науке ни слова.

   Махнев вышел сияющий: – Берии мы понравились. заверял, что скоро все изменится.Звал поужинать в Кремле, но я отказался, не зная, что буфет там бесплатный. От предложения подвезти домой мы с Сахаровым тоже отказались, пошли пешком,говорили о сотрудничестве…

  Через несколько дней по поручению Берии студенту назначили встречу в Главном управлении ведущие атомщики Союза – Игорь Курчатов, Николай Павлов, Борис Ванников.

– Курчатов предложил закончить МГУ досрочно и включаться в работу над бомбой. Конечно, я согласился, – вспоминал Олег Александрович.

   Вскоре после «смотрин» у Берии Лаврентьев переехал в отдельную комнату с мебелью, на набережной Горького. Туда ему из библиотеки привозили книги. Назначили повышенную стипендию и индивидуальных преподавателей по физике, математике, английскому. Но главное – дали пропуск в секретную лабораторию, где работали ядерщики:

– Однокурссники ничего не знали. Однажды на лекции преподаватель сказал, что водородная бомба – это когда в землю заливают жидкий водород. В ответ на мою усмешку соседка по парте спросила: «А ты знаешь, как сделать бомбу?». Пришлось промолчать.

   Группа советских ученых под руководством Игоря Тамма, работавшая над стратегическим оружием с 1948 года, делала упор на конструкции бомбы-слойки, предложенной Сахаровым. Ее испытали в августе 1953-го в Семипалатинске. Но бомбу величиной с дом бросить с самолета было невозможно.

– Схему «слойки» Сахаров нашел в американском журнале. Статью по заданию спецслужб написал Эдвард Теллер (создатель американских атомной и водородной бомб. – Авт.). Американцы считали «слойку» бесперспективной, хотели, чтобы русские уцепились за нее. Тем временем Америка ушла бы далеко вперед. Так и получилось. Они сделали транспортабельную мощную бомбу и взорвали ее в 1954-м.

  Конструкция бомбы, описанная Лаврентьевым в 1950-м, принципиально отличалась от «слойки». Он предложил использовать литий-6 – вещество, которое применили в своей бомбе американцы, а потом и СССР.

– Это было проще, компактнее и дешевле. Если бы ко мне прислушались, СССР, возможно, опередил бы американцев! Но я был студент, а светилы боялись уронить авторитет, возможно, не хотели конкуренции, – считал Олег Александрович.

   После расстрела Берии в декабре 1953-го Лаврентьева лишили повышенной стипендии и пропуска в лабораторию.

– Декан объяснил: «Ваш покровитель умер»… Распределение в Институт атомной энергии после МГУ я тоже не получил. Места, которое держал для меня Курчатов, там уже не было.

   Референт Хрущева предложил Лаврентьеву место в Харьковском физико-техническом институте (сегодня – УФТИ), где открывался отдел плазменных исследований.

  В 2001-м, когда рассекретили архивы президента России, Олег Александрович узнал, что там было и его дело – под грифом «совершенно секретно». В том числе и сахалинская работа, с пометками рецензента Сахарова.

– Он не писал, что мои предложения ошибочны, но и не признавал их правильность. Когда я спрашивал – уходил от ответа.

   Физик показывал свою переписку с Сахаровым: в 1973-м харьковчанин пытался доказать свое право на открытие, и просил у Сахарова справку – о существовании сахалинской работы.

– Заверить эту справку он не мог целый год! Потом говорил – из-за рассеянности… – говорил Олег Александрович.

  Он ушел на 85-м году. О том, что его жизнь могла сложиться по-другому, старался не думать.

 

maxpark.com