Офицер гестапо – Сонник Офицер немецкий в форме гестапо. К чему снится Офицер немецкий в форме гестапо видеть во сне

это что за организация? Предназначение тайной полиции Третьего рейха

Нацистская Германия, как любая другая страна, имела собственные спецслужбы, занимавшиеся разведкой, контрразведкой, отслеживанием уровня благонадежности населения, выявлением подрывных элементов. В условиях господства фашистской идеологии к этим задачам добавились и другие, доселе необычные. Так, требовалось находить не только лидеров и членов враждебных партий и подпольных организаций, но и разыскивать скрывавшихся евреев, цыган и гомосексуалистов. С 1933 года вопросы государственной безопасности курировала специальная структура — гестапо. Это подразделение требовало и особых кадров, и специфических методов.

Зарождение службы политического сыска

Название службы возникло случайно. Длинное немецкое название «Geheime Staatspolizei» («Секретная государственная полиция») сократили работники почтового ведомства для удобства. Весной 1933 года, вскоре после прихода Национал-социалистической рабочей партии к власти, в Пруссии по инициативе Германа Геринга был создан отдел 1А. Цели партийного органа состояли в ведении секретной работы по борьбе с политическими оппонентами, которых в стране на тот момент было немало. Первым начальником стал Р. Дисс. Генрих Гиммлер в то время руководил министерством внутренних дел Баварии и не имел никакого отношения к будущему гестапо. Это не мешало рейхсфюреру СС постепенно концентрировать в своих руках органы политического сыска. Роль Геринга в органах нацистского правопорядка уже через год стала более чем скоромной, его больше заботили вопросы германских ВВС. Он передал бразды правления Гейдриху, шефу службы СД. Со временем все разрозненные подразделения, созданные в землях Германии, переходят под централизованное управление из Берлина.

Исторические факты

Начиная с 1936 года, немецкая полиция и другие службы, отвечающие за внутреннюю безопасность рейха, переходят в подчинение Генриха Гиммлера. Уголовный и политический отделы образуют единую структуру. Второе отделение, которым руководит Генрих Мюллер, занимается разоблачением врагов режима, в число которых теперь входят расово неполноценные граждане, гомосексуалисты, асоциальные типы и даже самые обычные лентяи, подлежащие трудовому перевоспитанию. Эта структура сохранялась до 1939 года, пока, вскоре после начала войны, не было принято решение о формировании РСХА (Главного управления имперской безопасности). Его четвертым отделом как раз и стало гестапо. Это подразделение возглавил все тот же Мюллер. История организации закончилась в 1945 году. Шефа германской спецслужбы искали войска стран-победителей, но так и не нашли. По официальной версии, он погиб во время штурма Берлина Советской Армией.

Заблуждения относительно внешнего вида

И в советском, и в зарубежном кинематографе образы фашистов-гестаповцев встречаются часто. Как правило, они предстают в облике звероподобных человекообразных существ, одетых в черные мундиры с засученными рукавами, либо изощренных садистов, вооруженных хирургическими пыточными инструментами. Обращаются они друг к другу, используя звания, принятые в СС. Отчасти это правда. Офицеры СС иногда (для усиления) переводились для работы в гестапо. Фото Гиммлера и Мюллера в парадной форме также могли бы свидетельствовать о внешнем виде рядовых сотрудников, но на самом деле все обстояло не совсем так. Основную часть гестаповцев составляли люди гражданские, одевались они по-штатски, в обычные костюмы, и предпочитали вести себя как можно незаметнее. Служба все-таки секретная. Только в особо торжественных случаях офицерами СС одевалась парадная черная или (что чаще) мышино-серая форма. Гестапо собственными мундирами не снабжался.

Кто боролся с партизанами на оккупированных землях?

Еще одна ошибка, часто допускаемая режиссерами, а вернее, их консультантами, кроется в названии служб, занимавшихся борьбой с силами народного сопротивления. Проще было обобщенно называть их всех одинаково: «гестапо». Это слово известно массовому зрителю, в отличие от «фельджандармерий», ГФП и даже СД (Sicherheitsdienst), на самом деле работавших на оккупированных территориях СССР и других стран. В так называемой Транснистрии, временно захваченной Румынией, действовала сигуранца (кстати, в отличие от королевской армии, довольно эффективно). Все немецкие службы, проводившие карательные акции и боровшиеся с партизанским движением, подчинялись Абверу, вермахту или руководству СС. К главному управлению РСХА в Берлине они отношения не имели.

Кино, гестапо и СС

В историческом плане фильмы про гестапо не совсем корректны. Иногда особо опытных контрразведчиков из Германии действительно командировали в районы наибольшей активности сил сопротивления. Но так как оккупированные территории в состав рейха не входили (для них даже деньги печатались особые), зона действия тайной государственной полиции ограничивалась рубежами Германии по состоянию на 1939 год. Звания сотрудников этой структуры соответствовали полицейской системе, принятой в гестапо. СС имел собственный «табель о рангах», отличный от армейского.

Методы работы

Как известно, если обычного человека долго и больно бить, он сознается. Другой вопрос состоит в том, насколько ценной и правдивой окажется выданная им информация. Признание, добытое с помощью пыток, вполне может оказаться самооговором, и с оперативной точки зрения оно лишено всякого смысла. Главная задача, поставленная перед государственной тайной полицией, состояла в нейтрализации разведывательных усилий спецслужб Советского Союза, Великобритании, США и всех других стран, враждебных фашистскому режиму, установленному в Германии в 1933 году. Насколько это удалось сотрудникам данной службы, судить сложно, многие аспекты невидимой войны до сих пор составляют государственную тайну. Практика мирового опыта контрразведывательной работы показывает, однако, что правдивые и ценные данные можно получить, пользуясь разными методами, главным из которых являются убеждение в необходимости добровольного сотрудничества. Проявляло разнообразие в методах и гестапо. Фото пыточных камер, оборудованных самыми изощренными устройствами для подавления воли и оказания всех видов воздействия на подследственных (как физического, так и психологического) составляют значительную долю материалов Нюрнбергского процесса, признавшего большинство исполнительных институтов Третьего рейха преступными (в том числе, и гестапо).

Служили ли в организации женщины?

Каждая спецслужба сильна своим персоналом. Чем выше его квалификация, чем лучше подготовка, тем эффективнее деятельность. Но никакого количества служащих, как бы хорошо они не знали прикладную психологию и методы подпольной работы, не хватит для того, чтобы контролировать настроения и благонадежность населения, численностью в десятки миллионов человек. Штатные работники вынуждены вербовать внештатных осведомителей, которые и снабжают их необходимой информацией. Большая часть мужского населения фашистской Германии воевала на фронтах. «Стукачами» в большинстве своем были женщины, гестапо использовало их природное любопытство и представления о патриотизме, внушенное геббельсовской пропагандой. Конечно же, были и внештатные сотрудники-мужчины, а также методы вербовки не всегда предполагали добровольное сотрудничество. Но, насколько позволяют судить опубликованные документы, среди штатных служащих гестапо женщин практически не было.

Рутинная контора

Итак, в итоге можно сделать вывод о том, что зловещий образ, созданный средствами послевоенного искусства, не вполне соответствует историческим реалиям. Германская нацистская контрразведка не врывалась в захваченные деревни, сжигая их жителей, не охраняла концлагеря, не шпионила за партизанами в оккупированных городах от Харькова до Парижа. На самом же деле по немецким улицам ходили ничем не примечательные мужчины в серых плащах или костюмах, заводили знакомства, вербовали осведомителей, иногда использовали специальные машины с пеленгаторами для определения места нахождения передатчиков резидентур стран антигитлеровской коалиции. Они не носили эффектных и зловещих мундиров с черепами на тульях фуражек, и, скорее всего, в своем большинстве не обладали обаянием актера Леонида Броневого, чьим талантом был создан знаменитый на весь Советский Союз герой анекдотов Мюллер. Гестапо, как любая другая спецслужба, представляла собой шелестящую рапортами и докладными записками бюрократическую организацию. После краха фашистской Германии анализ уцелевших картотек и архивов занял много времени. Оно было потрачено не зря. Эти документы стали свидетельством бесчеловечной и преступной природы как гитлеровского нацизма, так и всех его государственных структур, в том числе и гестапо.

fb.ru

ГЕСТАПО. СС — инструмент террора

Государственная тайная полиция («Гехайме Штаатсполицай») — гестапо- была одной из самых зловещих полицейских организаций в 1930-40 годы. Излюбленный объект насмешек послевоенной сатиры и телевизионных комедий — затянутая в кожаный плащ зловещая фигура отнюдь не представлялась юмористической в Германии или в оккупированных странах Европы во времена Третьего рейха.

В первоначальном виде гестапо представляло собой государственную тайную полицию одной только Пруссии. Созданное Германом Герингом и базировавшееся в Берлине, гестапо какое-то время было соринкой в глазу у СС. Возглавляемые в самом начале Артуром Небе, агенты гестапо арестовывали тех членов СС, которые неоднократно превышали свои служебные полномочия. Но в конечном итоге гестапо подпало под пяту человека, чье имя стало синонимом названия подвластной ему организации — гестапо, — группенфюрера СС Генриха Мюллера, известного в народе как «гестапо-Мюллер», который стал ревностным преследователем врагов Третьего рейха.

Задача гестапо заключалась в выслеживании подрывных элементов и не имела отношения к борьбе против «обычной» преступности, оставляя это заботам крипо.

После краткого периода конфликтов между двумя главными государственными секретными службами гестапо и СД стали тесно сотрудничать друг с другом. СД, как правило, занималась сбором информации о подрывной деятельности, тогда как задачей гестапо являлись непосредственно аресты врагов нацистского режима. Младшие офицеры гестапо могли воспользоваться данной им властью для превентивного ареста, который мог продолжаться до семи дней, тогда как гестапо — министерство государственной тайной полиции — могло потребовать помещения своих жертв в концлагерь на неопределенный срок.

Подобно большинству других секретных организаций, состав сотрудников гестапо был неоднороден — среди них были и академики, предпочитавшие использовать незаурядную силу ума, коварства и убеждения в сочетании с особой психологической техникой для получения желаемой информации и признания у допрашиваемых, и жестокие негодяи, которые были более чем счастливы предоставлявшейся возможности использовать едва ли не средневековые методы пыток. Некоторым из наиболее выдающихся представителей германского общества, попавших в лапы гестапо, достаточно везло и они попадали на допросы к первым, тогда как многие другие жертвы доставались вторым.

Гестапо было также широко представлено на оккупированных территориях. В одной только Франции существовала огромная штаб-квартира гестапо и 17 региональных представительств, которые занимались выявлением участников движения Сопротивления и арестами членов еврейской общины. К каждому концлагерю был приписан куратор-гестаповец.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Мифы и правда о Гестапо: reich_erwacht

Доктор Франк МакДонаф, профессор международной истории в университете Ливерпуля Джона Муриса, написал книгу, которая будет представлять большой интерес для историков — ревизионистов. Подобно работе «The Nazi War on cancer» Роберта Проктора [1], это ревизионистский труд, и МакДонаф описывает ее как таковую. Однако, МакДонаф ни в коем случае не является сторонником какого-либо аспекта гитлеровского режима. Труд МакДонафа заканчивается обязательным возмущением; после того, как он поставил под сомнение первичные предположения о злодействе гестапо, он заканчивает тезисом о том, что гестапо так легко отделалось после войны.

МакДонаф показывает, главным образом путем изучения первичных документов, что гестапо было эффективной полицейской силой, небольшой, а не вездесущей террористической группой тоталитарного государства; дотошная и педантичная на всех уровнях, при этом члены самого гестапо состояли в основном из сотрудников, которые работали еще в эпоху Веймарской республики, сотрудники полиции быстро приходили к выводам, основанным на объективных расследованиях…

Книга начинается с сообщения о «протестантском проповеднике, убитого за то, что он бросил вызов нацистскому режиму на религиозной почве», Поле Шнайдере, в Бухенвальде в 1939 году. Туда он был заключен в 1937 году после неоднократных предупреждений насчет его критики режима, включая высмеивание штурмовика Хорста Весселя. Он был освобожден из-под стражи из-за активного лоббирования своих прихожан. На его похоронах присутствовали двести местных чиновников и толпа местных прихожан[2]. Следовательно, можно задать вопросы: почему этот чудовищный террористический режим не устранил Шнайдера в 1933 году, когда он уже начал критиковать новый режим? Почему ему было дано столько предупреждений? Почему такое якобы тоталитарное государство прислушалось к прихожанам? Почему для него были организованы массового посещаемые похороны, когда его могли бы тихо казнить и выставить это под удобным предлогом?

Несмотря на популярный образ нацистского государства как всеобъемлющего и всемогущего, где немецкий народ представляется толпой с промытыми мозгами, а гестапо — «огромной организацией с агентами по всему миру», «на самом деле любой человек, который принял и поддерживал нацистский режим, пользовался огромной индивидуальной свободой. Гитлеровский режим был чрезвычайно популярен. Как только вы оцените и примите этот важный факт, вы начнете понимать реальность жизни внутри нацистской Германии»[3].

В 1969 году Мартин Бросцат в своем труде «Государство Гитлера» поставил под сомнение общепринятый образ нацистского государства и назвал Гитлера «слабым диктатором», который был зависим от многих группировок. [4]. Шеститомное исследование под его руководством, «Бавария в эпоху национал-социализма», рассматривающее сопротивление нацистам показывает, что режим не был таким тоталитарным, как предполагалось, и что была «гораздо большая свобода для критики». [5] Немецкий историк Рейнхардт Манн исследовал документы гестапо в Дюссельдорфе и обнаружил, что полицейский аппарат не был всеобъемлющим, что организация была слишком мала. Гестапо не было «жестокими, идеологически совершенными нацистами», оно в основном состояло из опытных сыщиков. Исследование Манна, утверждает МакДонаф, стало основой того, что стало «ревизионистской интерпретацией» гестапо [6]. Американский историк Роберт Геллалли в своей книге 1990 года «Гестапо и немецкое общество» показал, что Гестапо полагается на общественную поддержку и что «гестапо не представляло реальной угрозы для законопослушных граждан в нацистской Германии». Американский историк Эрик Джонсон в своей книге 1999 года «Нацистский террор», основанной на материалах суда из Кельна и Крефельда, показал, что к лояльным немцам относились мягко, и что «большинство немцев вообще не боялись [гестапо]». Он отличается от Геллалли тем, что рассматривает офицеров гестапо как более жестоких, действующих превентивно. В то время как эти исследования были ограничены в отношении территории, МакДонаф провел более широкое исследование документов гестапо.[7]

Гестапо опиралось на общество для получения информации о врагах государства. Предположение о том, что обвинения гестапо автоматически означает пытки и концентрационные лагеря, неверно. Гестапо проводило «исчерпывающее количество времени» анализируя дела и донесения; «большинство из них были отклонены без предъявления обвинений или сопровождались неожиданно мягким наказанием». Максимальная продолжительность, предусмотренная для предварительного ареста под стражей составляла 21 день, но гестапо пыталось решить все вопросы до этого времени. Освобождения из-под стражи были «нормой, а не исключением». МакДонаф утверждает, что гестапо следовало «очень строгим юридическим рекомендациям». Помимо этого, Гестапо обладало большой автономией. Некоторые дела, которые предусматривали смертную казнь, «часто закрывались без предъявления обвинений», в то время как другие, которые казались незначительными могли повлечь за собой суровое наказание. Все дела тщательно расследовались.[8].

Прослеживая происхождение гестапо, МакДонаф ссылается на Германию, как страну имеющую давнюю традицию «политического шпионажа». Он упоминает о действиях короля Баварии Людвига II, при котором шпионы дежурили в пивных залах в 1848 году, а также о создании политической полиции в Пруссии в 1871 году.[9] Однако, все это не было конкретно немецкой или прусской манией. Адам Замойски показывает, что шпионаж и диверсии в отношении масонов и карбонариев, достиг значительных высот после войн с якобинцами и наполеоновской Францией, вызванных австрийцем Меттернихом. [10] Политическая полиция и надзор в национал-социалистической Германии кажется мягкой по сравнению с сетью доносчиков, шпионов и сотрудников по вскрытию писем в почтовых отделениях в Австро-Венгрии, Германии, России и Англии в 19-го веке.

Гестапо возникло из того, что национал-социалисты унаследовали от Пруссии — полицейского аппарата, который до 1933 года широко контролировал нацистскую партию, добившись 40 000 судебных преследований против нацистов. [11]

Вездесущее гестапо — это миф. В 1933 году гестапо насчитывало 1000 сотрудников. В конце войны штат составлял 32 000 человек. На местах гестапо было «сильно недоукомплектовано». Например, в Кельне в 1942 году было всего 69 офицеров.[12] Руководитель гестапо Генрих Мюллер был полицейским во время эпох Вильгельма и Веймара. Он не вступал в нацистскую партию до 1939 года. Все главы отделов в Берлине были также сотрудники полиции, и большинство из них были выпускниками университетов. Только один из них был членом нацистской партии до 1933 года. Используемые методы были такими же, как и у обычной полиции.[13] Однако, также были разработаны «расширенные методы допроса». Были также СД, которых МакДонаф связывает с истребительными командами на Востоке [14]. Другие руководители отделов в регионах также были в основном полицейскими, обычно с университетским образованием, многие из которых были докторами наук.[15] «Высшие чины гестапо были больше похожи на университетских академиков, чем на полицейских». К концу 1930-х годов высшее образование, особенно в области права, считалось более важным, чем карьера полицейского. Рядовые офицеры полиции, даже в Нюрнберге и в период денацификации, в основном были освобождены от обвинения в «преступлениях против человечности». Они смогли доказать, что вели себя профессионально и эффективно.

Полиция Веймара, ставшая гестапо, уже пережила тяжелый опыт. В Веймаре они занимались убийцами, насильниками и мафией. Они были весьма опытны в «искусстве детального допроса» [17]. Однако гестапо не было чрезмерно бесчеловечным в сравнении с полицейскими методами и законами того времени не только в Германии, но и по сравнению с демократическими странами. Сотрудникам гестапо были даны подробные инструкции по расследованию дел на каждом этапе. С самого начала назначались государственный адвокат и следователь.

«Предположение о том, что гестаповские офицеры арестовывали людей, жестоко допрашивали их, а затем отправляли в концентрационный лагерь является мифом. Каждое дело расследовалось тщательным образом до принятия решения о наказании. Большинство арестованных оказывались в рамках традиционной системы правосудия, и им было предъявлено обвинение в совершении конкретного преступления, которое рассматривалось судами. Отправка людей в концентрационный лагерь всегда была крайним случаем, особенно для обычного гражданина Германии, который не был связан с определенными оппозиционными группами. Многие из арестованных были освобождены без каких-либо обвинений».[18]

Отряды СА

В то время как национал-социалист Вильгельм Фрик стал министром внутренних дел, внедрение нацистов в полицию шло гораздо медленнее. МакДонаф утверждает, что членство в нацистской партии не было требованием для вступления в полицию и гестапо, требовался скорее опыт работы в полиции. Только 7,3 процента полицейских были смещены, когда нацисты пришли к власти. [19]

Активные действия по отношению к политическим противникам в первые несколько месяцев нацистского правления были начаты с санкции Геринга отрядами СА, а не гестапо или СС.[20] Приход к власти национал-социалистов был социальной революцией, к тому же одной из самых бескровных в истории по сравнению с революциями, которые открывали современную демократическую эпоху, такие как якобинская с ее уничтожением Вандеи и большевистская революция с ее десятками миллионов жертв.

В то время как руководитель гестапо Рудольф Дильс утверждал в Нюрнберге, что до 7 000 политических оппозиционеров были убиты СА в течение первого года нацистского правления, МакДонаф понижает этот показатель до 1000 человек.[21] Он также указывает, что большая часть гестапо была опытными штатскими служащими, которые пытались сдержать СА.[22]

В этой ситуации возникает несколько вопросов: 1) эти самостоятельные действия СА, противоречащие действиям других организаций партии и государства является показателем того, что гитлеровский режим не был таким тоталитарным. 2) свидетельства Дильса в Нюрнберге относительно количества жертв СА, оспоренные Макдонафом, являются примером ошибочных показаний. Зачем тогда слепо верить всему, не подвергая весь процесс сомнению и внимательному разбирательству?

У коммунистической партии были свои штурмовики — Лига бойцов Красного фронта. Борьба между нацистами и красными была кровавым делом. Это даже привело к потерям самой полиции ( в 1928-1932 гг.). От коммунистического насилия погибло 11 полицейских и 1112 получили ранения. За этот же общие потери нацистов от коммунистического произвола составили 128 убитых и 19 769 раненых [23].

Наказания

В августе 1933 года Геринг серьезно урезал полномочия СА и распустил «вспомогательную полицию», были введены строгие правила, а гестапо, поддержанное полицией, было единственной организацией, наделенной полномочиями ареста. Ганс Франк был одним из самых ярых противников жестокого обращения СА со своими противниками. СС взяли под контроль концентрационные лагеря. Существовали строгие правила обращения с интернированными. Случай с двумя задержанными, которые подвергались жестокому обращению и были отправлены в концентрационный лагерь Ораниенбург берлинским гестапо, привело к расследованию против самого же гестапо [24]. Можно ли представить себе, что идеал террористического государства проводило бы расследование жестокого обращения двух заключенных со стороны государственной же полиции?

После расследования Фрика в связи с жестоким обращением в концентрационных лагерях, Гиммлер в октябре 1934 года прочитал лекцию гестапо, призвав их более эффективно и быстро расследовать дела, придерживаясь вежливости так, чтобы ни один лояльный гражданин не боялся ареста. [25] В 1935 году гестапо получило в сферу полномочий концентрационные лагеря, хотя они продолжали по-прежнему управляться СС.

В отношении различных оппозиционных группировок были проведены расследования в отношении их угрозы для национального сообщества. Макдонаф утверждает, что число концентрационных лагерей до начала войны не сильно увеличилось. К моменту объявления войны 21 400 заключенных содержались в шести лагерях [26]. Те, кто находился под арестом, редко подвергались пыткам. Министерство юстиции часто напоминало гестапо о серьезных наказаниях за жестокое обращение с заключенными [27].

Наиболее часто применяемое санкционированное наказание — вплоть до 25 ударов по ягодицы бамбуковым тростником в присутствии врача. МакДонаф также ссылается на неподтвержденные заявления о том, что неофициальные наказания включали в себя погружение человека в ванну с холодной водой, интенсивные упражнения и лишения сна, проведение электрического тока через руки, половые органы, подвешивание заключенных и т.д.[28] Какова бы ни была точность этих утверждений о таких пытках, они не были обыденными для гестапо и не были широко распространены.

Церковь и государство

МакДонаф утверждает, что нацистский режим был настроен ограничить влияние христианства. Гиммлер и Гейдрих были враждебны по отношению к христианству. Тем не менее, Стигманн-Гэлл писал в «Священном Рейхе», что Гитлер был в поисках единой церкви, похожую на англиканскую церковь Великобритании. Он разочаровался из-за отсутствии единства среди церковных течений. Несмотря на попытки Гиммлера, направленные на то, чтобы отговорить СС от посещения церкви и попыток создать альтернативную языческую религию для СС, немцы по-прежнему были христианами, о чем упоминал МакДонаф.[41]

Между государством и католической церковью существовало напряжение, очень похожее на культуркампф Бисмарка, где он пытался установить контроль над римско-католической церковью. Учитывая культуркампф Бисмарка, а также то, что Германия — родина Реформации, конфликт между церковью и нацистским режимом можно рассматривать как немецкий конфликт, а не как конкретно нацистский.

В 1933 году 40 % служителей евангелической церкви были членами НСДАП.[42] Национальное христианство, организованное в Немецкую евангелическую церковь, поддерживало большинство среди немецких протестантов. Им противостояло меньшинство, возглавляемое знаменитым Мартином Нимёллером, который, далекий от того, чтобы быть антифашистом, приветствовал приход Гитлера к власти, но выступал против национализации религии. В 1937 году, для борьбы с религиозной оппозицией гестапо был сформирован отдел IV-B. МакДонаф отмечает, что гестапо действовало против священнослужителей довольно неохотно, независимо от их антиправительственных проповедей. Когда же они действовали, это было вызвано жалобами общественности. Случаи, когда дела доходило до суда, были «крайне редки». Гестапо действовало с «большой осторожностью» по жалобам на священнослужителей. «Справедливое судебное разбирательство было нормой, а не исключением». Нимёллер содержался под стражей в 1937 году после четырех лет антинацистской пропаганды. В 1938 году специальный суд признал Нимёллера невиновным, но Гитлер вмешался лично, указав, что Нимёллер это центр антинацистской деятельности. Он пережил войну в Заксенхаузене и Дахау.[43] Тем не менее Исповедующая церковь не была запрещена и продолжала деятельность даже во время войны, подвергая критике нацистское государство.[44]

Во всяком случае, посещаемость церкви увеличивалась в период правления нацистов. Гесс утверждал, что «религия, которая не только имеет влияние, но и действительно доминирует в жизни людей в течение двух тысяч лет не может быть искоренена мерами извне и уж конечно, не поверхностными насмешками». В сентябре 1939 года лидеры церкви заявили о своей полной приверженности к победе Германии [48] но такие, как Гейдрих, сохраняли свою антицерковную позицию. В 1939 году самая большая конфронтация между режимом и церковью была вызвана эвтаназией, и в конце концов, государство сдало здесь свои позиции. В 1941 году действия против церкви были официально прекращены, однако остались подозрения в ее лояльности. Цель гестапо состояла в том, чтобы не допустить, чтобы церковь осуществляла политическое влияние [49].

Более легкой целью были Свидетели Иеговы, чей пацифизм и отрицание любой земной власти были восприняты как подрывные морали. Отношение нацистов к Свидетелям Иеговым ничем не отличалось от позиции демократических властей. В 1935 году эта организация была запрещена [50]. Они, похоже, были самыми трудными и упрямыми из заключенных в лагерях, отказываясь отзываться во время переклички или работы.[51] Однако «Свидетели» не были массово арестованы и отправлены в лагеря , их дела рассматривались индивидуально, и у них была возможность подписать заявление о лояльности к государству. Приговоры имели ограниченный срок, но присутствовала недальновидная решимость попытаться заставить «Свидетелей» отказаться от своей веры и др.

В демократических странах Свидетели Иеговы были первыми, кто подвергся запрету во время войны. Быть членом этой организации было достаточно, чтобы подвергнуться аресту. Их отправили в лагеря интернированных вместе с другими христианами, которые выступали против призыва на военную службу. Новозеландский марксистский писатель Мюррей Хортон утверждает, что на Северном острове Новой Зеландии для пацифистов было сооружено около 12 лагерей для содержания под стражей.[52] Вплоть до 800 человек были интернированы или заключены в тюрьму на время войны, сообщает Хортон. Семьдесят восемь из них были Свидетелями Иеговы. Они были запрещены в Австралии в 1941 году, как и коммунистическая партия.[53] В Канаде были арестованы сотни Свидетелей Иеговы. Джон Дифенбейкер, канадский адвокат по гражданским свободам, политик и премьер-министр, заявил, что около 500 «Свидетелей» были привлечены к ответственности.[54]

Коммунисты

Коммунистическая партия Германии насчитывала 360 000 человек. В первый год правления нацисты арестовали 60 000 человек, в результате чего 2000 человек умерли.[55] Нацистская и коммунистическая партии находились в состоянии войны с самого начала, и, как упоминалось ранее, многие нацисты были убиты и ранены коммунистами. СА сражались с Красным фронтом в жестоких стычках. После Первой мировой войны, пока нацистская партия находилась в зачаточной стадии, коммунисты совершали кровавые восстания и воевали с государственными властями.

МакДонаф упоминает, что в тот день, когда Гитлер стал канцлером, коммунистическая партия призвала к массовым забастовкам. Эрнст Тельман, глава Коммунистической партии призывал к революции. В июле 1933 года, через полгода после назначения Гитлера, коммунисты убили двух членов СА в уличной стычке в Кельне.[56] Коммунистическая партия не была объявлена вне закона даже после поджога Рейхстага. В 1934 году гестапо начало акции по запрету коммунистической литературы.

Годом ранее Тельман уже был взят под стражу и оказался в Бухенвальде. МакДонаф повторяет утверждение о том, что Тельман был казнен в августе 1944 года.[57] В это время союзники бомбили Бухенвальд, в результате чего сотни заключенных умерли. Официальное утверждение гласило, что Тельман умер в результате бомбардировки. Тельман воспринимался как мученик в послевоенной Советской Германии, и в официальной версии его мученичества есть несколько несоответствий. Подполковник Дональд Б. Робинсон, главный историк правительства США в Германии, писал о докладе армии США о Бухенвальде:

«Армия США получила отчет в котором сказано, что группа из трехсот немецких заключенных-коммунистов захватила контроль над системой самоуправления, созданной нацистами среди заключенных Бухенвальда, а затем использовала ее для командования и террора всего населения лагеря. Жертвы коммунистов исчислялись в тысячах … Похоже, что заключенные, соглашавшиеся с коммунистами, получали еду; те, кто нет — умирал от голода. Те, кто открыто выступали против коммунистов, были избиты, замучены или убиты. В армейском отчете было четко указано, что: «Коммунисты и их «союзники» несут прямую ответственность за большую часть зверств, совершенных в Бухенвальде … Не все избиения и убийства были совершены охранниками из СС». Список этих немецких коммунистов, совершивших такие действия, был составлен армией.»

Во главе этого списка был человек по имени Хауптманн, который был помощником начальника лагеря. О нем в докладе в утверждалось следующее:[59]

Хауптманн избивал заключенных, наносил им удары в пах, но всегда держал себя в руках, когда за ним наблюдали люди, которые имели связи за пределами лагеря. Хауптманн хорошо говорит по-английски. Он разговаривает как садист, его глаза блестят от удовольствия, когда он рассказывает, как «мы дисциплинировали этот лагерь». Как и у многих из коммунистических лидеров, «дисциплина» — его любимое слово.[60]

Интересным является упоминание о том, что в 1943 году польские заключенные, которые управляли Освенцимом, были переведены в Бухенвальд. Они пытались занять те же должности и были убиты коммунистической группировкой.[61].

Сотрудники больницы в Бухенвальде состояли «почти на 100 процентов» из немецких коммунистов. Большинство лекарств и продуктов питания приходилось на пациентов коммунистической партии. Бюро по вопросам труда, отдел снабжения и имущества также находились под коммунистическим контролем. Коммунисты контролировали распределение продовольственных посылок Красного Креста. Когда армия США вошла в лагерь, они обнаружили 300 оставшихся немецких коммунистов, «одетых, как преуспевающие бизнесмены»[62]. Управление Коммунистической партии дало указания своим бухенвальдским соратникам. Эти директивы были получены от Коммунистической партии, которая сохранила подпольную сеть по всей Германии. Специальный курьер отправлялся из Бухенвальда, чтобы получать партийные директивы. В сентябре 1944 года было обнаружено, что коммунисты Бухенвальда были частью заговора по свержению Гитлера.[63] Если Тельман был казнен несколькими неделями ранее, возможно, временные рамки корректны, чтобы допустить, что он был одним из лидеров заговора.

Однако в Германии с коммунистами, как и с обвиняемыми в других антигосударственных действиях, гестапо стремилось проводить расследования быстро и эффективно, помня о том, что осведомителями могут двигать личные мотивы. Книга МакДонафа в значительной степени содержит свидетельства, среди которых обвиняемые в коммунистических симпатиях были быстро освобождены или получили короткие сроки лишения свободы.[67] Пример Петра Пенка, мелкого нарушителя, вора, контрабандиста и пьяницы, который высказывал прокоммунистические, антигитлеровские высказывания, когда был пьян, является тем, что МакДонаф описывает как «поразительную снисходительность гестапо в течение длительного периода». Более того, Пенк был призван в армию.[68]

Даже во время войны были те, кто продолжал неоднократно высказывать прокоммунистические и пораженческие заявления, к которым относились мягко, потому что они не представляли серьезной угрозы для «национального общества».

Деятельность гестапо во время войны

Другая роль гестапо заключалась в расследовании саботажа и подрывной деятельности среди иностранных рабочих. Среди них также были немецкие коммунисты. МакДонаф утверждает, что «гестапо, рассматривая дела с участием коммунистов, тщательно расследовало их. Для допроса были привлечены многочисленные свидетели… «[76].

По оценкам МакДонафа, 26 % от общего числа дел начинались с доносов от граждан и 15 % в результате деятельности гестапо. Большинство доносчиков были из рабочего класса, 20 % были женщинами, обращения которых во многих случаях были связаны с личным конфликтом с соседями, родственниками или мужем. Гестапо стало «экспертами» в обнаружении мотивов. Доносчики редко подвергались судебному преследованию за ложные обвинения.[77] МакДонаф утверждает, что приговоры за антинацистские оскорбления составляли лишение свободы на срок от одного до шести месяцев.[78] «Вопреки распространенному мнению, никакого сплошного потока доносов не было».[79] Гестапо рассматривало обвинения в отношении обычных законопослушных лиц «с профессиональным усердием и часто удивительным состраданием».»Это было даже не необычным», чтобы граждане официально жаловались на действия гестапо как «своенравные». [80] Гражданские жалобы могли быть заслушаны в суде.

С наступлением войны режим стал более требовательным. Один обвиняемый мог быть заключен в тюрьму на срок до двух лет за прослушивание иностранных передач, тогда как другой за подобное обвинение вместо этого мог отделаться письменным осуждением в местной прессе. Как и прежде дела заводились как правило, исходя из информации от общественности, а не деятельности гестапо.[81] Макдонаф ссылается на случай, когда офицер гестапо действовал с «пониманием и состраданием», убеждая заявителя отказаться от жалобы, вызванной чьей-то пьяной бравадой.

Одним из самых причудливых случаев был случай безработного алкоголика, Адама Липпера, который в 1940 году пришел в офис гестапо и попросил посадить его в тюрьму на 6 месяцев, чтобы излечиться от алкоголизма. Он хотел стать ценным членом национального общества. Он был освобожден через семь недель, оценив себя излечившимся.[83]
Когда война перешла в заключительную стадию, ситуация стала более жесткой, в некоторых довольно тривиальных случаях «разграбления» разрушенных бомбежками домов, в результате которых были вынесены смертные приговоры, но лишь незначительное число дел было направлено в суд, и по меньшинству из них были вынесены приговоры. Гестапо было той организацией, в отношении которой «законопослушная публика чувствовала, что ей можно доверять» [84].

«Социальные неблагополучные граждане»

Гестапо было обязано активизировать действия в сдерживании «социально неблагополучных элементов», которые определялись главным образом по их социопатическим чертам характера и неспособности внести вклад в «национальное общество». МакДонаф ссылается на «евгенический» характер нацистских настроений в отношении этой темы. Тем не менее, он указывает, что в то время евгеника была научно-популярным и широко распространенным движением, а евгенические законы существовали в Швейцарии, Дании, Норвегии, Швеции (до 1975 года) и США, которые фокусировались на стерилизации «асоциальных» элементов [85], и не осуждались людьми. Каждый случай был индивидуально рассмотрен с помощью наследственных медицинских судов с рекомендациями двух врачей и адвоката. Существовали также восемнадцать апелляционных судов, хотя большинство апелляций не увенчались успехом.[86]

Общепринятая кастрация для насильников и педофилов, совершивших повторное преступление, привела к значительному уменьшению этих преступлений. Для прочих категорий преступников после двух приговоров третий был пожизненным заключением. Хотя строгое отношение к мелким преступлениям не увенчалось успехом, [87] наблюдалось значительное сокращение повторных нарушений и снижение общего уровня преступности.[88]

Список литературы:

[1]Robert N. Proctor, The Nazi War on Cancer (Oxfordshire: Princeton University Press, 1999).
[2]McDonough, pp. 1-2.
[3]Ibid, p. 4.
[4]Ibid.
[5]Ibid, p. 5.
[6]Ibid.
[7]Ibid, p. 7.
[8]Ibid, p. 9.
[9]Ibid, p. 11.
[10]Adam Zamoyski, Phantom Terror: The Threat of Revolution and the Suppression of Liberty 1789-1848 (London: William Collins, 2014).
[11]McDonough, p. 12.
[12]Ibid, p. 43.
[13]Ibid, p. 45.
[14]Ibid, p. 48.
[15]Ibid, p. 49.
[16]Ibid, p. 51.
[17]Ibid, p. 52.
[18]Ibid, p. 54.
[19]Ibid, p. 20.
[20]Ibid.
[21]Ibid, p. 21.
[22]Ibid, p. 20.
[23]Major Francis Yeats-Brown, European Jungle (London: Eyre and Spottiswoode, 1939), p. 146.
[24]Ibid, p. 22.
[25]Ibid, p. 39.
[26]Ibid, p. 54.
[27]Ibid, p. 57.
[28]Ibid, p. 58.

[41]McDonough, p. 92.
[42]Ibid, p. 63.
[43]Ibid, pp. 66-67.
[44]Ibid, p. 68.

[48]McDonough, p. 79.
[49]Ibid, p. 84.
[50]Ibid, p. 85.
[51]Ibid, p. 86.
[52]Murray Horton, Red Line, July 20, 2011, https://rdln.wordpress.com/2011/07/20/the-secret-history-of-ww2/
[53]R. Douglas, “Law War and Liberty: The World War II Subversion Prosecutions,” Melbourne University Law Review, Vol. 27, 2003, p. 79.
[54]Ibid, p. 107.
[55]McDonough, p. 93.
[56]Ibid, p. 97.
[57]Ibid, p. 96.

[59]Donald B. Robinson, “The Communist Atrocities at Buchenwald,” American Mercury, October 1946, pp. 397-404.
[60]Ibid, citing U.S. Army report, p. 400.; http://www.unz.org/Pub/AmMercury-1946oct-00397
[61]Ibid.
[62]Ibid, p. 401.
[63]Ibid, p. 402

[66]McDonough, p. 99.
[67]Ibid, p. 107.

[76]McDonough, p. 128.
[77]Ibid, p. 130.
[78]Ibid, p. 131.
[79]Ibid, p. 132.
[80]Ibid, p. 134.
[81]Ibid, p. 144.

[83]Ibid, p. 155.
[84]Ibid, p. 158.
[85]Ibid, p. 162.
[86]Ibid, p. 163.
[87]Ibid, p. 169.
[88]Ibid, p. 170.

Источник: Reconsidering Hitler’s Gestapo by Kerry R. Bolton / Inconvenient History / Vol. 8 (2016). — No. 3.

Опубликовано с сокращением

The Gestapo: The Myth and Reality of Hitler’s Secret Police. Frank McDonough. (London: Hodder and Stoughton, 2015).

reich-erwacht.livejournal.com

Шеф Гестапо — Агент Кремля

Шеф Гестапо — Агент Кремля

27.09.2007 19:54

Во всяком случае Вальтер Шелленберг, руководивший разведкой рейха за рубежом, был абсолютно уверен в том, что группенфюрер СС Генрих Мюллер, возглавлявший в Главном имперском управлении безопасности (РСХА) политический сыск и контрразведку, «с конца 1943 г. … установил контакты с русской секретной службой». Это заявление, сделанное главным немецким разведчиком после войны, можно было бы отнести к категории голословных и беспочвенных (учитывая в целом неприязненные отношения между Шелленбергом и Мюллером), если бы у него не обнаружились достаточно глубокие корни. Так, в докладной записке, написанной еще до второй мировой войны и найденной в 50-е годы в архивах Г.Гиммлера, хорошо знающий Мюллера осведомитель характеризовал руководителя гестапо следующим образом: «Герр М. — тайный поклонник сталинизма. Если бы ему поручили расправиться с правыми, он был бы не менее неистов и беспощаден, нежели в борьбе против левых сил…» Несомненно, «доброжелатель» понимал опасность нависшей над ним расправы в случае, если всезнающий Мюллер дознается о доносе. Тем не менее он решился открыть глаза рейхсфюреру СС и начальнику немецкой полиции на находящегося у него в подчинении «истинного арийца». Судя по всему, содержащиеся в докладной выводы в то время не были подтверждены конкретными фактами. В 1939 г. Гиммлер приблизил Мюллера к себе и назначил «ответственным за борьбу со всеми врагами рейха». Шелленберга никогда, естественно, не знакомили с секретным досье на Мюллера, но и он после одной из редких откровенных бесед с шефом гестапо пришел к умозаключению, что последний преклоняется перед Сталиным и созданной им системой. По мнению немецкого разведчика, Мюллер в середине войны «уже не верил больше в победу Германии и считал единственно возможным выходом из положения заключение мира с Россией». Конечно же, подобные убеждения руководителя гестапо не могли не сказаться на его деятельности, так же, как и не могли не вызвать серьезных подозрений относительно искренности его работы против СССР у Шелленберга. В отличие от уже упоминавшегося осведомителя начальник VI управления (политическая разведка) РСХА ничего никому не сообщил. Почему? Скорее всего, и он был «под колпаком» у М. Глава гестапо был живой картотекой, ему было известно все, самые интимные эпизоды жизни каждого из руководителей третьего рейха. Не менее важным для рассмотрения является следующий вопрос: «Было ли заинтересовано кремлевское руководство в сотрудничестве с шефом гестапо?» Отбросив в сторону не свойственную ни сталинизму, ни гитлеризму общечеловеческую нравственность, можно с уверенностью сказать: безусловно, да. Даже просто снижение активности гестапо в борьбе с русской разведкой должно было облегчить последней выполнение поставленных задач. Отказ же советского руководства от предлагаемого Мюллером сотрудничества мог вызвать обратную реакцию. А ведь при прочих равных условиях победа на фронте вооруженной борьбы в решающей степени зависит от успехов на «невидимом» фронте. При обсуждении следующего аспекта возникает необходимость проанализировать ситуацию и возможные пути ее развития, поставив себя на место Мюллера. Советский Союз (как и другие ведущие государства антигитлеровской коалиции) заключать сепаратный мир с третьим рейхом не собирался. Неумолимо приближался день, когда Германия должна была капитулировать. Перспектива отвечать за свои злодеяния перед международным трибуналом само собой в планы шефа гестапо не входила. Уйти от ответственности и залечь на дно было единственной возможностью спасти жизнь. Но где спрятаться? Это был вопрос вопросов. Если он уйдет на Восток, советское руководство, конечно, может его схоронить, но может и похоронить. В первом случае он будет лишен свободы действий и остаток жизни, скорей всего, проведет в уединении. Если о его существовании станет известно, его немедленно уберут. Русские ни за что не станут афишировать отношения с ним и не возьмут под защиту во избежание осуждения со стороны мировой общественности. Вполне естественно, что этот вариант исчезновения вряд ли на все сто подходил Мюллеру и, судя по всему, оценивался им лишь на уровне запасного. Запад был органически противопоказан Мюллеру по нескольким причинам. Во-первых, масштабность и степень развития средств информации в этих странах создавали реальную угрозу, что он будет опознан. Во-вторых, не заслужив своими действиями благосклонного отношения к себе тамошних политиков и спецслужб, он даже на «золотую клетку» не мог рассчитывать. В-третьих, и это, пожалуй, самое главное, начальник гестапо не доверял руководству западных государств, считая, что оно навсегда и серьезно «заражено лицемерием», в отличие от русских, с которыми все просто и ясно: «они либо обнимут, либо голову снимут». Помимо необитаемого острова оставался еще один вариант — укрыться в Южной Америке, а точнее в Аргентине, население которой в большинстве своем составляли выходцы из Испании и Италии, т.е. тех государств, которые в годы войны были либо в дружественных, либо в союзнических отношениях с Германией. И хотя Аргентина в 1944 г. разорвала дипломатические отношения с третьим рейхом, а в 1945 г. объявила ему войну, прогерманские позиции в этой стране были достаточно сильными. Здесь же находилась хорошо организованная (по нацистскому образцу) колония немецких переселенцев. Не последнюю роль в расчетах Мюллера должна была играть некая уверенность, что такая могущественная секретная служба, какой являлась советская, не будет напрягаться в поисках главного гестаповца: его слабое (с определенного времени) противодействие русским в годы войны позволяло надеяться на их бездействие в послевоенное время. Наверное, ни у кого не вызывает сомнения желание и возможности всесильного шефа гестапо подготовить пути собственной эвакуации. Необходимые документы, явки, проводники, каналы связи, валютные счета и многое другое не составляли для Мюллера проблемы, гарантируя (если не вмешается его величество господин Случай) не только спасение, но и безбедное существование после войны. Для того чтобы его не искали, нужно было не просто исчезнуть, нужно было «умереть». Мнимый труп Мюллера обнаружили через несколько месяцев после окончания войны в берлинских развалинах. По сохранившейся на истлевшей одежде награде умерший был идентифицирован как Генрих Мюллер, 1900 года рождения. 17 сентября 1945 года труп лже-Мюллера был захоронен на гарнизонном кладбище германской столицы. Впоследствии друзья и родственники покойного установили на месте захоронения памятник. Розыск одного из главных военных преступников был прекращен. Поимка сотрудниками израильской спецслужбы в Южной Америке К.Эйхмана, эсэсовца, возглавлявшего в РСХА подотдел «по делам евреев» и виновного в уничтожении миллионов людей (казнен по приговору суда в 1962 г.), активизировала поиски загадочно исчезнувших и породила сомнения в истинности смерти некоторых высокопоставленных нацистов. По настоянию руководителя информационного сионистского центра Симона Визенталя и ряда немецких историков, сомневающихся в том, что Г.Мюллер умер насильственной смертью в 1945 г., немецкими властями было принято решение о проведении эксгумации. Осенью 63-го могила была официально вскрыта. Под надгробным памятником обнаружили три скелета и череп. После проведенной экспертизы стало ясно, что извлеченные из могилы останки не тождественны возможным останкам шефа гестапо. В результате через 18 лет после второй мировой войны участковый суд Берлина издал приказ об аресте 63-летнего Генриха Мюллера, опасного военного преступника, скрывающегося от правосудия. Как и в случае с Эйхманом поиски гестаповца №1 возглавили израильтяне. По мнению Рудольфа Барака, возглавлявшего в 1952-1961 гг. МВД Чехословакии и являвшегося шефом госбезопасности, постановление суда опоздало лет этак на десять. Еще в 56-м Мюллер стал недосягаем для западных разведслужб. Откуда такая уверенность? А дело в том, что в 1955 г. Барака внезапно вызвали в Москву. Тогда председателем КГБ СССР работал И.Серов, доверенное лицо Никиты Сергеевича Хрущева. Серов немедленно принял чехословацкого министра и на правах «старшего брата» дал ему суперсекретное задание — поймать Генриха Мюллера, который, по данным КГБ, находится в Южной Америке, предположительно в Аргентине. Серов и словом не обмолвился, зачем Москве понадобился бывший шеф гестапо… Спустя 40 лет Барак уверен: советская секретная служба рассчитывала использовать Мюллера в качестве источника информации об оставшейся после войны агентурной сети нацистов. Председатель КГБ СССР, естественно, знал, к кому обращаться за помощью в столь щепетильном деле. В середине 50-х Прага имела лучшую южноамериканскую резидентуру среди стран восточного блока. Благодаря многочисленным заказам на строительство сравнительно дешевых пивоваренных и сахарных заводов чешские инженеры и техники, среди которых было немало разведчиков, свободно передвигались по многим странам, в том числе и по Аргентине. О поисках, захвате, транспортировке и передаче сотрудникам КГБ СССР Мюллера бывший шеф безопасности Чехословакии Р.Барак вспоминает следующее: «Весной 1956 года… обнаружили человека, по всем данным соответствующего приметам разыскиваемого. Он жил в Кордове, занимался коммерцией, вел себя по-европейски, на испанском изъяснялся еле-еле. Постоянного места жительства не имел, обитал в приличных отелях, часто меняя их. У моих людей, работавших в Аргентине под руководством Яна Елинека, сложилось твердое убеждение, что этот коммерсант постоянно боится быть обнаруженным и на пушечный выстрел не подпускает к себе незнакомцев. Но к чехам, прекрасно владеющим немецким, он отнесся доверчиво и скоро стал пьянствовать с ними по ночам в укромных заведениях Кордовы. Результат попоек — фотопленка, немедленно отправленная в Москву. Вердикт экспертов был единогласным: смуглый сухощавый человек с большими залысинами на снимках чехословацких разведчиков не кто иной, как начальник IV управления РСХА (гестапо) группенфюрер Г.Мюллер! Наводка КГБ оказалась на редкость точной. Было приказано выкрасть главного гестаповца и переправить его через Прагу в советскую столицу. Захватили мы его в Кордове во время обеда, подсыпав в вино специальный порошок. Мои люди впихнули заснувшего преступника в машину и доставили в аэропорт, где уже стоял наготове самолет, регулярно и без особого контроля курсировавший между Аргентиной и Чехословакией. Обычно он доставлял специалистов, инвентарь и оборудование, необходимые для строительства заводов… Мюллер был вывезен в одном из упаковочных ящиков под наблюдением четырех кагэбэшников, не покидавших борт самолета и категорически запретивших моим людям любые контакты с очнувшимся уже в полете и не скрывавшим смертельного испуга гестаповцем. После ночи, проведенной в пражской тюрьме, он под неусыпным оком усиленной охраны был доставлен в аэропорт для этапировки в Москву. Я лично присутствовал на церемонии официальной передачи Генриха Мюллера представителям КГБ и стал свидетелем встречи, которая особенно врезалась в память. Дело в том, что среди советских офицеров, принимавших Мюллера в Праге, был полковник, увидев которого бывший шеф гестапо моментально расслабился и даже выдавил из себя улыбку. Чувствовалось, что немец давно знает этого человека. И хотя церемония проходила в сухой, подчеркнуто деловой обстановке, было заметно, что камень страха упал с души задержанного. Он довольно бодро взбежал по трапу самолета, и больше я его никогда не видел…» Барак не был бы шефом секретной службы, если бы не сумел навести справки о полковнике КГБ, увидев которого так обрадовался Мюллер. Им оказался советский разведчик Александр Коротков, прибывший в Берлин в начале осени 1940 г. под именем Эрдберга. Имея дипломатическое прикрытие и будучи назначенным на должность заместителя руководителя берлинской легальной резидентуры, он, по существу, руководил всей ее оперативной работой. По данным Вернера Редера из Мюнхенского института современной истории, у Мюллера с Коротковым были вполне легальные контакты, основанные на взаимных интересах в период недолгой дружбы Гитлера со Сталиным и на обоюдном признании высокой профессиональной компетентности сторон. Вышеизложенное позволяет вполне предположить связи, в том числе и тайные (разведчики должны находить общий язык в любой обстановке), между этими людьми и в период военного противостояния. Тем более, что А.Коротков возглавлял немецкое направление в центральном аппарате внешней разведки. Не исключены их непосредственные контакты и в самом конце войны. Полковник госбезопасности А.Коротков вошел в Берлин в конце апреля 1945 г. вместе с советскими войсками. Наряду с непосредственными функциями резидента внешней разведки НКГБ в Германии он выполнял и другие ответственные поручения государственного руководства СССР. Так, во время церемонии подписания Акта о капитуляции вооруженных сил Германии 8-9 мая 1945 г. он неотлучно находился возле генерал-фельдмаршала В.Кейтеля. Именно Коротков (по своим каналам, естественно) передал в Москву ряд особо важных сообщений: о самоубийстве Й.Геббельса, его жены и детей и их опознании; о самоубийстве А.Гитлера; об исчезновении заместителя фюрера по партии М.Бормана. Возглавлял Коротков и особую группу сотрудников советской разведки и контрразведки, занимавшуюся поисками документов РСХА. Но вернемся к сенсационному заявлению Рудольфа Барака: «В 1958 году в Сочи я встретил Короткова. Он горячо поблагодарил меня за помощь в аргентинской операции, заявив, что такие услуги не забываются, и скоро меня наградили советским орденом. Следующим летом я был удостоен чести несколько дней отдыхать с Никитой Хрущевым и решил спросить у лидера СССР о судьбе Мюллера. Весело плескаясь в воде, Никита Сергеевич молвил буквально следующее: «Блудному сыну хорошо. Мы вам очень благодарны». Но, несмотря на все мои дипломатические увертки, не стал развивать эту скользкую тему… Проанализировав множество заурядных для лишенного секретной информации человека событий в Европе конца 50-х — начала 60-х, я еще тогда пришел к выводу, что Генриха Мюллера в Москве отнюдь не поставили к стенке, а, как могли, использовали в «холодной войне» с Западом. Кричать о поимке шефа гестапо на весь мир русским было невыгодно, ибо могли всплыть пикантные подробности двойной игры одного из самых кровавых палачей нацизма. Думаю, тайну последнего, московского, периода жизни Мюллера еще долго будут хранить за семью печатями службы — правопреемницы КГБ»… Ознакомившись с откровениями Барака, невольно задаешься вопросом, что заставило экс-руководителя службы безопасности ЧССР, чуть не ставшего генсеком, посвященного в тайны и умеющего их хранить, «расколоться» и сделать одну из них достоянием гласности? По мнению Йозефа Хуфельшульте, ответственного за публикацию сенсационного материала в немецком журнале «Фокус», Рудольф Барак нарушил обет молчания, чувствуя приближение смерти и желая оказать материальную помощь наследникам. Возможно, определенную роль в этом сыграло и то обстоятельство, что в апреле 1995 г. умер А.Коротков. Не вызывает сомнения только одно — Барак позволил себе заговорить о секретах Москвы (мнимых или настоящих), лишь убедившись в том, что карающий меч, притупившийся после распада СССР, останется в ножнах. Завершая статью, автор хотел бы предостеречь уважаемых читателей от однозначного — да, нет — ответа на вопрос, который вынесен в ее заголовок. Скорее всего, даже те, кто допущен в святая святых, в подавляющем большинстве не располагают информацией о том, был ли Мюллер действительно агентом Москвы. Нам же, допущенным лишь к открытой ее части, ответить «да» мешает червь сомнения, сидящий в нас и потихоньку нашептывающий: «А не подработали ли мемуары Шелленберга, изданные в 1956 году, заинтересованные службы после его смерти в 52-м? А не являются ли откровения Барака плодом его фантазии и пробным камнем в возможном будущем торге при продаже им других секретов?» Тех же, кто на поставленный в заголовке вопрос, готов ответить категорическим «нет», руководствуясь прежде всего нравственными понятиями, хотелось бы спросить: «А почему это товарищи, скажем, Сталин и Берия не могли сотрудничать с партайгеноссе Мюллером (выходцем из низов, вступившим в НСДАП лишь в 1939 г., являющимся, по словам Шелленберга, идеологическим перевертышем, который в 1943 году пришел к выводу, что национал-социализм не более чем куча отбросов)?» К тем, у кого сложилось твердое мнение, что шеф гестапо вполне мог работать на советскую разведку, у автора тоже есть вопрос: «Послевоенный период жизни Мюллера в Аргентине, описанный Юлианом Семеновым, — это вымысел или автор при этом основывался на ставших ему известными совершенно секретных данных?» Информация к размышлению.

www.nazireich.net

О том как офицер ГБ стал агентом Гестапо и СД. 1941

   «Тогда же, читая подготавливаемые для сдачи в архив дела, я впервые столкнулся с самым страшным в жизни человека — предательством.
          Нечипоренко Сергей — старший оперуполномоченный отдела «О» (церковный) НКГБ УССР, мл.лейтенант госбезобасности, в органах по комсомольскому призыву 1939 года. Коммунист. В начале войны по заданию Наркомата госбезопасности участвовал вместе с другими товарищами в подготовке агентурных спецгрупп для работы в подполье.


        Имел непосредственное отношение к созданию двух таких групп, в каждую из которых входило 6–8 человек надежных людей, в основном из числа проверенной и закрепленной в работе агентуры. Люди с опытом гражданской войны, в том числе радистка, специально подготовленная для связи с Москвой.
        Сергей вместе с группой чекистов за несколько дней до сдачи немцам Киева уехал на двух машинах в район Дымера взрывать армейские склады. Задание они выполнить успели, взорвали объект перед носом противника, оторвались от немецких танков, на освободившиеся от взрывчатки грузовики погрузили раненых бойцов и двинулись к Киеву.
        Немцы по дороге разбили грузовики с воздуха, а сам Сергей был ранен немецкой пулей в колено. Транспорта не было, войска отступали пешком, кто как мог. Находившиеся вместе с отступавшими частями Красной Армии медики смогли в тех страшных условиях сделать Сергею операцию, извлечь пулю, спасти ногу. Но двигаться самостоятельно он не мог. В группе были специалисты по изготовлению документов, имелись у них всевозможные чистые бланки, в том числе и бланки паспортов.
        В одном из сел с действующей церковью, настоятель которой отец Никодим, был агентом органов госбезопасности, сделали короткий привал, изготовили Нечипоренко новые документы на другую фамилию и оставили под видом родственника у о. Никодима.


      Детально обсудив поставленную перед Нечипоренко задачу — как ему действовать во вражеском тылу — руководитель группы, старший лейтенант госбезопасности Филиппов, начальник родного церковного отдела, на прощание сказал: «Держись, сынок, мы обязательно вернемся, еще погуляем на твоей свадьбе». Стоя перед Филипповым и сглатывая подступивший к горлу комок, чувствуя, что вот-вот разрыдается, Нечипоренко прохрипел: «Все будет в порядке, товарищ майор, клянусь вам как коммунист и чекист, я выполню свою задачу, оправдаю ваше доверие». «Ладно, ладно, Сережа, будем ждать от тебя вестей. К родным своим не ходи, с ними не встречайся, это опасно».
++++++++++++
          Немцы вошли в село на следующий день после ухода группы, к вечеру появилась крупная тыловая часть. У священника немцы не останавливались, может быть, потому что сама церковь вместе с домом находилась на отшибе от села. Но в церковь, где шли службы, немцы заходили. Через неделю раненый смог самостоятельно передвигаться, а еще через пару дней двинулся в Киев, ночуя по дороге у добрых людей. Немцы ни разу не остановили его, не проверили документы, которые, впрочем, были весьма надежными.
        Дороги были забиты немецкими войсками, техникой и передвигающимися в противоположную сторону, на запад, по указанным немцами маршрутам колоннами военнопленных, почти без конвоя. Кто хотел и мог, тот бежал, но таких было немного.
          Это объяснялось, как думал Сергей, не только моральной подавленностью вчерашних воинов Красной Армии и отсутствием в этой бесконечной колонне хотя бы нескольких офицеров-командиров. Сергей наблюдал серые колонны уныло бредущих на запад и не понимал, как это возможно вот так добровольно топать в плен…
         До Киева оставалось всего несколько километров, а там мать с братом, связи. В голове адреса двух конспиративных квартир, куда он мог попасть в любое время суток по известному ему паролю. В котомке, кроме полотенца и смены белья, все от того же доброго отца Никодима, был принадлежавший ему табельный пистолет ТТ с двумя запасными обоймами и граната. Для себя он решил — если немцы остановят и после проверки документов потребуют показать содержимое котомки, он попытается убежать, применив оружие, или погибнет в бою.
+++++++++++++++++
            На медленно идущее в сторону Киева гражданское население немцы не обращали никакого внимания. Колонн пленных на дорогах уже не было. Встретились им два небольших, обнесенных условно колючей проволокой лагеря для военнопленных с мизерной охраной — и это все, что осталось от многочисленных и плотных масс советских военнопленных, двигавшихся еще вчера и пару дней назад ему навстречу.
          Позже он узнал, что немцы передвигали эту огромную массу людей в подготовленные места концентрации, что жителям Киева и других мест Украины разрешалось искать среди военнопленных родных и по предъявлению подтверждающих родственную связь документов забирать их домой. Уроженцев и жителей Западной Украины немцы освобождали и отпускали домой самостоятельно, без всяких условий.
          Все отпущенные немцами военнопленные получали соответствующий документ, который они обязаны были по прибытии к месту жительства предъявлять в немецкую комендатуру для регистрации и дальнейшего направления в созданную немцами на оккупированной территории местную администрацию.
           Срок регистрации — сутки, по истечении которых в случае задержания — отправка в концлагерь или расстрел. Через несколько недель немцы прекратили отпускать русских, а вскоре и всех остальных, за исключением западных украинцев, которые в дальнейшем в основном влились в состав ОУН–УПА…
         В Киев он вошел через Святошино. Людей на улицах мало, шли группками, видимо, возвращаясь домой. С трудом передвигая ноги и прихрамывая на раненую, боль в которой он облегчал, опираясь на палку, Сергей по известным ему с детства проходнякам достиг Кловского спуска, ну а там рукой подать до родной Московской улицы, где жили, если не эвакуировались, мать и младший брат. Он забыл слова майора Филиппова: «К родным не ходи, это опасно!»
         Он избежал три проверки документов. Он шел по родному городу и город помогал ему. Сергей подошел к своей улице, обойдя ее по кривой через Окружной госпиталь и Бастионную. Вот он, его дом. Была вторая половина дня. Он посмотрел по сторонам. Никого. Став под большим каштаном, незаметно, но внимательно посмотрел на окна, из которых его могли заметить.     Войдя во двор, Сергей сделал несколько шагов, еще раз скользнул глазами по окнам — никого нет — и вошел в подъезд.
Быстро поднялся на второй этаж…..
++++++++++++++
           Сергей помылся на скорую руку, переоделся в чистое белье, надел свой старый гражданский костюм и сел к столу. Утолив первый голод, стал слушать рассказ матери. Почему она не уехала в село к сестре, где не знают, что они — семья коммунистов, а сын ее — сотрудник НКГБ? Оказалось, что мать не успела списаться с сестрой.
          И в это время на улице послышался звук мотора грузовой машины и на немецком языке выкрики непонятной для Сергея команды. Он кинулся к окну. Во двор вбегали немецкие солдаты с автоматами в руках, среди них несколько в штатском с пистолетами. Сразу же на лестнице загрохотали сапоги. Сергей выхватил из кармана пистолет, вогнал патрон в патронник.
         Сдвинул засов в двери черного хода, и в это время загрохотали сапоги на черной лестнице. Немцы бежали вверх и к этой двери. Поздно, — мелькнуло в голове. Затряслась от ударов кулаками и прикладами входная дверь в квартиру. Мать с белым, перекошенным от ужаса лицом смотрела на сжатый в правой руке сына пистолет. Он вытянул руку с пистолетом по направлению к двери и тут же услышал жалобное материнское: «Сереженька, не надо, может быть, тебе дадут жить?»
          В последнюю секунду он сказал себе: «Все кончено, поздно, надо все брать на себя, пусть живут мама и брат», — и показал головой матери открыть дверь, положив пистолет на подоконник в стороне от себя. В квартиру вбежало сразу несколько немецких солдат, направив автоматы на Сергея. Следом вошли двое в штатском.
«Товарищ Нечипоренко?» — произнес по-русски один из них.
          Через пятнадцать минут машина, в которой его привезли, остановилась, а затем въехала во двор так хорошо знакомого Нечипоренко здания — Короленко, она же Владимирская, 33, дом, в котором на втором этаже более двух лет работал младший лейтенант госбезопасности, по-армейски — старший лейтенант, старший оперуполномоченный Сергей Нечипоренко.
            Его душили страх и чужой запах чужих людей. Сердце бешено колотилось. Ему стало почти дурно от увиденных во дворе здания, лежавших вдоль стены, явно только что расстрелянных. Он был не в состоянии избавиться от омерзительного и унизительного охватившего его чувства животного страха.
          Допрос был коротким и деловым. После сделанного вербовочного предложения Сергей постепенно стал приходить в себя. Он понял, что ему сохраняют жизнь, но за это он должен доказать немцам свою откровенность и искренность и подтвердить это конкретным делом. Ему предлагают стать руководителем агентурной группы из числа завербованных им или немецкой службой местных жителей с задачей выявления прячущихся офицеров Красной Армии, коммунистов, советских активистов, агентуру органов ГБ, евреев и других врагов рейха и вермахта.
          «Докажешь свою преданность — ты наш сотрудник и будешь хорошо жить, как подобает сотруднику СД. Не докажешь — сегодня же будешь расстрелян, а мать и брат отправятся в концлагерь».
+++++++++++++
              И Нечипоренко сдался. Уже через час с ним работал следователь СД. На допросе присутствовали несколько офицеров СД — еще бы, они наверняка впервые видели хорошо информированного офицера всемогущего НКВД–НКГБ, так лихо отдающего на смерть своих товарищей. Встречавшиеся им до этого случая чекисты погибали в бою либо умирали в пытках. Предателей среди них не было.
           Но Сергей и не считал себя предателем. Он все больше убеждал себя в том, что начинает с немцами крупномасштабную игру, в которой, он в этом был убежден, выйдет победителем. Итак, он отдаст им только маленькую часть известных ему секретов, выкупив за это жизнь свою, матери и брата. А сам будет мстить немцам, вести работу против них, выполняя указания Центра в Москве.
           Канал связи у него есть. В конечную победу Красной Армии он верил всегда. Свои колебания и вселившийся в него страх в те страшные дни считал случайным и временным явлением. Конечно же, — и это ему казалось единственно правильным — советскому руководству ни слова о службе у немцев, иначе его расстреляют как предателя и изменника Родины. Здесь все для него было ясно. Он делает все правильно.
           С годами он все больше укреплялся в правильности своего решения, а прочитав вышедшую вскоре после войны книгу чехословацкого коммуниста Юлиуса Фучика «Репортаж с петлей на шее», окончательно оправдал себя — ведь такой известный герой, как Юлиус Фучик, поступил почти так же — он тоже не стал стрелять, стоя с пистолетом за дверью. «Еще неизвестно, — думал Сергей, — предал ли своих товарищей Фучик или нет. Кто об этом сегодня может сказать? Нет, все он сделал правильно. В его случае сработал простой расчет — где и что выгоднее, где больше пользы. Вот и все».
++++++++++++
             Когда после войны он снова вернулся к своей работе, он почти забыл то страшное в своей жизни время, а когда вспоминал, ему казалось, что это было не с ним… Если бы не СЛУЧАЙ.
          Начальник отделения капитан Нечипоренко в военной форме в начале 50-х после допроса, проводившегося в следственном корпусе МГБ УССР, шел по коридору и, достав папиросу, не смог прикурить — спички кончились. Зашел к приятелю в один из кабинетов, где проходил допрос арестованного бывшего агента СД. У него чекисты надеялись что-нибудь узнать о русском резиденте СД, который, по имевшимся данным, не успел уйти с немцами в октябре 1943 года и который активной действовал в годы оккупации в Киеве.
          Приметы тот резидент имел особые — черную бороду, очки, слегка прихрамывал на правую ногу. Кто бы мог подумать, что с короткой модной стрижкой под «бокс», гладко выбритый, чуть-чуть, почти незаметно прихрамывающий красавец-капитан, герой партизанского подполья, награжденный за успешные операции и ценную разведывательную информацию из оккупированного Киева боевыми орденами и медалями, и есть тот самый многие годы разыскиваемый резидент СД, имевший свою иконную мастерскую на Подоле, где сам и писал иконы вместе с двумя подмастерьями…
         «Вернемся к нашему вопросу, — продолжил следователь, когда Нечипоренко прикурил и вышел из кабинета, где в углу сидел арестованный, на которого Нечипоренко и не посмотрел. — Когда вы последний раз видели вашего резидента?»
Ответ последовал незамедлительно: «Секунд двадцать назад».
           Удивленно посмотрев на арестованного, следователь повторил свой вопрос и услышал в ответ: «Только что, с полминуты, это он прикуривал у вас, только уже без очков, бороды и с другой прической. А не узнать его я не мог. Теперь я понимаю, почему он был такой классный специалист своего дела, говорили, он у немцев был лучшим. Не одну сотню коммунистов и евреев поймал».
          Следователь мгновенно прекратил допрос, отправил арестованного в камеру и сразу же вместе со своим начальником был принят министром, который дал команду размножить имевшиеся в личном деле ОК фотографии Нечипоренко в штатском и разослать их для опознания в те лагеря, где отбывали наказание ранее арестованные агенты таинственного резидента.
             Ответ пришел быстрый и точный — это был капитан Нечипоренко. Проинформировав Москву и получив санкцию на арест, министр госбезопасности Украины генерал-лейтенант Н. К. Ковальчук после первого допроса, на котором Сергей не только сразу же рассказал о себе, но и жестко и цинично изложил теоретическую основу своего предательства, сказал ему: «В жизни чекиста бывают такие обстоятельства, при которых у него может быть только один выход – погибнуть в бою или застрелиться…»
          Еще год жил Нечипоренко в одиночной камере ВТ МГБ УССР, исписав два тома показаний, где детально и откровенно изложил все случившееся с ним…
+++++++++++++
            Спасая свою жизнь, он отдал немцам одну из известных ему конспиративных квартир вместе с радисткой и оставшимися по заданию в Киеве людьми, с тайниками оружия и средствами для проведения диверсионной работы.
            Вторую известную ему конспиративную квартиру он оставил для работы с Москвой, женился на радистке, которая не посвящалась им в сотрудничество с немцами, принимал на этой квартире связников из Центра, не сдавая их немцам, получал инструкции и указания, в соответствии с которыми провел целый ряд диверсионных актов. Не сообщил он немцам и известные ему данные о заминировании Крещатика, который начали взрывать по радиосигналам из Харькова, когда стало ясно, что Киев сейчас не вернуть.
В собственноручных показаниях после разоблачения Нечипоренко описал много интересного:
            «…Вскоре после моего освобождения я был на Крещатике, где должен был состояться парад немецких войск. Начало парада немцы были вынуждены перенести на несколько часов, так как на вывешенном с вечера на фасаде магазина «Детский мир» не менее десяти метров высотой громадном коричневого цвета нарисованном портрете фюрера в полный рост — было написано крупными буквами: «Гiтлер — вызвольник Украiни!»
             А рукой неизвестного героя, сумевшего проникнуть в охраняемое здание и на веревке спуститься к портрету, мелом, но также крупными буквами под этой надписью стояло: «Вiд хлiба та сала!»
           Настроение немцев было испорчено и тем, что какой-то юноша-подросток в военной форме ВВС бросился к машине немецкого генерала, но был сразу же схвачен немцами. В кармане у него был револьвер, он пытался убить генерала. Не успел. Но еще больше обрадовался я, когда позже начались взрывы на Крещатике, превращая его в груду развалин. Мне были известны два заминированных дома, о такой масштабности я не знал…»
            Он успешно вел двойную жизнь. Он выставил немцам свои условия — для зашифровки сотрудничества с СД он, с санкции своих новых руководителей, изобразил перед матерью и братом побег по дороге в тюрьму, и это же самое изложил в объяснении НКГБ после освобождения Киева.
          С разрешения СД вывез мать с братом к родственникам в село. Обосновал перед немцами нецелесообразность ареста отца Никодима, который якобы должен обеспечивать связь с возможными партизанскими курьерами в том районе. Под контролем немцев продолжил работу со священником и совершенно не хотел сдавать его СД, если бы…
           Однажды осенью 1942 года он подошел к машине с немецкими офицерами и собирался сесть в нее, когда неожиданно увидел отца Никодима, с испугом и удивлением наблюдавшего эту сцену. Нечипоренко подошел к священнику и объяснил, что в машине свои, советские разведчики, и что у него есть задание из Центра отправить о. Никодима вместе с матушкой в Москву, для чего в назначенное время тому следует подойти к ипподрому, что в районе Печерска, куда и прибудет вызванный им самолет. Нечипоренко понял, что нужно ликвидировать отца Никодима для безопасности.
           Не пришел, однако, Никодим с матушкой Оксаной в обусловленные день и час в темную осеннюю пору на киевский ипподром, где нашел бы смерть свою. Напрасно ждал его Нечипоренко.
            На следующий же день выехал Сергей в знакомое ему село и увидел наскоро заколоченный дом отца Никодима и заколоченную брошенную церковь. Никто из опрошенных ничего не мог сказать об исчезнувшем отца Никодиме. Пытался Сергей и после войны уже официально разыскать этих стариков — так и не нашел, пропали в горниле войны.
          С матерью и братом в период оккупации с санкции немцев встретился всего один раз, снабдил деньгами и продуктами, потом выехали они к родственникам в село, и остался он в их глазах героем-подпольщиком.
+++++++++++++++
            Центр с самого начала ареста Нечипоренко дал указание держать это дело в строгом секрете, близко знавших предателя сотрудников по работе строго предупредить о неразглашении, а перед родственниками легендировать выполнении им спецзадания.
            Министр госбезопасности Украины генерал-лейтенант Н. К. Ковальчук через два года после разоблачения капитана Нечипоренко был уволен на гражданскую пенсию, лишен генеральского звания и орденов за нарушения соцзаконности при репрессиях в 1937-1938 гг.»
— Из воспоминаний полковника Георгия Санникова,ветерана МГБ-КГБ.


feldgrau.info

Михаил Крыжановский . «Гестапо: структура, методы, Мюллер». — Статья — Германия

Михаил Крыжановский . «Гестапо: структура, методы, Мюллер».

На совещании у Гиммлера .Мюллер — крайний слева.

Гестапо, тайная государственная полиция, была создана в 1933 году после прихода нацистов к  власти в Германии путём точного копирования структуры и методов НКВД, организационно входила в состав Министерства внутренних дел Германии. Особый закон гласил, что Гестапо поручается  расследование деятельности всех враждебных государству сил, a его деятельность  была выведена из под надзора административных судов, в которых обычно обжаловались действия государственных органов.В то же время Гестапо обладало правом превентивного ареста — заключения в тюрьму или концентрационный лагерь без судебного решения. После создания в 1939 году РСХА Гестапо вошло в него как 4-е  управление во главе с группенфюрером СС и генералом-лейтенанатом полиции Генрихом Мюллером. Центральный аппарат находился на  улице Принц Альбрехтштрассе, 8 — в Берлине (1500 сотрудников) .  

             Структура Гестапо (4-е Управление РСХА — Главного управления имперской безопасности)

                 Начальник — бригадефюрер СС и генерал-лейтенант полиции Генрих Мюллер.
 
Совещание в связи с расследованием покушения на Гитлера 8 ноября 1939 г.
В центре — рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, крайний справа — Генрих Мюллер.

Канцелярия управления. Начальник канцелярии — штурмбанфюрер СС Пипер. Кроме канцелярской работы отдел ведал информацией и подбором кадров для управления. В ведении канцелярии находилась также внутренняя тюрьма гестапо.
 
Отделы:

4 A (борьба с противником). Oберштурмбаннфюрер СС и оберрегирунгсрат Фридрих Панцингер
4 A 1 (коммунисты, марксисты, тайные организации, военные преступления, незаконная и вражеская пропаганда). Гауптштурмфюрер СС доктор Гюнтер Кноблох.
4 A 2 (борьба с саботажем, контрразведка, политические фальсификации). Штурмбаннфюрер СС Курт Гайслер.
4 A 3 (реакционеры, оппозиционеры, монархисты, либералы, эмигранты, предатели родины). Штурмбаннфюрер СС и криминальдиректор Вилли Литценберг
4 A 4 (Служба охраны, предотвращение покушений, наружное наблюдение, спецзадания, отряды розыска и преследования преступников). Штурмбаннфюрер СС и криминальдиректор Франц Шульц.
 
4 B: (Секты). Оберфюрер СС Ахамер-Пифрадер.
4 B 1 (Политические церковные деятели/католики). Штурмбаннфюрер СС и регирунгсрат Эрих Рот.
4 B 2 (Политические церковные деятели/протестанты). Штурмбаннфюрер СС и регирунгсрат Эрих Рот.
4 B 3 (другие церкви, франкмасоны). Штурмбаннфюрер СС Отто-Вильгельм Вандеслебен.
4 B 4 (еврейский вопрос — эвакуация евреев, охрана имущества (с 1943), лишение гражданства (с 1943) Штурмбаннфюрер СС Адольф Эйхманн.В одном из докладов Эйхмана Гиммлеру было указано, что «…2 миллиона евреев  было уничтожено зондеркомандами СС, а 4 миллиона направлены в лагеря уничтожения». Эти лагеря — Дахау, Освенцим, Треблинка,  Майданек, Маутхаузен, Заксенхаузен, Флоссенбюрг. Эти фабрики смерти — Нойненгамм, Гузен, Натцвейелер, Люблин, Бухенвальд,  Биркенау (по материалам международного военного трибунала в Нюрнберге, 1946, т.2, стр. 282).
 
4 С: (Картотека). Oберштурмбаннфюрер СС и оберрегирунгсрат Фриц Ранг.
4 C 1 (Обработка информации, главная картотека, справочная служба, наблюдение за иностранцами, центральный визовый отдел). Полицайрат Пауль Мацке
4 C 2 (Превентивное заключение). Штурмбаннфюрер СС, регирунгсрат и криминалрат доктор Эмиль Берндорфф.
4 C 3 (Наблюдение за прессой и издательствами). Штурмбаннфюрер СС, регирунгсрат доктор Эрнст Яр.
4 C 4 (Наблюдение за членами НСДАП). Штурмбаннфюрер СС и криминальрат Курт Штаге.

4 D (Оккупированные территории). Оберштурмбаннфюрер СС доктор Эрвин Вайнманн. (украинцы и поляки должны были тотально исчезнуть с лица земли вслед за евреями).  Борьба с движением Сопротивления. Операция «Мрак и Туман». 
4 D 1 (вопросы протектората Богемия и Моравия). Оберштурмбаннфюрер СС Курт Лишка.
4 D 2 (вопросы генерал-губернаторства). Штурмбаннфюрер СС и регирунгсрат Харро Томсен.
4 D 3 (Иностранцы из враждебных государств). Штурмбаннфюрер СС Курт Гайслер.
4 D 4 (Оккупированные территории: Франция, Люксембург, Эльзас и Лотарингия, Бельгия, Голландия, Норвегия, Дания). Штурмбаннфюрер СС и регирунгсрат Бернхард Баатц.

4 E (Контрразведка). Штурмбаннфюрер СС Вальтер Хуппенкотен.
4 E 1 (Общие вопросы контрразведки, дела об измене родине и шпионаже, контрразведка на промышленных предприятиях): с 1939 гауптштурмфюрер СС Вилли Леман (советский агент «Брайтенбах»), разоблаченный и казненный в 1942. Штурмбаннфюрер СС и обер-регирунгсрат Вальтер Ренкен.
  Вилли Леман, гауптштурмфюрер СС и капитан полиции, в 1929 стал агентом советской разведки, получив агентурный псевдоним «Брайтенбах». В гестапо Леман пользовался полным доверием руководства,  он стал одним из четырех сотрудников гестапо, получивших в качестве особой награды портрет фюрера с его автографом. В 1935—1941 Леман передал советской стороне  сведения о внедрении агентуры гестапо в коммунистическое подполье и в русские белоэмигрантские круги . В 1936 Леман был назначен начальником отдела контрразведки на военно-промышленных предприятиях Германии. От него советская разведка получила тогда описания демонстрировавшихся новых типов артиллерийских орудий, бронетехники, минометов, в том числе дальнобойных орудий, а также бронебойных пуль, специальных гранат и твердотопливных ракет для газовых атак.В конце 1930-х в составе РСХА образовался реферат общей контрразведки — отдел 4-Е/1, который ведал безопасностью всей военной промышленности Третьего рейха. Его шефом был назначен Леман. В 1938 в СССР началась волна репрессий против сотрудников спецслужб, много советских разведчиков и контрразведчиков были расстреляны. В результате Леман потерял контакт с Центром.В июне 1940 Леман подбросил в почтовый ящик посольства СССР письмо, в котором просил восстановить утраченный контакт.
В 1941 Леман сообщил советской разведке о развёртывании германских войск на границе с СССР и назвал точную дату нападения Германии на СССР. В декабре 1942 разведчик был разоблачён, арестован и казнён. Факт предательства столь высокопоставленного офицера СС был скрыт — даже жене Лемана сообщили, что её муж погиб, выпав из поезда Берлин-Варшава.
4 E 2 (противодействие экономическому шпионажу). Регирунгсамтманн Себастиан.
4 E 3 (Служба контрразведки «Запад»). Гауптштурмфюрер СС и криминальрат доктор Герберт Фишер
4 E 4 (Служба контрразведки «Север»). Криминальдиректор доктор Эрнст Шамбахер.
4 E 5 (Служба контрразведки «Восток»). Штурмбаннфюрер СС и криминальдиректор Вальтер Кубицки.
4 E 6 (Служба контрразведки «Юг»). Гауптштурмфюрер СС и криминальрат доктор Шмитц.

IV G  (таможенная и пограничная стража, пограничная инспекция).
4 N (Сбор информации).
4 P (Вопросы иностранной полиции) криминальрат Альвин Виппер.

 Гестапо взяло на вооружение систему КГБ, даже категории агентуры — доверенные лица («резиденты»), надежная и ненадежная агентура,  разовая агентура.

  В любом городе России, куда приезжает с гастролями исполнитель роли Мюллера в том самом фильме, артист театра Ленком, Леонид  Броневой, его встречает черная «Bолга» управления КГБ. Далее следует бурная встреча в управлении и грандиозная овация, какую  устраивали только Сталину и Брежневу. С чего бы это? А с того, что среди офицеров госбезопасности только три человека пользуются непререкаемым авторитетом — Феликс  Дзержинский, создавший КГБ, Юрий Андропов, превративший КГБ в лучшую спецслужбу мира и Генрих Мюллер, создавший лучшую в мире  контрразведку ( 19941-1945 г).

  А знаете, почему Мюллера называли «Гестапо- Мюллер»? Отнюдь не из-за жестокости — он был фанатом контрразведки до такой  степени, что часто оставался, подобно Дзержинскому, ночевать в своём рабочем кабинете. И так же как Дзержинский и Андропов, он любил свою страну — родившись в 1900 году, ушёл в 17 лет на войну добровольцем, воевал в качестве лётчика на 3ападном  фронте и был награждён железным крестом I и II степени. После фронта он начал карьеру с должности писаря  полицейского управления Мюнхена и дошёл до генерал-лейтенанта. Впечатляет. Мюллер был женат, но с женой жил раздельно в связи  с «идеологическими разногласиями». Он имел любовниц из числа сотрудниц Гестапо. Генрих Мюллер иногда пользовался услугами  проституток вместе с шефом РСХА Гейдрихом, который был убит в 1942 году в результате бессмысленной операции англичан (после  чего в Чехии было расстреляно 3 тысячи заложников).
  Мюллер любил выпить хорошего крестьянского самогону, но алкоголиком не был. Курил дешёвые сигареты и сигары. Никогда не  хвастал своими боевыми подвигами. Никогда не ездил в концлагеря, не присутствовал ни при пытках, ни при казнях. Не вёл ни  дневников, ни личной переписки. Избегал фотографироваться и мелькать на официальных мероприятиях. Отличался феноменальной  памятью и помнил имена множества агентов. Провел беспрецедентные по своим масштабам, профессионализму и жестокости  расследование покушения на Гитлера 20-го июля 1944 года, после чего — внимание — фюрер фактически назначил Мюллера своим  преемником , вручив Гестапо абсолютную власть в Германии и поставив его над НСДАП.


  Мюллер перенял у КГБ и внедрил в практику Гестапо гениальный по своей простоте метод тотального контроля — в каждом  ресторане, баре, гостинице и крупном магазине была завербована агентура. Она информировала о любом посетителе, поведение  которого хоть чем-нибудь выделялось на общем фоне: человек слишком возбуждён или подавлен, слишком жаден или слишком  расточителен, слишком контактен или слишком замкнут. В девяти случаях из десяти объект заслуживал того, чтобы на него  обратило внимание если не Гестапо, то полиция.
  Мюллер инициировал агрессивную вербовочную и пропагандисткою работу, поэтому Гестапо в отличие от всех других спец служб  мира, не испытывало недостатка в агентуре ни в одной оккупированной стране — вы не найдёте ни одного документа, где бы  говорилось о проблемах с информаторами. Если бы такой профессионал, как Мюллер, возглавил ЦРУ, мы бы закончили войну в Ираке  через год, в 2004 году.
  Гестапо развернуло бессрочную операцию «Мрак и Туман» и на оккупированных территориях враги Рейха исчезaли в никуда — то, что  сейчас безуспешно пытается делать ЦРУ с террористами. Ни в Европе, ни в СССР не осталось к концу войны ни одного  партизанского отряда или подпольной организации, которые не были бы частично или полностью ликвидированы. Мюллер дал указание  сбрасывать партизанам отравленные продукты и сигареты (если они ожидали груз)  и отряд вымирал за пару дней. Тот же Треппер, на которого в Израиле чуть ли не молятся, был обычной марионеткой, двойным стукачом в руках Гестапо. Без особых усилий Гестапо перевербовало ещё одну «суперзвезду» разведки — Рихарда Зорге. Он давал толковую информацию по  японцам и нам, и немцам, и вообще любому, кто платил. В конце концов японцам это надоело, и Зорге не стало. Меня часто  спрашивают: «Зорге всё же герой или нет?» Что я могу сказать? Спросите у Мюллера.

Теперь о покушении и связке Гитлер-Мюллер.
20 июля 1944 г. наступила кульминация антигитлеровского (не антифашистского, как я уже отметил выше) заговора военного руководства вермахта — фельдмаршалов Вицлебена, Бока, Роммеля, генералов Тилле, Фромма и других. Во время совещания в ставке Гитлера под Растенбургом взорвалась заложенная полковником Клаусом Штауффенбергом бомба, но Гитлер выжил, будучи ранен осколками и контужен.
По логике вещей, первым должен был быть арестован и расстрелян «проморгавший» покушение шеф Гестапо Мюллер, однако происходит обратное — Гитлер приказывает Мюллеру н е м е д л е н н о найти заговорщиков и предать их суду. И Мюллер их н е м е д л е н н о находит ! В считанные дни были проведены массовые аресты — задержано 4000 человек, а ведь, к вашему сведению, каждый арест должен был быть обоснован уликами и спланирован , а это задача очень непростая. 200 человек были казнены , из них 1 фельдмаршал, 19 генералов и 26 полковников, тысячи отправлены в концлагеря.
И это еще не все. За успешное подавления заговора и Гитлер наделил Мюллера и его людей беспрецедентой властью и поставил над национал-социалистической партией — теперь все государственные и партийные органы обязаны были не получать из Гестапо, а направлять в Гестапо всю имеющуюся информацию по врагам рейха и политической оппозиции.
Вывод простой — Гитлер знал о готовящемся заговоре и решил использовать его для уничтожение всей военной оппозиции. Он не мог просто объявить их врагами Германии и уничтожить из-за опасения, что взбунтуется армия, но реальный заговор с бомбами и взрывами дал ему такое право.
Вот так профессиональный анализ разведчика Крыжановского позволил чуть подправить историю.


A теперь  я хотел бы сделать следующее  заявление.

  На одной из встреч с сотрудниками ЦРУ я  отметил, что меня, как профессионала, интересует опыт  агентурной работы различных спецслужб, в том числе Гестапо, которое возглавлял исчезнувший в самом конце войны Генрих Мюллер. Интересно было бы разыскать его следы. Последовала очень резкая реакция собеседников: «А зачем вам Мюллер? Вам не стоит заниматься этим человеком. Мы вам не советуем».
  После этой беседы у меня  не осталось сомнений, что Мюллер был завербован ЦРУ, после войны тайно переправлен в США и работал на Центральное разведывательное управление в качестве эксперта по антисоветским операциям.
Когда я увидел, как испугались сотрудники  ЦРУ, какой ужас и растерянность были в их поведении и  какое выражение глаз у них было приэ том, я сделал вывод, что Мюллер был жив в 1995 году и находился в США, возможно даже в Нью-Йорке. В 1995-м ему было 95 лет.
 Я готов подтвердить свои слова на любом уровне, в том числе, на слушаниях в Конгрессе США ,в Комитетax по разведке Палаты представителей и Сенатa.
Соответствующее письмо направлено в Центр Симона Визенталя (розыск нацистских преступников) в Израиле.

 

www.zamnoy.com

Портрет офицера гестапо оберштурмфюрера СС Николауса Барби — фото

Главная » Люди » Наземные войска » Немецкие наземные войска » Портрет офицера гестапо оберштурмфюрера СС Николауса Барби

Портрет офицера гестапо оберштурмфюрера СС Николауса Барби

4 июля 2012 Добавил AK73 5 комментариев

Портрет офицера гестапо оберштурмфюрера СС Николауса Барби (Nikolaus Barbie, 1913 – 1991, более известный вариант имени — Клаус Барбье).

Барби был членом СС и СД с 1935 года. С лета 1940 по весну 1942 года служил в гестапо Амстердама, с весны 1942 по ноябрь 1942 года — в гестапо французского города Дижон, с ноября 1942 года — начальник гестапо Лиона, где получил прозвище «Лионский палач». Историки считают, что Барби лично причастен к смерти около 14000 человек. Активно занимался борьбой с партизанами и подпольщиками; в июне 1943 года под руководством Барби был арестован один из лидеров французского сопротивления Жан Молин.

По окончании войны Барби работал с британской зоне оккупации (1945—1947). С 1947 года сотрудничал с армейской разведкой США (Counter Intelligence Corps — CIC). В 1951 году перебрался в Аргентину, впоследствии — в Боливию.

С 1965 года сотрудничал с внешней разведкой ФРГ (Bundesnachrichtendienst — BND). Консультировал армию Боливии и ЦРУ по карательным акциям и действиям против партизан. Исследователи считают, что благодаря советам Барби, боливийской армии удалось ликвидировать партизанский отряд Че Гевары в 1967 году.

В 1971 году Барби был обнаружен и идентифицирован четой охотников за нацистскими преступниками Сержем и Бетой Кларсфельд. В январе 1983 года был арестован в Боливии и выдан французскому правосудию.

В июле 1987 года судом Лиона Барби был приговорен к пожизненному заключению. Умер в тюрьме Лиона в сентябре 1991 года.

Категория: Немецкие наземные войска, Оккупация Франции, Нацистские преступники

Информация о фото

  • Время съемки: 16.05.1942

Оригинал

Поделиться:

Похожие фотографии

Предыдущее фото  | Следующее фото

waralbum.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *