Военная доктрина РФ — РИА Новости, 05.02.2015
5 февраля 2015 года исполняется 5 лет с утверждения новой военной доктрины РФ президентом Российской Федерации.
5 февраля 2010 года президент Российской Федерации утвердил новую военную доктрину РФ.
Военная доктрина — научно обоснованная и официально принятая на достаточно длительный период времени система руководящих установок, определяющих применение средств военного насилия в политических целях, характер военных задач и способы их решения, направленность военного строительства.
Военная доктрина подчинена военной политике, являясь ее главной производной. Она является исходной научно-практической базой для разработки военных концепций, программ, планов, других государственных документов, углубляющих и конкретизирующих ее содержание.
Военная доктрина России определяет военно-политические, военно-стратегические и военно-экономические основы обеспечения военной безопасности страны. Она является одним из основных документов стратегического планирования в РФ и представляет собой систему официально принятых в государстве взглядов на подготовку к вооруженной защите и вооруженную защиту РФ.
Пересмотр и обновление военной доктрины РФ, главной задачей которой является определение основных угроз для нее, происходит в связи с изменениями в военно-политической ситуации на мировой арене, геополитической и геостратегической ситуации в стране.
До 1991 года Россия, находясь в составе СССР, руководствовалась военной доктриной Советского Союза, принятой в 1987 году и носящей ярко выраженный оборонительный характер. После распада СССР она утратила свою силу.
Военная доктрина России была принята в 1993 году. Документ назывался «Основные положения Военной доктрины Российской Федерации переходного периода».
В нем было заявлено, что у России нет вероятных противников, и было принято обязательство не использовать военную силу, кроме как для самообороны. Ядерное оружие стало рассматриваться не как средство ведения боевых действий, а как политическое средство сдерживания. В отношении военного потенциала был принят принцип «разумной достаточности»: потенциал должен поддерживаться на уровне, адекватном существующим угрозам.
В «Основных положениях Военной доктрины Российской Федерации 1993 года» НАТО вообще не упоминалось.
Дальнейшее развитие событий (расширение НАТО, операция НАТО в Югославии в 1999 году) вынудило скорректировать ряд положений доктрины.
Первая в истории Российской Федерации полноценная военная доктрина была утверждена в 2000 году. В ней были сделаны системные и твердые акценты относительно характера военно-политической обстановки, ее дестабилизирующих факторов и источников современных угроз. Наращивание группировок войск (сил) других государств вблизи границ России было оценено как «основная внешняя угроза».
В 2010 году была принята новая военная доктрина РФ, так как характер угроз оборонной безопасности страны за годы, прошедшие с принятия предыдущего документа, существенно изменился.
Военная доктрина 2010 года разделена на четыре части. Первая посвящена терминологии и общим положениям, вторая — военным опасностям и угрозам РФ, третья — военной политике страны, четвертая — перспективам военно-экономического обеспечения обороны страны.
В тексте военной доктрины отмечается, что вероятность развязывания против России крупномасштабной войны снизилась, но на ряде направлений военные опасности усиливаются.
Среди основных военных угроз для страны, перечисленных в документе, — усиление НАТО за счет присоединения новых членов, развертывание систем противоракетной обороны (ПРО), обострение военно-политической обстановки и межгосударственных отношений, а также создание условий для применения военной силы.
К военным угрозам России также отнесены создание и подготовка незаконных вооруженных формирований, их деятельность на территории РФ или на территориях ее союзников; демонстрация военной силы в ходе проведения учений на территориях сопредельных с РФ или ее союзниками государств с провокационными целями; активизация деятельности вооруженных сил отдельных государств (групп государств) с проведением частичной или полной мобилизации, переводом органов государственного и военного управления этих государств на работу в условиях военного времени.
Доктрина направлена на мирное, не силовое предупреждение и разрешение кризисов и конфликтов. Россия готова защищать и отстаивать не только свои национальные интересы и безопасность, но также и интересы союзных ей государств.
Главное отличие данного документа от предыдущей доктрины, принятой в 2000 году, заключается в возможности использовать вооруженные силы за пределами страны для защиты ее интересов и ее граждан, а также для поддержания международного мира и безопасности применения ядерного оружия в различных военных конфликтах. Решение об оперативном использовании Вооруженных сил РФ за пределами страны, в соответствии с законом, принимает президент.
Основные направления развития военной организации военная доктрина РФ видит в совершенствовании системы противовоздушной обороны и создании системы воздушно-космической обороны. Среди приоритетов также «повышение престижа военной службы и всесторонняя подготовка к ней граждан Российской Федерации».
Одной из основных задач военно-экономического обеспечения обороны является достижение уровня финансового и материально-технического обеспечения военной организации, достаточного для решения возложенных на нее задач.
Отдельный подраздел доктрины посвящен оборонно-промышленному комплексу, еще один — военно-политическому и военно-техническому сотрудничеству РФ с иностранными государствами.
В документе отмечается, что положения военной доктрины могут уточняться с изменением характера военных опасностей и военных угроз, задач в области обеспечения военной безопасности и обороны, а также условий развития Российской Федерации.
В 2014 году в связи с появлением новых угроз для России, к которым, в частности, отнесены продвижение НАТО к российским границам, планы создания глобальной ПРО и размещения стратегического оружия в космосе, в программный документ были внесены поправки.
26 декабря 2014 года президент РФ утвердил текст новой редакции военной доктрины.
Основные положения документа остались прежними, но впервые появились пункты про обеспечение интересов в Арктике, союзнические отношения с Абхазией и Южной Осетией. К новым аспектам, включенным в военную доктрину, относится определение деятельности сотрудников иностранных частных военных компаний рядом с границами РФ как внешней опасности. Также в новой редакции документа к внешним угрозам отнесено установление в сопредельных с Россией государствах режимов, политика которых угрожает интересам РФ, и подрывная деятельность специальных служб и организаций иностранных государств и их коалиций против РФ.
В документе отмечается, что наметилась тенденция смещения военных опасностей и военных угроз в информационное пространство и внутреннюю сферу страны.
В качестве мер по сдерживанию и предотвращению военных конфликтов Россия рассматривает расширение круга государств-партнеров, в том числе членов БРИКС (нововведение в доктрину), ОДКБ, СНГ, ОБСЕ и ШОС.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
ria.ru
Новая Военная доктрина Российской Федерации » Военное обозрение
В конце декабря прошлого года Совет Безопасности России одобрил, а президент Владимир Путин утвердил поправки к существующей Военной доктрине. В связи с рядом изменений международной военно-политической обстановки, наблюдаемым в последнее время, российское руководство вынуждено принимать соответствующие меры и редактировать существующие документы, лежащие в основе оборонной стратегии государства. С 26 декабря основой обороны страны является обновленная Военная доктрина. Предыдущий вариант документа был принят в феврале 2010 года.Характер внесенных поправок таков, что большая часть пунктов документа осталась без изменений. Тем не менее, некоторые положения Доктрины были перемещены внутри документа, а также в той или иной мере изменены, дополнены или сокращены. Хотя внесенные правки и выглядят небольшими, они оказывают большое влияние как на Военную доктрину, так и на различные особенности ее реализации. Рассмотрим обновленный документ и внесенные коррективы, отличающие его от предыдущей Доктрины.
Первый раздел обновленной Военной доктрины, «Общие положения», претерпел минимальные изменения. Незначительно изменилась его структура. Так, список документов стратегического планирования, лежащих в основе Доктрины, был изменен и вынесен в отдельный пункт. Остались прежними почти все определения терминов, используемых в документах, хотя некоторые были переработаны. К примеру, термины «военная безопасность», «военная угроза», «вооруженный конфликт» и т.д. предлагается толковать по-старому, а в определении понятия «региональная война» теперь отсутствует упоминание возможного использования ядерных и обычных вооружений, а также ведение боев на территории региона, в прилегающих акваториях и воздушном или космическом пространстве над ним.
В доработанной Военной доктрине вводятся два новых понятия: мобилизационная готовность Российской Федерации и система неядерного сдерживания. Первый термин обозначает способность вооруженных сил, экономики государства и органов власти организовывать и выполнять мобилизационные планы. Система неядерного сдерживания, в свою очередь, является комплексом военных, военно-технических и внешнеполитических мер, направленных на предотвращение агрессии с помощью неядерных мер.
Весьма примечательные изменения наблюдаются во втором разделе Военной доктрины, «Военные опасности и военные угрозы Российской Федерации». Уже в первом пункте этого раздела (ранее он был 7-м, но ввиду некоторых изменений структуры документа стал 8-м) отражаются изменения геополитической ситуации в мире. Ранее характерной чертой мирового развития назывались ослабление идеологической конфронтации, снижение уровня экономического, политического и военного влияния одних государств или групп стран, а также рост влияния других государств.
Теперь же авторы документа считают основными тенденциями усиление глобальной конкуренции и напряженности в различных областях межрегионального и межгосударственного сотрудничества, соперничество ценностных ориентиров и моделей развития, а также неустойчивость экономического и политического развития на различных уровнях, наблюдаемые на фоне общего ухудшения отношений на международной арене. Влияние постепенно перераспределяется в пользу новых центров политического притяжения и экономического роста.
События последнего времени привели к появлению пункта 11, согласно которому наметилась тенденция смещения военных опасностей и угроз в информационное пространство и внутреннюю сферу России. Отмечается, что при снижении вероятности начала крупномасштабной войны против Российской Федерации на некоторых направлениях риски увеличиваются.
Пункт 8 новой Военной доктрины перечисляет основные внешние военные опасности. Большая часть перечисленных опасностей осталась без изменений, однако некоторые подпункты изменены, а также появились новые. К примеру, серьезно расширен подпункт об угрозе международного терроризма и экстремизма. Авторы Доктрины утверждают, что подобная угроза растет, а борьба с ней имеет недостаточную эффективность. В результате появляется реальная угроза проведения терактов с использованием токсичных и радиоактивных материалов. Кроме того, увеличиваются масштабы международной организованной преступности, прежде всего торговли оружием и наркотиками.
В обновленной Военной доктрине имеются три новые внешние военные опасности, отсутствовавшие в предыдущей версии документа:
— использование информационных и коммуникационных технологий в военно-политических целях для осуществления действий, направленных против политической независимости, территориальной целостности и суверенитета, а также представляющих угрозу региональной и глобальной стабильности;
— смены правящего режима в сопредельных странах (в том числе путем государственного переворота), в результате которых новые власти начинают проводить политику, угрожающую интересам России;
— подрывная деятельность зарубежных спецслужб и различных организаций.
Добавлен пункт «Основные внутренние военные опасности», раскрывающий потенциальные угрозы, не имеющие прямой связи с внешней военной агрессией. В внутренним военным опасностям отнесены:
— деятельность, направленная на насильственное изменение конституционного строя России, а также на дестабилизацию социальной и внутриполитической ситуации, нарушение работы органов государственной власти, военных объектов или информационной инфраструктуры;
— деятельность террористических организаций или отдельных лиц, намеревающихся подорвать суверенитет государства или нарушить его территориальную целостность;
— информационное воздействие на население (в первую очередь, на молодежь), направленное на подрыв исторических, духовных и патриотических традиций, связанных с защитой своей страны;
— попытки провоцирования социальной и межнациональной напряженности, а также разжигание ненависти по этническим или религиозным мотивам.
В пункте 12 Доктрины перечисляются характерные черты современных военных конфликтов. В ряде подпунктов эта часть Военной доктрины соответствует ее предыдущей версии, однако имеет существенные отличия. Так, подпункт «а» ранее выглядел подобным образом: «комплексное применение военной силы и сил и средств невоенного характера». В новой редакции в нем упоминаются политические, экономические, информационные и другие меры невоенного характера. Кроме того, подобные меры могут реализовываться с использованием протестного потенциала населения и сил специальных операций.
Расширен список представляющих угрозу систем вооружения, представленный в подпункте «б». Помимо высокоточного и гиперзвукового оружия, средств радиоэлектронной борьбы и систем на основе новых физических принципов в обновленной Доктрине упоминаются информационно-управляющие системы, а также роботизированные системы вооружения и техника, в том числе беспилотные летательные и автономные морские аппараты.
Серьезным образом изменен дальнейший список характерных черт современных конфликтов. Теперь он выглядит так:
— воздействие на противника на всей глубине его территории, на море и в воздушно-космическом пространстве. Кроме того, используется воздействие в информационном пространстве;
— высокая степень поражения целей и избирательность, а также быстрота маневра как войсками, так и огнем. Большое значение приобретают мобильные группировки войск;
— сокращение времени подготовки к ведению боевых действий;
— переход от строго вертикальной системы управления войсками к глобальным сетевым автоматическим системам, что приводит к усилению централизации и автоматизации управления силами;
— создание постоянно действующей зоны вооруженного конфликта на территориях противоборствующих сторон;
— активное участие в конфликтах частных военных компаний и различных иррегулярных формирований;
— использование непрямых и ассиметричных действий;
— финансирование политических и общественных движений, используемых для достижения определенных целей.
Несмотря на изменение облика и характера современных вооруженных конфликтов, ядерное оружие по-прежнему является и будет являться важным фактором предотвращения вооруженных конфликтов с использованием обычных и ядерных вооружений. Подобный тезис отражен в пункте 16 обновленной Военной доктрины.
Раздел III новой Военной доктрины посвящен военной политике Российской Федерации. Пункт 17 предыдущей редакции был разделен на два. В новом 17-м пункте оговаривается порядок определения основных задач военной политики государства. Они должны определяться в соответствии с федеральным законодательством, Стратегией национальной безопасности и т.д.
В пункте 18 утверждается, что военная политика России направлена на сдерживание и предотвращение военных конфликтов, совершенствование вооруженных сил и других структур, а также повышение мобилизационной готовности в целях защиты Российской Федерации и ее союзников. Интересен тот факт, что в предыдущей версии Военной доктрины одной из целей военной политики было недопущение гонки вооружений. В новом документе подобная цель отсутствует.
Пункт 21 оговаривает основные задачи России по сдерживанию и предотвращению конфликтов. В новой редакции этот пункт имеет следующие отличия от предыдущей версии:
— подпункт «д» требует поддерживать мобилизационную готовность экономики и органов власти на разных уровнях;
— подпункт «е» подразумевает объединение усилий государства и общества в деле защиты страны, а также разработку и реализацию мер по повышению эффективности военно-патриотического воспитания граждан и подготовки молодежи к военной службе;
— подпункт «ж» является доработанным вариантом подпункта «е» предыдущего варианта Доктрины и требует расширять круг государств-партнеров. Важным нововведением является расширение взаимодействия со странами, входящими в организацию БРИКС;
— подпункт «з» (бывший «д») касается укрепления системы коллективной безопасности в рамках ОДКБ, а также усиления сотрудничества стран СНГ, ОБСЕ и ШОС. Кроме того, в качестве партнеров впервые упоминаются Абхазия и Южная Осетия.
Полностью новыми являются следующие подпункты пункта 21:
л) создание механизмов взаимовыгодного сотрудничества в деле противодействия вероятным ракетным угрозам, вплоть до совместного создания систем противоракетной обороны с равноправным участием российской стороны;
м) противодействие попыткам государств или групп государств обеспечивать свое военное превосходство при помощи развертывания систем стратегической ПРО, размещения вооружений в космосе или развертывания стратегического высокоточного неядерного оружия;
н) заключение международного соглашения, запрещающего размещать любое оружие в космическом пространстве;
о) согласование в рамках ООН систем регулирования безопасного осуществления деятельности в космическом пространстве, в т.ч. безопасность операций в космосе с технической точки зрения;
п) укрепление российских возможностей в области наблюдения за объектами и процессами в околоземном пространстве, а также сотрудничество с зарубежными государствами;
с) создание и принятие механизмов контроля за соблюдением Конвенции о запрещении бактериологического и токсинного оружия;
у) создание условий, направленных на снижение риска использования коммуникационных и информационных технологий в военно-политических целях.
32-й пункт Военной доктрины определяет основные задачи вооруженных сил, других войск и органов в мирное время. В новой Доктрине имеются следующие доработки:
— в подпункте «б» упоминается стратегическое сдерживание и предотвращение военных конфликтов при помощи как ядерного, так и обычного вооружения;
— в подпункте «и» изменен подход к созданию военной инфраструктуры. Теперь предлагается создавать новые и модернизировать существующие объекты, а также проводить отбор объектов двойного назначения, которые могут использоваться вооруженными силами в целях обороны;
— в обновленном подпункте «о» присутствует требование о борьбе с терроризмом на территории России, а также о пресечении деятельности международных террористических организаций за пределами государства;
— добавлен подпункт «у», согласно которому новой задачей вооруженных сил является обеспечение национальных интересов России в Арктике.
Пункт 33 (бывший п. 28) оговаривает основные задачи вооруженных сил, иных войск и органов в период непосредственной угрозы агрессии. В целом он соответствует предыдущей редакции, однако имеет новый подпункт. В обновленной Военной доктрине присутствует подпункт о стратегическом развертывании вооруженных сил.
В пункте 35 отражены основные задачи военной организации. Как и другие положения новой Доктрины, этот пункт немного отличается от предыдущей версии и имеет следующие нововведения:
— в подпункте «в» вместо совершенствования системы ПВО и создания системы воздушно-космической обороны указывается совершенствование существующей системы ВКО;
— новый подпункт «н» указывает на необходимость развития мобилизационной базы и обеспечение мобилизационного развертывания вооруженных сил;
— так же новый подпункт «о» требует совершенствовать систему радиационной, химической и биологической защиты войск и мирного населения.
Новая редакция пункта 38 Военной доктрины, говорящий о предпосылках и строительства и развития вооруженных сил, отличается от предыдущей двумя подпунктами:
— в подпункте «г» отмечается необходимость совершенствования взаимодействия как видов и родов войск, так и вооруженных сил и органов государственной власти;
— в подпункт «ж» вынесена необходимость совершенствования системы военного воспитания и образования, подготовки кадров и военной науки в целом.
Пункт 39 раскрывает методы и способы строительства и развития вооруженных сил и других структур. От предыдущей редакции п. 39 отличается следующими особенностями:
— в подпункте «ж» вместо создания сил гражданской обороны постоянной готовности указано развитие этой структуры;
— новый подпункт «з» подразумевает формирование территориальных войск для охраны объектов вооруженных сил и гражданской инфраструктуры;
— подпункт «н» вместо проводившейся ранее оптимизации количества военных образовательных учреждений предлагает совершенствование структуры системы подготовки кадров.
Почти полностью переработаны пункты новой Военной доктрины, касающиеся мобилизационной подготовки и мобилизационной готовности Российской Федерации. Кроме того, эти положения перенесены из четвертого раздела доктрины в третий, определяющий военную политику государства.
Согласно новой доктрине (п. 40), мобилизационная готовность страны обеспечивается подготовкой к выполнению мобилизационных планов в установленные сроки. Заданный уровень мобилизационной готовности зависит от прогнозируемых угроз и характера потенциального конфликта. Заданный уровень должен достигаться за счет мероприятий по мобилизационной подготовке и обновления материальной части вооруженных сил.
Основными задачами мобилизационной подготовки в пункте 42 определены:
— обеспечение устойчивого государственного управления в военное время;
— создание законодательной базы, регулирующей работу экономики и т.п. в военное время;
— обеспечение потребностей вооруженных сил и населения;
— создание специальных формирований, которые при объявлении мобилизации могут быть переданы вооруженным силам или заняты в интересах экономики;
— поддержание промышленного потенциала на уровне, необходимом для удовлетворения всех нужд;
— обеспечение вооруженных сил и отраслей экономики дополнительными людскими и материально-техническими ресурсами в условиях военного времени;
— организация восстановительных работ на объектах, поврежденных в ходе боевых действий;
— организация обеспечения населения продовольственными и иными товарами в условиях ограниченных ресурсов.
Раздел IV «Военно-экономическое обеспечение обороны» посвящен особенностям экономических аспектов строительства и модернизации вооруженных сил. Ввиду реализации ряда программ и проектов раздел о военно-экономическом обеспечении обороны серьезно отличается от соответствующих пунктов предыдущего варианта Военной доктрины. Рассмотрим нововведения обновленной Доктрины.
Разница старой и новой редакций раздела IV видна с первых пунктов. Особенно заметной она становится в пункте 44, «Задачи военно-экономического обеспечения обороны». В новой Доктрине определены следующие задачи:
— оснащение вооруженных сил и иных структур современным вооружением и военной техникой, созданной с использованием военно-научного потенциала страны;
— своевременное обеспечение вооруженных сил средствами для реализации программ строительства и применения, а также подготовки войск;
— развитие оборонно-промышленного комплекса при помощи координации военно-экономической деятельности государства;
— совершенствование сотрудничества с иностранными государствами в военно-политической и военно-технической сферах.
Пункты 52 и 53 посвящены развитию оборонно-промышленного комплекса. Примечательно, что в новой редакции они получили минимальные изменения. Так, в пункт 53, описывающий задачи развития ОПК, внесен дополнительный подпункт, согласно которому требуется обеспечивать производственно-технологическую готовность организаций ОПК к созданию и производству приоритетных образцов вооружения и техники в требуемых объемах.
Россия ведет активное военно-политическое и военно-техническое сотрудничество с различными зарубежными государствами. Такое партнерство тоже отражено в обновленной Военной доктрине. Пункт 55 (бывший п. 50) описывает задачи военно-политического сотрудничества и получил следующие отличия от предыдущей версии:
— выполнение международных обязательств вынесено в отдельный подпункт «ж», а подпункт «а» говорит об укреплении международной безопасности и стратегической стабильности на глобальном и региональном уровне;
— в список государств, с которыми предлагается сотрудничать, помимо стран ОДКБ и СНГ внесены Абхазия и Южная Осетия;
— предлагается развивать диалог с заинтересованными государствами.
Пункт 56 раскрывает список основных партнеров Российской Федерации, а также указывает на приоритеты сотрудничества с ними. В Военной доктрине указаны приоритеты сотрудничества с Республикой Беларусь, странами организаций ОДКБ, СНГ и ШОС, а также с ООН и другими международными организациями. В силу определенных причин эти подпункты п. 56 не изменились в сравнении с предыдущей редакцией Доктрины. Одновременно с этим в п. 56 появился новый подпункт, посвященный сотрудничеству России с Абхазией и Южной Осетией. Приоритетным направлением военно-политического сотрудничества с этими государствами является взаимовыгодная работа с целью обеспечения совместной обороны и безопасности.
Как и ранее, задачи военно-технического сотрудничества должны определяться президентом в соответствии с существующим федеральным законодательством (п. 57). Основные направления военно-технического сотрудничества с зарубежными государствами должны формулироваться президентом в его Ежегодном послании Федеральному Собранию.
Как и ранее, обновленная Военная доктрина содержит отдельный пункт, согласно которому положения этого документа могут дорабатываться и уточняться в связи с изменением характера потенциальных угроз и задач обеспечения безопасности Российской Федерации.
Текст Военной доктрины 2010 года:
http://news.kremlin.ru/ref_notes/461
Текст Военной доктрины 2015 года:
http://news.kremlin.ru/media/events/files/41d527556bec8deb3530.pdf
topwar.ru
Военная доктрина России: в начале большого пути
Автор: Белозёров Василий Клавдиевич — д.полит.н., сопредседатель Ассоциации военных политологов, заведующий кафедрой политологии Московского государственного лингвистического университета.О публикации: Статья посвящена анализу содержания Военной доктрины Российской Федерации, утвержденной в декабре 2014 г. Автор предлагает меры по переработке доктринальных документов и правовых актов в соответствии с установками принятой доктрины.
Опубликовано в журнале «Власть» №2 / 2015
Изменения доктринальных установок политики Российского государства, связанных с видением применения военной силы, всегда привлекают внимание специалистов и заинтересованной общественности. Не стала исключением и новая редакция Военной доктрины, утвержденная Владимиром Путиным 25 декабря 2014 г. Отметим, что предыдущая версия действовала без малого 5 лет (с 10 февраля 2010 г.). Необходимо иметь в виду, что речь идет не о новой доктрине: представлена уточненная редакция текста 2010 г. Выход документа дает основания для некоторых размышлений. Предварительно отметим, что в доктрине можно условно выделить две части: «политическую» и «военно-специальную». Излагаемые ниже позиции и оценки касаются, прежде всего, первой части.
ЦЕННОСТНЫЕ ОРИЕНТИРЫ ДОКТРИНЫ
Информация о предстоящих изменениях появилась несколькими месяцами ранее, что следует расценить как подготовку заинтересованных групп в стране и за рубежом к выходу документа [Балуевский 2014]. Корректировка военно-доктринальных документов была ожидаема в свете артикулированных президентом установок в сфере политики безопасности и обороны. Так, Владимир Путин в предвыборной статье еще в феврале 2012 г. послал стране и миру четкий сигнал о том, что «мы никого не должны вводить в искушение своей слабостью» и что «реагировать на угрозы и вызовы только сегодняшнего дня – значит обрекать себя на вечную роль отстающих» [1]. Есть у России и четкая позиция относительно ключевых проблем мировой политики, далеко не всегда разделяемая ее партнерами. Это касается силового навязывания «универсальных» ценностей, приводящего к многочисленным жертвам, смене режимов, отказу от традиционного политического устройства, утрате суверенитета. Неоднократно очерчивалась и наша позиция в связи с конкуренцией за ресурсы, в т.ч. в Арктике. О неприемлемости для России сценариев хаоса и «цветных революций» глава государства вновь заявил 24 октября 2014 г. в Сочи на заседании международного клуба «Валдай».
Поэтому изменение взглядов на подготовку и применение военной силы следует расценивать как закономерную ответную реакцию России на развитие политической ситуации в стране и за рубежом. В целом же среди обстоятельств и условий, которые определяют сегодня политику безопасности и обороны России, следует назвать:
- кристаллизацию национальных ценностей и интересов, их осознание российским обществом, политической элитой и руководством государства;
- стремление России сохранить свою идентичность и выступать полноценным субъектом мировой политики;
- политическую стабилизацию в стране;
- отход от либеральной модели развития страны и построения властных отношений.
Доктринальные документы государства, имеющие публичный характер, манифестируют не только гражданам России, но и целевым группам за рубежом (прежде всего, политической элите) наши национальные ценности и интересы, способы их отстаивания и продвижения. Военная доктрина в данном контексте играет важную роль, выступая как открытая всему миру декларация видения Россией целей, условий, допустимых пределов, форм и последствий применения средств вооруженного насилия, военной силы.
Однако имеет место серьезная проблема, связанная с восприятием отечественной и зарубежной общественностью официальной позиции России по указанным вопросам. Более того, в ряде случаев даже специалистами посылаемые сигналы либо игнорируются, либо неадекватно воспринимаются. Показателен в этом отношении вывод Ю.Н.Балуевского: «…многие наши эксперты и аналитики НАТО неправильно оценили основное содержание и положения нашей Военной доктрины» 2010 г. [Балуевский 2014] . Военная доктрина в новой редакции с использованием более убедительных формулировок, чем это было ранее, призвана довести до сознания конкретных адресатов то, для решения каких конкретных задач Российское государство будет осуществлять подготовку военной силы и при каких условиях может ее применить. В этой связи следует обратить внимание на те положения документа, которые отличаются существенной новизной.
Прежде всего, наметилась тенденция включения в понятие обороны страны ценностей и идентичности. Так, в доктрине зафиксировано то, что мировое развитие характеризуется в т.ч. и соперничеством ценностных ориентиров и моделей развития и что происходит поэтапное перераспределение влияния в пользу новых центров экономического роста и политического притяжения.
Поэтому, как показывает простой контент-анализ, для описания военных опасностей и угроз в документе используется ряд новых понятий и артикулируются феномены, которые ранее не были выражены столь четко, и выделяются следующие характерные послания-единицы:
- смещение военных опасностей и военных угроз в информационное пространство и внутреннюю сферу;
- дестабилизация внутриполитической обстановки;
- очаги межнациональной и межконфессиональной напряженности, деятельность международных вооруженных радикальных группировок, иностранных частных военных компаний, рост сепаратизма и экстремизма;
- использование информационных и коммуникационных технологий в военнополитических целях;
- установление в государствах, сопредельных с Россией, режимов, в т.ч. в результате свержения легитимных органов государственной власти, политика которых;
- угрожает интересам нашей страны;
- подрывная деятельность специальных служб и организаций иностранных государств и их коалиций против Российской Федерации;
- деятельность по информационному воздействию на население, в первую очередь на молодых граждан, имеющая целью подрыв исторических, духовных и патриотических традиций в области защиты Отечества;
- создание на территориях противоборствующих сторон постоянно действующей зоны военных действий;
- участие в военных действиях иррегулярных вооруженных формирований и частных военных компаний;
- применение непрямых и асимметричных способов действий;
- использование финансируемых и управляемых извне политических сил, общественных движений.
Отсюда вполне логично следует, что, как сказано в доктрине, сегодня требуется «объединение усилий государства, общества и личности по защите Российской Федерации». В том числе по этой причине в документ введено и понятие мобилизационной готовности как способности Вооруженных сил, других войск и органов, экономики, органов государственной власти и местного самоуправления и организаций к выполнению мобилизационных планов. В разделе же «Военная политика Российской Федерации» появился сюжет, посвященный обеспечению мобилизационной готовности страны.
Об эволюции понимания сдерживания и о смещении его в сторону «смягчения» свидетельствует и оперирование понятием «система неядерного сдерживания», под которым понимается комплекс внешнеполитических, военных и военно-технических мер, направленных на предотвращение агрессии против Российской Федерации неядерными средствами.
Можно констатировать проявление в доктрине общего тренда к признанию используемых в современной политической борьбе невоенных средств в качестве оружия, военного средства при одновременной диффузии военных и невоенных средств. В лексиконе документа полноценно используется и термин «информационное пространство», которое прежде было представлено более скромно.
Вместе с тем следует признать отставание России в данном вопросе от других развитых стран, поскольку в их доктринальных и военно-стратегических документах с начала нулевых годов статус информационного пространства зафиксирован как равноценный физическому, вплоть до признания способности к поражению целей в нем.
Возникает вопрос: почему обо всем этом написано в Военной доктрине, в фокусе которой так или иначе должна находиться военная сила государства? Действительно, как несколько десятилетий назад решительно заявил А.Е.Снесарев, «долг армии — грудью встретить всякую опасность, грозящую государству» [Афганские уроки…2003: 536]. Однако следует признать, что новый документ только в самом общем виде обозначил направление военного строительства и поддержания обороноспособности страны, осуществив, по сути, лишь подход к постановке проблемы и оставив больше вопросов, нежели дал ответов.
Против России сейчас активно задействован силовой потенциал в виде экономических санкций, идеологического давления. Мощный натиск идет на систему традиционных ценностей нашей страны. Имеет место скоординированное использование (пока) не регулярной армии, а многочисленных экстремистских, неорелигиозных, псевдоправозащитных структур, организаций сексуальных меньшинств и др. Применение против этой «политической пехоты» военной силы требует серьезной проработки и подготовки. Ведь сегодня вряд ли кто-то способен объяснить, каким образом с подрывными акциями и «цветными революциями», управляемыми и финансируемыми извне, можно бороться, например, посредством нанесения ударов, маневра войсками и оружием и другими подобными действиями. По большому счету вооруженные силы для этого не предназначены: по циничному выражению американского генерала Макартура, «армия существует для того, чтобы убивать людей и уничтожать вещи» [Крылов 2002: 321]. Важный опыт постепенно приобретается. Так, трудно представить воссоединение Крыма с Россией (без единого выстрела) без участия вооруженных «вежливых людей». Но что будет в следующий раз, в другом месте и в других условиях?
В доктрине в силу понятных причин проявилось и арктическое измерение. Здесь следует отметить, что в России в настоящее время действует множество доктрин, концепций, стратегий, основ госполитики, связанных с развитием страны и обеспечением национальной безопасности.
В Военной доктрине в ее уточненной редакции, помимо основополагающих документов, называются именно Морская доктрина Российской Федерации на период до 2020 года и Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года. То есть, указанные сферы государственной политики являются приоритетными и более, чем другие, увязаны с ее военным измерением. Как известно, по решению президента с 1 декабря 2014 г. в России функционирует новая военная структура — Арктическое командование. Поэтому к задачам Вооруженных сил в мирное время отныне официально отнесено «обеспечение национальных интересов Российской Федерации в Арктике».
О правовом обеспечении доктринальных установок
Появление документа дало основание обратить внимание на обстоятельства, свидетельствующие об изменении и процесса подготовки и утверждения доктринальных документов. При этом впервые в постсоветской истории страны не появился правовой акт в виде указа президента об утверждении доктрины, что согласно Конституции (ст. 83) является прерогативой главы государства.
Для понимания ситуации следует учесть, что документ принят в условиях действия Федерального закона от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации». В нем определено, что к документам стратегического планирования, разрабатываемым в рамках целеполагания на федеральном уровне, относится и военная доктрина, президент же утверждает (одобряет) такие документы, определяет порядок их разработки и корректировки (ст. 11, 10). При этом в России отсутствует единство мнений в оценке того, должны ли установки доктрины носить нормативный характер. Одни специалисты считают, что поскольку доктрина является совокупностью официальных взглядов (установок), то сводится, по сути, только к рекомендациям.
Позиция других состоит в том, что если на основании доктрины принимаются акты президента России, то она объективно не может не носить нормативно-правовой характер. Так, Ю.Н. Балуевский, будучи начальником Генерального штаба ВС РФ, 20 января 2007 г. на военно-научной конференции Академии военных наук заявил о том, что «основные положения Военной доктрины носят нормативно-правовой характер, их выполнение является обязательным для всех органов государственной власти и управления, всех предприятий, учреждений, организаций, принимающих участие в обеспечении военной безопасности».
Вместе с тем до сих пор де-факто ни в доктрине, ни в действующем законодательстве не было закреплено положение о том, чтобы требования этого документа, равно как и других подобных актов, имели нормативный, предписывающий характер. В этом случае положения доктрины стали бы обязательными для исполнения всеми субъектами, к которым они обращены. В ином случае Военная доктрина выступает лишь манифестом военного строительства России [Киселев 2007], и ее возможности как управленческого документа весьма ограничены. Принятие федерального закона о стратегическом планировании является указанием на обязательность выполнения установок доктрины и предполагает ответственность за их невыполнение.
Одновременно можно говорить и о продолжении концентрации полномочий по обороне страны, военному строительству и руководстве Вооруженными силами у президента. Отметим, что ранее, после событий августа 2008 г. на Кавказе, были внесены изменения в законодательство, усилившие полномочия президента по единоличному принятию решений о применении военной силы вне территории страны в условиях дефицита времени. В доктрине же подчеркнуто, что в мирное время «применение Вооруженных сил, других войск и органов осуществляется решительно, целенаправленно и комплексно на основе заблаговременного и постоянного анализа складывающейся военно-политической и военно-стратегической обстановки».
О том, что создатели доктрины стали более взвешенно относиться к формулировкам, говорит и то, что в ст. 15 названы характерные черты и особенности современных военных конфликтов, в то время как ранее эти синонимы были по неясным причинам разделены. Исчез из документа и сомнительный тезис о непредсказуемости возникновения военных конфликтов (при одновременной постановке задачи по их сдерживанию и предотвращению).
Однако по-прежнему есть спорные частные сюжеты и вопросы. Например: будет ли ежегодно реализовываться установка доктрины о том, что «основные направления военно-технического сотрудничества формулируются в ежегодном Послании Президента» (ст. 58)? Стоило ли вообще включать в доктрину названное положение?
В целом же правовое регулирование военной деятельности государства в духе ценностных импульсов, заданных Военной доктриной, требует упорядочения, кодификации, равно как и ряд положений самого документа требует проработки. Назовем некоторые проблемные вопросы.
Так, доктрина характеризуется как система официально принятых в государстве взглядов на подготовку к вооруженной защите и вооруженную защиту страны. Аналогичным образом в отечественном законодательстве трактуется оборона. Думается, это понятие так или иначе должно включить в себя отсылку к ценностям и идентичности, их отстаиванию. Именно подобным образом уже давно оборону принято понимать во многих государствах мира. Смысл же заложенных в доктрину установок должен быть доведен до логического завершения.
Вызывает сомнение наличие в доктрине раздела, посвященного военной политике, поскольку это понятие явно объемнее и сложнее, чем доктрина. Показательно в этой связи, что 31 декабря 2014 г. был принят Федеральный закон № 488-ФЗ «О промышленной политике в Российской Федерации». В законе определены, в частности, цели, задачи и принципы промышленной политики страны. Подобный подход мог бы быть использован и в отношении военной политики, политики безопасности и обороны страны. Нет в России и закона о Вооруженных силах. Вместе с тем функционирование, например, Внутренних войск МВД России регламентируется специальным законом, ранее такой порядок действовал в отношении железнодорожных войск. При этом именно закон как высший акт нормативной регуляции содержит в себе идею народного представительства. Армия же является самым мощным силовым инструментом государства и, в известной степени, его атрибутом. Вообще статус Вооруженных сил заслуживает закрепления в Конституции.
К тому же, как известно, буквальное прочтение названия должности Верховного главнокомандующего Вооруженными силами означает, что президенту подчинены лишь войска и силы, находящиеся в распоряжении Минобороны России. Вместе с тем другим федеральным органам исполнительной власти подчинен ряд воинских формирований.
Нерешенным остается и вопрос сопряженности доктрины и других документов. Так, обнаруживаются разночтения в изложении угроз военной безопасности в Стратегии национальной безопасности России (ст. 30) и основных военных угроз, определенных в Военной доктрине (ст. 14).
Как представляется, повышению качества содержания подобных документов могло бы способствовать опубликование и обсуждение их проектов. К сожалению, в последние годы это не практикуется, разработка проходит в закрытом режиме. Статьи осведомленных лиц, предваряющие выход доктрины, не могут компенсировать отсутствие публичного обсуждения.
Что делать?
В завершение хотелось бы отметить следующее. Ознакомление с уточненной редакцией доктрины позволяет утверждать, что руководство страны осознает проблемы, складывающиеся в сфере обороны и безопасности, применения военнойсилы.
Вышедший документ с учетом заложенных в нем идей хочется видеть именно как ориентир для дальнейшей разработки доктринальных установок. Многие идеи доктрины скорее подразумеваются, нежели артикулируются. Задача науки в данном случае видится в концептуализации понятий, выработке адекватных формулировок для точного описания и прогнозирования военно-политических процессов, в обосновании способов подготовки и применения военной силы для нейтрализации существующих и перспективных вызовов, рисков, опасностей и угроз. Этого требует и глава государства: «Нам необходимы механизмы реагирования не только на уже существующие опасности. Нужно научиться “смотреть за горизонт”, оценивать характер угроз на 30–50 лет вперед. Это серьезная задача, требующая мобилизации возможностей гражданской и военной науки, алгоритмов достоверного, долгосрочного прогноза»[1]. Отметим, что у отечественного экспертного сообщества имеется немало перспективных наработок, которые могут быть использованы в интересах противодействия разрушительным технологиям и перехода к наступательным действиям [Мельков 2011].
Повышению качества доктринальных документов России в сфере обороны может способствовать и создание структуры, где должны быть собраны не просто специалисты, а методологи, обладающие системным и синтетическим мышлением. Характерно, что в вооруженных силах США подобная структура, своего рода «доктринальное командование», имеется. В любом случае «интеллектуальная анархия» (А.А.Свечин) в доктринальных документах чревата самыми негативными последствиями.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Афганские уроки: Выводы для будущего в свете идейного наследия А.Е. Снесарева. 2003. М.: Военный университет; Русский путь. 896 с.
Балуевский Ю.Н. 2014. Новые смыслы военной доктрины. — Военно-промышленный курьер. № 42.
Киселев В.А. 2007. Военная доктрина в оборонительной системе государства. — Военная мысль. № 4. С. 28-36.
Крылов К. 2002. К философии армии. — Отечественные записки. № 8.
Мельков С.А. 2011. Аналитика в сфере безопасности и обороны: где границы и пределы? — Вестник экономической безопасности МВД России. № 7. С. 114-118.
ЕЩЁ ПО ТЕМЕ
Военное присутствие России в мире
Стратегические документы в военной сфере США и России: сравнение
Стратегии национальной безопасности России и США: сравнение
Пока гром не грянул: о доктринах национальной безопасности
Частные военные компании: равнение на США
Ядерное оружие и безопасность России в XXI веке
Пять вопросов по делу «Оборонсервиса»
Вернуться на главную
rusrand.ru
Что такое военная доктрина
Военная доктрина — это система официальных положений и взглядов, в которой устанавливаются направления для подготовки государства и его армии к возможным боевым действиям. В каждой стране существуют свои подходы к развитию вооруженных сил, которые могут меняться в зависимости от общественного строя и политики, степени развития производственных сил, внедрения новейших достижений науки.
Определение: По сути, военная доктрина является своеобразным стержнем общеполитической деятельности любого государства и представляет интересы всех институций, гражданского общества в целом и каждого человека в отдельности. Хотя намерения правительства могут объявляться не только открыто, но и завуалировано, в подобной системе не предусматривается закрытых разделов, о которых бы не знали граждане. Как правило, военная доктрина четко прописывается в следующих основополагающих документах: общевоинских и боевых положениях, Конституции, различных законодательных актах, концепции внешней политики и национальной безопасности.
В России: Военная доктрина России является совокупностью официальных установок, где определяются экономико-политические и стратегические основы обеспечения безопасности государства. Она сформировалась еще в переходный период, под воздействием демократических преобразований и многоукладной экономики и динамично трансформирующейся системы международных отношений. В 2010 году в России были утверждены новые положения, касающиеся принятия решений в случае полномасштабной войны, а также локальных и внутренних вооруженных конфликтов.
В любой ситуации Министерство обороны РФ и главнокомандующий сделают все, чтобы защитить суверенитет и независимость государства, его территориальную целостность, нанести поражение противнику и отразить агрессию. В случае ведения локальных войн Россия декларирует готовность своевременно ликвидировать очаг напряжения, устранить существующие предпосылки конфликта и предотвратить возобновление боевых действий.
На своей территории военные обязаны осуществлять разгром и полную ликвидацию всех незаконных формирований, а в международных войнах — способствовать разведению противоборствующих сторон, помогать стабилизировать обстановку и создавать условия для мирного урегулирования. Причем Россия не предусматривает отказ от применения ядерного оружия, если противник использует любые системы для массового уничтожения ее граждан.
В США: Военная доктрина США базируется на взглядах руководства страны, касающихся завоевания господства в мире, и зачастую носит агрессивный характер. Так, 5 января 2012 года был обнародован документ, где главной политической целью страны является поддержка ее глобального лидерства. В его положениях определяются этапы развития ВС США, четко определяется их состав и структура, предварительное планирование операций и даже приблизительный военный бюджет.
Данный документ вызвал критику не только в России, но и в западноевропейских государствах, включая Германию. Хотя военная доктрина, положения которой в нем описываются, является все лишь продолжением ранее сформулированных политических целей, экспертов настораживает фраза «глобальное лидерство».
Формально РФ не числится в списке потенциальных противников Соединенных Штатов, но в документе можно найти один важнейший пункт. Это заявление о бесперебойном доступе к природным ресурсам в любой точке мира и обеспечении безопасных возможностей для их перевозки воздушных и водным путем. Поскольку на территории России содержится значительное количество полезных ископаемых, а из-за расположения государства на стыке Азии и Европы перемещение грузов по ее территории неизбежно, подобные заявления руководства США военные и гражданские лица могут рассматривать в качестве угрозы.
fb.ru
Война и мир — 2.13. ВОЕННАЯ ДОКТРИНА
ВОЕННАЯ ДОКТРИНА — научно обоснованная и официально принятая на достаточно длительный период времени система руководящих установок, определяющих применение средств военного насилия в политических целях, характер военных задач и способы их решения, направленность военного строительства. Устанавливает сущность, цели и характер возможных войн, военно-политические, стратегические, технические, экономические, правовые, другие важнейшие аспекты военной политики, касающиеся подготовки государства к войне или к отражению агрессии. Может приниматься государством или коалицией государств.
Военная доктрина подчинена военной политике, являясь ее главной производной. Она является исходной научно-практической базой для разработки военных концепций, программ, планов, других государственных документов, углубляющих и конкретизирующих ее содержание.
Военная доктрина России, утвержденная Указом Президента РФ 5 февраля 2010 г., определяет военно-политические, военно-стратегические и военно-экономические основы обеспечения военной безопасности.страны и носит оборонительный характер. Она является одним из основных документов стратегического планирования в Российской Федерации и представляет собой систему официально принятых в государстве взглядов на подготовку к вооруженной защите и вооруженную защиту Российской Федерации. В Военной доктрине раскрываются основные понятия, связанные с обеспечением военной безопасности. характер военно-политической обстановки, перечисляются военные опасности и военные угрозы государству, а также характерные черты современных военных конфликтов. В документе приводятся основные задачи России и ее ВС по сдерживанию и предотвращению военных конфликтов.
В Военной доктрине России отмечается, что «Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства.. Данная формулировка подразумевает принцип «оборонительного ядерного сдерживания», не предполагая нанесения «превентивного» или «упреждающего» ядерного удара.
В качестве одной из основных внешних военных опасностейВ соответствии с п.6 Военной доктрины Российской Федерации, «военная опасность – состояние межгосударственных или внутригосударственных отношений, характеризуемое совокупностью факторов, способных при определенных условиях привести к возникновению военной угрозы».
«Военная угроза – состояние межгосударственных или внутригосударственных отношений, характеризуемое реальной возможностью возникновения военного конфликта между противостоящими сторонами, высокой степенью готовности какого-либо государства (группы государств), сепаратистских (террористических) организаций к применению военной силы (вооруженному насилию). приводится «стремление наделить силовой потенциал Организации Североатлантического договора (НАТО) глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приблизить военную инфраструктуру стран-членов НАТО к границам Российской Федерации, в том числе путем расширения блока».
В документе также подчеркивается, что «Российская Федерация считает правомерным применение Вооруженных Сил и других войск для отражения агрессии против нее и (или) ее союзников, поддержания (восстановления) мира по решению Совета Безопасности ООН, других структур коллективной безопасности, а также для обеспечения защиты своих граждан, находящихся за пределами Российской Федерации, в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации».
Военная доктрина государства, вскрывая характер потенциальной военной опасности в конкретных исторических условиях, определяет состав основных потенциальных противников и союзников в предполагаемых военных конфликтах, намечает магистральные пути и способы решения военных задач и реализации программ военного строительства.по развитию вооруженных сил, устанавливает рациональное сочетание и взаимодействие политических усилий и военных средств для обеспечения военной безопасности.
В военной доктрине воплощаются все ключевые установки и принципы проведения долговременной военной политики государства. В свою очередь она может состоять из следующих разделов.
Воздушно-космическая доктрина (присутствует только у мировых держав, обладающих сравнительно мощным авиационно-космическим потенциалом) определяет роль и место авиационно-космических средств в обороне государства и ведении войны, их общий состав, структуру, решаемые стратегические задачи, основные способы и формы применения в мирное и военное время.
Воздушно-космическая доктрина в значительной степени устремлена в перспективу, исходит из возможности создания новых средств борьбы, в том числе оружия космического базирования на новых физических принципах. На нее оказывают большое влияние международные ограничения, связанные с запрещением вывода в космос ядерного оружия, созданием ударных наступательных космических систем, полномасштабной противоракетной и противоспутниковой обороны.
Военно-морская доктрина крупных морских держав определяет цели, задачи, формы и способы ведения вооруженной борьбы на акваториях морей и океанов. Обычно исходит из приоритетной роли военно-морских сил, возможности их использования для решения важнейших стратегических задач войны, решающего влияния на развитие войны посредством подрыва военно-экономического потенциала противника, определяет характер проводимых на море и в оперативно важных приморских районах операций и военных действий на океанских (морских) коммуникациях, включая морскую блокаду.
В военно-морской доктрине изложены основополагающие политические, стратегические и военно-технические установки по развитию военно-морских сил, их необходимый состав, структура и техническое оснащение, направленность развития, подготовка стратегического и оперативного применения ВМФ. Одновременно определяется комплекс политических, военных и экономических мер для поддержания и наращивания военно-морской мощи государства, создания благоприятных условий для базирования и боевого применения ВМФ совместно с другими видами вооруженных сил и боевых средств на морских, океанских и континентальных ТВД, для завоевания господства на море и его использования для успешного завершения войны.
В наиболее законченных формах разработаны военно-морские доктрины Соединенных Штатов Америки и Великобритании.
Военно-промышленная доктрина представляет собой систему взглядов и принципов, определяющих общую направленность военно-технической политики государства, содержание основных военно-технических задач, способы их решения, порядок обоснования, разработки и испытаний военной техники и вооружения, организацию текущего военного производства, производства двойного назначения и технического переоснащения вооруженных сил в интересах обеспечения безопасности государства в мирное время и успешного решения военно-политических и стратегических задач в ходе войны.
Военно-промышленная доктрина устанавливает исходные данные по формированию:
Военно-промышленные доктрины агрессивных государств, как правило, ориентированы на достижение решающего военно-технического превосходства над государства.и – «жертвами» их захватнических устремлений.
Коалиционные военно-технические (военно-промышленные) доктрины (например, в рамках СНГ, ОДКБ, НАТО) определяют формы и порядок сотрудничества отдельных государств в военно-технической области с дружественными и союзными государства.и, их участие в совместном создании некоторых видов вооружения, решение задач, связанных с военной конверсией, утилизацией и уничтожением сокращаемых или снимаемых с вооружения военно-технических систем. Ими предусматриваются также меры по нераспространению (экспорту) стратегически опасных, в том числе высокоточных вооружений и «чувствительных технологий».
www.voina-i-mir.ru