Командиры красной армии – Легендарные командиры Красной армии / Назад в СССР / Back in USSR

Легендарные командиры Красной армии

25 апреля 1883 года родился Семен Буденный. О главном кавалеристе Страны Советов слагали песни и легенды, его именем называли города и поселки. В памяти многих поколений командующий Конармией остался народным героем. Один из первых советских маршалов, трижды Герой Советского Союза прожил 90 лет.

Василий Чапаев

Василий Чапаев родился в феврале 1887 года в деревне Будайка Чебоксарского уезда Казанской губернии родился. Когда его крестили, то дали ему фамилию Гаврилов. А уже прозвища «Чапаев» он получил от отца, а тот от деда. Дед Степан работал грузчиком и погонял всех криком «чепай, чепай!» Слово означало «цепай», то есть «бери». Кличка «Чапай» так и осталась за дедом Василия. За потомками же закрепилось прозвище «Чапаевы», затем ставшее позднее фамилией. Василий Чапаев одним из первых красных командиров пересел на машину. Техника была настоящей слабостью начальника дивизии. Сначала ему понравился американский «Стевер», потом этот автомобиль показался ему тряским. На смену прислали ярко-красный «Паккард». Однако эта машина для боевых действий в степи не подходила. Поэтому при Чапаеве всегда дежурили два «Форда», запросто выжимающие до 70 верст в час по бездорожью.


Когда подчиненные не выходили на дежурство, начдив бушевал: «Товарищ Хвесин! Я буду жаловаться на вас в ЦИК! Вы приказ мне даете и требуете его выполнить, но пешком по всему фронту я ходить не могу, верхом мне ездить невозможно. Требую незамедлительно выслать для дивизии и для дела революции один мотоциклет с коляской, два легковых автомобиля, четыре грузовика для подвозки снабжения!»

Василий Иванович подбирал водителей лично. Одного из них, Николая Иванова, у Чапаева забрали и сделали его шофером сестры Ленина. Чапаев пытался получить высшее военное образование.

Семен Буденный

У легендарного маршала было три попытки завести семью, и лишь последняя была удачной. Его первая жена и фронтовая подруга Надежда случайно выстрелила в себя из пистолета.

Семен Буденный до последних лет был превосходным наездником

О второй супруге, Ольге Стефановне, сам Буденный так написал в Главную военную прокуратуру: «В первые месяцы 1937 года И. В. Сталин в разговоре со мной сказал, что, как ему известно из информации Ежова, моя жена — Буденная-Михайлова Ольга Стефановна неприлично ведет себя и тем компрометирует меня и что нам, подчеркнул он, это ни с какой стороны невыгодно, мы этого никому не позволим…» Ольга оказалась в лагерях. Третьей женой маршала стала двоюродная сестра второй. Она была младше Семена на 34 года, но Буденный влюбился невероятно.


Семен Буденный до последних лет был превосходным наездником. В Москве на Кутузовском проспекте есть знаменитый памятник — Кутузов на коне. Так вот, лошадь полководца скульптор Томский лепил с коня Буденного. Тот конь был любимцем, невероятно красивым: донской породы, рыжеватого цвета. Когда Буденного не стало, его конь плакал как человек.

Михаил Фрунзе

Михаил Васильевич Фрунзе родился в городе Пишпек в семье фельдшера и крестьянки. Он был вторым из пяти детей. Отец умер, когда Мише было 12 дет, семья нуждалась, и за образование двух старших братьев платило государство. Предметы Мише давались легко, особенно языки, а директор гимназии считал ребенка особенно одаренным, почти гением. Учебное заведение Михаил окончил в 1904 году с золотой медалью, без экзаменов был зачислен на экономическое отделение Петербургского политехнического.

Фрунзе родился в городе Пишпек в семье фельдшера и крестьянки

О своей стремительной военной карьере Фрунзе впоследствии вспоминал: начальное военное образование получил, стреляя в урядников в Шуе, среднее — против Колчака, а высшее — на Южном фронте, разгромив Врангеля, Но главное, он проявил талант организатора и умение подобрать компетентных специалистов. Правда, у председателя Реввоенсовета Льва Троцкого этот дар восторга не вызывал. По его мнению, военачальника «увлекали абстрактные схемы, он плохо разбирался в людях и легко подпадал под влияние специалистов, преимущественно второстепенных».


Незадолго до смерти Михаила Васильевича в английском «Аэроплане» вышла статья, где его называли «русским Наполеоном». Супруга Фрунзе и покончила с собой.

Григорий Котовский

Григорий Иванович Котовский начал бандитскую карьеру с убийства отца своей возлюбленной. Затем он спалил имение, принадлежавшее ее семье и лишил ее имущества. В лесах, где он скрывался, Котовский сколотил банду из каторжников и заключенных. Их преступления и разбои отличались особой дерзостью и цинизмом. Григорий Иванович был невероятно силен физически, потому каждый раз ему удавалось бежать от стражей порядка.

Котовский начал бандитскую карьеру с убийства отца своей возлюбленной

В 1907 году Котовский был осужден на 12 лет каторги, но в 1913 году он бежал из Нерчинска и уже в 1915 году возглавил новую банду в родных краях. О его физической силе говорили, будто он с самого детства стал поднимать тяжести и заниматься боксом. Котовского во взрослой жизни отличали стальные кулаки, бешеный нрав и тяга к всевозможным развлечениям.


Смерть его окутана такой тайнами. По одной из версий, новая экономическая политика советского государства позволила легендарному комбригу вполне законно заняться крупным бизнесом. Он руководил сетью уманских сахарных заводов, торговал мясом, хлебом. Огромные плантации хмеля приносили солидный доход. Котовскому приписывают также идею создания Молдавской автономии, в которой он желал властвовать эдаким советским князьком. Как бы там ни было, размах дел, которые вел Григорий Иванович стал раздражать советскую власть.

Николай Щорс

Николай Щорс родился в маленьком городке и окончил церковно-приходскую школу. Карьера священника его не прельщала, но Николай все же решил идти в семинарию.

Когда раздались первые выстрелы германской войны, Щорс радостно отреагировал на призывную повестку в армию. Будучи образованным, он был сразу определен в школу военных фельдшеров. Через полтора года перебрался из окопов в аудитории военного училища, готовившего младших офицеров-прапорщиков для армии.


Вскоре Николай понял, что училище выпускает подобия офицеров. Это поселило в нем обиду на неравенство между офицерами и «пушечного мясом». Со временем Щорс охотно отправился под алые стяги, позабыв о полученном звании подпоручика.

Щорс родился в маленьком городке и окончил церковно-приходскую школу

До 1935 года имя Щорса не было широко известно, о нем не упоминала даже БСЭ. В феврале 1935 года, вручая Александру Довженко орден Ленина, Сталин предложил художнику создать фильм об «украинском Чапаеве», что и было сделано. Позднее о Щорсе написали несколько книг, песен, даже оперу, его именем назвали школы, улицы, села и даже город.

распечатать Обсудить статью

Рекомендовано вам

diletant.media

Легендарные командиры Красной армии

25 апреля 1883 года родился Семен Буденный. О главном кавалеристе Страны Советов слагали песни и легенды, его именем называли города и поселки. В памяти многих поколений командующий Конармией остался народным героем. Один из первых советских маршалов, трижды Герой Советского Союза прожил 90 лет.

Василий Чапаев

Василий Чапаев родился в феврале 1887 года в деревне Будайка Чебоксарского уезда Казанской губернии родился. Когда его крестили, то дали ему фамилию Гаврилов. А уже прозвища «Чапаев» он получил от отца, а тот от деда. Дед Степан работал грузчиком и погонял всех криком «чепай, чепай!» Слово означало «цепай», то есть «бери». Кличка «Чапай» так и осталась за дедом Василия. За потомками же закрепилось прозвище «Чапаевы», затем ставшее позднее фамилией. Василий Чапаев одним из первых красных командиров пересел на машину. Техника была настоящей слабостью начальника дивизии. Сначала ему понравился американский «Стевер», потом этот автомобиль показался ему тряским. На смену прислали ярко-красный «Паккард». Однако эта машина для боевых действий в степи не подходила. Поэтому при Чапаеве всегда дежурили два «Форда», запросто выжимающие до 70 верст в час по бездорожью.


Когда подчиненные не выходили на дежурство, начдив бушевал: «Товарищ Хвесин! Я буду жаловаться на вас в ЦИК! Вы приказ мне даете и требуете его выполнить, но пешком по всему фронту я ходить не могу, верхом мне ездить невозможно. Требую незамедлительно выслать для дивизии и для дела революции один мотоциклет с коляской, два легковых автомобиля, четыре грузовика для подвозки снабжения!»

Василий Иванович подбирал водителей лично. Одного из них, Николая Иванова, у Чапаева забрали и сделали его шофером сестры Ленина. Чапаев пытался получить высшее военное образование.

Семен Буденный

У легендарного маршала было три попытки завести семью, и лишь последняя была удачной. Его первая жена и фронтовая подруга Надежда случайно выстрелила в себя из пистолета.

Семен Буденный до последних лет был превосходным наездником. 

О второй супруге, Ольге Стефановне, сам Буденный так написал в Главную военную прокуратуру: «В первые месяцы 1937 года И. В. Сталин в разговоре со мной сказал, что, как ему известно из информации Ежова, моя жена — Буденная-Михайлова Ольга Стефановна неприлично ведет себя и тем компрометирует меня и что нам, подчеркнул он, это ни с какой стороны невыгодно, мы этого никому не позволим…» Ольга оказалась в лагерях. Третьей женой маршала стала двоюродная сестра второй. Она была младше Семена на 34 года, но Буденный влюбился невероятно.


Семен Буденный до последних лет был превосходным наездником. В Москве на Кутузовском проспекте есть знаменитый памятник — Кутузов на коне. Так вот, лошадь полководца скульптор Томский лепил с коня Буденного. Тот конь был любимцем, невероятно красивым: донской породы, рыжеватого цвета. Когда Буденного не стало, его конь плакал как человек.

Михаил Фрунзе

Михаил Васильевич Фрунзе родился в городе Пишпек в семье фельдшера и крестьянки. Он был вторым из пяти детей. Отец умер, когда Мише было 12 дет, семья нуждалась, и за образование двух старших братьев платило государство. Предметы Мише давались легко, особенно языки, а директор гимназии считал ребенка особенно одаренным, почти гением. Учебное заведение Михаил окончил в 1904 году с золотой медалью, без экзаменов был зачислен на экономическое отделение Петербургского политехнического.

Фрунзе родился в городе Пишпек в семье фельдшера и крестьянки

О своей стремительной военной карьере Фрунзе впоследствии вспоминал: начальное военное образование получил, стреляя в урядников в Шуе, среднее — против Колчака, а высшее — на Южном фронте, разгромив Врангеля, Но главное, он проявил талант организатора и умение подобрать компетентных специалистов. Правда, у председателя Реввоенсовета Льва Троцкого этот дар восторга не вызывал. По его мнению, военачальника «увлекали абстрактные схемы, он плохо разбирался в людях и легко подпадал под влияние специалистов, преимущественно второстепенных». 


Незадолго до смерти Михаила Васильевича в английском «Аэроплане» вышла статья, где его называли «русским Наполеоном». Супруга Фрунзе и покончила с собой.

Григорий Котовский

Григорий Иванович Котовский начал бандитскую карьеру с убийства отца своей возлюбленной. Затем он спалил имение, принадлежавшее ее семье и лишил ее имущества. В лесах, где он скрывался, Котовский сколотил банду из каторжников и заключенных. Их преступления и разбои отличались особой дерзостью и цинизмом. Григорий Иванович был невероятно силен физически, потому каждый раз ему удавалось бежать от стражей порядка.

Котовский начал бандитскую карьеру с убийства отца своей возлюбленной 

В 1907 году Котовский был осужден на 12 лет каторги, но в 1913 году он бежал из Нерчинска и уже в 1915 году возглавил новую банду в родных краях. О его физической силе говорили, будто он с самого детства стал поднимать тяжести и заниматься боксом. Котовского во взрослой жизни отличали стальные кулаки, бешеный нрав и тяга к всевозможным развлечениям.


Смерть его окутана такой тайнами. По одной из версий, новая экономическая политика советского государства позволила легендарному комбригу вполне законно заняться крупным бизнесом. Он руководил сетью уманских сахарных заводов, торговал мясом, хлебом. Огромные плантации хмеля приносили солидный доход. Котовскому приписывают также идею создания Молдавской автономии, в которой он желал властвовать эдаким советским князьком. Как бы там ни было, размах дел, которые вел Григорий Иванович стал раздражать советскую власть.

Николай Щорс

Николай Щорс родился в маленьком городке и окончил церковно-приходскую школу. Карьера священника его не прельщала, но Николай все же решил идти в семинарию.

Когда раздались первые выстрелы германской войны, Щорс радостно отреагировал на призывную повестку в армию. Будучи образованным, он был сразу определен в школу военных фельдшеров. Через полтора года перебрался из окопов в аудитории военного училища, готовившего младших офицеров-прапорщиков для армии.


Вскоре Николай понял, что училище выпускает подобия офицеров. Это поселило в нем обиду на неравенство между офицерами и «пушечного мясом». Со временем Щорс охотно отправился под алые стяги, позабыв о полученном звании подпоручика.

Щорс родился в маленьком городке и окончил церковно-приходскую школу 

До 1935 года имя Щорса не было широко известно, о нем не упоминала даже БСЭ. В феврале 1935 года, вручая Александру Довженко орден Ленина, Сталин предложил художнику создать фильм об «украинском Чапаеве», что и было сделано. Позднее о Щорсе написали несколько книг, песен, даже оперу, его именем назвали школы, улицы, села и даже город.

Понравился наш сайт? Присоединяйтесь или подпишитесь (на почту будут приходить уведомления о новых темах) на наш канал в МирТесен!

nethistory.su

Легендарные командиры Красной армии / Назад в СССР / Back in USSR

25 апреля 1883 года родился Семен Буденный. О главном кавалеристе Страны Советов слагали песни и легенды, его именем называли города и поселки.
В памяти многих поколений командующий Конармией остался народным героем. Один из первых советских маршалов, трижды Герой Советского Союза прожил 90 лет.
Василий Чапаев Василий Чапаев родился в феврале 1887 года в деревне Будайка Чебоксарского уезда Казанской губернии родился. Когда его крестили, то дали ему фамилию Гаврилов. А уже прозвища «Чапаев» он получил от отца, а тот от деда. Дед Степан работал грузчиком и погонял всех криком «чепай, чепай!» Слово означало «цепай», то есть «бери». Кличка «Чапай» так и осталась за дедом Василия. За потомками же закрепилось прозвище «Чапаевы», затем ставшее позднее фамилией. Василий Чапаев одним из первых красных командиров пересел на машину. Техника была настоящей слабостью начальника дивизии. Сначала ему понравился американский «Стевер», потом этот автомобиль показался ему тряским. На смену прислали ярко-красный «Паккард». Однако эта машина для боевых действий в степи не подходила. Поэтому при Чапаеве всегда дежурили два «Форда», запросто выжимающие до 70 верст в час по бездорожью.

Когда подчиненные не выходили на дежурство, начдив бушевал: «Товарищ Хвесин! Я буду жаловаться на вас в ЦИК! Вы приказ мне даете и требуете его выполнить, но пешком по всему фронту я ходить не могу, верхом мне ездить невозможно. Требую незамедлительно выслать для дивизии и для дела революции один мотоциклет с коляской, два легковых автомобиля, четыре грузовика для подвозки снабжения!»
Василий Иванович подбирал водителей лично. Одного из них, Николая Иванова, у Чапаева забрали и сделали его шофером сестры Ленина. Чапаев пытался получить высшее военное образование.
Семен Буденный
У легендарного маршала было три попытки завести семью, и лишь последняя была удачной. Его первая жена и фронтовая подруга Надежда случайно выстрелила в себя из пистолета.
Семен Буденный до последних лет был превосходным наездником
О второй супруге, Ольге Стефановне, сам Буденный так написал в Главную военную прокуратуру: «В первые месяцы 1937 года И. В. Сталин в разговоре со мной сказал, что, как ему известно из информации Ежова, моя жена — Буденная-Михайлова Ольга Стефановна неприлично ведет себя и тем компрометирует меня и что нам, подчеркнул он, это ни с какой стороны невыгодно, мы этого никому не позволим…» Ольга оказалась в лагерях. Третьей женой маршала стала двоюродная сестра второй. Она была младше Семена на 34 года, но Буденный влюбился невероятно.

Семен Буденный до последних лет был превосходным наездником. В Москве на Кутузовском проспекте есть знаменитый памятник — Кутузов на коне. Так вот, лошадь полководца скульптор Томский лепил с коня Буденного. Тот конь был любимцем, невероятно красивым: донской породы, рыжеватого цвета. Когда Буденного не стало, его конь плакал как человек.
Михаил Фрунзе
Михаил Васильевич Фрунзе родился в городе Пишпек в семье фельдшера и крестьянки. Он был вторым из пяти детей. Отец умер, когда Мише было 12 дет, семья нуждалась, и за образование двух старших братьев платило государство. Предметы Мише давались легко, особенно языки, а директор гимназии считал ребенка особенно одаренным, почти гением. Учебное заведение Михаил окончил в 1904 году с золотой медалью, без экзаменов был зачислен на экономическое отделение Петербургского политехнического.
Фрунзе родился в городе Пишпек в семье фельдшера и крестьянки
О своей стремительной военной карьере Фрунзе впоследствии вспоминал: начальное военное образование получил, стреляя в урядников в Шуе, среднее — против Колчака, а высшее — на Южном фронте, разгромив Врангеля, Но главное, он проявил талант организатора и умение подобрать компетентных специалистов. Правда, у председателя Реввоенсовета Льва Троцкого этот дар восторга не вызывал. По его мнению, военачальника «увлекали абстрактные схемы, он плохо разбирался в людях и легко подпадал под влияние специалистов, преимущественно второстепенных».

Незадолго до смерти Михаила Васильевича в английском «Аэроплане» вышла статья, где его называли «русским Наполеоном». Супруга Фрунзе и покончила с собой.
Григорий Котовский
Григорий Иванович Котовский начал бандитскую карьеру с убийства отца своей возлюбленной. Затем он спалил имение, принадлежавшее ее семье и лишил ее имущества. В лесах, где он скрывался, Котовский сколотил банду из каторжников и заключенных. Их преступления и разбои отличались особой дерзостью и цинизмом. Григорий Иванович был невероятно силен физически, потому каждый раз ему удавалось бежать от стражей порядка.
Котовский начал бандитскую карьеру с убийства отца своей возлюбленной
В 1907 году Котовский был осужден на 12 лет каторги, но в 1913 году он бежал из Нерчинска и уже в 1915 году возглавил новую банду в родных краях. О его физической силе говорили, будто он с самого детства стал поднимать тяжести и заниматься боксом. Котовского во взрослой жизни отличали стальные кулаки, бешеный нрав и тяга к всевозможным развлечениям.

Смерть его окутана такой тайнами. По одной из версий, новая экономическая политика советского государства позволила легендарному комбригу вполне законно заняться крупным бизнесом. Он руководил сетью уманских сахарных заводов, торговал мясом, хлебом. Огромные плантации хмеля приносили солидный доход. Котовскому приписывают также идею создания Молдавской автономии, в которой он желал властвовать эдаким советским князьком. Как бы там ни было, размах дел, которые вел Григорий Иванович стал раздражать советскую власть.
Николай Щорс
Николай Щорс родился в маленьком городке и окончил церковно-приходскую школу. Карьера священника его не прельщала, но Николай все же решил идти в семинарию.
Когда раздались первые выстрелы германской войны, Щорс радостно отреагировал на призывную повестку в армию. Будучи образованным, он был сразу определен в школу военных фельдшеров. Через полтора года перебрался из окопов в аудитории военного училища, готовившего младших офицеров-прапорщиков для армии.

Вскоре Николай понял, что училище выпускает подобия офицеров. Это поселило в нем обиду на неравенство между офицерами и «пушечного мясом». Со временем Щорс охотно отправился под алые стяги, позабыв о полученном звании подпоручика.
Щорс родился в маленьком городке и окончил церковно-приходскую школу
До 1935 года имя Щорса не было широко известно, о нем не упоминала даже БСЭ. В феврале 1935 года, вручая Александру Довженко орден Ленина, Сталин предложил художнику создать фильм об «украинском Чапаеве», что и было сделано. Позднее о Щорсе написали несколько книг, песен, даже оперу, его именем назвали школы, улицы, села и даже город.

back-in-ussr.com

Красные командиры — герои Первой мировой


О подвигах будущих краскомов и советских маршалов …

Вспоминая героев Первой мировой войны, нельзя забывать, что среди них было немало и тех, кто в дальнейшем проявил себя на службе в Красной армии. Ведь не только Врангель, Корнилов, Юденич, Деникин, Колчак, Марков и Каппель отличились за время Великой войны, но и Брусилов, Чапаев, Буденный, Блюхер, Карбышев, Малиновский, Жуков. Оставив за рамками этого краткого очерка генерала А.А.Брусилова, ставшего в Красной армии лишь инспектором кавалерии, напомним о боевых подвигах во время Первой мировой войны тех, кто впоследствии стали видными военачальниками РККА.

Из первых пяти красных маршалов (Буденный, Ворошилов, Тухачевский, Егоров и Блюхер) в боях Первой мировой не участвовал лишь «луганский слесарь» Климент Ворошилов.  Будущий красный маршал Семен Буденный служил в царской армии с 1903 года, принимал участие в Русско-японской войне, встретив Первую мировую старшим унтер-офицером 18-го драгунского Северского полка. Буденный храбро дрался с противником на германском, австрийском и кавказском фронтах, заслужив за свои подвиги полный Георгиевский бант ‒ Георгиевские кресты и медали всех степеней. Причем Георгиевский крест 4-й степени Буденному довелось получать дважды. Честно заслуженной награды за лихой захват вражеского обоза и пленение около 200 солдат противника, он был лишен за рукоприкладство к старшему по званию. Однако Буденный снова заслужил «Георгия» 4-й степени на турецком фронте за то, что в бою за город Ван, находясь в разведке со своим взводом, проник в глубокий тыл противника, и в решающий момент боя атаковал и захватил его батарею в составе трех пушек. А в 1916-м Семен Михайлович заработал сразу три Георгиевских креста, отличившись в боях против турок.

Отличился в годы Первой мировой и другой красный маршал ‒ Василий Блюхер. Призванный на военную службу по мобилизации 1914 года, Блюхер вскоре зарекомендовал себя отличным солдатом, заслужив в 1915 году Георгиевскую медаль. В боях на реке Дунаец под Тернополем Блюхер был тяжело ранен осколками разорвавшейся гранатой (пострадали левое бедро, левое и правое предплечья, был разбит тазобедренный сустав). Из храброго солдата врачи извлекли восемь осколков и с трудом спасли ему жизни (Блюхера дважды выносили в морг как умершего). На этом мировая война для Блюхера закончилась ‒ получив пенсию первого разряда он был уволен из армии.

Маршал Александр Егоров и вовсе был кадровым офицером Русской армии. В Первую мировую в чине капитана он служил штаб-офицером для поручений штаба 2-го Кавказского кавалерийского корпуса. Егорову также довелось командовать батальоном и полком, пять раз он был ранен и контужен. Февральскую революцию будущий красный маршал встретил в чине подполковника. Михаил Тухачевский, начав войну в чине подпоручика знаменитого гвардейского Семеновского полка, принимал участие в боях с австрийцами и немцами в составе 1-й гвардейской дивизии на Западном фронте. Ему довелось стать участником Люблинской, Ивангородской и Ломжинской операций. В боях с противником Тухачевский был ранен, за проявленный героизм заслужил за полгода войны пять орденов различных степеней. В бою 19 февраля 1915 года у деревни Пясечно под Ломжей его рота была окружена, а сам он взят в плен. Тухачевский четыре раза пытался бежать, после чего был направлен в лагерь для неисправимых беглецов в Баварии, где познакомился с Шарлем де Голлем. Пятая попытка побега увенчалась успехом ‒ в 1917 году через Швейцарию, Францию, Англию, Норвегию и Швецию Тухачевский вернулся в Россию и был зачислен в родной Семеновский полк в качестве командира роты.

Командарм 2-го ранга Михаил Левандовский также был кадровым офицером Царской армии. Он участвовал в боевых действиях в Восточной Пруссии, в Галиции, под Варшавой. Левандовский  командовал пулеметной ротой, был награжден пятью боевыми наградами, дважды был контужен. К началу революции он имел чин штабс-капитана и служил начальником отдела в 1-м броневом автомобильном дивизионе в Петрограде. Командарм Иероним Уборевич, весной 1916 года окончивший Константиновское артиллерийское училище, в звании подпоручика служил во время Первой мировой войны младшим офицером 15-го тяжелого артдивизиона.

Героем Первой мировой был и один из самых легендарных красных командиров Василий Чапаев. На военную службу Чапаева призвали в сентябре 1914 года. На фронт будущий герой попал в январе 1915-го в составе 326-го Белгорайского пехотного полка, отличившись в боях на Волыни и в Галиции. Февраль 1917-го Чапаев встретил в звании старшего унтер-офицера и с тремя Георгиевскими крестами и Георгиевской медалью на груди.

Отличились в Первую мировую будущие генералы и маршалы Великой Отечественной войны ‒ Карбышев, Шапошников, Малиновский, Рокоссовский, Жуков.

Маршал Борис Шапошников был кадровым офицером Царской армии и встретил Первую мировую войну адъютантом штаба кавалерийской дивизии в звании капитана. В 1914-м он участвовал в боевых действиях дивизии в Польше, был контужен в голову разрывом снаряда под Сохачевом. В 1915-м Шапошникова произвели в подполковники и  перевели на должность помощника старшего адъютанта разведотдела штаба армии, а затем назначили начальником штаба казачьей бригады. Как сообщал журнал «Русский инвалид», за боевые заслуги в 1916 году Шапошников был отмечен Высочайшим Благоволением. Октябрьскую революцию Борис Шапошников встретил в звании полковника и командира Мингрельского гренадерского полка.

Офицером кадровой армии был и герой Великой Отечественной войны генерал Дмитрий Карбышев. Получивший образование военного инженера, Карбышев принял участие в Русско-японской войне, принимал участие в Мукденском сражении, закончив боевые действия в чине поручика. С первых дней Великой войны Карбышев был на фронте и воевал в Карпатах в составе 8-й армии генерала А.А.Брусилова (Юго-Западный фронт). Он был дивизионным инженером 78-й и 69-й пехотных дивизий, затем начальником инженерной службы 22-го финляндского стрелкового корпуса. В начале 1915 года капитан Карбышев отличился во время штурма австрийской крепости Перемышль. За проявленные храбрость и отвагу Карбышев, получивший ранение в ногу, был произведен в подполковники и награжден орденом Св. Анны. В 1916 году он был участником знаменитого Брусиловского прорыва, а в 1917-м руководил работами по укреплению позиций на границе с Румынией.

Маршал Победы Георгий Жуков был призван на войну в 1915 году в кавалерию и уже по ходу ее выучился на унтер-офицера. В августе 1916 года он был зачислен в драгунский полк, воевавший на Юго-Западном фронте, заслужив вскоре за проявленную храбрость два Георгиевских креста (за захват немецкого офицера и за ранение в бою).

А Константин Рокоссовский, по праву считающийся одним из крупнейших полководцев Второй мировой войны, в 1914-м добровольцем поступил на службу в 6-й эскадрон 5-го Каргопольского драгунского полка. Уже 8 августа 1914 года Рокоссовский отличился при проведении конной разведки у деревни Ястржем, за что был награжден Георгиевским крестом 4-й степени и произведён в ефрейторы. В бою под Поневежем Рокоссовский атаковал немецкую артиллерийскую батарею, за что был представлен к Георгиевскому кресту 3-й степени, однако награду не получил. В бою за железнодорожную станцию Трошкуны, вместе с несколькими драгунами, он скрытно захватил окоп немецкого полевого караула, за что был награжден Георгиевской медалью 4-й степени. Затем последовали награждения Георгиевскими медалями 3-й и 2-й степеней.

Маршал Александр Василевский после ускоренного курса обучения в Алексеевском военном училище служил с весны 1915 года в чине прапорщика. Ему довелось командовать 2-й ротой, признанной одной из лучших в 409-м пехотном Новохоперском полку, принимать участие в Брусиловском прорыве. В конце апреля 1916 года он получил первую свою награду орден Святой Анны 4 степени с надписью «За храбрость», а несколько позже — орден Святого Станислава 3 степени с мечами и бантом. Закончил Василевский Мировую войну в чине штабс-капитана и командира батальона.

Отличился во время Первой мировой войны и маршал Родион Малиновский. Мальчишкой он убежал на фронт, начав службу подносчиком патронов в пулеметной команде 256-го Елисаветградского пехотного полка. В 1915-м Малиновский получил своего первого «Георгия». В боях под Сморгонью он был тяжело ранен и до февраля 1916 года находился в госпитале. Поправившись, Родион в составе 1-й бригады экспедиционного корпуса Русской армии отбыл во Францию, продолжив войну с немцами на Западном фронте. Здесь Малиновский заслужил несколько французских военных наград и в 1918-м за героизм при прорыве германской линии обороны колчаковский генерал Дмитрий Щербачев представил его к награждению Георгиевским крестом 3-й степени.

В боях Первой мировой также участвовали такие советские маршалы как Федор Толбухин, Иван Конев, Андрей Еременко и многие другие советские военачальники. Таким образом, Русская императорская армия взрастила не только будущих героев Белого движения, но и легендарных командиров Красной армии, включая маршалов Великой Победы.

Подготовил Андрей Иванов, доктор исторических наук

 


ruskline.ru

Герои и полководцы Красной Армии в период Гражданской войны

Расскажем о полководцах, отличившихся во время Гражданской войны и зарекомендовавших себя с лучшей стороны.

1. Фрунзе Михаил Васильевич

Выдающийся революционный деятель, который внёс значительный вклад и в полной мере раскрыл свои способности в Гражданской войне.Командовал 4-й армией РККА и смог перевернуть наступление Колчака на Москву, организовав контрнаступление. Его гуманность не раз вызывала негодование у высшего командования, так же помимо этого он протягивал руку тем, кто, разочаровавшись в белом движении, переходил к красным. Разбил Врангеля в Крыму и Махно, не раз получал ранение, а в 20-ых годах был контужен. У своих подчиненных он вызывал уважение, а великолепной тактикой и стратегией оставил себя в памяти следующих поколений.

2. Буденный Семён Михайлович

Семён Михайлович — легендарная личность, окутанная завесой тайны. Однако, первый маршал СССР показал себя с положительной стороны во времена Гражданской войны. Создал и впоследствии руководил конным отрядом. Воевал с Врангелем, дошёл до Воронежа. Позже (уже корпус) разбивал отряды Деникина и окончательно разгромил армии Врангеля и Деникина в Крыму, что поспособствовало ускорению победы красных. Выдающийся полководец в будущем станет одним из первых маршалов, что ещё раз докажет его прекрасные качества как командира.

3. Блюхер Василий Константинович

Полководец под псевдонимом, Генерал Немо — так звали Василия Константиновича. Его личность не менее таинственна. Являясь одним из первых пяти маршалов, его послужной список богат на победы. Так, в Сибири он боролся против Колчака. Но есть в его биографии и менее «светлые» события. Так, во время конфликта у озера Хасан, он «дал пощёчину СССР», расследовал дело о нарушении границ и доказал, что именно советские войска нарушили границу. Лично руководил во время конфликта советскими войсками, пресекая попытки руководить армией дилетанта Мехлиса. Впоследствии, понеся троекратные потери по сравнению с Японией, был замучен в лефортовской тюрьме.

4. Чапаев Василий Иванович

Красный атаман, самоучка, выдвинувший себя благодаря выдающимся качествам. Стремился вопреки важности учёбы «колотить» белогвардейцев. Любил своих бойцов, а они отвечали ему взаимности, так его армия стала одной из лучших на Восточном фронте. Был отличным командиром, но в 1919 году в результате рейда казаков в тыл, была разгромлена его дивизия, а сам Василий Иванович утонул в Байкале. Именно он и его армия показали «стихию русского народа».

5. Каменев Сергей Сергеевич

Главнокомандующий РККА, первый из создателей красной армии.Мужественный, расчётливый и хладнокровный — этими важными качествами обладал Сергей Сергеевич. Его армия внесла большой вклад в победу над армией Колчака. Именно он руководил борьбой с Деникиным, который направил свои войска на Москву, руководил фронтом на юге против Юденича. Всё же его узкий кругозор не позволил развить успех на Юге, ведь мыслил он так же, как и в борьбе на Востоке. После Гражданской войны Сергей Сергеевич укреплял армию. Умер до Большого террора из-за сердечного приступа, что спасло его клеветы и унижающих обвинений. Всё же, он посмертно был признан врагом народа, а его имя было забыто на десятилетия.

politika-v-rashke.ru

Командиры Красной армии — 4

СОДЕРЖАНИЕ
Начало
Предыдущая страница

Вообще, изучая вопрос лояльности офицеров – небезынтересно было бы более подробно коснуться вопроса их мотивации при переходе на службу в Красную армию. Естественно, значительная часть их была мобилизована – но, во-первых, были и офицеры, добровольно поступившие на службу в Красную армию (так, при изучении биографий офицеров из числа служивших в РККА, выложенных на сайте www.grwar.ru, бросается в глаза, что более половины из них поступили в РККА именно добровольно), а во-вторых, что касается мобилизованных, значительная часть из них служила новой власти верой и правдой и отнюдь не только под угрозой расстрела, как это пытаются представить сегодня во многих публицистических работах. При изучении мотивов офицеров можно выделить несколько основных причин.

Во-первых, можно отметить группу офицеров, пошедших на службу по своим личным убеждениям — сторонников социалистических идей. В реальности среди кадровых офицеров доля таковых была незначительной – при этом как правило это были родственники профессиональных революционеров, как, например, генерал-майор М.Д. Бонч-Бруевич, брат В.Д. Бонч-Бруевича, потомственные военные кадровый капитан старой армии Н.В.Куйбышев, брат В.В. Куйбышева, и полковник М.С. Матиясевич, чья сестра была политкаторжанкой. Социалистических убеждений придерживались и полковник старой армии и левый эсер М.А. Муравьев, и военный министр Временного правительства генерал-майор Генштаба А.И. Верховский, но в целом искренние сторонники левых идей среди кадровых офицеров представляли скорее исключение, чем правило. Кстати, и у двух последних отношения с большевиками складывались достаточно сложно – Муравьев в итоге поднял мятеж и был убит, а Верховский несколько раз арестовывался. Среди офицеров военного времени социалистические убеждения встречались чаще в силу их большого распространения среди российской интеллигенции, служившей главным источником комплектования военных училищ и школ прапорщиков во время войны. Так, Свечин в своей книге «Искусство вождения полка» писал, что «когда осенью 1915 г. полк отошел на отдых в Херсон, в него прибыло одновременно свыше 20 прапорщиков — воспитанников учительских семинарий или народных учителей… Все эти учителя были социалисты разных направлений; в этом я себя не обманывал. Хотя в ту эпоху я сам был далеко не сторонником социализма, но мне не оставалось ничего другого, как примириться с фактом, что я буду опираться преимущественно на социалистически настроенных офицеров». Кстати, среди этого призыва в полк Свечина пришел и известный в будущем советский военный теоретик Триандафиллов, закончивший Первую мировую войну командиром батальона в звании штабс-капитана. Из этой группы вышли и многие известные красные командиры гражданской войны, причем если многие из них становились членами ВКБ (б) в 1917-18 гг., в то же время среди них встречались и коммунисты со стажем, такие как поручик старой армии Дмитрий Шмидт или подпоручик Л.П.Малиновский, оба члены ВКП (б) с 1915 года, или штабс-капитан Берзин Р.И., член партии аж с 1905 года. Социалистами были например и эсеры подполковник старой армии А.И. Егоров (в РКП (б) с 1918 года), прапорщик Саблин Ю.В. (в РКП (б) с 1919 года), офицер старой армии М.В. Слувис, — эсер, затем — с 1917 года – левый эсер, а с 1918 года – член ВКП (б) – командовавший в 1919 году 15-й и 56-й стрелковыми дивизиями, капитан старой армии П.М. Боревич, член ВКП (б) с 1918 года, а до этого состоявший в СДРП Польши и Литвы, командовавший 7-й, 15-й, 17-й кавалерийскими дивизиями и погибший в 1921 году на посту начальника войск ВЧК Западной границы. Тем не менее – и это касается в первую очередь кадровых военных – главными причинами, побуждавшими основную массу офицеров честно служить советской власти, были отнюдь не социалистические убеждения, занимавшие в этом перечне отнюдь не первое место.

Одной из наиболее важных причин, побуждавшей офицеров пойти на службу в Красную армию, был патриотизм. Изучая офицеров, пошедших на службу к большевикам по патриотическим соображениям, А.Г.Кавтарадзе в своей работе выделял две основные волны. Первая, это те, кто пошел в РККА в 1918 году, с целью службы в частях так называемой завесы, создаваемых для отражения германской угрозы. Так, если вернуться к списку офицеров, служивших в РККА, составленному на основе данных сайта www.grwar.ru, больше половины из которых добровольно начали свою службу новой власти – то бросается в глаза, что практически все они попали в Красную армию именно в 1918 году. Тот же Кавтарадзе озвучивает несколько оценок числа офицеров, пришедших в РККА добровольно в этот период – от всего 4 тысяч человек до 9 тысяч в одной лишь Москве, при этом сам склоняется к общей цифре в 8 тысяч офицеров. В этот период в РККА попало и значительное количество генералов и офицеров-генштабистов, при этом многие из них были настроены по отношению к большевикам в лучшем случае нейтрально, а часто и прямо негативно. Такие настроения были присущи многим офицерам и генералам. Так, А.А.Свечин позднее писал: «До марта 1918 года я был враждебно настроен к Октябрьской революции. Наступление немцев заставило меня остановить свой выбор на советской стороне. В марте 1918 года я участвовал в совещании в Смольном, затем поступил на советскую службу — сначала начальником штаба Западной Завесы, а через два дня — руководителем Смоленского района (Смоленск, Орша, Витебск), где начал формировать три дивизии»). Ему вторил полковник Генштаба К.И. Бесядовский, так озвучивший свои мысли при принятии решения: «Надо сказать, что поступление в Высший Военный Совет на службу «к большевикам» было сделано не без трудных внутренних переживаний: большинство офицеров, которые тогда на службу призваны не были и не считали возможным служить, отворачивались от нас — добровольцев. Я же считаю, что в создавшейся обстановке, когда немцы хозяйничали в наших пределах, нельзя оставаться посторонним зрителем и потому стал на работу. Период гражданской войны внутренне я переживал нелегко: с одной стороны, я понимал необходимость этой серии «претендентов» из белогвардейских главарей, а с другой — тягостно было сознавать, что врагами нашими являются люди, которые еще недавно были нашей, близкой нам средой. Но я ломал себя и работал».{1} Бонч-Бруевич излагал и похожие мысли одного из первых «добровольцев» РККА, генерал-лейтенанта Д.Д, Парского: «Михаил Дмитриевич, — начал он, едва оказавшись на пороге, — я мучительно и долго размышлял о том, вправе или не вправе сидеть сложа руки, когда немцы угрожают Питеру. Вы знаете, я далек от социализма, который проповедуют ваши большевики. Но я готов честно работать не только с ними, но с кем угодно, хоть с чертом и дьяволом, лишь бы спасти Россию от немецкого закабаления…»{2}

При этом большая часть офицеров считала, что их задача – создание армии для обороны от внешнего врага, и зачастую под теми или иными предлогами отказывались служить в действующей армии на внутренних фронтах. Так, например, генерал Снесарев, перед отъездом из Москвы в Царицын, 19 мая 1918 года направил в Высший военный совет письмо, в котором для отражения германского вторжения предложил создать, безразлично на какой политической платформе, но под руководством генштабистов, особую регулярную армию для защиты от внешнего врага, которая бы не участвовала в гражданской войне{3}. Как показывал Свечин на допросах после ареста в начале 30-х годов, «в то время все офицеры старой армии, поступившие на службу в Красную Армию, считали, что они приняли обязательство сражаться против внешнего врага на Западном фронте и более чем неохотно смотрели на какое-либо использование их в связи с гражданской войной (даже печатание топографических карт районов гражданского фронта считалось предосудительным)»{4}. Далее Свечин упоминает, что в свете подобных настроений один из создателей Красной армии и ее будущий главнокомандующий полковник Генштаба С.С.Каменев, получив назначение ехать на Восточный фронт, расценил его как обиду для себя{5}. Небезынтересно, что до Каменева точно также отказался от этой должности и генерал-лейтенант Генштаба В.Н. Егорьев{6}. Генерал-лейтенант Генштаба Искрицкий Е.А., добровольно вступивший в РККА в 1918 года и создавший осенью того же года 7-ю армию, поняв, что использоваться она будет против внутреннего противника, предпочел уйти на преподавательскую работу: «Октябрьскую революцию я встретил не сочувственно, так как я ее не понимал и считал ее не отвечающей интересам русского народа. … Вместе с тем для меня было очевидно, что процесс большевизации России будет неотвратимым и что мы, представители старого режима будем страдающей стороной, со всеми вытекающими из этого последствиями… Когда я поступил работать в Красную Армию, еще не был ликвидирован германский фронт, и поэтому считал возможным продолжать борьбу с немцами далее в рядах Красной Армии. Только после того, когда война приняла гражданский характер и на участке мной сформированной армии моими противниками с белой стороны оказались люди, с которыми я рос, воспитывался и служил при старом режиме, и которых я мог считать своими врагами, я понял, что не могу, как командующий, быть водителем Красных войск и предпочел уйти со строевой работы на чисто академическую – науку».{7} О том же говорили и однофамилец известного генерала полковник старой армии Свечин Н.В. – «В начале Советской власти я не разделял ни симпатий к ней, ни уверенности в прочности ее существования. Гражданская война, хотя я в ней и принимал участие, была мне не по душе. Я охотнее воевал тогда, когда война приняла характер внешней войны (Кавказский фронт). Я воевал за целостность и сохранение России, хотя бы она и называлась РСФСР»{8} — и генерал-майор Н.П. Сапожников, отказавшийся от назначения на Северный фронт — «Гражданской войне, как войне братоубийственной, вызывавшей разруху, я не сочувствовал, и с нетерпением ждал ее конца. Поэтому фронтовую службу до начала белопольской войны я нес без внутреннего удовлетворения (был случай, когда я просил не назначать меня на Северный фронт, где белыми командовал Миллер, к которому я относился с уважением в бытность его моим начальником).»{9}

Очень четко настроения и метания кадрового офицерства того времени выразил С.Г. Лукирский: «Накануне революции февральской 1917 года в среде офицеров Генерального штаба старой армии определенно сложилось недовольство монархическим строем: крайняя неудачливость войны: экономический развал страны; внутренние волнения; призыв на высшие посты в государственном аппарате лиц, явно несостоятельных, не заслуживающих общественного доверия; наконец, крайне возмутительное подпадание царя под влияние проходимца (Григ. Распутина) и разрастание интриг при дворе и в высших государственных сферах. Поэтому февральская революция была встречена сочувственно в основной массе всего офицерства вообще. Однако вскоре наступило разочарование и в новой власти в лице временного правительства: волнения в стране даже обострились; ряд мероприятий правительства в сторону армии (в том числе подрывающие простых офицеров) быстро ее развалили; личность А. Керенского не возбуждала доверия и порождала антипатию. В силу этого возникла короткая симпатия в сторону Корнилова, в лице которого увидели возможность спасти армию от окончательного развала, а вместе с тем, может быть, и внести успокоение страны.

Наступившая октябрьская революция внесла некоторую неожиданность и резко поставила перед нами вопрос, что делать: броситься в политическую авантюру, не имевшую под собой почвы, или удержать армию от развала, как орудие целостности страны. Принято было решение идти временно с большевиками. Момент был очень острый, опасный: решение должно было быть безотлагательным и мы остановились на решении: армию сохранить во что бы то ни стало. Поэтому крупнейшая часть офицерства перешла к сотрудничеству с большевиками, хотя и не уясняла еще в полной мере программу коммунистической партии и ее идеологию. Патриотизм являлся одним из крупных побуждений к продолжению работы на своих местах и при этой новой власти. Уход другой части офицерства на враждебную большевикам сторону естественно поставил оставшихся с большевиками в неприязненные с белогвардейцами отношения, еще и потому, что порождал среди большевиков недоверие и к оставшимся с ними, а при победе белых грозил местью белогвардейцев. Кроме того, победа белогвардейцев несла с собою вторжение иноземцев, деление России на части и угрожала закабалением нашей страны иностранцами. На стороне белогвардейцев не видели и базы, обеспечивающей им симпатии народных масс. Поэтому нашей группой офицерства это выступление белогвардейцев осуждалось с большим раздражением. В противовес замыслу белогвардейцев и беспочвенному их начинанию зарождалась мысль о том, что при наличии добровольческой армии, крепко сплоченной и руководимой старым офицерством, возможно, будет скорейшее и вернейшее спасение страны от внешнего врага. В связи с такой мыслью, мною .. была составлена в январе 1918 года … докладная записка с изложением основ создания [новой добровольной] армии… Этот проект был одним из первых моментов, который отражал нашу идеологию и проведение которого могло закрепить руководство армией на путях возрождения России за старым офицерством».{10} Таким образом, можно отметить два существенных момента. Во-первых, патриотизм как основной движущий момент, и стремление обеспечить независимость и целостность страны, чего, по мнению военспецов, белое движение, опиравшееся на поддержку иностранных государств, обеспечить не могло – интересно, что практически те же самые мысли почти дословно озвучивал и еще один кадровый офицер, служивший в РККА, полковник Генштаба Соллогуб{11}. Во-вторых, офицерство рассчитывало, что создав армию и возглавив ее, впоследствии оно сможет обеспечить возрождение или перерождение страны изнутри. При этом, будучи в массе настроено монархически и иногда даже отказываясь участвовать в борьбе на внутренних фронтах гражданской войны, старое офицерство оставалось лояльным и честно служило новой власти, что например отражалось в словах упомянутого выше Бесядовского: «коммунистические идеи были нам чужды, в марксизме мы не разбирались… Однако все же должен сказать, что мы не были настроены контрреволюционно, понимая под этим стремление активно выступить против Советской власти».

Изучая ситуацию 1918 года, нужно учитывать и то, что часть офицеров, записанная как добровольно поступившие в РККА, могла попасть туда не побуждаемая их личным патриотизмом, а по более прозаическим причинам. В Москве и Петрограде, где было сконцентрировано большое количество различных частей и военных учреждений, осталось множество офицеров. Лишенные после революции средств к существованию и не имеющие мирных специальностей, они в совершенстве освоили лишь одно ремесло – воевать, и использовать свои навыки и знания могли только в той ситуации только на службе у большевиков. Таким образом, поступление на службу в РККА являлось для многих лишь способом найти средства к существованию. Были – в особенности среди генералов — и те, кто не очень хорошо проявил себя во время развала армии после февральской революции: выпустив управление войсками из своих рук и отдав вверенные им части во власть стихийно образовавшихся комитетов, они часто не могли рассчитывать на хорошее отношение со стороны своих коллег по цеху и нашли прибежище у новой власти. Так, например, генерал-лейтенант Ф.Е. Огородников, после подавление корниловского выступления 29.08.1917 был назначен главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта и руководил очищением армии от прокорниловски настроенных офицеров. За те несколько дней, что последний стоял во главе фронта, он освободил из-под стражи солдат, арестованных ранее за революционную пропаганду, а войска почти полностью вышли из повиновения, и 09.09.1917 он был заменен генералом Н.Г. Володченко. Генерал от инфантерии Н.А. Данилов, с 12.07.1917 командовавший 2-й армией Западного фронта, во время октябрьских событий 1917 не предпринял никаких мер, чтобы предотвратить развал армии, и проявил лояльность в отношении к новой власти. Через десять дней после того, как 10.11.1917 комитет гренадерского корпуса предложил противнику перемирие, он был снят с должности. Впрочем, возможно, что в реальной жизни за 10 дней сложно было остановить или ускорить развал войск, процессы шли уже совершенно стихийно и уж тем более очистить армию от офицеров, и скорее всего подобную оценку Огородников, как и другие генералы, оказавшиеся в аналогичной ситуации, получили уже позднее, в эмигрантских и белогвардейских кругах, повесивших на них ответственность за указанные выше проблемы в связи с добровольным переходом на службу к большевикам.

Вторая волна добровольного поступления офицеров на службу в Красную армию по патриотическим причинам началась в 1919-20-м гг., после наступления польских войск на Украине и начала советско-польской войны. К этому моменту для многих офицеров стала очевидной и бесперспективность Белого движения, растерявшего популярность и социальную базу внутри страны, чему было много причин: и неумение вождей Белого движения договариваться между собой, и их неумение навести элементарный порядок, покончить с массовыми погромами и грабежами на занятых территориях, интригами, воровством наверху, и излишняя и часто неоправданная жестокость, оттолкнувшая например от Колчака крестьянское население Сибири, и опора белогвардейцев на иностранную помощь, что успешно использовали в своей агитации их противники, и многое другое. В то же время большевики, начав с беспорядка на вверенных им территориям, сумели навести порядок, укрепить централизованную власть, создать регулярную армию – то есть доказать свою жизнеспособность. При этом после начала вторжения польских войск именно большевики оказались в роли защитников национальных интересов страны, именно они противостояли настоящему внешнему противнику, агрессору, занявшему Киев и Минск. Все это вызвало приток добровольцев, в том числе офицеров, в Красную армию. На последних особенно большое влияние оказало опубликованное 30 мая 1920 года обращение «Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились» за подписью Брусилова и целого ряда других известных царских генералов. Белый публицист Ю. Арбатов писал: «Насколько это воззвание произвело на непримиримых страшное и подавляющее впечатление, в такой же противоположной мере сильно это подействовало на колеблющиеся массы… В первый же день появления воззвания на улицах Москвы в военный комиссариат являлись тысячи офицеров, ранее от службы в Красной Армии уклонившиеся …» . При чем были случаи, когда с просьбой о зачислении в войска, действующие против поляков, обращались даже пленные белые офицеры. Так, группа бывших колчаковских офицеров, сотрудников хозяйственного управления Приуральского военного округа, обратилась 8 июня 1920 г. к военному комиссару этого управления с заявлением, в котором было сказано, что в ответ на обращение Особого совещания и декрет от 2 июня 1920 г. они испытывают «глубокое желание честной службой» искупить свое пребывание в рядах колчаковцев и подтверждают, что для них не будет более «почетной службы, чем служба родине и трудящимся», которым они готовы отдать себя всецело на служение «не только в тылу, но и на фронте». Тот же Тинченко отмечал, что «во время Польской кампании к РККА пришло одних бывших белых генштабистов 59 человек, из них — 21 генерал».

ПРОДОЛЖЕНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ




{1} Тинченко со ссылкой на ГАСБУ, фп, д. 67093, т. 67, дело Бесядовского К. И., с. 10-11.
{2} Бонч-Бруевич М. Д. Цит. (у Тинченко) издание. — С. 257-258.)
{3} Ссылка.
{4} Тинченко, со ссылкой на ГАСБУ, фп, д. 67093, т. 66, дело Свечина А. А., с. 31-32.)
{5} Там же: «Под этим настроением С. С. Каменев расценил назначение его на Восточный фронт как незаслуженную обиду, вызванную происками Де-Лазари около меня. Эту оценку он выразил в жалобах, посланных по телеграфу Троцкому и Склянскому на меня. С моим объяснением Склянскому, что в назначении Каменева я пользовался только соображениями целесообразности, последний согласился и подтвердил приказ Каменеву ехать на Восточный фронт. Со мной Каменев помирился лишь года через 3-4, а Де-Лазари остался с ним во вражде и посейчас».
{6} «Директивы…» ? «В. Н. Егорьев в командование фронтом вступить отказался. Командующим фронтом оставался И. И. Вацетис, совмещая эту должность с должностью Главкома до 28 сентября 1918 г., когда командующим Восточным фронтом был назначен С.С. Каменев.— 54».
{7} Тинченко со ссылкой на ГАСБУ, фп, д. 67093, т. 240(3159), дело контрреволюционной группировки в академии имени Толмачева, показания Искрицкого, с. 86-87.)
{8} Тинченко со ссылкой на ГАСБУ, фп, д. 67093, т. 189(251), дело Афанасьева А. В., с. 56.
{9} Тинченко со ссылкой на ГАСБУ, фп, д. 67093, т. 60, дело Сапожникова Н.П..С.6.
{10} Тинченко со ссылкой на ГАСБУ, фп, д. 67093, т. 65, дело Лукирского С. Г., с. 39-42.
{11} Кавтарадзе в своей книге излагает следующий разговор Соллогуба с Подвойским: «Я надеюсь, что нам удастся найти кадр (т.е. бывших кадровых офицеров) с достаточным образованием и достаточно широким взглядом на вещи. Многие бывшие кадровые офицеры станут на государственную точку зрения и поймут, что «нам невыгодно никакое объединение ни с той, ни с другой из враждебных коалиций (антантой или Четверным союзом)», так как у Советского правительства «представление о России одинаково с моим. Как этому правительству нужна армия, так и России, по-моему представлению, нужна армия». Если бы я думал иначе, говорил Соллогуб, я был бы у французов, или на Мурмане, или у чехословаков. С такой, как моя, точкой зрения можно найти достаточно большое число бывших генералов и офицеров, которые понимают необходимость создания армии в России, чтобы защитить ее от «вторжения со всех сторон». Кавтарадзе, стр. 99.

ПРОДОЛЖЕНИЕ
СОДЕРЖАНИЕ

eugend.livejournal.com

Командиры Красной армии — 8

Sep. 10th, 2008 @ 01:00 am Командиры Красной армии — 8
СОДЕРЖАНИЕ
Начало
Предыдущая страница

Естественно, негативные настроения по отношению к военспецам присутствовали и внутри армии – в частности, в 1924 году появились два небезынтересных документа – Письмо группы командиров Красной Армии от 10 февраля 1924г. и доклад бюро ячеек Военной Академии от 18 февраля того же года. Оба этих документа отмечают значительную роль военспецов в вооруженных сил, при этом для обоих документов характерно резко негативное отношение по отношению к военспецам. В частности, первый документ изобиловал следующими фразами: «Все заслуженные, выхоленные выходцы из буржуазного и аристократического мира, бывшие идейные руководители царской Армии — генералы остались на своих местах, а иногда даже с повышением. Контрреволюционеры и идейные руководители белогвардейщины … свили себе прочное, хорошо забронированное осиное гнездо в самом сердце Красной Армии, ее центрально-организационных и учебных аппаратах… дружно сплоченная каста выходцев из бесталанной старой Академии Генерального Штаба творит сейчас дело создания и обучения Красной Армии — Армии враждебной и по ее назначению и чуждой по духу и классовой сущности»{1}. Авторами первого письма являлись командиры корпусного и дивизионного звена РККА – комкоры Каширин и Грязнов, комдивы Гай, Калнин, Лацис, Нейман, Федько, Фабрициус, Хаханьян, помкомдивы Вострецов и Спильниченко, а также полковник старой армии Н.Я. Котов, для особых поручений отдела по подготовке и службе войск управления 1-го пом. нач. Штаба РККА, практически все — бывшие прапорщики и унтер-офицеры старой армии, выдвинувшиеся наверх во время гражданской войны.

Между тем, считать, что данное мнение доминировало в тогдашней Красной армии, было бы ошибочно. Так, буквально через несколько месяцев после появляется ответ на первое письмо, подготовленный группой военных работников Ленинградского военного округа, и весьма квалифицированно дискутирующий с основными положениями первого документа. В частности, в этом письме указывалось следующее: «Односторонний подход авторов письма виден также и в части, касающейся спецов и института комиссаров. «Установив» эти два «фактора», авторы доклада обрушиваются на них со всей силой своей аргументации, обнаруживая при этом полную несостоятельность своих суждений… В своих огульных нападках против «спецовской» части командного состава авторы не задаются следующими вопросами: 1) Достиг ли наш пролетарский комсостав надлежащих теоретических познаний, которые позволяли бы в полной мере приступить к рекомендуемому изгнанию спецев? 2) Настал ли момент, когда безболезненно для дела строительства Красной Армии и ее тактической и оперативной зрелости мы могли бы приступить к изгнанию из рядов ее спецев? Объективно учитывая способности большинства товарищей, ныне руководящих даже очень большими соединениями, мы не можем сказать, что рост познаний пролетарского командного состава не только перерос, но и дорос до уровня познаний большинства старых «спецев». В специальных рядах войск (артиллерия, инж. войска, флот) нам еще потребуется значительное время, чтобы выровняться с посредственным знанием тех же «спецев». Есть, конечно, исключение. Есть единицы, которые значительно переросли «спецев», но это, к сожалению, пока еще остается только единицами. Говоря «о героях позорной славы, полученной на полях Галиции и Восточной Пруссии», нам не следует преувеличивать и своего богатого боевым опытом прошлого. Нужно помнить, что в период гражданской войны мы руководили операциями далеко не в соответствии со строгими требованиями стратегии и тактикой, что далеко не всегда успех в боях относился на счет наших познаний. Правда, мы в течение последних 3 лет мирного строительства и учебы многому научились, но также верно, что многому следует поучиться и у этих же «спецев». Последняя военная игра на Западном фронте дает этому достаточно убедительный пример даже тем товарищам, подписи которых имеются под докладом 14-ти. Красная Армия дала уже прекрасных работников, но их еще крайне недостаточно и они покрыть наших потребностей по службе Генштаба не могут. И подписавшие доклад четырнадцати продолжают по-прежнему пользоваться в своих штабах услугами тех же старых «спецев». Можем ли мы, вступая в 7-ю годовщину, отказаться от использования спецев в Вузах, где они составляют основную массу преподавателей по военным дисциплинам? Сможем ли мы заменить их достаточным числом теоретически подготовленных и военнограмотных, пролетарским кадром преподавателей? Это возможно лишь в будущем, может быть и в ближайшем, но не теперь, не в 1924 году. Есть ли основания так сильно опасаться «спецев» Вузов и их идеологического влияния? Думаем, что нет». Небезынтересен тот факт, что подписантами второго письма являлись командиры, с одной стороны в среднем несколько более низкого уровня – дивизионного (Рейтер, Кауфельдт, Филлиповский) и полкового (Магон, Мельников, Клыков, Архипчиков) уровня и лишь один комкор (Блюхер), а с другой – в старой армии они как правило имели более высокие звания – Рейтер – полковник, Кауфельдт, Клыков – штабс-капитаны, Филлиповский – поручик, прапорщиком был лишь Мельников, а унтер-офицером – Блюхер. То есть можно предположить, что их карьера в меньшей степени зависела от воли случая и благоприятного стечения обстоятельств, и в большей степени их можно было назвать возможно и не хватавшими звезд, но профессионалами военного дела{2}.

Безусловно, в начале 20-х годов имели место и увольнения весьма квалифицированных военных специалистов, сыгравших серьезную роль в победах Красной армии в годы Гражданской войны – таких, как например генерал-майор Генштаба начальник Всероглавштаба Н.И. Раттэль, один из главных победителей Деникина полковник старой армии В.И. Шорин, один из ближайших помощников Фрунзе полковник Генштаба А.К. Андерс. Вполне вероятно, что увольнение Шорина было связано с его серьезным конфликтом с руководством Первой Конной армии в январе 1920 года (В.И. Шорин был уволен по возрасту в запас с пожизненным оставлением в списках РККА в 1925 году), а двое других военных кстати ушли на серьезные должности в народном хозяйстве. Тем не менее именно данную группу чистки комсостава задели в меньшей степени по сравнению с другими.

Одним из примеров чистки Красной армии от политически неблагонадежных элементов, в первую очередь военспецов, в начале 20-х годов, обычно называют дело Варфоломеева (коснувшееся комсостава Запфронта) и связанные с ним кадровые перестановки в Украинском, Петроградском и Московском военных округах в 1923 годах. Между тем данные перестановки хотя и коснулись части бывших офицеров, тем не менее, вряд ли их можно относить к целенаправленным и масштабным чисткам командного состава именно от кадрового офицерства. Во-первых, как правило, уволенные часто замещались кадровыми же офицерами, а во-вторых, большАя часть уволенных, временно отстраненных или арестованных офицеров впоследствии были восстановлены в армии. Так, из лиц, арестованных в связи с делом Варфоломеева, уволены из армии были командиры среднего звена – «бывший подполковник И. Мерклинг, бывший полковник П. Лаппо и бывший офицер л.-г. Семеновского полка С. Анников», а что касается высших штабных работников, то практически все они были восстановлены в РККА: «начальник оперативного отдела В. Шестун был в начале февраля 1923 г. переведен преподавателем курсов временного комсостава Западного фронта, а затем уволен из РККА», но в «в 1925 г. он вновь числился на преподавательской работе в военных учебных заведениях». «И. Алексеев был освобожден из-под ареста в 1923 г. и назначен инспектором вневойсковой подготовки комсостава. В. Залесский в сентябре 1923 г., был освобожден из-под ареста, отправлен в резерв Штаба РККА, но вскоре, 1 октября 1923 г., был назначен помощником командира 28-й стрелковой Горской дивизии… Он продолжал служить, в основном на штабных должностях в боевых частях, вплоть до апреля 1929 г. Наконец Н. Варфоломеев из-под ареста был освобожден 7 мая 1923 г. и переведен в распоряжение Штаба РККА. Уже 22 мая его назначили руководителем, а в начале июня 1924 г. —старшим руководителем практических занятий в Военной академии РККА. 1 июня 1925г. по инициативе М. Тухачевского он становится заместителем Главного руководителя по стратегии всех военных академий РККА»{3}.

Минаков пишет, что дело Варфоломеева послужило толчком к чисткам в других округах, в частности в УВО и ПВО. По Украинскому военному округу он в своей книге привел поименно высший комсостав на декабрь 1922 года и на декабрь 1923 года (55 и 53 человека, вплоть до начальников штабов дивизий), из этих должностей перемещения затронули 28, то есть почти половину:


12-й помощник командующегоСоллогуб Н.В. (1883—1937) — 2-й помощник командующего (с 10.1922, офицер л.-г. 2-го Царскосельского стрелкового полка, полковник Генштаба 1910, владеет французским и немецким), поляк (обрусевший), дворянин (с XV в., сын офицера).Левандовский М,К. (1890—-1938) — 2-й заместитель командующего (с 12.1923, штабс-капитан), поляк, сын унтер-офицера, член РКП (б).
21-й помощник начальника штаба ВСУК и УВОАндерс А.К. (1880—1938) — начальник штаба ВСУК и УВО (с 10.1922, полковник Генштаба 1908, владеет немецким и французским), немец, дворянин.Чернышев В.Н. (1880—1954) — начальник штаба (с 8Л923, полковник Генштаба), русский, дворянин.
31-й помощник начальника штаба ВСУК и УВОМахров Н.С. (1877—1936) — 1-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО (с 9.1922, генерал-майор Генштаба 1904, владеет немецким, французским, польским), русский, дворянин.Лонгва Р.В. (1891 — 1938) — 1-й помощник начальника штаба (с 4.1923, штабс-капитан в/в, коммерческое училище, 2 курса экономического ф-та Варшавского ун-та, владеет польским, украинским, французским, слабо немецким), поляк, из мещан (сын мелкого торговца), член РКП (б).
42-й помощник начальника штаба ВСУК и УВОГершельман В.К. (1880—193?) — 2-й помощник начальника штаба ВСУК и УВО (с 10.1922, полковник Генштаба 1911, владеет Французским и немецким), русский, дворянин.
53-й помощник начальника штаба ВСУК и УВОТуровский С.А. (1895—1937) — 3-й помощник начальника штаба (с 12.1923, младший унтер-офицер), еврей, из служащих, член РКП (б).
6 начальник Разведывательного отдела штаба ВСУК и УВО Лонгва Р.В. (1891 —1938) —начальник Разведывательного отдела штаба ВСУК и УВО (с 12.1921, штабс-капитан в/в, коммерческое училище, 2 курса экономического ф-та Варшавского ун-та, владеет украинским, французским, чешским и слабо немецким), поляк, сын мелкого торговца (мещанин), член РКП (б).Баар Г.И. (1895?—19??) — начальник разведчасти (с4.1923), эстонец, из крестьян, член РКП (б).
7 начальник артиллерии ВСУК и УВОРадкевич М.М. (1869—19??) — начальник артиллерии ВСУК и УВО (с 7.1919, генерал-майор артиллерии, владеет украинским и французским), украинец, дворянин. Тризна Б.Р. (1882—19??) — начальник артиллерии (полковник артиллерии), украинец, дворянин.
8 начальник бронесил ВСУК и УВО Борзенко А.Н. (1889—19??) — начальник бронесил ВСУК и УВО (с 5.1921, капитан артиллерии), русский, дворянин.
9 начальник инженеров ВСУК и УВО Карбышев Д.М. (1880—1945) — начальник инженеров ВСУК и УВО (с 10.1922, подполковник Генштаба 1911, владеет французским и немецким), русский, дворянин (из казаков). Малевский А.Д, (1891 —1937)( — начальник инженеров (с 3.1923, штабс-капитан), русский, дворянин.
10командир 6-го стрелкового корпусаВосканов Г.К. (1886—1937) — командир 6-го стрелкового корпуса (с 10.1922, подполковник, владеет молдавским, персидским, турецким, татарским), армянин, дворянин, член РКП (б).
11 начальник штаба 6-го стрелкового корпусаБартельс И.И. (1887—19??) — начальник штаба 6-го стрелкового корпуса (с 7.1922, ротмистр, переведен в Генштаб 1917, владеет немецким и французским), немец, дворянин.
12 начальник штаба 7-го стрелкового корпуса Граужис И.И. (1884—1937) — начальник штаба 7-го стрелкового корпуса (6.1922—7.1923, капитан, переведен в Генштаб 1917), латыш, из крестьян. Малиновский Л.П. (1897—1938?) — начальник штаба 7-го стрелкового корпуса (с 19.1923, подпоручик в/в, Ин-т гражданских инженеров, владеет французским), русский, из почетных граждан.
13 командир 3-й стрелковой дивизии Калнин К.И. (1884—1937) — командир 3-й стрелковой дивизии (с 1922, прапорщик в/в), латыш, крестьянин, член РКП (б). Даиненберг Е.Е. (1891 — 1938) — командир 3-й стрелковой дивизии (с 10.1923, подпоручик в/в, владеет немецким), немец, дворянин.
14 командир 8-го стрелкового корпуса Чернышев В.Н. (1880—1954) — командир 8-го стрелкового корпуса (6.1922, полковник Генштаба 1906), русский, дворянин.
15 начальник штаба 8-го стрелкового корпуса Кирпичников А.В. (1886—19??) — начальник штаба 8-го стрелкового корпуса (6.1922, капитан), русский, из мещан. Пинаев Г.А. (1887—193?) — начальник штаба 8-го стрелкового корпуса (капитан Генштаба), русский, из мещан, беспартийный.
16 командир 7-й стрелковой дивизии Бахтин А.Н. (1885—19??) — командир 7-й стрелковой дивизии (с 1920, полковник), русский, дворянин. Лукин М.Ф. (1892—19??) — командир 7-й стрелковой дивизии (поручик в/в, учительская семинария), русский, крестьянин, член РКП (б).
17 начальник штаба 25-й стрелковой дивизии Шило П.И. (1889—19??) — начальник штаба 25-й стрелковой дивизии (капитан, переведен в Генштаб в 1918), украинец, крестьянин. Васич В.Н. (1885—19??) — начальник штаба 25-й стрелковой дивизии (с 11.1923, ротмистр), русский, дворянин.
18 командир 14-го стрелкового корпуса Каширин Н.Д. (1888—1938) — командир 14-го стрелкового корпуса (с 24.11.1922, подъесаул), русский, дворянин (сын станичного атамана), член РКП (б). Якир И.О. (1896—1937) — командир 14-го стрелкового корпуса (с 9.1923, не служил), еврей, сын провизора, член РКП (б).
19 начальник штаба 14-го стрелкового корпуса Паука И.Х. (1883—1937) — начальник штаба 14-го стрелкового корпуса (с 8.1923, подполковник, переведен в Генштаб, учился в Политехническом ин-те, владеет латышским, шведским, немецким), латыш, из крестьян.
20 командир 24-й стрелковой дивизии Осадчий А.М. (1889—1930) — командир 24-й стрелковой дивизии (4.1921, подполковник, владеет украинским, французским, немецким, английским), украинец, дворянин, член РКП(б). Попов В.В. (1889—19??) — командир 24-й стрелковой дивизии (с 11.1923, капитан л.-г. Литовского полка, переведен в Генштаб 1917), украинец, дворянин.
21 начальник штаба 24-й стрелковой дивизии Дулов М.А. (1889—19??) — начальник штаба 24-й стрелковой дивизии (капитан, переведен в Генштаб в 1918), русский, из мещан. Сергеев П.В. (1883—193?) — начальник штаба 24-й стрелковой дивизии (штабс-капитан в/в, юридический ф-т Московского университета), русский, личный дворянин.
22 начальник штаба 44-й стрелковой дивизии Васич В.Н. (1885—19??) — начальник штаба 44-й стрелковой дивизии (с 8.1920, ротмистр), русский, дворянин. Вольский А.И. (1882—19??)- начальник штаба 44-й стрелковой дивизии (с 10.1923, подполковник, переведен в Генштаб 1917, школа летчиков), поляк (обрусевший), дворянин.
23 командир 23-й стрелковой дивизии Котов Н.Я. (1893—1938) — командир 23-й стрелковой дивизии (подполковник, учился в Новороссийском ун-те), русский, дворянин, член РКП (б). Германович М.Я. (1895—1937) — командир 23-й стрелковой дивизии (с 10.1923, штабс-капитан в/в), белорус, крестьянин, член РКП (б).
24 начальник штаба 23-й стрелковой дивизии Поляков Н.Н. (1873—19??) — начальник штаба 23-й стрелковой дивизии (с 9.1922, полковник, Межевой институт), русский, дворянин. Ветвинский А.Д. (1891 — 19??) — начальник штаба 23-й стрелковой дивизии (с 7.1923, поручик, духовное училище, духовная семинария), белорус, личный дворянин.
25 начальник штаба 1-го кавалерийского корпуса Армадеров Г.А. (1888—1956) — начальник штаба 1-го стрелкового корпуса (капитан л.-г. 2-го Царскосельского стрелкового полка, переведен в Генштаб), татарин, дворянин (сын капитана). Бартельс И.И. (1887—19??) — начальник штаба 1-го кавалерийского корпуса (с 11.1923, ротмистр, Академия Генштаба 1917), немец, дворянин.
26 начальник штаба 1 кавалерийской дивизии Сергеев П.В. (1883—193?) — начальник штаба 24-й стрелковой дивизии (штабс-капитан в/в, юридический ф-т Московского университета), русский, личный дворянин. Забегалов Н.Я. (1884—19??) — начальник штаба 1-й кавалерийской дивизии (с 12.1922, подполковник, переведен в Генштаб 1917, владеет французским и немецким), русский, дворянин.
27 командир 2-й кавалерийской дивизии Шмидт Д.А. (1896—1937) — командир 2-й кавалерийской дивизии (5.1921, поручик в/в), еврей, из рабочих, член РКП (б). Григорьев П.П. (1892—1937) — командир 2-й Ставропольской кавалерийской дивизии (унтер-офицер), русский, из рабочих, членРКП(б).
28 начальник штаба 2-й кавалерийской дивизии Зубок А.Е. (1895—19??) — начальник штаба 2-й кавалерийской дивизии (прапорщик в/в), украинец, из крестьян. Журавлев Е.П. (1896—19??) — начальник штаба 2-й кавалерийской дивизии (с 4.1923, прапорщик в/в), украинец, из интеллигенции, член РКП (б).

Таблица подготовлена по данным, приведенным в книге Минакова «Сталин и заговор генералов», стр. 343-346 и 355-359

При внимательном изучении таблицы можно сделать следующие выводы о характере перемещений:

  • на 4-х должностях кадровые офицеры заменены офицерами военного времени, при этом необходимо отметить, что, например, попавшие сюда Карбышев и Котов, как и Бахтин, отнюдь не были вычищены из армии{4}, информации о судьбе Полякова нет – был ли он уволены из РККА или переведен на другую должность, неизвестно;
  • на 4-х должностях офицеры Генштаба были замещены офицерами военного времени – однозначно неравноценная замена – но (!) — из 4-х офицеров ГШ Соллогуб ушел на повышение – он был назначен начальником Академии ВВС, при этом М.В.Фрунзе ему была дана отличная характеристика{5}, Махров также не был уволен из армии, хотя и был переведен во внутренний Приволжский военный округ, Граужис{6} и Дулов, причисленные к Генштабу в 1917-м и 1918-м гг., были заменены на офицеров военного времени, но оба новичка имели высшее гражданское образование, при чем один из них, Сергеев, дослужился до штабс-капитана;
  • на 8 должностях произошли равноценные замены – 2-х офицеров Генштаба заменили также два офицера Генштаба{7}, один кадровый офицер заменил также кадрового офицера (полковник генерал-майора), как и один кадровый офицер (ротмистр) сменил другого (капитана), причисленного к Генштабу в 1918-м году, на повышение ушли один офицер военного времени и один полковник Генштаба (Чернавин), один генштабист (Бартельс) и 1 ротмистр (Васич, смененный на предыдущем месте подполковником Генштаба Вольским) были переведен на равную должность (с начштаба стрелкового корпуса на начштаба кавкорпуса), кроме того, один из офицеров Генштаба (Гершельман) был позднее восстановлен в своей должности;
  • при этом 4 должности заняли более квалифицированные специалисты – 3-х просто кадровых сменили офицеры Генштаба, плюс одну должность – начштаба 14-го корпуса занял полковник Генштаба Паука{8};
  • По прочим перемещениям речь идет в основном не о кадровых офицерах плюс по двум должностям нет точных данных – подполковник Восканов с должности командира 6-го стрелкового корпуса был переведен на должность заместителя командующего Туркестанского фронта, но кто занял его место, у Минакова не указано, как и не указано, был ли сменен или остался на своей должности начальник бронесил ВСУК и УВО А.Н. Борзенко.
  • В целом, картина, связанная с перемещениями в 1923 году, не позволяет сделать однозначного вывода о настойчивом стремлении очистить высший комсостав от классово чуждых и политически неблагонадежных элементов из числа кадрового офицерства и заменить их проверенными кадрами преимущественно пролетарского происхождения. Скорее наоборот, бывшие кадровые офицеры, во-первых, подверглись сокращению в меньшей степени, чем другие группы комсостава, и, во-вторых, именно они преобладали в высшем военном руководстве. Это было связано с переходом к армии мирного времени – в частности в том же докладе бюро ячеек Военной Академии, отразившего озабоченность партийного руководства возросшим влиянием военспецов, отмечалось, что «перевод армии на «учебу» дал в руки старого спеца карты будто бы профессионала, считавшего единственно себя способным к роли начальника мирного времени. Эта марка «профессионала», получая одобрение и со стороны главного командования, дает старому спецу возможность постепенно захватывать неподобающее место руководителя на командных постах всех звеньев армейской иерархии. Эта тенденция нашла наиболее яркое выражение по линии главных управлений, штабов и военно-учебных заведений… старые спецы и лжеспецы по-прежнему составляют нерасколотую касту, тесно связанную своими старыми служебными, идейными, классовыми и родственными связями, наоборот, они усиливают эту связь по всей вертикали, завершая ее в командном центре, в котором, только как исключение, попадаются, и то на низших должностях, красные спецы. Из служебного элемента (целям революции) спец проявляет тенденцию превратиться в руководящий и связующий фермент армии»{9}. Что касается отображенной выше ситуации 1923 году, то общая же картина в большей степени свидетельствует скорее о хаосе перемещений, связанных с масштабными сокращениями этого временного отрезка.

    В большей степени сокращение коснулось двух других групп, но в целом пропорции сокращения соответствовали общим пропорциям сокращения комсостава. Так доля офицеров военного времени, на которых приходилось в 1920 году 25% от 130 тыс., практически не изменилась и составила в 1924 году 25,4%{10}. Соответственно мало изменилась и доля бывших краскомов. Что касается бывших офицеров военного времени, то необходимо отметить следующий факт — на них приходилась большая часть населения страны, имеющего какое-либо образования (хотя, как мы уже говорили, не стоит полностью отождествлять эти две группы). Соответственно практически разрушенная страна нуждалась в грамотных специалистов во всех сферах жизнедеятельности – народном хозяйстве, образовании, здравоохранении, в грамотных управленческих кадрах, что, как следствие, осложняло удержание грамотных специалистов в армии, особенно при тех тяжелых материальных условиях жизни командира РККА в начале 20-х годов{11}. К этой же группе в основном относились и бывшие белые офицеры, относившиеся к политически неблагонадежному элементу и одними из первых попавших под увольнение по данной причине. Дефицит управленческих кадров касался и увольнений представителей комполитсостава (в том числе высшего), ранее в армии вовсе не служивших – наряду с бывшими офицерами военного времени, в особенности лица, имеющие хорошее гражданское образование, они представляли ценный кадровый резерв при восстановлении разрушенной промышленности и инфраструктуры.

    Минаков в своей книге «Сталин и заговор генералов» приводит следующие данные по комсоставу Западного фронта в начале двадцатых годов, хорошо иллюстрирующие соотношение основных групп комсостава и их роль в вооруженных силах:

    «Комсостав Западного фронта, если учитывать только командование и штаб фронта, командиров и начальников штабов корпусов, дивизий, полков, начальников ВВС и артиллерии фронта, а также начальников корпусной артиллерии, в 1922 г. — марте 1924 г. насчитывал свыше 320 человек. Из них 63 человека составляли командование и штаб фронта (в том числе 12 руководящих работников Разведывательного отдела штаба фронта). За редким исключением все эти лица были кадровыми офицерами старой армии. Свыше 20 из них были офицерами Генштаба старой армии. Остальные имели достаточно большую практику штабной работы в частях и соединениях.

    По социальному происхождению это были в основном выходцы из дворян, служащих и интеллигенции. Свыше 70 человек являлись начальниками штабов корпусов, дивизий, полков, их помощниками и начальниками оперативно-строевых частей соответствующих штабов. За редким исключением (в основном в корпусных штабах) это были кадровые обер-офицеры старой армии без академического образования. Некоторые из них окончили Военную академию РККА в 1922 г, В основном это были выходцы из служащих и интеллигенции. Оставшиеся ок. 190 человек были командирами корпусов, дивизий, полков, начальниками корпусной или дивизионной артиллерии, помощниками указанных командиров. В подавляющем большинстве это были младшие офицеры военного времени. По социальному происхождению они были служащими, интеллигенцией, казаками, крестьянами. Однако среди них встречались лица и дворянского происхождения, даже из старинных дворянских фамилий»{12}.

    ПРОДОЛЖЕНИЕ
    СОДЕРЖАНИЕ




    {1} «Все заслуженные, выхоленные выходцы из буржуазного и аристократического мира, бывшие идейные руководители царской Армии — генералы остались на своих местах, а иногда даже с повышением. Контрреволюционеры и идейные руководители белогвардейщины, вешавшие и расстреливавшие сотнями и тысячами пролетариат и коммунистов в период гражданской войны, опираясь на поддержку своих старых товарищей по царской академии или родственные связи со спецами, засевшими в наших главках или Управлениях, свили себе прочное, хорошо забронированное осиное гнездо в самом сердце Красной Армии, ее центрально-организационных и учебных аппаратах — Штаба Р.К.К.А., ГУВУЗ, ГАУ, ГВИУ, ШТАБ ФЛОТА, Академии, ВАК, Выстрел и Редакциях нашей Военно-научной мысли, которые в их безраздельной власти и под их тлетворным и идеологическим влиянием. Обанкротившаяся в период империалистических русско-японской и мировой войн группа сомнительных «спецов» старой Армии, дружно сплоченная каста выходцев из бесталанной старой Академии Генерального Штаба творит сейчас дело создания и обучения Красной Армии — Армии враждебной и по ее назначению и чуждой по духу и классовой сущности. Не в инвалидных домах, не в музеях археологических древностей нашли себе приют эти «заслуженные» и «незаменимые», по делам которых в прошлом в большинстве случаев можно учиться, какие нужно воевать, которых можно и необходимо показывать как людей бестолково погубивших миллионы солдат в период прошлой войны. Нет! Все эти «герои» позорной славы боев на полях Восточной Пруссии, Самсоновской операции, под Варшавой, в Карпатах и на полях Галиции и Румынии прочно сидят во всех Главках и на Военно-научных Кафедрах, ведя успешную, упорную, организованную всевозможными приемами и небезуспешную борьбу против молодого, полного энергии, богатого боевым опытом и приобретшего недюжинные теоретические познания пролетарского Комсостава. Для старых «спецов» придумываются все новые и новые Комиссии и Комитеты (как, например, Инспекция РВС, Штатно-Тарифная Комиссия, Институт Особых Порученцев при Главкоме, Наштаресп и его помощника, Артиллерийский и пр. Комитеты). Раздуваются Штаты Академии и ВАКа. Служба их обеспечивается особыми окладами. Выбросить кого-либо из них, даже очевидно негодного, невозможно и бессмысленно, ибо снятие с одной должности поведет немедленное назначение на другую с таким же генеральским окладом содержания, но только в другом ведомстве, ибо все ведомства переплетены между собой дружественными или родственными узами. Не удовлетворяясь занятыми позициями в Главках, старые спецы всемерно проталкивают и выдвигают на Командные должности в Армию либо своих единомышленников, либо родственных по психологии и тенденциям, всемерно затирая и игнорируя революционную молодежь… Помимо ранее указанных дефектов большое значение имеет также то, что руководство обучением в большинстве случаев находится в руках не знающих и не понимающих Армию «спецов». Программы в большинстве случаев нежизненны и дышат большой академичностью… Исторически подражательские, без учета русской действительности, тенденции старых спецов особенно широко выявились, и бороться с ними представляет колоссальную трудность… Последние изменения тактических положений, воспринятые на основании учета опыта истекших войн, главным образом Революционным молодняком Армии, встретили колоссальную оппозицию со стороны старых, ничему не научившихся, за редким исключением, рутинерствующих «спецов». … Совсем безотрадную картину в смысле обучения и подготовки основного ядра нашей Красной Армии, ее Командного состава представляет ГУВУЗ. Полную оторванность от Армии, безраздельное психологическое порабощение старыми спецами. Разлагающее влияние последних на толщу учащихся, отсутствие военно-научного руководства со стороны Главков Аппарата — вот та действительность, на которую возлагает надежды Армия и вместе с ней Партия и весь пролетариат. В Академиях все кафедры по военным дисциплинам в руках старых спецов. Всё контрреволюционное, белогвардейское, либо выжившие из ума вследствие старости нашло себе приюти убежище на преподавательских постах в них. Между слушателями и преподавателями глухая и упорная борьба, в результате которой учеба не много выигрывает». Письмо группы командиров Красной Армии от 10 февраля 1924г., Вестник Архива Президента Российской Федерации.
    {2} Кстати, многие из них дослужились до высоких постов во время Великой Отечественной войны – командиров армейского, корпусного и даже фронтового уровня — как например, Рейтер, Филипповский, Клыков.
    {3} Минаков, стр.
    {4} в частности Котов Н.Я. с 1930 года занимал должность помощника начальника Военной академии им. Фрунзе, а в 1932-37 гг занимал должность начальника Липецкой летно-тактической школы ВВС, Сувениров, Трагедия РККА, стр. 388
    Судьба Д.М. Карбышева всем известна, а А.Н.Бахтин в сентябре 1923 года был направлен на Высшие академические курсы, после окончания которых был назначен сначала начальником Одесской пехотной школы, а затем вплоть до второй половины 30-х годов на командных и штабных должностях – помощник командира и начальник штаба 7-го стрелкового корпуса, командир 9-го стрелкового корпуса, заместитель начальника штаба СКВО, командир 83-го стрелкового корпуса, с 1937 года преподаватель Академии Генштаба, в Великую Отечественную войну на разных должностях, в том числе заместителя командующего 5-й ударной и 46-й армиями, закончил ее врид командира 75-го стрелкового корпуса при занятии Вены, см. биографический справочник «Комкоры», стр. 70.
    {5} «Один из лучших специалистов по строевой части, обладает всеми качествами, необходимыми для строевого начальника. В качестве начальника по строевой части проявил себя с наилучшей стороны. Минусом является некоторое замыкание в круг чисто военных вопросов. В последнее время в этом отношении проявилось резкон изменение к лучшему, в сторону общественности. Считаю вполне соответствующим занимаемой должности. Может занимать в военное время посты командарма и комфронта». Минаков, стр. 354
    {6} Граужис впоследствии был переведен на преподавательскую деятельность, а в 1930-м году проходил по делу «Весна» и был арестован на должности военного руководителя одного из киевских вузов (См. приложения к кн. Я.Тинченко, «Голгофа русского офицерства»).
    {7} Андерс был переведен в Сибирь на должность помощника командующего 5-й армией, а чуть позже уволен из армии и занял одну из руководящих должностей в Главвоздухофлоте, Армадеров продолжил службу в армии, до генерал-майора, но был арестован в 1941 году. Минаков, 348, 353
    {8} Тут следует отметить, что хотя для Пауки это было несомненное понижение, тем не менее оно было вполне объяснимым – с созданием УВО и ликвидацией штаба КВО был точно также понижен в должности до командира корпуса и Якир. Впрочем позже с назначением Фрунзе наркомом обороны оба они вновь занимают посты командующего и начальника штаба УВО. Впрочем, вскоре Пауку все-таки снимают с этой должности и переводят на преподавательскую работу (1924-1936 гг. – в Военной Академий, 1936-1940 гг. — в Академии Генерального штаба). Возможно это было связано в том числе и с тем, что незадолго до этого перебежал к полякам бывший сослуживец и подчиненный Пауки Фастыковский. См. Минакова
    {9} Вестник Архива Президента Российской Федерации
    {10} Общее доля офицеров в 1924 году составляла 30,4% комсостава (в том числе 0,3% генералов и 2,2 штаб-офицеров – см. Обзор ГУ РККА о состоянии Красной армии в 1927-1928 гг., «Реформа в Красной армии. Документы и материалы. 1923-1928 гг.», Москва 2006, кн. 2, стр. 313). С учетом того, что доля офицеров, закончивших академии и военные училища мирного времени старой армии, составляла 5,9%, количество офицеров военного времени составит 24,5% или 10,5 тыс.человек. Кстати, исходя из этих же цифр можно посчитать и долю кадровых обер-офицеров – 3,4%.
    {11} Дж.Риз в своей работе «Stalin’s Reluctant Soldiers» писал, что «в пылу Революции и гражданской войны множество энергичных людей с удовольствием служили в качестве командиров, но с сокращениями, связанными с переходом к мирному времени, они, как оказалось, стали отказываться от продолжения карьеры в вооруженных силах. Огромное число беспартийных командиров и даже коммунисты, ставшие краскомами по заданию партии, служили максимум два года и не имели никакого желания оставаться на службу на более длинный срок».
    {12} Минаков, «Сталин и заговор генералов», М.2005, стр. 268

    ПРОДОЛЖЕНИЕ
    СОДЕРЖАНИЕ

    eugend.livejournal.com

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *